Восход

Обычно, небольшая парковка возле «Пыльного астронавта» в среду пустовала. И, сегодняшняя среда не стала исключением. Заглушив мотор, я посмотрела на капли дождя, растекающиеся по лобовому стеклу блекло-голубого «джипа». Сегодняшняя ночь оказалась тем еще испытанием, как и парочка предыдущих.

Металлическая кушетка была жесткой. Я так и не смогла привыкнуть к этим ощущением несмотря на то, что в процедурном кабинете папы проводила каждый день. Качая босыми туда-сюда, я представляла себя в другом месте. Там, на поверхности, где главная дверь лаборатории выходила на бескрайний лес. Когда мне становилось страшно, папа всегда включал внешние экраны, чтобы показать всю мощь и красоту этой планеты.

Сейчас, я смотрела в них.

Прекрасная Дуанима 66, одна из тридцати двух обитаемых планет во Вселенной, погрузилась в затишье. Это старая планета, в сто раз старше Искры-Б-1к3, в сто пятьдесят раз старше далекой, почти мифической Земли. Когда-то Дуанима принадлежала Первым. Существам, обладающим силой и способностями как амбра, так и сивирийцев. Но они разделились, одни ушли на темную сторону, вторые остались здесь, на освещаемой ближними звездами стороне планеты. Многие тысячелетия обе расы жили в мире, пока не началась война, и амбра не захотели отвоевать себе не свою территорию. Медленно, но, верно, обе армии уничтожали друг друга и свой мир, как, будто не заботясь о последствиях. Зеленые леса превращались с кострища, бурлящие силой сивирийского государства вулканы замерзали от прикосновений амбра. Дуанимианцы сивирийской части планеты пытались справиться с настигшей бедой. Обладая высокоразвитыми технологиями, а некоторые даже способностями, они пытались защитить свое государство, но планета погибала не в силах перенести кошмарное оружие, сотворенное разумными организмами.

На экранах я видела ярко-красное небо, Аль Пах и Желтый Серин, и необитаемые планеты-близнецы, когда-то принадлежащие каменному народу сци. Повсюду пестрел зеленый лес. Мягкий ветер колыхал листву. Внизу по долине тянулись широкие реки, голубая вода блестела, а лавовая рыба плескалась в своей среде обитания. Животные разных видов и размеров непринужденно проживали свою жизнь, наверняка не представляя возможный и самый ужасный конец.

Мне нравилось наблюдать за всем этим обилием живого и растительного мира. Когда отец включал экраны, я представляла, что гуляю по этим бескрайним лугам, собирая синие цветы в небольшой букет, или играю на мелководье с лавовыми рыбами. Часто, в своих мыслях я видела папу и проснувшихся Исходов, мирно играющих в мяч. Они были там, на зеленом лугу недалеко от речушки. Вся эта жизнь наверху казалась такой же манящей, какой и непостижимой.

Из лаборатории не выбраться. Никогда. Меня создали в той темной капсуле на восточной стороне минус тридцать четвертого, а утилизируют ниже, на минус сороковом. Я видела, как туда отводили Фетракуса, хотя добродушный мужчина с пышными усами так хорошо ко мне относился.

— Как тебе спалось сегодня, милая? — отец, набирая в шприц темно-зеленый раствор, повернулся ко мне.

— Датчики сказали, что хорошо.

— Меня не интересует, что уловили датчики. Хочу услышать, что мне скажешь ты.

Выдохнув, я стала рассматривать лабораторию. Эти голые белые стены, сложенные из больших плиток, прямоугольные лампы на потолке и стенах, закрытые стеллажи с препаратами, стол с небольшим компьютером на нем и прозрачным стулом.

— Теперь, я вижу эти... Как ты их назвал? Сны! Еще не знаю, нравится мне или нет.

— И что ты видишь?

— Разное. Тебя, Первую, а еще свет. Его так много, что я щурюсь.

Отец, набрав шприц до половины, повернулся ко мне.

— Что это такое? Камопус знает, что ты будешь делать укольчик?

Темно-зеленая жидкость излучала слабый свет, почти не заметный. Но я не могла не обратить внимание.

— Не знает, — помотал головой отец. — И ты не расскажешь ему. Я могу тебе доверять, моя звездочка?

Кивнув, я ощутила, что голос отца стал грустнее.

— Это не что-то плохое, милая. Не думай так.

— Я и не думаю.

— Хорошо.

— А что это тогда? — я приподняла рукав ночнушки и посмотрела на папочку.

— Это секрет, который необходимо спрятать ото всех в мире. Я хочу, чтобы ты сохранила его, — говорил сивириец, пока игла исчезала под моей кожей. — Это очень важно, возможно, важнее всего на свете.

— А ты мне расскажешь? — я зевнула.

— Расскажу. Но не сейчас.

— Папуль...

— Да, милая?

— Камопус сказал, что я почти как настоящая, — опустив голову, я хихикнула. — Он такой смешной. Ведь у меня даже нет пупочка. У настоящих сивирийцев он есть, и еще, у них мама есть. У меня есть только ты, папуль.

— Ты настоящая, — прошептал он, поднимая меня на руки.

Я чувствовала, как пальчики покалывает, а сон медленно забирает меня. Устроившись на руках папы, я смотрела, как он ведет меня обратно в кроватку. Когда показалась дверь моей комнаты, я была готова сдаться, но дождалась, пока папа укроет меня одеялом.

— Ты уходишь?

— Я оставлю для тебя немного света...

Ритмичный стук заставил дернуться. Я потеряла бдительность и не заметила промокшего Льюиса, стучавшего к окно моей машины.

Когда колокольчик над дверью зазвенел и мы с другом оказались внутри теплого помещения закусочной, я огляделась. Гостей было совсем не много, в основном завсегдатаи. Сегодняшняя смена должна пройти спокойно.

— Мне кажется, я кое-что вспомнила, — стоя в узком помещении, где все работники переодевались, я скинула футболку, глядя как Льюис возиться со шнурком на своих спортивных штанах. — Не знаю, может ли это чем-то помочь.

— Любая информация, все равно информация, Холли. Мы перерыли все сохранившиеся записи в библиотеки коммуны, и не нашли ровным счетом ничего. Как будто проекта Исход и вовсе не существовало, — он перевел дыханье. — Так, что ты вспомнила?

Убедившись, что мы вдвоем, я нацепила рабочую рубашку, тщательно заправляя ее в юбку, дабы ненароком не раскрыть отсутствие пупка.

— Тот ученый-генетик, о котором я рассказывала, он что-то вколол мне.

— Папа? Лорий, да?

Я кинула и продолжила, убирая волосы в высокий хвост.

— Знаешь, что это было?

— Нет, но он сказал, что это секрет, который нужно спрятать от посторонних.

— Спрятать секрет, внутри тебя? Ты уверена?

— Нет, — призналась я. — Ты сам знаешь – мои воспоминания не самая надежная штука. Но, как бы то ни было, он был взволнован. Думаю, чтобы не хотел спрятать папочка – это важно.

— Если, этот Лорий был генетиком, то вполне возможно, что он прибег к радикальным мерам, спрятав что-то в твоем коде.

— Помимо прочего, да? Я уверена, там каша из неразберихи, — полностью переодевшись, я стала завязывать ботинки, пока Льюис возился с серым передником.

— Если бы только я мог изучать дуанимианские науки, Холли. Нам было бы легче с этим справиться.

— Предлагаешь, препарировать меня как лягушку?

— Ты интереснее, чем лягушка, подруга, — он пихнул меня в плечо, поправляя очки на переносице.

— Не перестаю поражаться тому, как искусно ты умеешь вселять в меня уверенность, Льюис.

— Мне не по себе, от того, что я не могу помочь.

Выйдя в зал, мы остановились возле стойки.

— Тебе и не нужно. Между прочим, я – не центр твоего существования. А ты проводишь все свободное время, пытаясь найти мнимые ответы.

Последние пару недель, с тех пор как новые способности пришли, Льюис то и дело пропадал в библиотеки коммуны, ища ответы на собственные вопросы. Я помогала ему, но каждая новая попытка или поиск хоть какой-то ниточки, способной нас привести к ответам, заводил в тупик. К сегодняшнему дню, энтузиазма поубавилась, по крайней мере у меня. Но это нас и отличало. Иногда я была уверена: Льюис бегемоту в рот залезет, если будет знать, что ответ там.

— Ты – моя лучшая подруга. Мой центр существования, — криво подмигнул тот.

— Конечно, — закатила глаза я, скрестив руки на груди. — Врешь как дышишь. Тобой руководит эгоистичное желание разузнать все тайны природы.

— Разве что немного.

— Допустим... Винить тебя не в чем! Но, когда ты последний раз проводил вечер где-то помимо закусочной или библиотеки?

— Ты соскакиваешь с темы, юная леди, — перебирая подносы, Льюис отыскал свой любимый. Коричневый, как и все остальные, но по неизвестной, а может и несуществующий причине особенный для него.

— Мне почти тридцать, со всеми этими крио снами и прочим. — шепотом напомнила я. — Ну, правда, когда? Ты проживаешь жизнь под крышей бетонных коробок.

— Кто бы говорил. Мы ботаны, Холли, пора бы с этим смириться и не пытаться что-то изменить.

Покачав головой, я отправилась на свое рабочее место.

Сегодня была моя очередь стоять за баром, пока Джимми проводил отпуск у брата в Айдахо. Прибравшись на рабочем месте, я вытащила из сумки учебник и конспект по алгебре, надеясь сделать домашнее задание в перерывах от заказов. Может, в чем-то Льюис и был прав. Мы слишком много учились, буквально зарываясь в дополнительных домашних заданиях или материалах из библиотеки коммуны. Вопросов было больше и с каждым ждем их прибавлялось. Для каких целей создали Исходов под самый конец войны, если она длилась далеко не одно столетие? Почему нас разделили, не позволяя находится вместе? Зачем амбра последовали на Землю вслед за нами, ведь существуют еще тридцать две населенные планеты? В конце концов: почему Лорий не утилизировал меня, хотя по протоколу должен был? Мы с другом пытались найти ответы, зарываясь от внешнего мира, но безуспешно.

Когда Хэви и Джи были живы, такого не было. Мы часто выбирались на природу, катались на катере по заливу или выходили в океан вместе с Пирсом, тогда жизнь казалось такой легкой, какой в принципе никогда и не была.

Крайний вечер, который я провела в полном спокойствии от своих мыслей были выходные. Занятие клумбой с Фаби. И та прогулка в Холлилэнд вместе с Кайманом. Не знаю, братья Райт излучали особенную энергию, позволяя всем, кто оказывался в поле их окружения, чувствовать себя в безопасном коконе. В то воскресенье, прогуливаясь с Кайманом в лес, я ощущала именно это, хотя нарочно старалась держаться особняком, заставляя себя ставить столько необходимые щиты.

Кайман. Я выдохнула возможно громче, чем хотела. Льюис посмотрел на меня, взглядом спрашивая: «Все ли в порядке?». Я ответила ему положительным кивком, прерывая ту нерушимую связь между нами. Клянусь, не будь этого парня в моей жизни, я бы давным-давно свихнулась. Но знать ему об этом, конечно, вовсе не обязательно.

Мы не разговаривали с Кайманом с выходных, а именно после того, как за парнем заехала Пейн, которая, казалась, намертво прилипла к нему.

Точнее, это я избегала его всеми возможными способами, но, не думаю, что это сильно помогало. На совместной алгебре я утыкалась лицом в конспекты или просилась выйти к доске, стараясь держаться подальше, в столовой сидела, не замечая окружающих, исследуя одну из библиотечных книг коммуны, что разрешалось выносить с собой. Сталкиваясь с соседом в коридоре, я не опускала взгляд, с вызовом смотря в его обсидиановые глаза. Но, он молчал. И, признаться, я была рада отведенным нам новым ролям. Кайман не знал меня, а я его, и тот вечер в Холлилэнде не считался. В общем, я дела все то, что и раньше, до встречи с Кайманом Райтом. Но, я всегда чувствовала этот тяжелый взгляд прекрасных черных глаз, куда бы не шла и где бы не находилась: на математики, в коридоре, в столовой, на парковке, на совместных уроках физкультуры, даже на гребанном домоводстве, где парня отродясь не было. Мне не казалось, что дьявольские глаза следили и преследовали. По необъяснимой причине, Кайман всегда находился рядом. Даже когда мы с Льюисом и Фабианом устраивали совместные киновечера, я не могла отделаться от ощущения присутствия Каймана. Как и от испытываемого облегчения, зная, что он всегда поблизости.

Собственные ощущения были совсем не тем, что мне на данный момент казалось надежным. Я хотела избавиться от непривычного спокойствия, которое, казалось, в любой момент может быстро разрушиться. В равной мере, я любила и ненавидела его бескорыстное внимание.

— Выглядишь задумчиво, — Пирс опустился на один из стульев и добродушно улыбнулся. — Мне нужна «комета» и «красный карлик».

— Экзамены скоро, — ответила я, размешивая безалкогольные коктейли.

— Не знал, что с такой яркой улыбкой можно думать об экзаменах.

— Не улыбалась я, — ответила я мужчине, все равно улыбнувшись. По неизвестной причине Пирс, ставший за столько лет мне как второй отец, всегда знал, о чем я думаю. — И вовсе не так ярко.

— Как скажешь, милая, — он почесал чуть тронутую сединой рыжеватую бороду. — Сегодня, мне нужно уехать раньше.

— У-у, свидание? — я заинтересованно посмотрела на Пирса. Он явно выглядел как мужчина, которого нельзя сбрасывать со счетов. К тому же, на сколько знаю, его жена умерла еще там, на Дуаниме 66, после рождения их сына. Пирс был свободен, наверное, вечность. Да и многие женщины, и даже девушки не обделяли его своим пристальным вниманием.

— Нет-нет, — усмехнулся мужчина, словно я сказала какую-то нелепую шутку. — Пора пополнить запасы. Скоро ведь Хэллоуин, а в этой поставке придет не все, что мне нужно. Кстати, вы с Льюисом идете на эту вечеринку, которую устраивает младшая дочь Кингсли Чендлера?

Я зависла на несколько мгновений:

— Мы договорились взять дополнительную смену, чтобы помочь тебе.

— Никаких смен в Хэллоуин! — отрезал тот. — Народу здесь будет предостаточно, никто не откажется от хороших чаевых в праздник. А вы подростки, веселитесь уже.

— Говоришь как мой отец.

В глаза Пирса что-то промелькнула, улыбнулся от и правда по-отечески. Он взял мою руку и спрятал в своих, больших и теплых от внутреннего сивирийского огня.

— И буду так говорить.

— Хорошо, я поговорю с Льюисом, если это важно для тебя, Пирс.

— Важно, — с благодарностью кивнул он и разъединил наши руки. — Кстати, отвезешь моего внука домой после закрытия?

— Конечно, — помотала головой я, наблюдая за другом. — Это безнадежно. Он никогда не сядет за руль.

— Уже не знаю, как уговорить это сделать это.

— Думаю, попытки заранее обречены по провал с оглушительным треском! Не слишком он ладит с автомобилями.

— Перед тем как уходить, проверишь заднюю дверь? — Пирс забрал свои коктейли. — Я оставлю для тебя немного света.

Колокольчик над входом оповестил о новых гостях и Пирс скрылся за двустворчатой дверью на кухне. Логан, в привычной униформе футбольной команды, первым делом заметил Льюиса. Друг непроизвольно перевел взгляд полный сочувствия и интереса на меня, и одними губами прошептал:

— Кричи, если этот осел будет донимать тебя.

Я улыбнулась, весело кивнув ему.

— Сам ты осел, Льюис, — грубо ответил Логан, заняв место за свободной стойкой. — Привет, Холли-Бун.

— Логан, — равно ответила я. — Что я могу предложить тебе?

— Как на счет свидания?

— Как на счет чего-то, что по крайней мере в моих силах? «Рассвет Марса»?

Красный безалкогольный коктейль с грейпфрутом и перцем.

Тот кивнул в знак согласия.

— Разве, свидание со мной не в твоих силах?

— Видимо, как и объяснить, что я в этом не заинтересована, — поставив перед ним бокал, я сунула туда трубочку.

— Ты ведь знаешь, Холли-Бун, я до сих пор без ума от тебя.

— Сочувствую.

— Иногда ты бываешь стервой.

— Слово «нет», Логан, вовсе не означает, что я стерва. А тебе, давно пора принимать отказы с достоинством, вместо того чтобы выставлять себя круглым идиотом.

— Прости, Холли-Бун, рядом с тобой я всегда веду себя идиот, — он захлопал своими красивыми синими глазами, которые в купе с хорошенькой внешностью и накаченным телом могли пронять кого угодно. Иногда, я сильнее обычного радовалась, что больше на эти уловки не попадаюсь. Однако, так было далеко не всегда.

— Боюсь, дело вовсе не в моем присутствие, — я потерла виски.

— У меня есть хотя бы один шанс?

Я дала знак Льюису, что его заказ готов.

— Забавно. Она уже год пытается тебя спровадить, а ты все равно в восторге от нее, — поставив поднос на стойку, усмехнулся Льюис.

— Заткнись, Маршалл. И почему ты вечно ошиваешься где-то поблизости?

— Этой мой врожденный дар. Чувствую идиотов, как муха мед.

Когда парень ушел, мы с Логаном вновь остались наедине, пока очередной звон колокольчика не заставил меня желать оказаться где-нибудь в другом месте Вселенной. Эмоциональная нестабильность рядом с вошедшим в забегаловку парнем, порядком выводила из себя. Но на этот раз я не собиралась ему ни в чем уступать и от этой мысли стало легче. К тому же, ни времени, ни мест для отступления не осталось.

Сегодня он выглядел так же чертовки привлекательно, что и всегда. У меня даже сердце защемило в груди. Не открывая взгляд, я наблюдала, как молодой парень снимает свою куртку, оставаясь в черной рубашке с не застегнутыми двумя верхними пуговицами. Эти татуировки слишком терроризировали мое бешенное любопытство. Черная прядь кудрявых волос упала на лог, парень прошел пятерней по волосам, создавая легкий беспорядок. Перстень на пальце сверкнул.

Пейн, так же сбросившая с хрупких плеч пальто, любезно передала его Кайману и поправила подкрученные плойкой светлые волосы. Ее тоненькую фигуру облегало платье-сорочка нежно розового цвета. Что-то неприятное кольнуло в животе. У этих двоих свидание? И почему они выбрали астронавта? В таком виде нужно было идти в ресторан средиземноморской кухни, который, кстати, всего в нескольких кварталах. По крайней мере потому, что меня там не было.

Логан, взглянувший на вошедшую парочку нахмурился и, покачав головой, вернулся к своему коктейлю.

— Чем они тебе не угодили? — не удержавшись, спросила я, протирая бокалы.

— Я... — Он немного оцепенел.

— Расслабься, Логан. Это просто вопрос. Не хочешь, можешь не отвечать.

— Этот Кайман, не нравится он мне. Вот и все. К тому же, переживаю я за Пейн. Мы как-никак с детства дружим.

Меня удивило, как ловко он обошел тот факт, что встречался с ней, сразу после нашего расставания.

Игнорируя зудящее подсознание, я надеялась, что Пейн и Кайман выберут любое из свободных мест в зале. Но, спрятав руки в карманы штанов, Кайман Райт усадил Пейн за столик, а сам направился к бару, одаривая и меня и Фитцджеральда своей плутовской улыбкой.

Льюис нехотя подошел Пейн, передавая меню. На этот раз сочувствие нужно парню куда больше моего. Пейн действовала на Льюиса как электрический угорь, попавший с рыбацкий сапог – ощущения не самые приятные, но весьма отрезвляющие. Они тоже дружили с детства, как и с Логаном, вот только нисколечко этим не гордились.

— Добрый вечер, дорогая Холланд, — Кайман одарил меня одной из улыбок, от которых Пейн Чендлер наверняка теряла как рассудок, так и трусы. И на кой ляд я вообще думала об этом?

— Добро пожаловать в «Пыльный астронавт», что вам предложить? — выговорив заученный текст, я с вызовом смотрела на Каймана ледяным взглядом. А он прожигал меня насквозь. Если приглядеться, в бездонно черных глазах можно было увидеть два адских огонька.

Он едва заметно царапнул зубами губу и сел прямо напротив меня.

— Что-нибудь холоднее этого прекрасного взгляда.

Поставив на стойку целый стакан льда, я очаровательно улыбнулась.

— За счет заведения!

— Как любезно.

— Стараюсь угодить гостям.

— И апельсинный сок, дорогая, пожалуйста.

Поставив стеклянную бутылку рядом с красивой ладонью Каймана, я смотрела, как он вливает содержимое в стакан, наполненный льдом. Напряжение в его теле выдавали выпирающие вены. Сделав щедрый глоток, он облизал губу.

Я выдохнула, всего на несколько секунд забыв, что перестала дышать. Последнее время, даже отточенные с годами навыки давали сбой.

— Так, что на счет свидания, Холли-Бун?

— Даже заранее обреченная на провал попытка, все равно попытка, — лениво протянул Кайман, затягивая меня в плен черного взгляда.

— Логан, ты забыл, о чем мы только что говорили? Нет. И у меня уже есть планы.

— Да, забыл! Но я даже день не озвучил, — возмутился симпатичный квотербек.

— Правда? — усмехнулась я. — А у меня планы на каждый день. Знаешь, я привыкла тратить свое время на что-то что принесет мне пользу.

— А не хламидий, — чуть слышно пропел Льюис, стремительно скрывшийся за дверью кухни.

Не удивлюсь, с таким количеством непостоянных партнеров.

Кайман красиво засмеялся, и я не удержалась.

— Я убью его! — буркнул Логан.

— Успокойся, — взмолилась я. — Факт остается фактом: нет значит нет. Я не хожу на свидания. Между нами, все кончено. А тебе пора было привыкнуть к этому.

Логан кинул купюру на стойку и взяв коктейль, отправился в зал, заняв место напротив Пейн. Я не хотела слушать, как он с неприкрытым негодованием что-то бормотал себе под нос.

— Кажется, твою девушку пытаются увести? — начала я, глядя на улыбающегося Каймана.

— Плевать. Почему ты ему отказала? Ты правда не ходишь на свидания?

— Не твое дело.

— Пейн не моя девушка, — Кайман пристально смотрел на меня. — Мы просто друзья.

— А она об этом знает? — стараясь никак не выдавать неизвестного происхождения радость, я расставляла трубочки для напитков по цветам.

— Знает, — на полном серьезе ответил Кайман, не разрывая зрительный контакт. — Почему ты ему отказала?

— Это по-прежнему тебя не касается, Кайман.

Мне вновь показалось, что парень замер, когда я произнесла его имя. Что-то промелькнуло в его глаза, он придвинулся ближе, перехватив мою руку. Несколько крошечных лампочек на разноцветной подсветке перегорело. С этим определенно пора было что-то сделать.

— Мне нравится, как шевелятся твои губы, когда ты говоришь это имя, дорогая. Но, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты называла его, — на фоне тихой мелодии, его голос звучал как песня.

Чего? Разве тебя не так зовут?

— Разве это не твое имя? — уже вслух повторила я.

— Мое, — немедля ответил парень.

Его длинные и сегодня невероятно ледяные пальцы прошлись по моим. Я сглотнула ком, ловя ощущения приятной легкости в животе. На кончиках пальцев блестел ток, на который Кайман точно обратил внимание. Он рассматривал каждый дюйм на месте, где соприкасались наши пальцы. Моя бледная кожа в сравнении с его золотой выглядела как отражение луны на ночном небе.

Воюя с собственными мыслями, я нехотя набрала руку. Кайман так же нехотя отдал ее.

— Этот парень явно хочет тебя, дорогая, — его голос, низкий, хриплый баритон, пронесся разрядом по моему телу. — Вернуть, — уточнил Кайман и я была абсолютно уверена, что его пояснение здесь лишнее. Логан выражался довольно ясно и не понять его было невозможно.

— Почему ты решил, что меня это волнует?

— Напротив, я чертовки рад, что тебе плевать на Фитцджеральда.

— И эта из тех вещей, которые не должны занимать твои мысли, — прошептала я, поднявшись на носочки так, чтобы оказаться ближе к Кайману. Моя грудь дернулась, когда в нос ударил его запах. Перебранки с ним стали неотъемлемой частью наших непонятных взаимоотношений, которые привносили в обыденные дни ту радость, о которой я давно забыла.

— Это выше моих сил, — как-то грустно признался Кайман, что не могло не шокировать.

— Что тебе нужно? — стараясь отвлечься и убрать возникшее напряжение, я предложила парню на выбор несколько коктейлей из нашего меню, которые, казалось, ему придутся по вкусу. Я точно знала: ему понравятся кислые напитки.

— Ты оставил меня одну, Кай, — я не подняла голову, когда Пейн подошла к Кайману, положив руку со свежим маникюром на его мускулистое предплечье. — Здравствуй, Холли. Работаешь не покладая рук?

— Как видишь, — безразлично улыбнулась я.

— Папа спрашивает: придешь ли ты на субботнее собрание в церкви? Он очень давно не видел тебя там. Да и Карен задает вопросы.

— Передай мистеру Чендлеру, что я приложу все усилия, чтобы быть там, — не скрывая лож, я принялась за второй напиток, для этой девушки.

— Приложи, Холли, это для твоего же блага. Какие дела могут быть важнее собрания и коммуны? Или ты со своим маленьким другом снова запрешься в библиотеки? Я слышала, вы стали частенько пропадать там.

— Да.

Пейн скептически посмотрела на то, как я размешиваю сироп.

С лица Каймана все не сходила плутовская улыбка. Они ни разу даже не взглянул на Пейн, наблюдая за тем, как мои руки готовят. Я ощущала себя одухотворенно и, на удивление, спокойно.

— Интересно, и чем вы там занимаетесь? — в ее голосе звучал подтекст, который меня мало волновал.

Кайман, казалось, совершенно плевал на слова своей подружки. Его горячий взгляд прожигал до самых костей и даже кондиционер над нашими головами не мог остудить.

— Срываем с друг друга одежду. Других же мест для этого нет, — ответила я, челюсть Пейн упала. А Льюис, принимающий заказ у пожилой парочки, показал мне «класс» сразу двумя руками.

— Очень смешно, Холли, — хмыкнула Пейн.

Не знаю как ее, но меня и Каймана это рассмешило. Пейн даже не попыталась скрыть раздражение.

— А что ты ожидала услышать, Чендлер?

— В твоих интересах быть на этой встрече, — девушка развернулась. — Я буду за столиком, ждать тебя, Кай.

Она тряхнула белой гривой. Локоны почти распались. Она неумело скрыла разочарование, направившись за столик. Логана там не было. Его вообще в закусочной больше не было.

— Она хорошо ладила с Хэви. Но мы никогда не сможем найти общий язык, — сама не зная зачем, произнесла я

— Пейн только пытается казаться стервой.

Неприятное чувство сковало горло. И сколько же они времени провели вместе, что Кайман уже все разузнал о Пейн. И главные вопрос: почему мне не все равно? Это странная и непонятная дружба между этой парочкой вызвала нервный тик и тошноту, а еще больное любопытство, граничащие с легкой формой паранойи.

— Хорошо, что в ее жизни появился кто-то, кто может это понять, — как и хотела, свое раздражение я не выдала. Но не думаю, что маленький спектакль убедил Каймана.

Поставив оба напитка на стойку, я опешила, когда пальцы Каймана подняли мой локон, выбившийся из высокого хвоста. Я сегодня мыла голову своим любимым яблочным шампунем, но уже наверняка успела пропахнуть выпечкой и жаренным мясом. Он накрутил на палец мои волосы, рассматривая с таким интересом, как будто от этого зависела его жизнь.

Стараясь не шевелиться и урвав момент, я рассматривала черный рисунок на его шеи, уходящий вниз. Мне снова хотелось увидеть парня без рубашки и на этот раз рассмотреть все татуировки. От этой мысли живот сжался в каменный шар, разливая по телу необычное тепло. Я прекрасно знала, как чувствуется возбуждение. Но это было не оно, по крайней мере не только.

Что тут скрывать? Кайман определенно был привлекательным молодым парнем, и отрицать это становилось сложнее с каждой минутой. Особенно, когда он смотрел на меня таким глубоким и всезнающим взглядом, как сейчас. Радовало одно: на поводу у своих гормонов я не шла, контролируя невидимых засранцев и удерживая их.

— Какой это цвет?

— Что? — переспросила я, засмотревшись на его губы.

— Какой это цвет? Не красный, нет.

— Светло-рыжий.

— Медь и золото, — Кайман потянул локон на меня, заставив поддаться. — Я стал зависим от этого цвета.

Это признание выбило все мысли из моей головы.

Между нашими лицами оставалось небольшое расстояние. Снова. И запах холодного дождя проникал в голову так же, как слова колыбельной, которая доносилась каждую ночь из его комнаты, убаюкивая меня как маленького ребенка.

Колокольчик над дверью звякнул и в любой другой момент мне было бы плевать, на чертов колокол, но внимание привлек не он. Краем глазом и благодаря невероятному чуду, я заметила длинный коричневый плащ. Стремительно вырвавшись из такого приятного плена Каймана, я отстранилась. Подцветка бара сверкнула, когда я сняла с плеча полотенце, положив его на стойку.

Кайман, проследивший за моим взглядом, вопросительно посмотрел на меня.

«Кто это?» — сказал парень так тихо, что мне вновь показалось, будто его низкий баритон звучит в моей голове.

— Сейчас вернусь.

Качая головой Льюису, который порывался пойти в том же направлении что и я, я схватила грузного мужчину за запястье, вытаскивая его на улицу. Оливер, специальный агент организации «День первый», без замедления поддался моей силе. Вытащив его на парковку, я остановилась недалеко от молодого дуба, отойдя на шаг. Он был невысоким молодым мужчиной, с холодным взглядом коричневых глаз, но обманчиво доброй улыбкой, и носил длинный плащ, прямо как Скалли из моих любимых секретных материалов*.

— Как грубо, — высказал агент.

— Скажи спасибо, что твоя задница не познакомилась с моим ботинком, — серьезно ответила я, даже не собираясь шутить.

Посмотрев в окна заведения, я увидела, как Кайман и Льюис смотрят на меня из разных углов. И агрессивный вид Каймана выражал большее беспокойство, чем настороженность друга.

— Что ты здесь делаешь, Оливер?

— Разве Рикки не говорил, что я заеду поведать вас, Холли?

— Последнее время слишком много агентов понаехало в Ньюпорт, — проигнорировала я высказывание выше. — Это как-то связанно с пропажей тренера?

— О, ты хотела сказать с убийством его фрагусом? Возможно. Но этим занимается не мой отдел.

— Тогда вопрос открыт: каким бедолагой ветром тебя сюда принесло?

— А тебя жизнь ничему не учит, да, Холли? — он незаметно указал на Каймана, следящего за нами из окна. На лице парня залегли опасные тени.

И что, во имя звезд, не так с этим мужчиной?

Серьезно, Оливер? Разве не твои коллеги подселили семью Райт рядом? Меня, как раз, жизнь кое чему научила, правда я о таком подарке совсем не просила, а урок, кажется, совсем не усвоила. Самое страшное, я не хотела ничего менять, даже вспоминания о той неугасающей боли после потери сестры и Джи.

— Поучать меня ты мог и по телефону.

Я терпела агента Джеймса не потому, что сильно любила его, а потому, что так требовал закон касательно нахождения дуанимианцев, а конкретно сивирийцев на территории штатов. У каждой семьи должен быть свой агент, присматривающий и готовый в любой момент быть на страже тайны. Все-таки, внешний мир никак не должен узнать о том, что делит свою родимую Землю с человечками из другой галактики, о существовании которой они никогда не узнают. На этой планете просто на просто нет технологий, что могут отыскать в великой вселенной небольшую галактику Фавна.

— Скажем, так, я позволяю себе небольшую вольность, находясь здесь.

— Последний раз, ты приезжал, чтобы сообщить о гибели моей сестры и близкого друга.

На лице Оливера ни один мускул не дрогнул.

— Меня твое присутствие только злит.

— Я и не ждал другой реакции, — мужчина пожал плечами. Тучи над нашими головами стали сгущаться, заслоняя звезды. И на этот раз, причиной испорченной погоды была я. — Ты ведь не Хэвен.

— Не произноси ее имя.

— Думаешь, вести дружбу с новыми соседями – хороший ход?

Агенты ДП и правительство не знали, что сивирийцы обладают какими-то неординарными способностями. Наш вид скрывал это, стараясь не привлекать никакого внимания. И я изо всех контролировала себя, чтобы не призвать шторм, что жаждал вырваться из тела вместе с криком на этого хрупкого человека. Разум, почему-то говоривший голосом Льюиса, призывал меня утихомирить пыл.

— Это не касается ни тебя, ни твоих боссов, Оливер. В конце концов, если кто и допустил ошибку, так это твоя дражайшая организация, подселив в дом Джи новую семью.

Оливер выдохнул:

— Не стоит сомневаться в системе. Мое дело: предупредить тебя.

— Предупреждай и уходи!

— Не слишком привязывайся к семье Райт, — уверенно проговорил Оливер. — Пока не поздно.

— Во-первых, тебя это не касается. Во-вторых, даже если бы и касалось, я не собираюсь ни к кому привязываться.

— Не думай, что за тобой не следят. Мы наблюдаем и видим даже больше, чем ты можешь вообразить, девочка.

— Конечно, шестерки повсюду, — я сразу вспомнила тех агентов, дежуривших пару недель назад прямо на этой стоянки для машин, и еще парочку в школе.

— Я не враг тебе.

Он запустил руки в короткие волосы и выдохнул. Обычно непроницаемое лицо мне вдруг показалось уязвимым. Но это быстро прошло, и Оливер вновь стал тем говнюком, которого я знала со времен Далласа.

— Сильно сомневаюсь в этом.

— Ты злишься, потому что я сообщил тебе о гибели сестры и того парня. Но не я виноват в том, что их нет рядом с тобой. Включи голову, Холли.

Не желая отвечать, я пялилась на агента.

— Ты много на себя берешь, пытаясь проникнуть в мою голову. И слишком далеко ехал, чтобы давать указания с кем и как мне дружить или не дружить.

— Открой глаза, мисс Мэтьюс.

Достав из кармана пачку сигарет, Оливер закурил, направившись с своему седану. Я наблюдала, пока он вырулил из парковки, продолжая стоять под моросью дождя. Мы никогда не разговаривали наедине с агентом Джонсом. Обычно, он навещал нас с отцом один-два раза в год, но в его время папа всегда был рядом, контролируя любое слово Оливера. Почти год назад он сообщил о смерти Хэвен и Джи, а теперь приходит в место, где я работаю, чтобы что? Рекомендовать держаться подальше от соседей, которых его организация и подселила к нам с отцом в соседний дом. Это даже звучало дико и глупо. Чего ради Оливеру ехать сюда из Сиэтла? Чтобы рассказать, насколько непредусмотрительно с моей стороны заводить новых друзей?

Зараза. А я и не хотела, чертов ты агент. После гибели Хэви и Джи у меня остался Льюис, которого я и без того боюсь потерять. Я не собиралась никому доверять, пока пару недель назад Фаби не сказал короткое: «Привет». С ним вдруг оказалось так просто, так всегда и было с Джи. Возможно, я поступала эгоистично в отношении его и сестры, что сдружилась еще с кем-то. Но ни Фаби, ни Кайман (какой-никакой знакомый), не являлись заменой. Совсем скоро им предстояло уехать. До выпуска осталось несколько месяцев, а потом Кайман, надеюсь исполнит мечту и отправится в Кембридж, а Фаби вместе с ним. Мы расстанемся с новыми соседями и все вернется на круги своя. Выходит, Оливеру не о чем волноваться? Если отбросить, что его не касается с кем я общаюсь, а с кем нет.

Когда дверь закусочной открылась и на пороге оказался Кайман, я даже не взглянула в его сторону, несмотря на то что так отчаянно нуждалась в этом. Стоя под дубом, я игнорировала все порывы, уткнуться в его теплую грудь и зарыдать как маленькая девочка, от скопившихся эмоций.

— Он тебя обидел, дорогая?

— Нет, — не глядя на него соврала я.

— Кто? — приподняв пальцем мой подбородок, хриплым голосом спросил парень. — Кто он?

Подняв голову, я увидела, как от сжимает челюсть, а желваки на лице играют. Его крепкая грудь поднималась и опускалась. Я ощущала его злость, передаваемую от соприкосновения кожи с кожей.

— Это мой агент из ДП. Он часто говорит чушь, на которую не стоит обращаться внимание.

Он разорвал контакт и на миг я расстроилась. Но после, кожаная куртка, пропитанная его запахом, легла на мои плечи, и я закусила щеку с внутренней стороны, чтобы скрыть улыбку. Кайман знал, что мне не холодно, но все равно сделал это. Что-то далекое и такое приятное пронеслось по телу с очередным неспешным ударом сердца, что я даже опешила.

— Ты слышал, что он говорил?

— Каждое слово.

— И?

— И, если бы не здравый смысл, что говорит голосом моего брата, я бы вышел и уничтожил этого мужчину.

— А у моего разума голос Льюиса, — улыбнулась я, смакуя слова Каймана. — И мне нет дела, до беспочвенных предостережений Оливера.

— Я в этом ни на миг не засомневался, — Кайман остановился прямо перед моим лицом, оставив расстояние, которое можно было сократить в полшага с каждой стороны. Мне нравилось, что парень был выше на голову и приходилось задирать подбородок, чтобы смотреть в его красивые черные, полные секретов глаза. — А если представить, всего на несколько секунд, что этот агент прав, дорогая Холланд? Что, если не стоит привязываться к моей семье?

Я долго вглядывалась в его лицо, ловя ощущение электричества на своей кожи.

— В том и дело, — я все-таки сделала эти полшага. — Меня не волнуют слова Оливера, потому он прав. И моя голова все работает, а глаза открыты.

Хитрая улыбка вернулась на его, покрытое теплой моросью лицо:

— Я хотел расплавить его. За то, какие слова он тебе говорил.

Мой затылок буравил холодный, доводящий до мурашек, я хотела обернуться, показать, что чувствую слежку, но смотрела только на Каймана.

— Я бы не стала мешать, — я задержала взгляд на его губах, и, усмехнувшись, обогнула парня, поднимаясь по деревянному крыльцу закусочной.

__________________________

«Секре́тные материа́лы» — американский научнo-фантастический телесериал, сoзданный Крисoм Картерoм. Пoказ стартoвал 10 сентября 1993 гoда и завершился 21 марта 2018 гoда.