Часть 2. Усталость
После бурного учебного дня студентка отправилась домой. Ее ждет одно занятие по живописи с ученицей, благо та живет в соседнем квартале, есть немного времени прийти в себя перед работой.
— Вот здесь, — Наоми указала на красивую, резную вазу, представляющую собой часть натюрморта. — Здесь не так. Посмотри внимательнее на предметы рядом и отблески у стены. — Ученица вдумчиво кивнула, внимательно разглядывая рисунок, принялась исправлять ошибки.
— Так лучше? — неуверенно промолвила девушка, выкладывая аккуратные мазки.
— Ну-ка, — Наоми сосредоточенно анализировала работу ученицы, сравнивая с натурой, — да, намного. Молодец. Добавь рефлексы, разбавь холодные тона и затемни падающие тени у основания предметов. И можно потихонечку заканчивать. — Ученица вдохновенно улыбнулась и принялась с двойным усердием мешать краски на палитре.
Наоми прекрасно рисовала и подрабатывала репетитором по художественным ремеслам с шестнадцати лет. Она тогда сильно с матерью повздорила, ушла из дома. Жила у друга какое-то время, портреты на заказ писала, да и вообще за любую работу хваталась. Одна заказчица, зная, что Эванс берется за все, попросила с ребенком посидеть. Ребенок проявлял интерес к рисунку, они быстро нашли общий язык. Тогда она и задумалась о репетиторстве.
«Дивная история, вы сильный человек, мисс Эванс»
Что?
Наоми растерянно огляделась в поиске голоса, но ничего кроме кропотливой ученицы не заметила. Да и не могла заметить, они сидели одни.
— Ты что-то сказала? — взволнованно спросила Наоми.
— Нет. А что? — нахмурилась юная художница. — Мисс Эванс? С вами все хорошо?
— Д-да, — нерешительно ответила та. — Да, конечно. Все нормально, я... Мне просто показалось.
«Да? Вы уверены?»
— Да? вы уверены? — взволновалась юная художница.
Опять?!
— Д-да, — совсем разбито выдавила Наоми, не до конца понимая кому именно ответила. Голос ее такой сдавленный и жалкий, что она едва себе верила. — Слушай, давай закончим на сегодня. Ты хорошо постаралась, продолжим на следующем занятии, ладно? — репетитор поднялась со стула и направилась на выход.
— Как скажите. — Растерянно согласилась ученица. Девушка торопливо поднялась и поспешила проводить преподавательницу. — Я тогда денюжку за урок Вам на карту сброшу. — Наоми кивнула и скрылась за дверью.
***
Девушка сосредоточенно отрисовывала технические рисунки будущей коллекции, периодически прерываясь на переписки с друзьями и чтение занимательных историй. Концентрация, конечно, терялась, но Наоми считала, что если слишком старательно что-то изучать, материал плохо усвоится, и не отказывала себе в перерывах. Как говорится: потехе время — делу час.
«А разве не наоборот?»
«Нет!» — гордо отвечала Наоми.
Подождите-ка... То-ли ей кажется, то-ли она... слышит чужой голос в собственной голове?! Разве такое возможно?
«Нет. Невозможно.»
Показалось?
Наоми испуганно дернулась и быстро задышала. Так, все, хватит с нее графических новелл, вон уже приход словила.
Тоскливо глянула на недорисованное даже до половины задание и недовольно скривилась. Когда уже закончится эта отвратительная учеба? Ходишь, ходишь в универ, учишься, стараешься, не пропускаешь, а нагрузка с новым семестром только нарастает. Каждую сессию Наоми думает, что умрет.
Постоянные стрессы, сдача долгов, практические работы на грани возможного. Нет, Наоми не жалуется прекрасно понимает, что все через это проходят, просто она устала. Бесконечный недосып, кофезависимость, влекущая за собой перепады давления. И все это ради диплома, до которого Наоми не знает, как дожить.
От мрачных мыслей хотелось выть, Эванс устало взглянула на экран, очередной узел не убирался, а компьютер постоянно вис при работе с векторной программой. Помимо всего этого нужно дописать выданные ей конспекты, студентка тяжело вздохнула и отправилась за очередной чашкой кофе.
Когда Наоми вернулась, программа все еще не отвечала, она плюнула, достала тетрадь и села за конспекты, а зря... потому что программа перезапустилась. Она так перенервничала, что при запросе программы на восстановление резервной копии, щелкнула «нет»; и сейчас в панике смотрела на экран, осознавая, что изменения не сохранились. Значит и ее работа тоже. Все, что она старательно вырисовывала последние два часа, исчезло.
Внимание
Занавес
Все, это слишком. Наоми разбито зарыдала, прикрыв лицо руками. Ну вот за что? Почему она такая глупая? Неужели нельзя было чаще нажимать кнопку «сохранить»? Теперь не осталось никакого доказательства ее работы, придется рисовать заново. Замечательно. Студентка хлебнула глоток горячего кофе, изо всех сил подавляя желание выкинуть в окно компьютер и сигануть следом.
В голове раздался приятный, едва различимый смех.
«Не расстраивайтесь, если Вам станет легче, я однажды удалил отчет, который собирал, форматировал около двух месяцев. За день перед сдачей экстренно пытался поправить ситуацию. В итоге получился кое-какой документ без оформления, с отсутствующими главами в придачу. Неловко пришлось на собрании»
Не будь Наоми такой потерянной и расстроенной, придала бы больше значения предыдущей фразе.
***
Перед парами студентка в срочном порядке дублировала лекции. Она пришла в универ раньше всех, но краем глаза заметила, что Риина уже явилась и направлялась прямиком к ней.
— Ты так ничего и не написала. — Со вселенской усталостью констатировала староста.
— Я в процессе. — отрезала Наоми. Риина неопределенно хмыкнула и уселась рядом со студенткой.
— Опять всю ночь не спала?
— Кто в институте вообще спит? Не смеши меня.
Риина пытливо глядела на студентку. Наоми готова поклясться, что та видела гораздо больше, чем сама Эванс хотела показать.
— Все будет хорошо, — приобнимая девушку, произнесла староста. Наоми устало прикрыла глаза и благодарно устроилась на плече подруги.
«У вас же есть телефон.»
Наоми резко раскрывала веки.
— Что?!
— Говорю, возьми телефон и сфоткай. Допишешь, на выходных.
— Точно. Риина — ты гений! — Эванс неловко замялась, нервно посмеиваясь, желая, чтобы староста ничего не заметила. — И как я сама не догадалась? — Риина взволнованно наблюдала за подругой и хотела что-то спросить, но передумала. Захочет, сама расскажет.
Пара проходила спокойно. Наоми сосредоточенно записывала формулы и не отвлекалась ни на что другое. Сидящая рядом староста при любой попытке уткнуться в телефон недовольно толкалась локтем. Наоми досадно фыркала, но терпеливо работала. Она не хотела приходить в этот день в институт, не сделанное задание давило на нервы. Руки дрожали, записи в тетради кривились и пачкались. Наоми боролась с подступающей тошнотой. Перед глазами плыло. Студентка ускоренно дышала. Собственная фамилия слышалась слишком далеко, она растерянно поднялась на источник звука, сквозь резь в глазах.
— Мисс Эванс, мне долго вас ждать? Основные виды технических рисунков у доски, пожалуйста.
«Только не это!»
Наоми испуганно смотрела на раздраженного преподавателя, ватные ноги не слушались, она оперлась о парту, немного пошатываясь приблизилась к кафедре.
— Смелее, я не кусаюсь.
Студентка робко кивнула, не поднимая взгляда подошла к доске, неуверенно сжала мел, заполняя доску рисунками. Она не отдавала отчет своим действиям, машинально проводя линии.
— Это коктейльное платье? — ехидно предположил преподаватель.
— Нет, это...
«Костюм кровавой невесты», — мысленно продолжила она.
— Слушаете, мисс Эванс, это очень плохо. Вы всегда отличались развитыми художественными способностями и ответственностью в выполнении заданий, но сейчас. — Мужчина раздосадованно качал головой. — В последнее время... что это? Что с Вами происходит? Если так пойдет дальше, вы просто не закроете сессию. — Наоми нервно прикусила губу, не поднимая головы, в уголках глаз собирались соленые капли. Пальцы машинально вонзились в ладонь. — Это слабо.
«Нет, не говорите этого...»
— Очень слабо.
«Не говорите, не надо...»
— Я ожидал большего.
«Стойте!»
— Я разочарован в Вас!
«НЕТ!»
Наоми выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью. Скорее на свободу. На воздух. Улица встретила пронизывающим ветром и ледяным дождем. Студентка села на лавку подле двери и судорожно обняла себя руками.
«Ты не справилась! Не справилась! Ты глупая! Ты ужасная, тупая, отвратительная и неловкая! Ненавижу! Ты плохая дочь. Тебя никто никогда не полюбит. Ты не достойна любви. Лучше бы тебя вообще не было» — набатом стучало в голове.
Девушка зарылась пальцами в собственные волосы. Воздуха не хватало, она отчаянно ловила кислород ртом, но не могла надышаться. Она ужасная, отвратительная. Она должна умереть, чтобы больше никого не подводить. На секунду представила разочарованное лицо мамы. Нет. Она не простит ее. Наоми обязана больше стараться, хорошо учиться, чтобы не беспокоить мамочку.
«Так, тихо.» — Раздался спокойный голос. — «Перестань. Самоненависть ничего не изменит. Закрой глаза и глубоко вдохни носом.»
«Я ужасна, ужасна, отвратительна, ужасна, я хочу умереть.» — В бреду повторяла Наоми.
«Закрой глаза и вдохни носом.» — Настойчиво требовал голос.
Наоми дернулась от неожиданности, но глаза прикрыла, привыкшая доверять собственному подсознанию и внутреннему голосу, глубоко вдохнула.
«Сделай губы буквой «о» и ме-е-дленно выдыхай.» — Наоми скептически повторила за голосом. — «Молодец. Еще раз. Дыши так, пока не успокоишься.» — Удивительным образом, это помогало. С каждым вдохом нервозность отступала. Истерика захлестнула слишком стремительно, эмоции потекли горячими слезами, Наоми даже не пыталась сдержаться, только не сейчас. Да, она не идеальная дочь, не лучшая студентка, но ведь она не одна такая. Почему лезут всегда к ней? Она не виновата, что дурацкий ноут отказался сохранять домашнее задание. Ну, хорошо, может и виновата. Была бы умнее, все бы сохранилось. Но почему одногруппников — придурков никто не спрашивает. А Наоми дергают все и всегда?
«Давно у тебя так?»
— Не знаю. Где-то лет с четырнадцати.
«Ты кому-нибудь говорила о своей реакции на стрессы?»
— Какой еще реакции?
«Не объективной. Ты раздуваешь ситуацию до катастрофического масштаба, хотя тебя всего лишь вызвали к доске. Это не нормально.»
— Я абсолютно нормальная. Просто немного истеричка.
«Поэтому разговариваешь сама с собой?» — Наоми запнулась.
Ведь и правда, она уже несколько минут отвечает вслух на вопросы внутреннего голоса, после панической атаки. Раньше такого не было. Ей приходилось нервничать, отвечать у доски, писать контрольные, слушать замечания преподавателей, однако это ни разу не доходило до тошноты или мошек перед глазами. Да и разговоров с внутренним голосом за собой не наблюдала.
Точнее наблюдала, только не такие. Все внутренние диалоги всегда сводились к самобичеванию и ненависти. Наоми бесконечно слушала восклицания внутреннего голоса о том, какая она глупая и неправильная, бестолковая и бесполезная. Слушала так давно, что уже и не пыталась отрицать. А смысл? Внутренние демоны безобидны. И кроме нее их никто не слышит. Иногда Наоми думала, что это неправильно, но ничего не предпринимала. Это не так уж и важно, к тому же не является отклонением. Она понимает, что этот голос принадлежит ей. Да и все разговаривают сами с собой. Это никогда не было чем-то ненормальным.
Окончательно успокоившись, Наоми встала со скамьи. Она так резко выбежала на улицу, что совсем забыла про собственные вещи, которые остались у противного препода в аудитории. Возвращаться в универ совсем не хотелось, но что делать? В сумке то и проездной, и телефон, и ключи от квартиры. Немного собравшись в кучку, Наоми отправилась на поиски законных вещей. Оставшиеся пары благополучно забыты.
***
Наоми пустым взглядом сверлила потолок. Делать ничего не хотелось от слова совсем. Она устала, так устала от универа, одногруппников, требовательной матери, девочки-старосты и собственных загонов. Да, пожалуй, последнее замучило сильнее всего. Наоми понимала, что надо вставать и делать уроки, но сил не было никаких даже на то, чтобы встать с кровати. Она продолжала лежать. Время шло. Это угнетало. Единственным ее желанием на тот момент было провалиться сквозь землю, где никто не тронет и не достанет.
«Ты уверена, что это норма? Знаешь, врачи-психотерапевты занимаются такими вещами.»
— Мой собственный мозг хочет упечь меня в дурку. Замечательно, я была рождена для этого.
«Твой мозг заботится о тебе.»
— Не пойду завтра никуда.
«Не ходи в универ, иди к врачу.»
***
Наоми сидела на стуле и поправляла свою драную с кровавыми пятнами юбку. Фата нависала над лицом, она то и дело возвращалась к спутанным волосам в попытке поправить испорченную прическу. После стольких ожиданий этот день настал. Наоми чувствует себя самой счастливой девушкой на планете.
Неуверенно поднимается со стула и приближается к алтарю. Любимый ждет ее, боже, он прекрасен. Пусть она и не видит лица, так как весь образ размыт и нечитаем, это неважно. Вот он — ее жених, стоит пред ней, готовый взять в жены. Наоми радостно смотрит на кровоточащее запястье и со счастливой улыбкой ждет окончания венчания. Тогда любимый заберет ее и изопьет до последней капли.
— Милая, давай всегда-всегда будем вместе? — шепчет тихий, чуть шипящий, лишенный эмоций голос.
Она нежно вкладывает свою руку в чужую прохладную и решительно смотрит в глаза, которых не видит. Сейчас решается ее судьба, она крепче сжимает бледную ладонь, наблюдая за тем, как та окрашивается в цвет ее собственной крови и уверенно кивает.
***
— Что это за бред?!
Темнота в комнате оповестила, что за окном ночь. Наоми прикрыла собственный рот рукой, чтобы не разбудить семью криками. Едва глаза привыкли к темноте,
дотянулась до телефона. Четыре утра. В принципе еще не поздно сесть за уроки и успеть выполнить хотя бы часть. Но, черт возьми, Наоми упрямо не хотела идти на пары.
Глянула в расписание, и руки словно по собственной воле, стали искать ближайших психотерапевтов. Ну, мало ли, вдруг у нее что-нибудь найдут и дадут больничный на пару недель? Она вон кошмары видит, ну. Оставьте ее дома.
Одна из клиник по расположению как раз недалеко и от дома, и от института. Да и цены вполне вменяемые. Наоми внимательно прочла отзывы, глубоко вздохнула и дрожащими руками кликнула «Записаться на прием».
Уже напротив клиники, Наоми раз двести помянула себя хорошим словом. Вот какая нечисть ее сюда притащила? Что она сейчас скажет этому несчастному врачу? А он ей что скажет? Она ведь целиком и полностью здорова, только место чужое пришла заняла. Время поджимало, момент ее приема непозволительно приближался. Желание слинять домой, пока ее не засекли только усиливалось.
Ладно, может проблем с кукухой у нее и не найдут, зато справку за сегодняшний прием выдать могут. Как минимум ради этого стоит сходить на прием. В противном случае, она всегда может разреветься и убежать, а дома оставить гадкий отзыв. Утешение слабое, но другого нет.
Наоми храбро отсиживает очередь в регистратуре. Храбро называет цель визита и также уверенно отсиживает очередь к врачу. Перед глазами все плывет, руки трясутся. Идея уже не кажется такой паршивой, она кажется просто отвратительной. Почему она терпит все это просто из страха не идти в универ? Не захотела — не пошла. В чем проблема? В том, что Наоми так не может. Слишком боится подвести, боится что в ней разочаруются. Это невыносимо. Нет, уже лучше так.
Наконец, она слышит собственную фамилию и заходит в кабинет. Это была ужасная мысль. Сто процентов. Определенно. Точно-точно. Потому что за столом в белом халате сидит тот самый парень, который покупал ей йогурты в кафетерии.