2115

Я не поверил своим глазам. Девушка отшатнулась, но не упала, и теперь во всей ее фигуре, движениях я узнавал Ханну. Но этого просто не может быть.

Я подскочил на ноги, все еще сжимая ненужный в такой непогоде бинокль. Кристофер что-то крикнул мне, пытаясь утянуть меня вниз, в спасительное укрытие, но мой шок оказался сильнее его. Бинокль выпал из руки, и я бросился вниз по крутому склону, по мокрой и выскальзывающей из-под ног траве вперед, абсолютно уверенный, что меня все равно никто не увидит. Чего я хотел добиться этим действием? Я не знаю. Я собирался лишь сделать все еще хуже. Правда, именно в этот момент мне было не до этого. Голова-то горячая, жаль только, что пустая.

Тогда за моей спиной раздался выстрел, затем еще один, и еще. Не останавливаясь, я обернулся, чтобы узнать, было ли мне чего опасаться. Но это было роковой ошибкой. Обе мои ноги заскользили по склону, и я, потеряв равновесие...

Резко сел на своем вещмешке в бараке.
Три пары глаз смотрели на меня из темноты, а единственное, что нарушало тишину - это мое быстрое, хриплое дыхание. На часах было 5:17. Почему все не спят?
Ответ дал о себе знать несколькими секундами позже.
Выстрелы мне не приснились. Они гремели еще где-то вдалеке, но в опасной близости к нашей ночлежке.
- Что происходит?
У дальней стены, увлекая за собой жену, встал Крис.
- Не имею ни малейшего представления. Однако лучше убраться отсюда.
В подтверждение его слов раздался выстрел не более чем в пятидесяти метрах. Кое-как закидав вещи в рюкзаки, мы по одному вышли из полупустого здания.
На улице вокруг стояли еще несколько идентичных бараков, и звуки выстрела доносились откуда-то с севера.

- Подойдите с задней стены, - бросил я, прислушиваясь. - Я зайду спереди, посмотрю, что там.

- Ты уверен? - Кристофер поймал меня за рукав. Вместо ответа я отдал ему свой рюкзак и проскользнул вдоль стены за угол.

Я ловил пальцами шероховатую серую стену и мысленно благодарил свою серую одежду, которую было необходимо одеть на слежку. Мне и самому казалось, что я сливаюсь с окружающей средой, даже если бы находился в толпе. Два выстрела раздались впереди, не более, чем на расстоянии одного здания. Значит, я на верном пути.

Внезапно из-за угла раздались голоса. Не теряя времени, я по змеиному проскользнул в дверной проем и притаился.

- Ты уверен, что они там? - сказал первый голос, мужской и хриплый.

- Абсолютно. Они не сходят с места уже пятый день, если не больше. Это должно отвлечь их внимание, - второй голос звучал чуть моложе, но строже и холоднее, что делало его не более приятным.

- А эти, как их там? Реформисты-тихушники хреновы?

Второй голос тихо усмехнулся.

- Они сбегут, поджав хвосты, как вшивые дворняги. Никогда им не видать власти как собственных ушей, пока они прикрывают свою трусость так называемой "осторожностью и осмотрительностью".

Первый голос издал что-то наподобие "гы-гы-гы", когда они прошли мимо дверного проема. Носил бы я пистолет, это было бы последнее, что скажет его грязный рот. Безмозглые стихийники.

- Полагаю, Джон, мы сделали все, что должны были. Можно сворачивать операцию. Отзывай людей.

Шаги начали отдаляться и скоро затихли. Черта-с два вы нас спугнули. Стихийники - те еще твари. Им не важно, кто перед ними: ребенок, женщина или пожилой человек, если у него была еда или любой нужный им предмет. В свое время они и меня чуть не загребли; но мне повезло - тогда я был уже довольно изворотливым. И вот сейчас снова они вышли на тропу войны. Их цель - свергнуть правительство, захватить власть и устроить полную анархию. Действительно, что может быть лучше - грабить, убивать и насиловать без угрозы со стороны закона!
Злость кипела во мне дикими волнами, когда я выбирался из своего укрытия. Надо скорее найти Кристофера и остальных, передать им услышанное. Все же я не могу решать за всю группу. Выйдя из дверного проема, я наконец смог прогнуться... так мне, к несчастью, и пришлось замереть - прямо на уровне моего затылка взвелся с щелчком курок.

Ханна.
В ту ночь мне снились кошмары, один за другим. Фигуры в красных капюшонах бродили по руинам дотла сожженного города... Погасло тысячелетнее солнце, и из всех потайных углов вылезали ночные твари... Невообразимое цунами превращало в месиво из обломков и трупов все на своем пути... У всех снов была одна общая черта: в каждом из них умирал Оливер Дикон, и на этом наступал конец.
И, как заведенный, начинался новый кошмар. Каждый раз я просыпалась в холодном поту, едва не крича от ужаса и отчаяния, от осознания того, что в этих кошмарах я не могу ничего изменить. Кем был для меня Оливер Дикон? По сути, никем. Мы были знакомы не так долго и пересекались не так часто, чтобы он стал для меня что-то значить. Но тем не менее, каждый раз, когда он умирал в моем воспаленном воображении, мне казалось, что умирала надежда. Просыпаясь, хватая ртом воздух, я понимала, что теряла надежду лишь во сне, но это было самое страшное в этих кошмарах. С дрожью в сердце и в конечностях я заставляла себя лечь обратно и лежать до тех пор, пока на меня не накатывались пустые сновидения. Мне было страшно как никогда в этой чертовой жизни, но абсолютно беспричинно. Отмучившись несколько часов, опустошенная, я засыпала.

Ночью двенадцатого октября я проснулась более взволнованной, чем обычно. В моем сне я была Оливером; вокруг раздавались выстрелы, диковатые мужские голоса, кто-то верещал как заводная сирена. Мне хотелось закрыть уши и закричать в ответ, сливаясь с шумами этого странного какофонического мира, но вместо этого я выпрыгнула из какого-то дома. Последнее, что я услышала во сне, был щелчок пистолета.
И я резко села в своей кровати. Тишина давила на барабанные перепонки не меньше какофонии; сжавшись в комок, я лежала на кровати, вплетая дрожащие пальцы в непослушные волосы. Радуйся, Ханна: это первый сон, в котором ты не увидела, что Оливер действительно умер.

Или же в этом не было ничего хорошего?

Оливер
Я замер и затылком почувствовал дуло пистолета.
- Так, та-ак, - тихо и нараспев произнес голос, который я слышал до этого. Жесткий и холодный. - Кто это тут у нас?
Сзади раздались шаги. Как же я мог так глупо попасться? Видно, я не настолько осторожен, как думал.
- Кто у нас тут такой рисковый, а? Почему ты, скажи мне, не убежал, поджав хвостик, маленькая крыса? Смотри-ка, Джонни, кажется, они начали мутировать.
- Он еще просто больно зеленый, чтобы понять то, что его дружки всосали с молоком матери, - раздался хриплый голос за моей спиной.
Они не отпустят меня. Это я знаю наверняка. Они убьют меня, если я не буду действовать. И, желательно, сейчас.
Дуло пистолета, взъерошив волосы на затылке, поползло вниз, по шее, к лопаткам. Остановившись между ними, стихийник ткнул меня и приказным тоном сказал:

- Развернись, щенок. Подними руки, и без фокусов.

Без фокусов, говоришь? Был бы ты таким смелым, не будь у тебя пистолета? Тяжело вздохнув, я начал разворот, по миллиметру в секунду, одновременно так же медленно поднимая руки.

- Шевелись, умник.

Я немного ускорился, но, как только краем глаза увидел оружие, резко закончил поворот и четким ударом выбил у стихийника пистолет. Оружие, как жалкая и никчемная игрушка, пролетела не менее пяти метров в воздухе и еще половину этого пути проделала по асфальту. Секунду спустя я уже практически сидел на полу и не ошибся: там, где сейчас была моя голова, просвистело две пули от сообщника. Оперевшись на руки, я сбил первого с ног, и, пока он падал, раздался крик. Я не мог потратить и секунды на то, чтобы узнать его причину, но скоро она сама открылась мне: целясь в меня, второй увалень попал в своего дружка и насквозь прошил ему плечо. С одного удара я вырубил страдающего неудачника. Несколько раз пальнув мимо, второй напарник чертыхнулся, отбросил пистолет и бросился бежать. Я не мог допустить, чтобы он удрал. В переулке было темно, несмотря на то, что уже светало; тем не менее, я умудрился с третьей попытки попасть ему камнем в голову.
Я встал и пошел в его сторону с пистолетом, который я выбил у первого стихийника, наготове. Пульс был, он был только без сознания. Пнув распластанное по асфальту тело, я хмыкнул и тихо произнес:

- Конечно, ребят, без фокусов. Ловкость рук и никакого мошенничества.