2115

В следующие два дня я почти полностью восстановила свои силы, ходила в школу и библиотеку, но Оливер не разрешал мне заниматься. Его подарок я спрятала под половую дощечку под кроватью, предварительно вдохнув непередаваемый запах и плотно обернув шоколад в фольгу. Для меня все еще оставалось загадкой, где Оливер смог его раздобыть, но пока я решила отложить вопросы на потом.

Через два дня, 19 октября, первыми словами, что я услышала от Оливера, были:

- Больше тянуть нельзя. Жду тебя во дворе твоей школы в три.

Его голова тут же исчезла в дверном проеме, а я, вздохнув, закинула сумку на плечо и вышла из своей комнаты. Оливера уже и след простыл.

Почему-то три пары сегодня тянулись гораздо дольше, чем предшествующие им два дня.

До того, как Оливер стал реальным человеком в моей жизни, а не просто безмолвным силуэтом, я сомневались в таких простых вещах, как, скажем, то, что он умеет говорить или даже дышать. Сейчас же, узнав его лучше, я встретилась со следующей загвоздкой: неужели он показывается на людях? Неосознанной аксиомой в моей голове засело абсурдное утверждение: Оливеру нельзя появляться на людях. Почему? Наверное, потому, что при мне он всегда оглядывался по сторонам, едва заметно замирал, прислушиваясь; проще говоря, вел себя крайне осмотрительно. Подсознательно у меня сложилось впечатление, что я - единственная, кто видит его. В особо горделивых заскоках последняя фраза менялась на "единственную, кому он позволяет себя увидеть". Однако сейчас мне пришлось пересмотреть свои взгляды.

Над городом висел привычный уже и привыкший к своему месту сплошной серый потолок. На вскидку тяжело было даже определить, где именно там прятолось солнце. Я вышла из здания, и небо смерило меня холодным взглядом. Не успела я ответить ему тем же, как мое внимание уже привлекло другое, более странное явление.

А именно явление Оливера на двор школы имени первого президента Объединенных Штатов и Мексики Джеймса Ли.

Он стоял, как ни в чем не бывало прислонившись к чахлому, обрубленному со всех сторон деревцу, и смотрел куда-то в сторону Мейн-Стрит, до которой было не меньше трехсот метров прямой дороги. За моей спиной хлопнула дверь: из здания буквально вывалились два скинхеда, вцепившись друг в друга и лишь по чистой случайности не смяв меня на своем пути. Оливер скучающим взглядом проводил их до края крыльца, где один из них споткнулся и упал, утягивая за собой и другого. Равнодушно вздохнув, он переключился на меня.

Сколько он простоял здесь, практически у всех на виду? Ему ничего не грозит или он окончательно потерял инстинскт самосохранения? Стараясь двигаться как можно более плавно, избегая резких движений, я свернула в его сторону под редкими скользящими взглядами учеников - мне они казались лазерными наводками.

- Не старайся быть незаметной, - негромко, спокойно сказал Оливер. - Чем больше ты пытаешься быть незаметной, тем больше внимания привлекаешь.

- Как это так? - недоверчиво спросила я, но заставила себя расслабиться.

- Люди не замечают того, что видят каждый день, - парень пожал плечами. - Старайся делать все так, как будто этот день повторяется в твоей жизни, как заезженная пластинка, а еще лучше - представь себе, что ты и есть часть заезженной пластинки этих людей - и никто из них не заметит даже, как ты умело пытаешься спрятаться за их спинами.

Оливер перехватил мою сумку с плеча и, не давая и слова вставить, сделал приглашающий жест в сторону, противоположную от Центральной улицы - и от моего дома.

- Куда мы пойдем?

Мой спутник загадочно улыбался, как будто бы не собираясь ничего отвечать, и лишь изредка подкидывал мне озорные, распаляющие любопытство взгляды. Вскоре я не выдержала:

- Оливер! - его имя прозвучало с толикой обиды и укора в тишине вокруг нас.

- Ханна! - передразнил меня парень, немного взвизгивая на первом слоге.

- Я так не говорю.

Я закатила глаза, и это вызвало у Оливера бурный смех. Благо, рядом никого не оказалось.

- Что смешного?

- Если ты будешь так часто закатывать глаза, то однажды они закатятся насовсем.

- Ты предсказываешь мне скорую смерть или угрожаешь?

Его хохот было не остановить. Да я и не пыталась.

Посмеявшись надо мной как следует, Оливер стер слезы с уголков глаз, пару раз глубоко вздохнул и, убедившись, что снова не сорвется на смех, поманил меня за собой в бетонные дебри заброшенных зданий. С меня как будто спало наваждение, в первую очередь закрывающее глаза, и я поняла, что не имею ни малейшего представления, в какой части города мы находимся и как здесь оказались. Если что-то здесь случится, я буду полностью зависеть от Оливера.

Промах.

Все же я пошла вслед за ним, то и дело взглядом упираясь в его крепкую спину и широкие плечи. Ни разу не видев его в драке, все же с уверенностью можно сказать: хорошо, когда такой человек с тобой, а не против тебя. Бетонные стены одна за одной проплывали мимо: где-то нетронутые, где-то - полуобвалившиеся, не выдержавшие натиска времени. Одна я бы никогда сюда не пришла, но Оливер казался здесь как рыба в воде: где-то сворачивал, петлял, иногда комментируя свои действия примерно так: "Вон там тупик" или "В этой коморке крысы выели даже стены". Не прошло и десяти минут, как он довольно остановился и уютно спрятал руки в карманах джинс.

- Вот оно. Идеально.

И улыбнулся.

Я пыталась посмотреть на это обшарпанное здание под его углом, но у меня выходила только бледно-серая бетонная коробка с несколькими окнами и узким проемом двери по центру. Возможно, она была хороша тем, что стояла почти неповрежденная; возможно, тем, что защищала с трех сторон.

Так или иначе, выбор пал именно на это здание.

- Это будет тренировка в полевых условиях, - начал Оливер, расхаживая от одного угла к другому и растаскивая мусор и камни. - Можно было бы, конечно, устроить настоящую охоту, но одна ты потеряешься в этих лабиринтах, - он озорно подмигнул мне, как будто эта перспектива его совсем не смущала.

Стянув рюкзак с плеч, Оливер вытащил оттуда что-то, отдаленно напоминающее перчатку с мягкой, толстой ладонью из черной кожи. Выглядела эта вещь так, как будто ею пользовались по меньшей мере лет десять. Оливер надел ее себе на руку и отошел метра на полтора от меня.

- С этой перчаткой еще меня учили драться. Ударь ее как можно сильнее, не забывая о том, чему я тебя учил. Не прячь большой палец в кулак, можешь порвать сухожилие. Не своди ноги, расставь на ширину плеч... Бей!

Раздался хлопок, но рука Оливера и не шелохнулась. Он ухмыльнулся в ответ на мой удар.

- Лучше, чем в прошлый раз. Еще!

Удар.

- Еще!

Удар.

- Еще!

Удар.

Без остановки хватило меня на пятнадцать раз. Правая рука ныла, постепенно расслабляясь, и я встряхивала ее, пока не перестала чувствовать кончики пальцев. Оливер же загадочно улыбался, глядя на меня.

- Сколько у тебя рук, Ханна?

- Что за глупый вопрос? Две, как видишь, - раздраженно ответила я.

- Но почему ты бьешь только одной? Я же не говорил тебе: работай только правой, верно? - ласково, но с небольшой издевкой, совсем как маленького ребенка, спросил меня Оливер.

Я среагировала мгновенно, но Оливер оказался провернее: мой кулак с глухим стуком врезался в перчатку, и на этот раз его железная рука дрогнула и подалась на несколько сантиметров назад. Парень был поражен, но поспешил скрыть это под самодовольной улыбкой; прежде, чем он успел что-либо сказать, я перебила его:

- Не смей говорить, что ты сделал это специально.

Оливер какое-то время смотрел на меня оценивающим взглядом, но, так ничего и не сказав, выставил руку с перчаткой перед собой.

Я ее ударила. Левой рукой.

Когда руки начали стонать едва ли не в слух, я сдалась и попросила перерыв. Часов с собой у меня не было, поэтому точное время тренировки определить было сложно, если не сказать что невозможно. Однако все сходилось к тому, что в этом богом забытом месте мы провели уже около часа.

Оливер кинул мне бутылку воды, и я жадно присосалась к горлышку, как будто не пила как минимум неделю - такой вкусной вода мне не казалась еще никогда. Осушив четверть бутылки, я кинула ее обратно и стерла запястьем капли с губ.

- Отдохнула? - Оливер навис надо мной, протягивая руку. Мне не хотелось вставать, тело протестовало, но моя ладонь все-таки легла в его, сухую и теплую, и секунду спустя я уже стояла на ногах. - Теперь работаем с ногами. Встань так, чтобы левая нога была перед правой, но не на одной линии, - я встала, но, судя по всему, не так. Оливер опустился на колени передо мной, обхватил пальцами мою лодыжку и отвел ее назад и в бок. - Ты должна занять такую позицию, чтобы тебя было сложно сбить с ног. Правая нога отвечает за правую сторону, если удар придется слева, и за спину, если удар придется спереди, левая - наоборот, - не вставая, он ущипнул меня под коленкой, заставляя согнуть ногу. - Представь, что у тебя в колене пружина, и ты не можешь стоять на прямых ногах. Нога должна быть всегда полусогнута.

Оттолкнувшись от земли, Оливер встал на ноги одним движением и отошел к рюкзаку, за перчаткой. Слегка покачнувшись на ногах, я поняла, что все еще чувствую его прикосновение на щиколотке.

- Подними правую ногу на уровень таза и согни ее в колене, сильнее. Левую ногу выпрями. Теперь резко выпрями правую, совершая удар.

Я ударила перчатку, но могу поклясться, что мне было больнее, чем ей. Меня всю перекосило, и руки сами сжали ушибленный на ноге палец. Сквозь боль я сначала ничего не услышала, но потом до мне дошло: этот идиот смеется надо мной!

- Прости, но.., - пытался выговорить он сквозь смех, - ...но это правда непередаваемо смешно. Пальцы надо вытягивать вперед, а не вверх.

Все еще посмеиваясь, он попросил меня снова вытянуть ногу перед собой и одной рукой обхватил икру.

- Нога должна создавать одну прямую, - сказал Оливер, второй рукой проводя от середины голени к пальцам, выпрямляя их. Его ладонь полностью накрыла мою ступню.  - Поняла?

Я лишь кивнула еще раз.

- Тогда продолжим, - он отпустил меня и выставил перчатку перед собой.

В этот раз Оливер не смеялся, а я не корчилась от боли. Все прошло практически гладко...

...если бы Оливер не прервал меня в середине одиннадцатого удара.

- Что...

- Тихо! - шикнул Оливер.

Он весь обратился в слух: напрягся, повернул правое ухо в сторону дверного проема и даже, кажется, перестал дышать. Я в упор смотрела на него, не шевелясь, но даже при этом не заметила то мгновенное движение, после которого он оказался за моей спиной, зажимая ладонью рот и утягивая за собой вниз. От неожиданности я едва не пнула его; руки сами потянулись к лицу, но Оливер успел уже прижать их к бокам. Секундой позже его спина прижалась к стене прямо под высоким окном, моя - к его груди, а затылок лег на плечо.

Наступила тяжелая, полная ожидания тишина.

Лишь спустя полминуты я смогла услышать то, что насторожило Оливера куда раньше: хрипловатый дуэт из мужских голосов.

- Дыра это, Сойер. Тут быть никого не может, поверь мне.

Люди, судя по звукам шагов, были от нас постройки на три левее. Оливер позади меня напрягся, а я прижалась к нему - от страха?

- Тогда что это был за стук? Белочка орешками кидалась?

- Это у тебя в голове уже белка, Сойер. Не дури.

- Я не доверяю всему, чего быть не должно. В заброшенной части города не должно быть стука, но он есть. Не могу понять только, из какого здания он доносился.

После этих слов в одной из соседних развалин что-то зашипело. Потом еще. И еще.

- Давай, Сойер, переведи все наши шашки, отпугивая приведений. Ты что, вообще идиот?!

- Потом ты мне за это еще спасибо скажешь.

Из окна прямо над нашими головами серость бетонных стен прорезал маленький предмет. Он сверкнул отраженным светом и, как падающая звезда, прорезал себе путь от окна до пола, где и остановился, как будто призадумался.

А секундой позже раздалось точно такое же шипение, и комнатка стремительно начала наполнятся сизым дымом.

Прим. автора: на новом телефоне и главка написалась быстрее с;

Хочу поблагодарить всех читателей, которые своими голосами и просмотрами донесли эту книгу до первого места в научной фантастике! Равно год назад я начала писать ее; в июле начала выкладывать, и за этот год прошла путь от человека, который проедал мобильный интернет ради того, чтобы посмотреть новые просмотры, до пользователя, который считает лишь места в топе. Спасибо каждому в отдельности, кто  открыть эту работу и, возможно, не разочаровался с;