Часть 4. Обратись к специалисту!
Перепуганная Наоми выбежала из клиники. Может быть ей показалось? Она абсолютно точно не могла слышать его голос. Однако различные странности стали происходить именно со встречи в кафетерии, но с чем это может быть связано? Нет, сама она с этим не разберется. Нужна помощь. Помочь сейчас ей способен только один человек, поэтому она резко разворачивается и бежит туда, где ее всегда ждут.
Она уже стояла возле двери, когда ее одолели сомнения, время вообще-то позднее, и хозяева, возможно, давно спали, но попытка — не пытка, верно? Наоми скромно постучалась.
— Кто там? — послышалось за дверью, и замок незамедлительно отварился. — Перышко? Что стряслось?
— Лаура, Лау-ура, — Наоми жалобно всхлипнула и как младенец прижалась к сестре. Недоумевающая девушка пропустила младшую в квартиру и молча перебирала прядки на ее макушке. Лицо старшей, тем не менее, выражало сильнейшую озадаченность.
— Что случилось? — напряженно спросила Лаура, когда Наоми отрицательно покачала головой и уткнулась лицом ей в плечо. Старшая не на шутку испугалась, она терпеть не могла, когда сестра ревела и не объясняла причину. Это ужасно нервировало.
— Я просто... просто дура. Твоя сестра такая дура! Лучше бы в универ пошла, ну почему я такая глупая?!
— Так тихо, тихо. Расскажи по-человечески что стряслось? — Лаура мягко усадила младшую на диван, Наоми сразу же обхватила себя руками и мелко затряслась от слез.
— Я просто не захотела идти в универ и пошла в больничку. Только это не просто больница.
— Так, ну это я могу понять, и что?
— Это психиатрическая клиника. — С тяжелым вздохом закончила Наоми.
— Ага, — озадаченно кивнула Лаура, — тебе сказали что-то плохое? Наорали? — Наоми быстро замотала головой. — А чего тогда? У тебя нашли что-то серьезное?!
— Нет, нет, просто, мне сказали, что у меня депрессия, сказали, что скорее всего проблема кроется в гормонах и направили на анализы.
— Депрессия, говоришь? Хреново. — Хмуро заключила Лаура. — И что делать то теперь? Тебе сказали, как это лечить? Выписали антидепрессанты?
— Может и сказали бы, только я сбежала. Нет, ты не подумай, все сначала было хорошо, мы просто разговаривали, и я даже немного расслабилась, а потом начались эти вопросы про голоса в голове, и я услышала голос в голове, и он оказался прямо, как у врача, и я сбежала оттуда с криками подстреленной овцы. — Торопливо поясняла Наоми.
— Что еще за голоса в голове? Ты сказала об этом врачу? — девушка кивнула. — А он что?
— Не знаю, я сбежала. Мне показалось, что голос в голове — это голос того врача. Не знаю, как объяснить. Было так страшно, я даже не помню, как оказалась здесь.
Лаура долго молчала, переваривая, после она продолжила говорить, почти чеканя слова.
— Так, ну, смотри... ты хочешь сказать, что врач, диагностировавший у тебя голоса в голове — говорит в твоей голове. Так получается?
— Ну, я не уверена, может быть мне показалось...
— А как часто он говорит в твоей голове?
— Ну, обычно он молчит, но если я начинаю мысленно рассуждать, он что-то спрашивает. И я ему отвечаю. Однажды он помог мне остановить паническую атаку. А еще он будто бы дублирует вопросы других людей. Он что-то спрашивает и буквально через секунду я слышу этот же вопрос от другого человека.
Удивлению на лице Луары не было предела.
— То есть, вроде как он тебе помогает, но, — старшая замолчала, обдумывая как лучше продолжить свою мысль. — Но вроде бы предсказывает, что тебе скажут другие люди?!
— Звучит сомнительно, да?
— Звучит мистически, я бы сказала. — С видом знатока решила Лаура. — Думаю, тебе не стоит прекращать сеансы. Возможно, это поможет разобраться в происходящем.
— Лаура, я боюсь там появляться. Чтоб ты понимала, именно этот голос посоветовал мне пойти к мозгоправу. И если я правильно помню, это произошло после ночного кошмара.
— Ага. А что за кошмар то? — старшая поджала щеку ладонью, заинтересованно глядя на сестру.
— Ну, если коротко, то я выходила замуж, а из моей руки текла кровь, и я ждала окончания свадьбы, дабы мой жених испил меня до дна...
— Тебе точно не стоит прекращать визиты. — Настойчиво уговаривала старшая.
— Думаешь? — Наоми подняла на сестру затравленный взгляд. — А тебя не беспокоит, что я теперь чертов псих?
— Это не доказано. Ты сбежала раньше, чем тебе это могли диагностировать. — Мягко пояснила Лаура.
— Знаешь, что самое странное? — не дожидаясь ответа, Наоми продолжила. — Помнишь я рассказывала про парня, который покупал мне йогурты в кафетерии?
— Ну?
— Угадай, кто оказался моим лечащим врачом! — с ироническим восторгом воскликнула младшая.
— Крокодил Гена?
— Ты издеваешься? — хмуро отрезала Наоми. Лаура мягко рассмеялась и забегала взглядом по лицу сестры.
— По-моему это ты издеваешься. И убегать точно не следовало. Если боишься этого врача — запишись к другому. Но лично я бы попыталась выяснить, что происходит. Слишком уж любопытно. — Лаура замолчала, и Наоми уж совсем не нравилась эта пауза, лишь потому, что она слишком хорошо знала, что за ней последует. И не прогадала.
— А вообще звучит, как сюжет для книги. — Томно начала старшая. — Он весь такой загадочный, а она — такая, замученная жизнью. Оба — одиноки, и вот они встретились... — к слову, закончить она не смогла, так как Наоми запустила в нее подушкой, из-под которой послышался заливистый смех.
— Не любишь меня совсем! — обиженно выкрикнула Наоми.
— Зато психиатр полюбит. — Лаура игриво приподняла бровь.
— А-а-а, — Наоми смущенно закрылась руками. — Зачем я вообще приехала?
— Чтобы обсудить страстный роман с психиатром, конечно же! — сказала сестра и сосредоточилась на телефоне. Лишенная внимания Наоми, заинтересованно глянула в экран Лауры. «Скандальные романы с психиатрами», — гласил запрос поисковика.
— Я тебя ненавижу. — Прочеканила младшая и принялась душить Лауру.
— Любишь пожестче, значит? — игриво уточнила сестра и начала искать примеры романов с любовью к BDSM.
— За что мне это? — тоскливо стонала Наоми.
— Тут пишут, что у тебя биполярка... — как бы между прочим, подкинула Лаура.
Наоми психанула и выбежала из квартиры, уже на лестнице, она услышала:
— Ну, ты это... заходи, если че. — Отвечать младшая не стала.
Обратилась за помощью, понимаете ли. Что она там говорила, что сестра ее всегда поймет и поддержит? Ну-да, ну-да, они и видно.
«Веселая у тебя сестрица, однако. Ты бы ее послушала, что-ли. Правду же говорит.»
«Роскошно, теперь ей еще и моя голова вторит», — безнадежно вздохнула девушка.
«Это всего лишь говорит о том, что пора к психиатру, с BDSM и со всеми вытекающими.»
«В моей голове сидит психиатр-извращенец, где же на своем пути я свернула не туда?» — девушка жалобно закатила глаза.
Наоми вернулась за полночь, домашние крепко спали, она аккуратно, чтобы никого не разбудить прошла в комнату. Студентка вспомнила про обилие заданий, тяжело вздохнула и засела за работу. Не сказать, что учеба совсем невыносимо скучная, а специальность, на которую Наоми учится не востребована. Это не так, ей на самом деле очень нравится учеба, просто она не может отделаться от чувства собственной бездарности. Она умеет только рисовать, преподаватели же постоянно требуют от нее каких-то свежих, оригинальных идей, но Наоми не способна отвечать требованиям. Каждый раз, когда она садится за какую-то мало-мальски творческую работу, весь ее организм протестующе мычит, а фантазия машет платочком.
«Ну, может быть тебе просто спрашивать преподавателей о сути задания, чего они именно хотят?»
— Я пыталась, но в ответ получала такие взгляды...
«Какие?»
— Ну, что-то вроде: такие вещи надо знать и вообще, если что-то непонятно иди посмотри примеры. А еще меня постоянно просят быть аккуратнее, но это как-то вообще не про меня.
«Ты уверена, что на тебя именно так смотрели? Или ты просто придумала это, чтобы лишний раз не спрашивать?»
— Уважаемый подселенец, по-моему Вы задаете многовато вопросов.
«Это я-то подселенец?»
— Не мешай работать.
«Слушай, я кое-чего не понимаю...»
— О, не сомневаюсь.
«Ты разговариваешь сама с собой, и ты относишься к этому, как к чему-то нормальному. Тебя совсем не беспокоит эта ситуация? Ты считаешь, что это хорошо и правильно? Что так должно быть? Может быть ты уже сталкивалась с подобным ранее, поэтому так спокойна?»
— А что я по-твоему могу сделать? Я не знаю, как с этим справиться, поэтому стараюсь не думать, пусть само пройдет.
«Дело ведь не в этом, да? Тебе просто нравится это чувство, ты считаешь себя особенной. Нет, не так, ты просто боишься остаться одна.»
— Вот и не угадал. Если тебе и правда так интересно, то всю жизнь, разговаривая сама с собой, я надеялась, что собеседник ответит что-то, чего я не ожидаю услышать. И вот это случилось, так почему я должна волноваться и отказываться от этого? Грустить из-за того, что получила особенность, о которой мечтала всю жизнь? Ты серьезно?
«Это не меняет сути. Ты боишься потерять голос из страха одиночества»
— Все люди такие. — Решила студентка, больше подселенец не отвечал, Наоми продолжила спокойно делать задания.
***
Утро добрым не бывает, тот, кто это придумал явно знал, о чем говорит, потому что Наоми сегодня однозначно встала не с той ноги. Мало того, что она пролила на себя чашку кофе, обронила тубус в лужу, попала под дождь и толком не смогла поесть с утра, так еще и где-то потеряла студенческий. На входе стояли турникеты, без билета или пропускной карты пройти внутрь не представлялось возможным. Кто забыл сегодня и то, и другое? Конечно же Наоми Эванс.
На нее кричат. Дежурный администратор не скупилась на претензии. Откуда только люди берут силы столько кричать друг на друга и постоянно жаловаться? Им больше заняться нечем? Забыла и забыла, чего бузить то? Наоми безразлично смотрит в сторону, абсолютно игнорируя внешний раздражитель. Женщину это злит, она желает больше внимания, больше вовлеченности, но Наоми молчит. Внутри нее разгорается злость. Она хочет ответить что-то агрессивное, колкое и очень обидное. Но она молчит, пока молчит...
День проходит, как обычно, Наоми еле поспевает за лектором, страдает на лабораторных и таращится в телефон на переменах. Подходит одногруппник и мягко треплет за плечо, когда Наоми не реагирует, он беспардонно вырывает наушник из ее уха, награждая недовольным взглядом.
— Тебя вызывают в деканат. — Отвечая на немой вопрос, хмуро изрек одногруппник.
— Чего им опять надо? — Наоми недовольно закатывает глаза, едва сдерживаясь, чтобы не заматериться. Опять небось бумажки какие-нибудь заполнять, напополам со старостой. — Иду.
В деканате жизнь протекала как обычно. Секретарь сидел за компьютером, параллельно держа телефон под ухом, успевая что-то экстренно печатать, при этом постоянно работал принтер. Шкафчики были доверху заполнены папками с данными о студентах различных групп. В центре стоял большой шестигранный стол, у края стола лежала небольшая коробка с канцелярскими принадлежностями. Неподалеку от нее находилась высокая стопка распечаток. Сегодняшнее поручение старосте. Наоми ненавидела это место.
Наконец, секретарь отложил трубку и обратил внимание на студентку, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Секретарь достал из своего стола очередную гигантскую папку и начал агрессивно перелистывал страницы.
— Проходи, проходи. — Секретарь остановился на интересующем его файле и вытащил необходимые бумаги. — Знаешь, о чем речь пойдет?
— О физкультуре? — сжавшись спросила Наоми.
— Верно. Ты вообще знаешь, сколько у тебя долгов? Ты не закрыла четыре семестра, четыре, Солнышко! — Наоми стыдливо опустила голову. — Ты вообще собираешься это решать?
— Вы когда-нибудь пробовали договориться с физруком?! — возмущенная недовольным тоном работника, воскликнула Наоми. — Он же никого не слушает. Вы вообще видели эти нормативы? Пробежать километр за четыре минуты, сделать пресс пятьдесят раз за минуту. Минуту крутить обруч, я его даже закрутить не могу!
— Меня это по-твоему волновать должно? Ты вообще в курсе, что скоро проверка? — Наоми сжалась еще сильнее. Больше всего в эту минуту ей хотелось провалиться сквозь землю или стать невидимой. — Значит так: иди к преподавателю физкультуры и проси допуск, договариваешься с ним, как хочешь, просишь авансом, что угодно. Но перед проверкой все долги должны быть закрыты и баллы проставлены, иначе — заявление по собственному желанию.
— Да как я должна это сделать?!
— Наоми, условия нормативов у всех едины, но твои одногруппники, как-то смогли закрыться. У тебя есть серьезные проблемы со здоровьем? — Девушка отрицательно покачала головой. — Нет? Тогда, либо докажи, что они есть, либо сдавай на общих основаниях! Даю тебе месяц. — Секретарь выписал допуск и протянул студентке. — Держи, и давай без глупостей. Никто не хочет тебя отчислять.
Студентка направилась в спортивный зал с отвратительным настроением. Можно подумать, она не знала, что ее ждет: сейчас физрук наорет на нее, заставит сдавать зачеты, Наоми, разумеется, ничего не сможет, на нее опять наорут и пошлют обратно в деканат. Уже за новым допуском. Но кто она такая, чтобы спорить?
У дверей спортзала, Наоми скуксилась так сильно, словно двери были покрыты слоем мерзкой, зловонной слизи. Рука ее задрожала в мгновении от соприкосновения с ручкой, девушка не решалась войти. Так прошло несколько секунд. Внезапно дверь дернули изнутри, и Наоми едва успела увернуться, чтобы не получить по носу.
Из зала вышла группа молодых людей, они выглядели довольными, а еще были очень шумными. Наоми с грустью осознавала, что хотела бы также. Также ходить куда-либо группами, иметь множество людей, тусоваться, может быть, в клубах по ночам, ходить на пьяные вечеринки, как только выплачивали стипендию. Хотела бы, но не могла. Не могла, потому что друзей у нее особо не было, со сверстниками она сходилась плохо, пьяные вечеринки не любила, да и стипендии не получала. А желание тем не менее все равно было.
Внезапно охватила неконтролируемая грусть, Наоми никогда не понимала, почему ее волнуют такие вещи, почему это глупое детское желание вообще не умерло спустя столько лет. Наоми ступила в зал. Преподавателя в зале не было, он сидел в своей каморке, а Наоми окинула потерянным взглядом ненавистное помещение. На секунду она представила, как будет сдавать зачеты. Она и еще несколько должников будут стоять в очереди, а недовольный препод будет постоянно свистеть им в ухо. Ее наверняка заставят участвовать в идиотских эстафетах. Наоми будет вечно сбиваться из-за волнения, все будут прожигать ее недовольными взглядами.
К горлу подскочила тошнота. Перед глазами плыло, как от пожара. Она словно наяву слышала чужие злые и надменные голоса. Все ругали ее, а преподаватель беспощадно забирал допуск и отправлял на пересдачу. Нет, она не хочет этого!
— Нет! Пожалуйста, хватит! — Наоми зажала уши руками и зажмурилась. Ее колени подгибались. — Я не могу этого слышать! Не могу! Перестаньте!
«Ты глупая, бесполезная, тупая идиотка! Никто не будет с тобой дружить или встречаться, ты даже мяч нормально вести не можешь! В корзину с расстояния шага не попадаешь. Кому нужна девушка, которая предпочитает сидеть дома? Которая бегает со скоростью улитки. Которая не умеет кататься ни на коньках, ни на роликах, ни даже на велосипеде? Да с тобой даже в парк не выберешься, настолько ты скучная! Только и можешь картинки свои бездарные малевать, да в фанфики залипать без конца.»
«Неинтересная личность... неинтересная личность... неинтересная...»
«Хватит! Стой, все, перестань! Наоми, дыши! Дыши, как в прошлый раз! Борись, не поддавайся!»
— Не-ет! — все также зажимая уши, Наоми не глядя бросилась вон. Только бы не слышать этих мерзких смешков за спиной.
Откуда берутся эти мысли? Наоми не могла преодолеть этот страх. Она очень боялась активного отдыха. В силу природной неловкости, ей не давались игры с мячом или ракетками. На ролики не получалось даже встать ровно, чтобы не упасть через секунду, не то, что катиться «ёлочкой», а обучаясь искусству катания на коньках, она чуть не оторвала подруге руку. В надежде все же стать лучше, Наоми даже записалась на танцы, но больше пары месяцев не выдержала. Она не могла запомнить ни одной связки, что уж говорить о каких-то качественных отработках?
Ярко-выраженными хобби Наоми тоже не обладала. Едва ли чтение фанфиков или придумывание историй в голове подходит под это определение. Наоми умела только рисовать, о чем старалась не распространяться, иначе люди сразу просили нарисовать их бесплатно, а узнавая о специальности сразу просили сшить им «красивое платье» или желали забрать одежду из новой коллекции.
«А ты уверена, что правда этого хочешь? Неужели ты действительно желаешь научиться кататься на чем-либо, только бы другим не было скучно с тобой?»
— Ну, я неплохо хожу и на своих двоих.
«Тогда зачем тебе это все?»
— Ну, а как мне тогда гулять с друзьями в парке? Они все на коньках, великах и роликах, а я на чем?
«На самокате, например? Возьми телефон, будто разговариваешь по мобильному, а не сама с собой»
— А это мысль, — отвечая сразу на обе реплики, Наоми потянулась за мобильным.
«Как бы там ни было, проблемы с физкультурой, ты так и не решила. Что будешь делать?»
— Не знаю. Можно было бы сдать все тестами, будь у меня освобождение, но я для этого слишком здорова.
«Тогда, как насчет сдать на общих основаниях?»
— Издеваешься? Легче отчислиться, чем сдать как все. — Наоми тяжело вздохнула.
«Слушай, попробуй обратиться к тому психологу. Скажешь, что тебе невыносимо плохо, ты не можешь ни на чем сосредоточиться из-за постоянных споров с собственным сознанием. И вообще ты с кровати еле-еле встаешь, а тут зачеты по физ-ре. Думаю, он пойдет навстречу»
— С чего вдруг такая уверенность?
«Просто ты не первая девушка в его практике с такими жалобами...», — голос подселенца стал совсем печальным.
— Откуда ты знаешь?
«Это неважно. Не бери в голову...»
— Ну ладно. — Наоми бесцельно пожала плечами. — А чего так погрустнел-то? — Подселенец больше не отвечал.
Это настораживало. С каждым днем происходящее, все больше нервировало. Голос в ее голове обретал силу. Он словно иной, не часть ее сознания. Как-будто в ее голове действительно сидел тот-самый-психиатр. Иначе откуда он знал что-то про пациентку с похожим диагнозом? Догадался? Может быть. Значит, голос и вправду действует по своему желанию и не является частью ее самой. Сформироваться такое само по себе никак не могло. Этому нужно целенаправленно учиться не один год. Кажется, у Наоми и правда проблемы, серьезные такие, основательные даже. И это далеко не физкультура.