Глава 9: Ниже уровня
Шторм не утих. Он просто сменил маску.
Теперь это была не ярость, а давление — вязкое, медленное, с подспудным гулом, будто сама вода приникла к стенам Титана и слушала. Вместо открытого ливня по обшивке станции стучал косой дождь, будто пробирающийся в щели и щиплющий за металл. Потоков не видно, но влажность просачивается везде. Барометр на панели трещал, словно вот-вот перегорит. Давление продолжало падать.
Я стояла в инженерном блоке, глядя в расплывчатые линии графиков. Мониторы отфильтровывали внешние шумы, но даже они не могли полностью заглушить вибрации. Тонкий звон в корпусе был как комар в ушах — возможно поймать, но невозможно игнорировать.
Моя выдрессированная годами команда работала без суеты, но быстро. Каждый знал своё место и не мешал другому. На Титане не было ни лишних секунд, ни героев. Только расчёт. Только решение. Только удержать станцию на плаву — в прямом смысле слова.
— Поглотители сбиты на полградуса, — донеслось от Дины. — Внутренний купол держится, но если колебания по низу продолжатся — срежет компенсацию.
— Тогда развесим нагрузку, — отозвалась я, не отрываясь от работы. — Сектор В — в красной зоне, да? Перекиньте на С. И откройте резервный насос, пусть гоняет плотность.
— Принято.
Я только начала пересчитывать значения распределения давления, как в поле зрения возник Виктор — в комбинезоне, с закатанными рукавами, весь в соляных разводах. Вид у него был такой, будто он съел прогноз на завтра и не переварил.
— Лив, у меня дрейф метки в пятом секторе, — сказал он. — Похоже, внешняя течь отклонила модуль навигации. Без поправки мы можем просчитаться с устойчивостью купола.
Я кивнула, уже открывая панель с параметрами.
— Тебе вектор или перерасчёт стабилизаторов?
— Всё, если есть. И желательно — за три минуты.
— Готовь данные, я иду.
Он уже развернулся, когда зазвонил комм.
Приоритет: срочно. Каэль Скалли.
Я на секунду застыла. Не время. Не момент. Он знал, что я в работе. Все в работе, суете.
Почему сейчас?
Я открыла канал.
— Да?
— Мне нужна ты. Срочно. Сектор D-3, архивный узел.
— Я занята, — ответила жёстко. — Работаю с погодным.
— Это не обсуждается, — его голос был ровным, но в нём что-то звенело. — Вас касается, Дегвер.
Я стиснула челюсть.
— Дайте десять минут.
— Три.
Связь оборвалась.
Конечно. У меня всегда три. А у него — всегда срочно.
— Извини, Виктор, — сказала я, уже хватая планшет. — Скинь данные мне напрямую, передам Дине. Разберём позже. Сейчас... срочный вызов.
— Каэль? — Мужчина покосился.
Я только кивнула.
Он ничего не сказал, но взгляд был понятен: он всё понял, но не одобрил.
Я свернула схему, запустила автоматический скрипт стабилизации и пошла к выходу.
За дверью шум станции будто нарастал. И всё же в нём уже было что-то другое.
Что-то... на уровне кожи.
Сектор D-3 был всегда тише, чем остальные. Здесь не работали шлюзы, не бродили техники и не шумели каналы связи. Воздух казался гуще. И от этого тишина — тяжелее.
Я свернула в коридор и сразу увидела фигуру, выходящую из бокового отсека.
Софи.
Она двигалась быстро, будто хотела остаться незамеченной. Голова опущена, лицо чуть повёрнуто в сторону. Даже в тусклом освещении было видно — глаза красноватые, плечи напряжены.
Я остановилась. Она почти проскользнула мимо.
— Софи, — произнесла я.
Она вздрогнула, потом подняла взгляд. С трудом натянула улыбку.
— Привет, Лив.
Голос хрипловатый. Ни следа обычной уверенности. Она прошла мимо, не замедлив шаг. Только в одном мгновении — её глаза на секунду встретились с моими.
И в них было всё.
Разбитость. Боль. И тишина.
Та, что говорит больше слов.
Я вошла в помещение, почти не раздумывая.
Каэль стоял у панели спиной ко мне. Его движения были точными, даже лишними — будто он специально делал вид, что занят.
Я не сказала ни слова. Просто остановилась у дверей.
Он обернулся.
Я остановилась в дверях. Каэль стоял ко мне спиной, неподвижно, будто врос в пол. За спиной — консоль, вся в тусклом интерфейсе, пересечённом помехами.
— Подойди, — сказал он, не оборачиваясь. Голос — чистый, сухой, почти механический.
— Нужно ваше подтверждение. Система не примет запуск без главного кибернетика.
Я шагнула вперёд, ни на мгновение не замедлившись.
Нервы гудели. Я была между задачами: полголовы ещё с маяком у Виктора, второе — с обшивкой в седьмом модуле, где тревожно дёргались показатели давления.
Он отступил в сторону.
— Подключайтесь.
— Это нельзя было сделать удалённо? — спросила я, прижимая ладонь к сканеру. — Мы оба знаем, как сейчас выглядит коридор.
— У нас и так перебои с сетями. «Нерей» почти лёг. Если система не примет твою верификацию — весь запуск уйдёт в сбой. И вы всё равно придёте сюда, только с двойным объёмом работы. Сейчас — быстрее.
Я не ответила. Панель приняла данные, зелёный импульс пробежал по стеклу.
Система загудела и ушла в перезагрузку. На дисплее — отсчёт: 2 минуты 58 секунд.
— Ждём, — сказала я как констатацию.
Молчание было плотным, как туман. Воздух будто замер.
Я повернулась к интерфейсу, уже переключаясь мысленно обратно в работу, в логические цепочки. Но он заговорил первым.
— В вашей симуляции... — сказал он после короткой паузы. — Алгоритм взлома был нестандартным.
Я замерла.
Секунда — до понимания.
Другая — до ответа.
Я обернулась на него медленно. Не резким поворотом, не с вызовом — просто с неожиданной ясностью.
— Что? — спросила я. Тихо. Без эмоций.
— Он почти полностью совпадает с тем, что использовался в другой организации. Вы знали об этом?
На этом месте я почему-то почти улыбнулась. Не от веселья. От узнавания.
Вот ты какой.
Не просто догадываешься. Ты решил удостовериться. И делаешь это так, будто говоришь о погоде.
Я посмотрела прямо в глаза. Он не отвёл взгляда. Ни доли напряжения. Только наблюдение.
Да. Ты действительно холодный. Ты действительно всё считал. Ты только что подтвердил то, что я думала о тебе с первого дня.
Я качнула головой чуть в сторону — как будто отбрасывая паутину.
— Я использовала алгоритм, который сработал. Всё остальное — неважно.
— Это совпадение?
— Если вы ищете совпадения — вы их найдёте. Но я здесь, чтобы держать систему. Не чтобы давать объяснения.
Он не стал добивать. Не перешёл черту.
Но я видела: он ждал ещё одного слова.
Я не дала.
И всё равно было поздно: он получил, что хотел.
И я тоже.
Теперь мы оба знали, с кем имеем дело.
Он хотел что-то ответить — и в этот момент загудел аварийный сигнал.
Резкий, пронзительный, непривычный.
Я знала все звуки Титана. Этот — не из стандартного набора.
Мгновение — и интерфейс на стене вспыхнул тревожной пульсацией.
Красный. Тёмный. Ритмичный.
Секунда — и тревожный сигнал врезался в воздух:
ОШИБКА ГЕРМЕТИЗАЦИИ.
СЕКТОР G-6. ПАДЕНИЕ ДАВЛЕНИЯ.
СИСТЕМА ПЕРЕКРЫТИЯ НЕ ОТВЕЧАЕТ.
Их голос — плоский, нейтральный, но от этого страшнее.
Это не учебный режим. Не сбой логов.
Это что-то реальное.
Нижний отсек. Где вообще не должно было быть активности.
Я уже бежала.
Интерфейс догонял меня остаточным мерцанием, как мигающий признак того, что мы упустили что-то важное.
Я уже вылетала из отсека. Позади зашагал Каэль. Никаких слов. Только шаги, отстукивающие по металлу, и сухой скрежет затворов.
Лифты не отвечали. Трассы заблокированы. Мы шли по техлестницам — вниз, вниз, ниже всех постоянно обитаемых ярусов. Туда, где уже нет свежего воздуха, только тусклый свет пробивается сквозь толщу воды.
Я шла быстро. Не глядя на него. Я знала: Каэль идёт не просто спасать отсек. Он идёт — за чипом.
Он знал, что симуляция не была случайной. Он видел, что я справилась.
И он правильно сделал выводы. Но не время. Сейчас — не время.
Я подумала.
Софи. Ты плакала. Из-за него? Или из-за чего-то большего?
Ты хотела что-то сказать мне? Почему ты ушла, не глядя в глаза?
И сжала кулаки.
Каэль молчал. Не пытался говорить. Не пытался догнать. Он шёл позади, но на расстоянии, достаточном, чтобы видеть.
И наблюдал.
Мы достигли шлюза в технический отсек G-6. Всё было в порядке — на первый взгляд.
Только давление — нестабильное. Только лог-файлы — пустые.
Только интерфейс — молчит, как будто боялся сказать правду.
Я активировала внутреннюю консоль.
Подключение не прошло.
— Тебе нужно соединение, — сказал Каэль за спиной. Голос ровный. Сухой. Как будто он просто фиксировал факт.
— Я знаю.
Я вошла в обходной доступ, вручную протащив команду через аварийную строку. Панель замигала, ожила — но с искажением. Пульсация сигнала была неправильной. Дробной.
— Что это? — тихо спросил он.
— Сбой интерфейса. Или... что-то ближе.
— Ложная тревога?
— Не думаю.
На одной из боковых панелей ожил локатор. Старый, ручной. Примитивный.
Но точный.
Я подошла ближе.
В зоне, откуда поступила тревога, было движение.
— У нас всё оборудование отозвано? — спросила я, не оборачиваясь.
— Да, — спокойно. — Ни одного объекта.
На экране точка переместилась. Медленно. Плавно. По траектории живого. Слишком живого.
Сигнатура была слабая, нерезкая, но неестественная для пустого пространства.
— Рыба? — снова спросил он.
— Здесь нет рыб, — ответила я. — Не на этой глубине. Не в этом секторе.
Точка зависла. На границе области обзора. Будто... ждала.
Я почувствовала, как Каэль подошёл ближе. Смотрел на тот же экран. Молча.
— Это не ошибка? — спросил он наконец.
Я хотела сказать: «да», но не смогла.
В отсеке стало слышно, как гудит обшивка. Звук шёл снаружи — давящий, низкий. Будто кто-то водил по корпусу чем-то гладким, обтекаемым.
Каэль смотрел в экран. Я — тоже.
Мы не сказали ни слова.
Мы оба понимали — что-то здесь не так.
Я щёлкнула интерфейс — и в этот момент консоль замигала, резанула электрическим разрядом и погасла.
— Чёрт, — выдохнула я.
Питание ушло в соседний отсек. Я подняла крышку аварийной панели, чтобы вручную перегнать энергию обратно, но блок отреагировал не сразу.
Сработала автоблокировка.
Клапаны замигали — отсек автоматически переходит в режим локализации давления.
— Система думает, что мы в утечке, — сказала я. — Сейчас всё отсечёт.
— Назад! — бросил Каэль. — Дверь уйдёт в герметичную блокировку.
Я обернулась — но уже было поздно.
Щель начала сжиматься. Плавно, но неумолимо. Механизм — старый, ручной, не реагирует на голосовые команды.
Я шагнула, но замерла: придавит.
— Отойди, — скомандовал он.
— Там панель! Я могу...
— Оливия!
Я впервые услышала в его голосе этот тон. Резкий. Почти срывающийся.
И в этот момент он шагнул вперёд, вырвал у меня инструмент, вставил его в защёлку клапана и перегрузил ручной рычаг.
Механизм взвизгнул.
Панель искрила.
Я инстинктивно отступила.
Он вырвал аварийную панель и открыл проход.
— Иди, — сказал, даже не глядя на меня.
Я прошла мимо. Сердце грохотало в груди.
Он мог просто выйти первым.
Мог оставить меня на пару минут до разблокировки.
Мог действовать по инструкции.
Но не стал.
Когда я обернулась, он стоял, прислонившись к стене, с обугленным инструментом в руке. Пальцы чуть дрожали — впрочем, только из-за разряда. Я видела.
— Боже... — начала я, потом остановилась. — Спасибо.
Он только кивнул.
Ничего не сказал.
Но в его лице — впервые — не было напряжения.
Только что-то другое.
Не тепло. Понимание.
И,может быть... первая тонкая трещина в его отчуждённости?