2
Следующим вечером вампирша собиралась покинуть галерею и отправиться домой. Вот только ей не удалось это сделать в назначенное время, потому как прислужница снова опаздывала.
- Жизнь эту девчонку ничему не учит. Стоит ли ей вообще платить за работу?! Эх... жаль, что прислужников запрещено убивать... - Стефания раздраженно вышагивала по главному залу.
В принципе, художница могла бы не дожидаться слугу и уйти. Но ей все равно нужны были деньги, полученные за выставку. Ведь все равно ей приходилось существовать среди людей и соблюдать их жизненный уклад.
Раздался долгожданный стук в дверь, и Стефания без раздумий открыла.
- Ты...
- Кристиан. Я же вчера так и не представился...
- Это лишнее... - где-то внутри себя вампирша ощутила знакомое обжигающее чувство. Это было разочарование. Ею снова пренебрегли. Не попытались понять и прислушаться. А просто решили за неё. И она этого не простит.
- Мы можем провести и этот вечер вместе?
Больше Стефания не позволила ему обронить ни слова.
«Какой глупый человечишка. Он даже не способен понять какую честь я ему оказала. Видимо есть вещи, которые людям не дано понять. Увлеченные своими фантазиями и мечтами, они так слепы к действительности. А реальность имеет свойство быть жестокой. И скоро он это поймёт, но это будет последнее, что он узнает – подумала Стеф.»
Да, вампирша могла бы его не убивать. Позволить Кристиану стать слугой, но это лишь оттянуло бы момент его смерти. Это лишь добавило бы проблем Стефании. Это лишь принесло бы мучения.
Ведь порой сильного желания недостаточно. Фундаментальный уклад жизни гораздо прочнее. И даже если получится его повредить, то уничтожить совсем - невозможно.
В этот день в человеке умерла жизнь, но одна её искорка проскользнула в сердце вампира. Но вскоре бесследно исчезла и уже навсегда.
Все живое когда-то умирает, а это значит, что любовь не вечна.
Его кровь по вкусу отличалась от всей, что Стефания пробовала до этого.
"Так вот какой вкус у любви" подумала вампирша, но в её словах не было прежнего холода.
Лишь на незаконченном полотне появилась тринадцатая роза.