Memoriae

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, встали они - дети семьи Батори. Адель пусть и не была особо консервативной, но первоначальный свод законов мира вампиров уважала, поэтому в ее побочной ветви были одни особи мужского пола.

Первым как всегда проснулся Рафаэль, один из самых старых вампиров среди побочного древа Батори. Длинные белоснежные локоны были в идеальном состоянии, несмотря на то, что парень только проснулся. Встав с кровати он первым делом идет к зеркалу и рассматривает свое отражение - все такой же очаровательный, когда юноша заканчивает с любованием, в комнату уже стучаться служанки - три девушки входят в комнату после разрешения и направляются в ванную, чтобы приготовить ее.

Рафаэль древний вампир и он действительно не любит душ, а уж тем более не понимает в чем смысл быстро окунуться - куда людишки вечно торопятся? Ведь принятие расслабляющей ванны это не просто помыться и выйти, это целый ритуал очищения, не только наружного, но и внутреннего, духовного. Водные процедуры занимают у вампира очень много времени, но к удивлению он почти никогда не опаздывает на ужин, или же так называемый "завтрак", вечерний так сказать.

После ритуала очищения Рафаэль долго подбирает, в чем же отведает сегодняшнюю пищу. Ко всему нужно быть готовым, мало ли он встретит Адель и она вдруг через столько времени решит вписать в основное древо семьи Батори. Все может быть. Несмотря на молодое лицо, духом Рафаэль тот еще старик, и он понимает, что и хозяйка семьи скорее всего чувствует это. А ведь когда-то и он был только-только обращенным юнцом, который долго рассматривал свои бледные руки. Адель привлекли в нем его алые глаза, почти такие же, как у нее самой, на тот момент это было редкостью, поэтому он и попал в семью. Но теперь, когда людей стало так много красноглазых мальчишек прибавилось в количестве, а поэтому он больше не выделяется своим альбинизмом, даже бледные длинные реснички уже не завораживают брюнетку.

В конце концов Рафаэль выбирает какой-нибудь старомодный наряд, надеясь, что хоть так его начнут уважать, ведь дети должны понимать, что он - старший. Для светловолосого одна головная боль все эти несносные ребята. Его "матерью" является Аиша, он помнит ее такой юной и неопытной, хотя такой же заносчивой и ворчливой. Кажется, тогда она совсем недавно стала вампиром, до него был еще один человек, которого она обратила, но он со временем скончался, умер по какой-то там причине, еще в период "переворота" в мире вампиров. По какой же именно причине? Рафаэль в любом случае не вспомнит, хотя может...

Этому вампиру не нужны часы, он и без того понимает, сколько времени. Если он пойдет сейчас, то обязательно успеет к их "завтраку". В поместье сегодня как-то невероятно тихо, даже не верится.

Придя в столовую, что находится на первом этаже, Рафаэль хмурится - Лукаш, этот сорванец не явился, как непочтительно. Еще и этого Сигмы нет. Два фаворита Адель и обоих нет, ну и ну, какой позор. Думают, раз хозяйке семьи приглянулись, то теперь и завтраки посещать не стоит, ну и чертята же.

Все остальные были в сборе. По левую сторону стола сидел Рафаэль, а также Болдер: блондин с короткими волосами и острыми желтыми глазами. По сравнению с остальными членами семьи он выглядел самым большим и свирепым, даже через строгий серый костюм можно было заметить выпирающие мышцы. Возможно, именно из-за них ему никогда не стать фаворитом, и уж точно не получить место в основном древе семьи. Но, кажется, его это вполне устраивает.

По правую сторону сидел Олберик и Эрнст. Первый был не особо похож на мужчину, скорее на юного мальчишку, его лицо выглядело мягким, несмотря на недовольное выражение лица. Он не любил свои белые волосы, но Адель нравились светловолосые парни. Скорее всего она просто любит белые цвет, из-за этого почти все члены семьи со светлыми волосами. У Олберика были темные, без единого проблеска,  глаза, которые выглядели странно, по его мнению, с белыми волосами. Но пока хозяйку семейства все устраивало, он мог жить размеренной вампирской жизнью и не заботится о потребностях. Эрнст, в отличие от юноши, что сидел рядом, выглядел куда взрослее, его лицо было спокойным, с легкой улыбкой и безжизненными алыми глазами. Свои темные волосы он любил и ненавидел одновременно, ибо несмотря на то, что они того же цвета, что и Адель, она больше предпочитает светловолосых. Привычку носить перчатки он перенял именно от этой девушки, которая не снимает их практически никогда.

- Слышал, Адель и Сигма уехали к императору, что бы это могло значить... - загадочно ухмылялся Эрнст, потягивая вторую отрицательную кровь в бокале. Сегодня им нельзя было идти охотится, так как хозяйка семьи оставила поместье.

- Мы все проигрываем Сигме, - Болдер не любил человеческую пищу, к тому же не любил пить застоявшуюся кровь. Он больше предпочитал свежую, поэтому был опечален скорее не тем, что мальчишка, что всего год живет у них дома, скорее всего скоро станет вампиром основной ветви, а тем, что сегодня они не смогут поохотиться.

- Адель всегда принимает верные решения, - Рафаэль не особо любил говорить за поеданием пищи, но нужно было успокоить молодых вампиров. Да, пусть они и выглядят спокойными, скорее всего сейчас в их головах творится черти что из-за этой новости, - что более важно, чего это Лукаш не за столом?

Все, кроме Олберика переглянулись. Никто понятия не имел, куда запропастился этот несносный вампир, но почему-то предчувствие у всех было не самое хорошее. Что, если он воспользовался отсутствием Адель, чтобы уничтожить какой-нибудь небольшой городок, или устроить кровавую бойню где-нибудь. Конечно, вряд ли бы он так поступил, ведь в поместье все еще находятся Мария и Аиша, но шанс есть, этот парниша слишком безрассудный.

***

- Ого, выглядит неплохо, - Лукаш покрутил протез глаза в руках, рассматривая розовый драгоценный камень, который являлся радужкой. Несмотря на поблескивание, отличить его от настоящего глаза было почти невозможно, особенно в ночное время, когда на небе нет солнца.

Достав из пиджака конверт с деньгами, парень положил их на стол, а также рядом положил несколько купюр - это была расплата за заказанное блюдо. Мужчина в темном блеклом наряде забрал конверт и сунул его в карман, кивнув головой. Лукаш же с улыбкой на глазах вышел из заведения, все еще рассматривая свое новое приобретение.

Когда розоволосый вернулся домой, то на пороге застал Адель с Сигмой, которые только вернулись. Парень кивнул в знак приветствия, и улыбнулся хозяйке семейства. Та улыбнулась в ответ и продолжила что-то обсуждать со своим "сыном". Лукаш посчитал это омерзительным представлением, и вовсе не из-за брюнетки. Он не особо доверял этому новоиспеченному вампиру, но пока Адель была на его стороне, недовольства приходилось оставлять при себе.

Лукаш сжал протез глаза, что был в его кармане, посильнее, а после, будто опомнился и быстрым шагом направился на второй этаж в свою комнату. Внутри было легкое приятное чувство смешанное с тревожностью - именно оно возникало тогда, когда парень совершал что-либо, противоречащее нормам. Он конечно не был в особом восторге от воровства драгоценностей у хозяйки семейства, скорее всего его казнят, если узнают об этом, ибо как гласит свод правил: "вампирам нельзя носить особое "украшение", позволяющее им находится под лучами солнца без ведома императора". Другими словами, если император не одобрит, то ничего подобного носить было нельзя.

Уже в своей комнате Лукаш смог привести свое состояние в порядок, осмотреться вокруг и приступить к задуманному. Стоя напротив зеркала он вздохнул и подумал: "будет больно". Но эта боль явно стоит того, к тому же, пути назад уже нет. Эти мысли успокаивали юношу и он, без какой-либо улыбки или других эмоций на лице, вставил пальцы себе в глаз, отделяя зрительный нерв и оболочку от тела. Достав свой глаз, на его место вставляет протез - так он не сможет его регенерировать, ведь на месте прежнего ока стоит инородный предмет. Лукаш все подсчитал, и несмотря на острую боль, которая будет преследовать его все время, так как тело пытается постоянно регенерировать вырванный глаз, он не станет отказываться от своей идеи.

Новый "глаз", который был сделан из особого драгоценного камня, пришелся в пору владельцу и выглядел великолепно. Он слегка отличался цветом от второго глаза, но это было почти незаметно, а значит никто не станет подозревать его в краже.

Лукаш засмеялся от мыслей, а может от боли, что пронзала все его тело, каждую клеточку. Он чувствовал жар, исходящий из места, что только недавно пустовала, так как глаз оттуда был извлечен. Но парень знал, рано или поздно он привыкнет и начнет жить с болью, будто это пустяк. И тогда его уж точно никто не сможет остановить, он станет даже сильнее, чем предполагал.

***

- Так-так, я просила всем собраться в гостиной, но видимо Лукаш снова бунтует, - Адель улыбалась все также спокойно и непринужденно, как и всегда, однако недовольную атмосферу, что от нее исходило можно было почувствовать за версту. Каждый в комнате чувствовал, что если бы девушка могла уничтожать существ улыбкой, то они бы все уже превратились бы в пепел. Ну и жуткая же аура от нее исходила.

- Я лично заходила к нему, но кажется, Лукашу нездоровится, - пыталась оправдать своего "сына" Мария. Ее слова были правдой, когда она зашла к вампиру, то у того были невероятно красные щек, а прикоснувшись, она обнаружила, что тот буквально пылал.

Несмотря на то, что вампиры считаются мертвыми, кровь у них циркулирует и сердце работает, именно поэтому, чтобы окончательно убить вампира, ему нужно либо отрезать голову и сжечь в огне, либо сделать тоже самое, только вырвав сердце. Температура тела у ночных существ ниже, чем человеческая, но и не равна минусовой. Другими словами они как бы мертвы, но как бы нет.

- Как вампиру может нездоровится, он где-то поранился или был измотан? - поинтересовалась Адель, ибо помнила, что Лукаш появился на пороге поместья чуть позже, чем она и Сигма, а значит он не был дома все время, пока она отсутствовала. Если этот чертенок опять что-то натворил, то ему крупно не повезло, так как она лично займется его наказанием.

- Вполне возможно. - Марию на самом то деле не особо волновало, что там произошло с ее "сыном", скорее она заботилась о нем, так как ответственность за вампира лежала на девушке. Не хотелось бы, чтобы Адель расстраивалась из-за нее, поэтому старалась хотя бы немного держать в узде всех обращенных ею вампиров, хотя это не было легкой задачей, так как все они были немного поехавшими, что Лукаш, что Олберик.

- Ладно, тогда начнем без него, - Адель взволнованно улыбнулась и посмотрела на дверной проем, что находился за спиной у ребят. Кто-то сидел на диване, а кто-то на его спинке, Эрнст же располагался на кресле, уже как минуту искося наблюдая за Сигмой, который не решался войти, ну или же ждал подходящего момента, - совсем скоро я официально устрою банкет в честь нового члена семьи, входящего в основную ветку - в честь Сигмы Батори!

Виновник того, что всю семью собрали в гостиной, наконец-таки вышел из своего "незаметного" дверного прохода и направился к Адель. Встав рядом, он немного помешкался, а после окинул всех присутствующих взглядом. В глазах каждого из них читалась враждебность, даже у Эрнста и Болдера, которые прятали свои эмоции за лживыми улыбками. Конечно, Сигма понимал, о чем они все думают. "Ему всего год, что за чертовщина здесь творится, Адель из ума выжила" - что-то наподобие того. Даже Мария враждебно смотрела на нее, аккуратно поглядывая то на него, то на саму хозяйку семейства.

- Банкет пройдет совсем скоро в императорском дворце, каждый из вас приглашен, - радостно прощебетала Адель, а после слегка приобняла одной рукой Сигму, отчего тот слегка вздрогнул. Он не выглядел напуганным, но к холодным прикосновениям девушки еще до конца не привык.

Все вампиры начали переглядываться, а Олберик сжал край мягкого дивана, после чего встал и удалился из гостиной, его лицо выражало явное недовольство, но говорить он ничего не стал - это все равно было бы бесполезно, от его слов ничего бы не изменилось. Сигма с каждым днем только больше укреплял свое положение в этой семье и никому это не нравилось - неизвестный мальчишка, которого однажды привела Адель не был похож на других, но это в нем и раздражало.