Восход

*внимание, данный текст может содержать грамматические и орфографические ошибки, которые автор (тобишь я) исправляю по мере редактирования

Спустившийся на минус тридцать четвертый уровень лаборатории сивириец сказал, что началось. В его покрасневших от недосыпа глазах стоял неподдельный ужас, который мог означать только одно – вот оно, начало конца их света.

Первые несколько секунд, погрузившиеся в немое молчание, лучшие умы Дуанимы 66 прощались с домом, зная, что их планете не спастись. А потом где-то на поверхности ударил первый разряд машины войны, и красные небеса заполнил пепел и ледяной пожар. Это не могло закончиться ничьей победой. Но, как оказалось, на нее больше никто не рассчитывал.

Видя напуганные глаза своей дочери, спрятавшейся за первую из восьми капсул, он знал, что пришло время прощаться. Девочка, совсем измотанная после множественных процедур, анализов и проб, молчаливо смотрела на отца, прокручивая в голове всю свою короткую жизнь и жалея о мечтах, которым и так было не суждено было сбыться. Она всю жизнь провела под землей, в лаборатории, во благо служения высшей цели. Все, кто знал о ее истинном происхождении будут мертвы, утилизированы, как и она сама. Таковы условия договора, который она никогда не видела, но понимала.

Когда вибрации от взрывов достигли уровня лаборатории, а внешние камеры вывели на большие экраны прямую трансляцию сверху, все засуетились, в срочном порядке спасая то важное, над чем работали не одно десятилетие. Восемь капсул, содержимое которых оставалось скрытым ото всех, кроме главного генетика лаборатории на горячей стороне планеты.

— Я сейчас усну навсегда? Пора на утилизацию? — совсем тихо, не боясь ответа, спросила малышка, наблюдая, как за спиной ее отца суетятся лучшие химики, биофизики, инженеры и биологии планеты.

Отец вздрогнул только от одной мысли, что придется убить собственное дитя. Это был его долг, и он безусловно знал об этом с самого начала. Но за шесть лет, воспитывая свою маленькую звездочку здесь, на минус тридцать четвертом этаже, он так и не примирился в этой мыслью. Ему и не пришлось. Если план сработает, то жизни звездочки ничего не угрожает. По крайней мере, он сделает все, чтобы это оставалось именно так.

— Лорий, мы готовы, а тебе лучше поторопиться, — высокая женщина в белом халате позвала его и посмотрела на маленькую девочку с едва уловимым сожалением.

Схватив дочь за руку, Лорий крепко прижал ее к себе и, поцеловав теплую щеку, закрыл малышке глаза.

Последнее, что она увидела, были заряженные ледяными пулями пистолеты, которые доставали из ящиков столов все те, кого она знала. А после – больше дюжины выстрелов и падение еще не остывших тел ее семьи. Малышка не дрогнула, однако все внутри ее клокотало, а печаль, готовая вырваться наружу, стояла в горле жестким комом.

Глядя на экраны, Лорий наблюдал, как рушится его прекрасный мир за стенами здания, там наверху, и как он меняется здесь. Сейчас был самый прекрасный период в году, когда Аль Пах и Желтый Сирин встречались в небе, продлевая солнечный день на их стороне планеты. Мир праздновал начало нового года, запуская фейерверки, танцуя и празднуя, пока в след за радостью не пришла смерть.

Восемь залитых голубым растровом капсул стояли вдоль стены, готовые к транспортировке на спасательное судно. В его очках отражались непрошенные слезы. Девочка крепко держалась за его палец, отчаянно запоминая последние минуты своей жизни. Она смотрела то на отца, то на ту вторую капсулу. Правда из-за мутной жидкости рассмотреть содержимое было невозможно. Но там крепким сном спала ее сестра и девочка, еще не успевшая познакомиться, прощалась и с ней.

— Пойдем со мной, хорошо? — сказал Лорий.

Девочка кинула.

«Вот и все, — подумала она, — сейчас папа сделает, что должен».

Она не пискнула, не пустила слезу, не стала сопротивляться, а лишь всецело доверяя папе, последовала за ним через всю комнату, прямо к стеклянным капсулам. Она ожидала, что отец поведет ее к лифтам, туда, на минус сороковой этаж, где утилизируют отходы производства, но он остановился перед первой капсулой.

Девочка внимательно посмотрела на нее. Лорий нажал на несколько кнопок на своем планшете и голубой раствор в капсуле начал стремительно уходить.

— Здесь никого нет, — прошептала малышка, совершенно не понимая, что происходит.

— Я знаю, — наклонился рядом отец, он заправил рыжую прядь волос за ее ухо и со всей любовью посмотрел на дочь, — это для тебя.

Она огляделась, с полной уверенностью, что слова отца предназначены кому-то другому, но никого рядом не было. Были слышны лишь шаги, стремительно приближающиеся к ним.

— Ты должен отвезти меня вниз, — голос девочки дрогнул.

— Я знаю, — очередной раз повторил отец, — но я бы никогда не сделал этого, моя звездочка.

Он поцеловал ее еще раз.

— Мы сыграем в игру, твою любимую. Тебе нужно спрятаться прямо здесь, — он показал на опустевшую капсулу, — никто не должен знать, что ты прячешься там.

— Даже Ора и Камопус? — девочка огляделась, и когда увидела тела ее друзей на полу поняла, какую глупость сказала. Ора и Камопус мертвы, как и остальные.

— Да, милая, даже Ора и Камопус, — с грустью произнес отец.

— Но эта капсула не для меня, — покачала головой девочка.

— Для тебя, — кивнул Лорий, сжимая руки дочери, — она всегда была для тебя, просто это был мой маленький секрет.

Очередной взрыв на поверхности прошелся вибрацией по всему комплексу лаборатории, стало холоднее. Малышка чувствовала, как ускользает из этого мира множество жизней, она слышала крики и посторонние голоса, и слышала, как тяжело отцу прощаться.

Она решительно кивнула Лорию и, обняв его за шею, встала в капсулу.

— Сейчас тебе очень сильно захочется спать, не сопротивляйся, тебе нужно отдохнуть перед долгим путешествием.

Девочки решительно кивнула. Она сделает все, как скажет папа. 

— Будет темно? — поинтересовалась малышка. Ей совсем не хотелось оставаться одной, еще и в темноте, которую она так боялась.

— Я оставлю для тебя немного света, — прежде чем закрыть стекло, сказал отец, последний раз сжимая руку дочери, — люблю тебя, моя звездочка.

Он наблюдал, как усыпляющий газ отправляет малышку в долгий сон, как ледяной растров заполняет первую капсулу и то, с каким мужеством девочка принимает свою судьбу. Он не рассказал ей самое главное, что-то, что навсегда бы изменило дальнейшую жизнь его звездочки. Лорий знал, что, проснувшись, она не будет помнить его лицо, и лица всех остальных, кого видела в этом маленьком зале на минус тридцать четвертом. Он сделал все, чтобы его большой и главный проект, который стал смыслом жизни и самой жизнью, был в полной безопасности.

Проверив состояние всех восьми капсул еще раз, Лорий встал рядом с первой. Когда он работал над созданием своей звездочки, он знал, что когда-нибудь придется расстаться с ней. Он каждый день напоминал себе об этом и работал, часто не досыпая и не доедая, чтобы тайный проект, о котором знали лишь единицы, мог существовать. И сейчас, отправляя свою звездочку в далекое путешествие, Лорий, первый раз за много лет помолился Первым, прося удачи.

Он последний раз взглянул на капсулы и, дождавшись очередного взрыва на поверхности, щелкнул пальцами. Маленький огонек, появившийся на кончике указательного пальца, озорно сверкнул. Лорий мысленно улыбнулся, на деле сохраняя нейтральное выражение лица. Через секунду все вокруг него вспыхнуло и пламя заполонило лабораторию. Шаги, слышимые девочкой, вот-вот проникнут в охваченную пламенем лабораторию.

Лорий упал, крепко сжимая планшет и дожидаясь, пока его огонь уничтожит все следы работы, смотрел на первую капсулу. Когда-нибудь, он воссоединится со своим проектом, своей дочерью, своей звездой Антарес.