Новое поколение
На игровой площадке, обвитой зданиями, резвились дети, около 24 мальчиков и 16 девочек, одетые в школьную форму. Одни катались на ржаво-белых качелях, другие спускались на еле прикреплённой к земле горке, ещё одни сидели на скамейках. На всех лицах были уставшие взгляды, голодание и общий стресс давали о себе знать. Ведь больше у них не было родителей, все превратились в отвратительных, яйцоголовых тварей с полукруглыми ртами, переполнявшие острые зубы. Они прыгают, кричат, веселятся и тратят последние силы, что-бы не сойти с ума в этом изменившемся мире, бежать далее по разрушенный улицам и переулкам никому не хотелось, очень высокий шанс попасть в лапы новой опасности, да и куда бежать, ежели дальше белая, безграничная пустыня? Вот и остаётся укрываться с одного скопления зданий к другим, моля бога для дарования надежды. После всей суматохи, дети, отойдя на небольшое расстояние от площадки, вперемешку опустились тонкими тельцами на ярко-белую траву. Весь общий взгляд был направлен в пушистые кудри облаков, переливающих с серостью атмосферы. У девочек с глаз потекли небольшие капли слез, тоска по родным раскрыла всю боль внутри, а мальчики от усталости закрывали глаза и моментально заснули. Из зданий часто слышались крики офисных клерков, обычных граждан, терявших рассудок, женщин и более ничто не тревожило смиренное спокойствие.
На дальних улицах раздался глухой хлопок сигнального пистолета, твари начали охоту на новых жертв. Дети в испуге и недоумении начали хаотично разбегаться в разные стороны огромного, пустого пространства, зарастившего травой и остатками бетона от прошлых зданий, но все входы были взяты в оцепление. Загнанные в ловушку атомы начали соединяется в общую маленькую массу, дрожащую и верующую в то что, что её не разъединят ионы радиации. Новые хозяева быстрыми шагами начали схватывать свежие, костлявые тела, сопротивляться никто не посмел, все подались судьбе-злодейке. Наполненные от отказа грузовики с тяжёлым, общим скрипом направились по разным сторонам разрушенных дорог. Один из них, выехав за город и направился по извилистой разметке прямиком в одинокую психушку, покрытую трещинами. От здания летели большие клубы песчаной пыли. Лёгкий ветер начал гонять пушистую вату, освобождая яркий свет. Маленькие тельца, одетые в школьную форму, мирно спали в чёрно-грязном, покрытым белой ржавчиной и сильно дёргающимся, кузове. Сон резко перебил водитель кулаком, постучавшийся в закрытую крышку. Дети, по команде спустившись, отправились к зданию, синие синяки тускнели на свежих лицах, переполнявших тоска и скука. Более в городе и окрестностях пустыни ничего не происходило, лишь изредка можно было услышать несколько хлопков и рыков. Свобода, рождённая от анархии, снова стала хозяином разрушенного, опустошённого от боли прошлого, мира.
...От камер издавались детские хныканья с горьким слезами. Белые стены начали сгущать те крупицы здравого рассудка, которые позволяли ощущать реальность. Многие жертвы уходили во внутренний мир, теряя тонкую грань. Твари с подобными не церемонились, первая группа, маленькими кусочками, оторванными от свежей плоти, отправлялись в голодные полукруглые рты, а вторая, выкидывалась в пасть безжалостной пустыни. Руки и ноги были закрыты небольшими кандалами, прикреплённые к кольцам в камере. Многие потускневшие сразу-же отправлялись на божий свет, ибо еды особо в столовую не заносили, а если и заносили, то в ужасном и испорченном виде. Каша с плесенью, воняющая, напитанная застывшими кубиками жира, свинина в консервных банках, вода, перекисшая от солей - таково было вечное меню. Оставшиеся в живых вечно теряли сознание из-за потери концентрации, из-за чего не раз раздражали вечно жадных от мяса охранников. Помимо тюрьмы, психбольница исполняла и другую функцию, в одной двери, находящей на краю одного блока камер, часто издавались вскрики и звуки небольшой циркулярной пилы. Это местная, небольшая лаборатория, если её можно так назвать. Ряды маленьких медицинских кресел, над которыми удобно расположились ножи, пилы, скальпели и прочие хирургические средства разных размеров. Возле каждого прибора, находилось по одному небольшому, чёрному шкафу, в которых рядами были расположены банки с человеческими органами, плавающие в желтоватой жидкости, глаза, губы, пальцы, волосы, сердца. Твари всеми силами пытались сделать идеальный аналог самих себя, может даже лучше, но каждая попытка заканчивалась неудачей. Общая резкость, заставляла их действовать более слажено и кровожадно. На полу всегда были разбросаны мёртвые куски кожи, мяса и поломанные кости. С каждым днем детей становилось все меньше и меньше. Здравомыслящие дети близкие к умиранию, играли на имитированной площадке, ограждённой высокой колючей проволокой. Только радости от них исходил маленький струек, но нету особо выбора для подопытных крыс. Все дни текли тягуче, как повторяющая картина. Камера, площадка, обед, экзекуция, площадка, камера. Яркие лучи из неба становились настоящим подарком в общей тошноте темноты, а ветер давал свежесть потускневшим маленькую надежду на свободу, воспетую во многих религиях. Маленький мир будто застыл в ожидании чуда, способного проломить завесу цикла, и он дождался. Один из мальчиков медленным шагом отошёл от площадки. Голыми, истерзанными до крови руками, он вцепился в проволоку и стал забираться из последних сил. Голубые глаза закрылись под сморщившимися веками, а зубы скрипели с особым остервенением. Все остальные попытались также, только охрана не заставила себя долго ждать. Все были спущены и наказаны смертью или сильными ударами, ломающие кости, а счастливчик, упавший в песок, встал и убежал со всех ног вдаль, не привлекая внимания. Эта был единственный удачный побег от судьбы, которая мало кому даёт последний шанс. Не было более желания посягнуть на её силу и неизменность.
На ночном, белом небе светила чёрная луна, освещая мёртвые пески. Где-то вдалеке доносился детский, испуганный крик. Яркие лучи-лазеры ударили в то место, образуя большую, короткую вспышку, распадающуюся в общем мраке ночи.