Клубничное пирожное
Рей присела на колени, у своей, импровизированной кровати, и хлопками по месту рядом, пригласила сесть. Ходила морская жительница очень несуразно, вызывая у Плехта лёгкую усмешку. Как будто тот смотрит на ребёнка, который неловко, качаясь, делает свои первые шаги. Русалка, а уже девушка, явно этого стеснялась.
В доме пахло всё так же. Вязкий запах трав путал мысли, морочил голову. Но Плехт, видимо, этого не замечал, находясь в на редкость приподнятом настроении.
То и дело слышался лязг склянок, стоящих буквально на всех поверхностях. Высокий, широкоплечий юноша, никак не мог пройти меж тумбочек, и табуреток, на которых стояла посуда.
Кхалара возилась в земле на улице. Видимо, хотела оставить молодых людей, или почти людей, наедине. Она лишь кинула: «поговорим позже, здоровяк», когда тот, заходил в дом.
Повисло молчание, которое, как ни странно, начало смущать парня. Плехт любил тишину. Мог часами сидеть на ступенях, у входа в кухню читая. Азалия, устроившись рядом, смотрела как золотые ресницы подрагивали на солнце, как на вечно серьёзном лице появляется тень, то улыбки, то удивления или недоумения. Юношу совершенно не напрягало, что они с девушкой сидят безмолвно. Наоборот, было вполне комфортно, когда та не навязывала свои разговоры.
Но сейчас всё было иначе. Плехт судорожно искал, что бы сказать, что бы придумать, лишь бы заполнить эту тишину. Глаза бегали по комнате в поиске, за что бы зацепиться, что бы найти тему для разговора. Но мысли путал всё тот же терпкий запах, которым, по-видимому, был пропитан весь дом. Да и взгляд, всё равно останавливался на Рей.
Солнечные зайчики пробирались из окна, и бесстыдно бегали по стройному телу. Прыгали по рукам, ножкам, что ещё не привыкли к земной жизни, были на плече с которого упала бретель, вот-вот готовая обнажить миниатюрную грудь. Лишь добираясь до волос, они исчезали, теряясь в чёрных, как самая беззвездная ночь, волосах.
По телу пробежала волна мурашек, останавливаясь внизу живота. Юноша поймал себя на мысли, какое же манящие ощущение преследует его, когда тот с русалкой. Может, пусть лучше им так и продолжить молчать. Рей прекрасна и без слов. Да и словами не выразить, всё то очарование, будоражащий восторг, который она вызывает в мужском теле и голове. Отвергая всё человеческое, разум сам по себе, рисовал в голове разные сюжеты и картины.
Прервала терзания парня Рей:
— Спасибо, ты - мой герой. Я сразу почувствовала, что ты скоро придёшь, и попросила встретить. Хожу сама я ещё плохо, так непривычно, что их две, — она тихо хихикнула, прикрывая рот.
Голос был бархатистый, томный обволакивающий. В речи всё ещё слышался акцент. Окончания слов она могла не договаривать, а шипящие звуки наоборот, долго тянуть, что предавало еë речи, сходство с шипением змеи.
Можно было слушать русалку долгие часы напролëт, погружаясь в транс этих речей. От девушки всё ещё пахло солью, и свежестью моря. Она накрыла широкую ладонь своей тоненькой кистью. Такой лёгкий, невинный жест показался Плехту очень интимным. Да ещё его назвала «героем» такая красавица. Это вызывало смущение, которое он не мог скрыть. Рей это рассмешило. С губ сорвался легкий, смешок:
— Такой большой, но такой неловкий, скромный. А я и не знала, что люди бывают такими, обычно вы помельче, и понапористей — сказала та улыбаясь, обнажая клыки.
Плехт отпрянул. Это случилось машинально. Как защитная реакция, которая смогла послать сигнал в голову, сквозь затуманенный речами, и ароматами рассудок.
Поняв, что парень увидел то, что осталось от образа русалки, то, что девушке не хотелось показывать, Рей стыдливо прикрыла рот рукой, бросив:
— Это не убрать... Клянусь Нижним Богом, я не причиню тебе вреда. Я восхищаюсь тобой! — бывшая подводная жительница занервничала.
Ту очень пугала возможность, что она напугает своего нового друга, испортит впечатление. Она вытянула ноги, опираясь руками о пол. Это смотрелась очень несуразно:
— Смотри, они как у настоящего человека! Я больше не чудовище!
Рей смотрела в глаза юноши, как маленький, бездомный щеночек, на проходящего мимо человека, что обратил на него внимание. С надеждой ожидая одобрения, принятия.
— Да... — парень почесал затылок, и отвëл глаза. Он всё ещё был немного выбит из колеи, близостью, подаренную Рей, — знаешь, ты совсем не чудовище... И говоришь уже, намного лучше, чем вчера.
Хотелось как то ободрить, исправить небрежное действие, которым Плехт смутил девушку.
— А мы быстро учимся! — русалка явно обрадовалась этим словам.
— У меня есть для тебя подарок. Я подумал, что знакомство с этим миром должно начаться с чего-то вкусного.
Плехт взял свёрток, принесённый с работы. Когда тот развернул его, послышался сладкий запах свежих сливок, клубники. Аромат кислого клюквенного сиропа приятно щекотал нос. Хоть эти запахи, и не могли соперничать с вязким душком трав, что пропитывали эти стены, по-видимому, много лет, молодые люди, всё равно могли чувствовать, как же маняще пахнут два, аккуратных, круглых пирожных, что юноша принёс в подарок.
Да, это были те самые пирожные. Они предназначались не этой девушке. А выглядели, словно самая откровенная, эротическая фантазия кондитера.
Пышные, слоёные булочки, долго пропитывались соком клюквы, что оставляла на языке приятное, кислое послевкусие. Они были мягкими, сочились клубничным вареньем, которое стояло на слабом огне долгие часы, и источали сладкий аромат, далеко за пределы кухни. Нежные сливки, таяли от одного прикосновения, накрывали большой, воздушной шапкой булку. А сочная, нарезанная клубника, присыпанная стружкой чёрного шоколада, лежала в сверху, завершая композицию. От такого десерта, будет в восторге каждая девушка. Азалия была в восторге всегда...
Парень поднял взгляд на Рей, нетерпеливо ожидая реакции. Но почему-то, в синих глазах, на секунду появилась, какая-то тень отвращения. Лишь на мгновение, перед тем, как девушка снова улыбнулась, всё так же прикрывая рот рукой. Юноша тут же забыл увиденное, и продолжил ждать, когда же та попробует угощение:
— У нас на суше, это называют «десерт», очень дорогая и вкусная еда.
Что бы Рей не запачкалась, парень взял с собой и десертную вилку с ножиком.
— Да, вот так держать, — говорил Плехт, зажимая столовые приборы, между тонкими, длинными пальцами девушки, — люди едят, помогая себе этими штуками, так намного удобнее, попробуй.
Рей принялась за пирожное. Отрезая маленькие кусочки, она медленно клала их в рот, и ещё более не торопливо жевала. Юношу, почему-то завораживало наблюдать за этим. Он замечал, как аккуратно, и даже изящно та ела, хоть и ещё неуверенно держала столовке приборы. Парня даже не смутило то, что девушка не проронила ни слова. Он больше не замечал, как на идеальном, умиротворением лице появляется, а затем нарастает раздражение.
Закончив с пирожным, та заговорила:
— Я никогда ничего подобного не пробовала, но мне... Понравилось!
Рей, медленно отодвигала второе угощение, к которому даже не притронулась, и по всей видимости не хотела.
— Правда? Я так рад, что получилось угодить! — Плехт радовался, словно маленький ребёнок, — а хочешь, завтра принесу стейк, или рыбу, или ризотто.
Парень демонстрировал не привычную для себя разговорчивость. Ему хотелось показать своей новой знакомой, мир вкусов, запахов, с которым был сам, так хорошо знаком.
Но тут, Рей его перебила:
— Я тоже могу тебе кое-что показать, — девушка попыталась сменить тему, — хочешь, я спою для тебя?
Та приблизилась в плотную к юноше. Снова, эта волнующая близость, что была так притягательна. Но Плехт не мог пока что сам себе в этом признаться. Он даже чувствовал дыхание на лице, срывающееся с губ напротив. Рей словно сама источала флюиды, которые заставляли парня ловить каждый взгляд, каждое прикосновение. Как можно было не согласиться услышать пение, этой чарующей русалки?
— Ты не будешь ему петь!
Внезапно, дверь распахнулась, громко хлопнув. В дом вошла Кхалара.
Женщина смотрела на Рей сверху. Взгляд был тяжёлым, но та, как будто не чувствовала его гнёта, и ответила встречным, твёрдым взором. Картина была схожа с тем, как в дикой природе звери мерятся силой, скаля зубы и пристально смотря в глаза друг другу.
Русалка легонько поцеловала юношу в кончик носа, что подарило новую волну мурашек, и мягко сказала:
— Тебе пора, Кхалара проводит.
— Я завтра тоже приду, — твёрдо сказал Плехт поднимаясь.
— Я буду счастлива, — Рей подарила юноше, на прощание, свою улыбку, уже не прикрывая лицо рукой, и добавила, — может, покажешь мне город?
— Конечно! — радостно ответил тот.
Он обернулся через плечо, и смотрел, на хрупкую фигуру Рей, пока Кхалара не закрыла дверь, выходя вместе с ним.
Перед бетонными воротами, женщина посмотрела на парня, как будто укоризненно:
— Плехт, послушай... Ты хороший парень, и я дала тебе возможность, так сказать, отвести душу, пообщаться с ней. Может, ты свято веришь в еë добрую сущность, — Кхалара положила ладонь тому на шею, — но ты ошибаешься, очень сильно ошибаешься. Послушай мой совет - не приходи сюда, не надо с ней видится. Я сама позабочусь о Рей.
— Я не желаю вам ничего плохого! — юноша был в недоумении, почему эта женщина так говорит, — почему ты не хочешь меня здесь видеть? Ты же врешь, что бы отпугнуть! Ты боишься, что я сдам вас жандармам?
Кхалара раздражённо вздохнула:
— Дело не в этом. Во мне нет страха перед тобой. Я знаю, что зла ждать не стоит, — подумав, та добавила, — я не могу отгородить вас, друг от друга. Не в моих силах разорвать эти, уже сформировавшиеся узы.
— Тогда, я могу приходить? — с надеждой спросил Плехт.
— Не мне запрещать тебе делать это. Но прошу, услышь меня, — она с силой надавила пальцем, на его лоб, — думай головой, а не тем, что у тебя меж ног. Хотя, по-видимому, это уже не возможно.
— Да... Я понял...
Плехт ничего не понял. Слова покинули его затуманенную голову так же быстро, как туда попали.
Попрощавшись, Кхалара открыла бетонную дверь, выпуская парня, лишь бросив на последок:
— Помни, они не люди, и никогда ими не станут!
Слова женщины были проигнорированы. Разум был слишком одурманен, красотой русалки. Да и что может остановить парня, который уже так воспылал страстью, и чувствами к ней?
Дождавшись, когда разговор за дверью стихнет, Рей поднялась. Стояла она на ногах ещё очень неуверенно, но рано или поздно, придётся научиться, раз та решилась задержаться, в наземном мире.
Мерзкий привкус сахара и ягод раздражал, хотелось как можно поскорее от него избавиться. Взяв второе пирожное, к которому девушка даже не притронулась, во время трапезы, она выкинула его в печь.
Хотелось есть. Животный голод сжимал желудок, причиняя тупую боль.
Рей вышла из дома, встретившись глазами с Кхаларой, проходящей внутрь.
Босыми ногами девушка пошла по холодной траве. Зябкий ветер коснулся кожи вызывая мурашки. Как всё это, для Рей, было чудно. Новые ощущения, запахи, вкусы раздражали, казались чуждыми, но надо было учиться принимать их.
У порога, она заметила маленького рыжего котика, который грелся в лучах закатного солнца. Его пушистые лапки прижимали травку под ними, а зелёные глазки жмурились от лучей.
Это был один, из десятков котов, что одинокая женщина прикормила. Они приходили к ней, время от времени, тëрлись о ноги, сидели на коленках.
Для пушистых животных это было самое спокойное место. Тут можно отдохнуть от городской суеты, где каждой хочет угнаться, поймать и разорвать на кусочки. Здесь окружат лаской, заботой, подарят безопасность.
Сев на корточки, Рей провела ладонью, по пушистой спинке. Как не привычно было, замëршим пальцам впервые трогать мягкую шерсть.
Тот открыл свои сонные глазки и начал тереться головой о ладонь. Мурлыкая, он доверчиво запрыгнул на коленки, устраиваясь поудобнее.
Рей гладила, стараясь прощупать тельце. Было очень интересно, как же устроено, это ласковое создание. Кот любезно подставлял свою спинку, лапки, животик. И вот, руки остановились на шее.
Секунда, тихий хруст. Голова кота развернулась на сто восемьдесят градусов. Зелёные глаза погасли, а еле слышное мурлыканье совсем стихло.
Животное не успело издать ни единого звука, настолько быстро смерть наступила.
Острые ногти впились в шкуру и разорвали еë, обнажая красное, сочное мясо, наполняя воздух густым запахом железа. Багровые капли падали на землю.
Теплые струйки, что стекали каплями по бледной коже, согревали морское существо намного лучше камина, что стоял в доме.
Бездонные, синие глаза Рей загорелись жадным огнём. Обнажая клыки она с наслаждением впилась в ещё тёплую тушку. Наконец то русалка начала почувствовать насыщение, с удовольствием проглатывая каждый кусочек. Губы, щеки и кисти окрасились алым.
Трапезу еë прервала Кхалара, вышедшая на улицу:
— Тварь! Какая же ты тварь! — кричала та, истошным голосом.
Глаза женщины стали влажными, увидев лежащую рядом рыжую шкурку, влажную, от кровавых пятен.
Она давала имена всем живым существам, которые приходили, помнила всё. Скольких малышей Кхалара выкормила, спасла от голодной смерти, ранений и болезни. Общество животных было намного приятнее, чем компания себе подобных.
Одним рывком, Кхалара схватила Рей, за тоненькую, длинную шею. Подняв, прижала к стене, держа ту на весу. Было удивительно, как у этой, с виду, не крепкой женщины, такая сила.
— Хочешь, я сделаю с тобой то же самое, что и ты с этим несчастным животным? — женщина, криво, садистки улыбнулась, через боль, — я могу это сделать прямо сейчас. Хочешь?
Она сжала руки сильнее. Кости на изящной шейке начали хрустеть. Но Рей, горделиво ухмыльнулась алыми губами, задрав подбородок:
— Не сможешь. Сколько бы ты не была на суше, всё равно живёшь по законам моря. Иначе не спасла бы меня.
— Я уже давно одна из вас, милая! — последнее слово Кхалара сказала с больной усмешкой.
— Не по своей воле, изгнанная. Помнишь, все мы сестры, никто не имеет права отказать в помощи. Все мы, должны заботится друг о друге, — Рей показала красные от крови зубы, — а мне нужно свежее мясо, и ты должна об этом позаботится.
— Тогда убирайся обратно в море! Я об этом позабочусь.
— Нет, — твёрдо отрезала Рей.
— Значит я убью тебя! — женщина горела от ярости. Казалось она и вправду готова это сделать.
— Давай, вперёд! — спокойно сказала морская обитательница.
В глазах не было ни тени страха. Она раскинула руки, будто принимая свою смерть. И только Кхалара чувствовала, как быстро билось сердце, видела, что скрывалось, за напускным спокойствием.
Повисло мучительное молчание. В воздухе витало напряжение. Снова две женщины смотрели друг на друга решительно и надменно. Ни одна из них не имела права показать слабину.
Но Кхалара и вправду была не способна убить. Неизвестно, что послужило причиной. Законы, которые уже давно не должны еë сковывать, или всепоглощающее добро, что было глубоко внутри и скрывалось за фальшивым безразличием и вульгарностью.
Она отпустила руку, и Рей, кашляя упала на землю.
— Почему ты не хочешь вернуться? — спросила женщина.
— Не делай вид, что не понимаешь, — ответила девушка, отдышавшись, — есть тот, кто меня заинтересовал.
— Оставь парня в покое! Ты не знаешь, какая трагичная судьба у него, и его родителей. Мне искренне жаль мальчишку.
— Что ж тогда не рассказала ему ничего? — лукаво спросила Рей.
— Хотела. Не смогла, — изгнанная опустила взгляд, всё больше погружаясь в чувство вины, — в чем то, ты права... Я и правда всё ещё живу законами моря.
Рей поднялась, и обняла женщину. Она даже не заметила, что руки Кхалары остались неподвижны.
Русалка прошептала на ухо:
— Не кори себя так. Ты слишком плохого мнения, о своих бывших сестрах, — а затем, всё так же тихо добавила, — Кхалара, кто знает, может я влюбилась...
— Какая жестокая и не смешная шутка...
По щекам женщины потекли слезы.