Лес
Я бежал по пустым серым полям. От чего, сказать сложно. Моё сознание включилось только в это момент. Как же я бежал тогда? Я остановился возле окраины ядрёно-красного леса. В голые ступни кусала полумёртвая трава. Листья на деревьях подхватывались ветром и уносились вдаль, играя с ними. Присел, глаза посмотрели на черно-белые облака. Они словно чернила и бумага, одни не хотели загрязниться от краски, а другие пытались закрасить, как можно больше пушистой ваты. Лишь отсыревшее солнце останавливало этих борцов, проделывая небольшие дырки в их телах своими серыми лучами. Город еле виднелся из-за сильного тумана, скопившегося на его подступах. Высокий прямоугольник небоскрёба с черными окнами - вот что осталось от него. Шаг за шагом, я приближался в обитель яркого света в мире чернильных полей. От деревьев так и веяло бесконечным теплом, игрой красноватых листьев. Стволы огибала каменная дорожка, ведущая в даль к более серым деревьям. Страх напал на мой мозг, так боящийся подобного окружения. Ведь когда-то, его кинули сюда, совсем молодого, на вечное одиночество и лишь рычащие волки были его слушателями. Но лес, так и говорил: "Прочь прошлое, прочь старую боль!". Нет, не хотел он меня избавить от мучений, только сильнее надавить на больное, но я готов принять эту участь. "Ничто не проходит без страданий" - как-то сказал отчим. Прошло столько времени, а слова до сих пор сидят в голове, словно затухнувшее растение, которое вырастает в лучах света на момент и вновь меркнет. Собравшись со всей волей, я отправился прямо по дорожке. На деревьях весели странные существа зеленоватого цвета. Будто призрак окунулся в болото и отрастил розоватые лапы, которыми теперь он цеплялся за ветки, словно обезьяна. По земле, словно посыпушкой, были рассыпаны белые грибы. Напоминали они простых поганок, только со стержнем в виде сцепленных, вытянутых корней. С каждым продвижением, деревья сменяли свой цвет на серовато-чёрный. Ни единого пенька не было найдено моим параноидальным взглядом.
Прошло более 10 минут как я слонялся по бесконечной каменной дорожке и казалось нет ей конца. Странные обезьянки резко начали нападать, пытаясь стянуть с меня белую футболку с черными штанами. Но особо у них это сделать не получилось, мой кулаки оказались сильнее. Дорога уперлась в мёртвое болото. Из него резко исходил запах корицы: родимый. В мозгу резко всплыла картина прекрасных пончиков, которая готовила мама, когда я был совсем ребёнком. "На её глазах всегда были слезы, как же хотелось её успокоить, понять, что случилось. Но что я мог ей сказать, являясь семилетним засранцем?". В воздухе витали такие же обезьянки только блевотно-желтового цвета. В мой мозг инстинктивно ударила боль. Я быстро осознал, что этих странных существ боялся в детстве. И весь этот страх был непросто обычным впечатлением, а тем что сделало меня гребаным параноиком и выкинуло на обочину жизни, на долгие годы. "Родители не любили меня, они использовали меня, как игрушку. Отец вечно меня пугал моим страхом, доводя до припадков. И с этим состоянием вёл меня участвовать в каком-то шоу, в котором такие же бедолаги, теряли сознание от скримиров и прочих криповых вещей, которые могли легко сломать психику детям. И мне пришлось соглашаться, иначе они оставляли меня без еды в закрытой спальне. Даже имя этого треклятого шоу помню "Наивный страх". Интересно сколько они смогли навариться на моем страхе? Вся любовь ничего не стоила! Деньги превратили их в свиней! Господи, лучше бы я сдох в этом лесу, пусть меня бы съели с потрохами волки. Ублюдки, толстожуи!!"
В теле заиграла кровь. В ярости, я стал рвать такую же серую, как и мою жизнь, траву, начал душить обезьянок, когда они начинали нападать. Рвать и метать - единственное, что я хотел. "Вот почему она рыдала, она хотела уберечь меня тогда, хотела избавить меня от страданий, но видимо отец её пригрел, как и меня! Боже, мама, за что?!" - чуть ли не вскрикнули мой мысли внутри. От безнадёжности, я утопился в болоте, настолько глубоко, насколько это возможно. Тина начала проникать во все отверстия, заставляя задыхаться ещё быстрее. По воде забарабанил дождь, оставляя окружности. "Ненавижу, ненавижу!!..".
Я очнулся возле кладбища. Тело, нагруженное тяжестью веков, шло навстречу гробам моих родителей. Туман окутывал все его просторы, не давая проникнуть свету. Возле каждого гроба, находился этот белый гриб, отголосок прошлого. Одет я был, в чёрную куртку с синеватыми джинсами и коричневыми ботинками. Одна рука держала серую розу, другая небольшой мешок конфет. В мозг ударил детский, девичий голос "Не надо, не надо, нееееет!", а потом мёртвые хныканья. "Я не хочу их любить, хватить с меня, все!" - кричало сознание, но тело шло, крича в ответ "Прошлое уже не изменишь". Всё ближе, мои ноги приближались к моим виновникам, моим вечно заклятым, но родимым врагам. И только я готов был наклониться, чтобы положить розу, как сознание резко победило эту битву. Бросив конфеты, я побежал в сторону ограды. Мёртвые голоса все чаще стали звучать в моем исхудавшем мозгу. Отбежав от кладбища сотню метров, моя седая голова опустилась на грязную землю, слезы текли по увековеченному, старому лицу. Пространство стало темнеть, поступали звуки гличей: система сломалась. Я смотрел в сторону мглы, вытер последние слезы. "Хотя бы после смерти я искупил свой грех. Прости, мама".
На последних подступах сознания, произошёл последний, мёртвый, детский возглас. В глазах застыла картинка связки грибов, растущих все выше к небесам. Они так и хотели, чтобы все пошло, так как надо. Не в этот раз, не в этот раз...