5 глава
Я стоял у бруствера, глядя на серое, пустое небо. Осенний ветер срывал с земли пыль и мёртвые листья, которые вертелись в воздухе, как вороньё над полем сражения. Вокруг раздавались гулкие удары артиллерии, глухие взрывы, чьи вибрации ощущались под ногами. Я был здесь не по своей воле, но кто вообще был по своей?
— Эй, Уилл, ты чего замер? — голос Герта вырвал меня из раздумий. Он хлопнул меня по плечу, ухмыльнувшись, словно это была просто прогулка по парку. — Не зевай, а то получишь пулю в лоб.
Я криво усмехнулся в ответ. Да, уж, не хотелось бы.
На самом деле я не должен был здесь быть. Я — медик. Моё место в палатке с бинтами и скальпелем, а не в грязной окопной жиже среди разорванных тел. Но сегодня было иначе. Мы продвигались вперёд. Нужно было вынести раненых, но внезапная атака врага сорвала наш план. Все вокруг бросились к оружию, и мне пришлось подчиниться общему потоку.
"Не будь трусом", — сказал я себе и поднял винтовку. В руках она казалась тяжёлой и чужой. Мы двигались вперёд по разорванному полю. Земля была испещрена кратерами от снарядов, в которых блестели грязные лужи. Герт шёл впереди, спиной ко мне, его широкие плечи казались неуязвимыми. Я смотрел на него и пытался держаться за это зрелище, как за единственную точку опоры.
— Вперёд! Вперёд! — доносились крики командира.
Пули свистели над головой. Звук был резким, как плеть по воздуху. Один из солдат с левой стороны вдруг дёрнулся и упал лицом вниз. В его затылке темнела кровь. Густой запах металла ударил в нос, толкая голод вверх, но я лишь сильнее стиснул зубы.
— Давай, Уилл! — рядом с криком рухнул Герт, опираясь на локти. — Ты чего застрял?!
Всё произошло за долю секунды.
Звонкий, резкий треск. Жаркая вспышка боли в животе. Я пошатнулся, не сразу понимая, что произошло. Глаза медленно опустились вниз. Руки дрожали. Пятно красно-синего растекалось по ткани формы, расплывалось, становилось тёмным. Не человеческая. Моя кровь. Её было слишком много, и она вырывалась из меня толчками.
— Нет... — пробормотал я, прижимая ладонь к ране. Дыхание сбилось. Боль была другой. Не такой, как после ударов или ран. Боль от чего-то более серьёзного.
Сердце. Оно било медленнее. Густая пелена перед глазами. "Так вот как это бывает?" — подумал я. "Так вот как умирают?"
— Держись, Уилл! Держись! — Герт ворвался в поле моего зрения. Он тянул меня за шиворот. — Чёрт, ты не умрёшь здесь, понял?!
Я хрипел. Горло пересохло. Вкус железа на языке был противным и невыносимым. Я почувствовал, как меня тащат по земле, камни и комья грязи царапали спину. Веки становились тяжёлыми.
— Давай, чёрт возьми! — Герт был упрям, его лицо исказилось от напряжения. Он тянул меня к укрытию, туда, где были остальные. Я пытался что-то сказать, но изо рта вышло лишь слабое сипение
— Страшно, — шептал я. Глаза наливались тяжестью. — Чёрт, как страшно...
— Держись, Уилл, держись! Не вздумай подыхать! — голос Герта становился всё дальше и дальше. — Я тебя не брошу, понял? Не брошу!
В ушах стоял гул. Глаза были полны пепла. Я чувствовал, как меня тянут. Сила покидала тело. Горло перехватило, грудь жгло адским пламенем. Боль пронизывала каждый дюйм моего существа. Внутри поселилась пустота.
— Уилл! Смотри на меня! — его лицо появилось передо мной. — Смотри! Всё будет нормально, понял?
Его глаза горели решимостью. Я хотел поверить ему. Но темнота тянула меня вниз
В какой-то момент меня бросили на что-то твёрдое. Доски подо мной заскрипели. Тьма вокруг сгущалась.
«Если это смерть, то почему она такая пустая?», — подумал я, прежде чем погрузиться в темноту.
Я очнулся в больничной койке. Грудь болела, но не так сильно, как я ожидал. Тело ещё было ватным, но сознание вернулось достаточно, чтобы понять, где я.
— Ну, ты и крепкий, — услышал я голос рядом. Седой мужчина в белом халате склонился надо мной. Он держал мои запястья, проверяя пульс. — Думал, тебя уже не вытащить.
Я медленно повернул голову и посмотрел на него.
— Быстро восстанавливаешься, — добавил он, нахмурившись. — Рана уже почти затянулась. Ты чем-то болел? Кровь у тебя тёмная. Очень тёмная.
— Да нет, — выдавил я с трудом. Горло пересохло. — Всегда таким был.
Врач хмыкнул и покачал головой, будто не поверил.
— Я сообщу капитану. Пусть проверят тебя на инфекции, — он встал, бросив последний взгляд на меня. — Мало ли что.
Я проводил его взглядом и сжал кулаки под одеялом. Мой страх ещё не ушёл. Он был со мной, как старый друг. Теперь я знал, что это такое — бояться умереть. И это чувство не отпускало.
Позже, когда солнце за окном начало клониться к закату, в палату вошла молодая девушка. Её светлые волосы были аккуратно убраны под белый чепец, а зелёные глаза внимательно смотрели вперёд. На ней был строгий белый медицинский халат, подчёркивающий тонкую талию и плавные линии бёдер. В руках она держала металлический лоток с инструментами и бинтами.
— Здравствуйте, — негромко сказала она, подходя к койке. Её голос был мягким, но уверенным. — Меня зовут Эльза. Буду делать перевязку и возьму кровь на анализ. Врач сказал проверить вас на инфекции.
Я кивнул, наблюдая за её движениями. Она действовала чётко и сосредоточенно. Её длинные пальцы аккуратно разворачивали бинты, а плечи чуть подрагивали от напряжения.
— Сильно болит? — спросила она, глядя на меня искоса.
— Терпимо, — ответил я, и наши взгляды встретились.
Она чуть прищурилась, а потом неожиданно улыбнулась — искренняя, почти домашняя улыбка, от которой внутри что-то дрогнуло. Не потому, что я давно не видел улыбок. Просто её улыбка была другой. Живая.
— Ну и хорошо, — сказала она и опустила взгляд на мою рану. — Давайте посмотрим.
Эльза осторожно сняла старую повязку, и я почувствовал, как прохладный воздух коснулся кожи. На месте ранения уже не было свежей крови — только густые тёмные пятна на бинтах и почти зажившая кожа. Шрам был тонким и светлым, как будто прошло несколько недель, а не пара дней.
— Невероятно... — прошептала она, слегка нахмурив брови. — Рана почти затянулась.
Её пальцы, холодные и осторожные, коснулись края шрама. Я вздрогнул от прикосновения, хотя боли не было.
— Этого не может быть, — прошептала она, глядя на меня с изумлением. — Вы чем-то лечились до этого? Какие-то лекарства принимали?
— Нет, — ответил я, стараясь сохранить равнодушие в голосе. — Быстро заживаю. Всегда так было.
Её взгляд задержался на моём лице, и я увидел, как что-то изменилось в её выражении — смесь интереса и подозрения.
— Угу... — протянула она, вновь опустив глаза к моей груди. Она наклонилась ближе, чтобы рассмотреть шрам получше, и я почувствовал лёгкий запах мыла и чего-то свежего, словно запах утренней росы.
Затем Эльза тщательно вымыла руки, надела стерильные перчатки и обработала спиртом подушечку моего пальца. Она достала небольшой металлический инструмент — скарификатор.
— Это может немного уколоть, — предупредила она, глядя мне в глаза.
Я едва заметно улыбнулся и кивнул. Девушка аккуратно проколола кожу, и на поверхности появилась капля крови. Её брови слегка приподнялись, когда она заметила необычный, почти тёмно-синий оттенок моей крови.
— Кровь тоже странная, —заметила она, собирая каплю в тонкий стеклянный капилляр. Она подняла её на свет и прищурилась. — Необычный оттенок.
— Знаю, — сказал я тихо. — Мне об этом часто говорили.
— Похоже на чернильный, — добавила она. — И кровь так быстро сворачивается... М-да, странно.
Медсестра закончила сбор крови и аккуратно прижала к месту прокола чистую марлевую салфетку. Она бросила на меня новый взгляд. Теперь в её глазах было больше настороженности, но и нечто ещё. Невидимый мост между её интересом и моим молчанием.
— Не беспокойтесь, — сказала она с лёгкой улыбкой, снова возвращаясь к бинтам. — Врачи всегда ищут что-то необычное. Я их знаю. Вы не первый, кого пытаются "протестировать".
— А ты? — спросил я, не отводя взгляда от её лица. — Ты тоже ищешь необычное?
Её пальцы на мгновение замерли. Она посмотрела на меня, задумавшись над моими словами.
— Я хочу вернуться домой, — ответила она неожиданно просто. — Скучаю по брату и маме. Хочется вернуться туда, где нет крови и боли.
С этими словами она подняла глаза и снова улыбнулась. Слабая, но тёплая улыбка, будто она только что открыла мне что-то личное. Я почувствовал, как внутри что-то шевельнулось. Слишком долго я не слышал таких простых слов о доме.
— Звучит... неплохо, — пробормотал я, отводя взгляд.
Она закончила перевязку, поправила одеяло и убрала инструменты обратно в лоток.
— Ещё увидимся, — сказала Эльза на прощание, слегка кивая мне. — Смотрите, чтобы шов не разошёлся.
Я не ответил, но долго смотрел ей вслед, наблюдая за тем, как её силуэт исчезает за дверью. Её шаги были лёгкими и ровными, и в них звучала уверенность. Я вдруг понял, что запомнил её улыбку. Совсем простую, но почему-то цепляющую глубже, чем мог ожидать.
Комната тонула в приглушённом свете ночника. Тяжёлые серые тени ложились на стены, качались от мельчайших колебаний света. Я лежал на койке, закрыв глаза, но сон не приходил. Тело болело, как после изнуряющей драки. Липкий холодный пот покрыл лоб, а каждый вздох отдавался тянущей болью в груди.
Голод. Я чувствовал его каждой клеткой своего тела.
Кто-то вошёл в палату. Я открыл глаза, и взгляд сразу наткнулся на ту самую медсестру – Эльзу. Она стояла у стола, перебирая бинты, а её тонкая шея была видна над краем плотно застёгнутого воротника. Артерия пульсировала так отчётливо, что могу поклясться — я слышал биение её сердца.
В горле пересохло. Слюна стала вязкой, и язык прилип к нёбу. Я провёл рукой по лицу, но пальцы дрожали.
Девушка подошла ближе, держа в руках металлический поднос. Её лёгкий запах свежего хлеба и сухого льна мгновенно заполнил обоняние. Она улыбнулась, присев на край койки.
— Давай посмотрим, как затянулась рана, — сказала она осторожно, отложив поднос и взяв бинты. Её пальцы аккуратно разворачивали повязку на моей груди. — Скажи, больно?
Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то ином. Но когда тёплые пальцы Эльзы осторожно коснулись моей руки, чтобы приподнять её, все попытки удержаться рассыпались, как пепел.
— Уилл, поднимите руку. Я сниму бинты, — проговорила она мягко.
Пальцы метнулись и крепко обхватили её запястье. Движение было резким, как инстинкт. Эльза вздрогнула, и лоток звякнул, упав на пол. Металлический звон хлестнул воздух, и она резко дёрнула руку.
— Уилл! — выкрикнула она испуганно.
Я тут же отпустил её, будто обжёгся. На лбу выступил пот. Сердце колотилось, как сумасшедшее, но не моё — чужое.
— Прости, — выдохнул я, чувствуя, как нечто внутри клокочет и требует. — Просто... мне плохо.
Она сделала шаг назад, прижимая запястье к груди, глаза широко распахнуты, как у пойманного оленя. Но она ничего не сказала. Только посмотрела внимательно.
— Я... Позову врача, — быстро проговорила она и вышла за дверь.
На следующий день Эльза снова пришла. Она молчала дольше обычного, сосредоточенно занималась перевязкой. Пальцы её были быстрыми и точными, но я видел, что она напряжена и задумчива. От её взгляда не укрылись изменения — там, где пару дней назад был свежий шов, сегодня осталась лишь розоватая полоса. Она провела по нему пальцем, нахмурившись.
— Это... это так быстро затянулось? — пробормотала она, рассматривая шрам. — Уилл, ты точно обычный?
— Крепкий, видимо — усмехнулся я, стараясь говорить непринуждённо, но она посмотрела на меня, подняв брови.
— Вчера... — она немного запнулась, вспоминая. — Вчера ты... схватил меня. Что это было?
Я поднял глаза и улыбнулся ей.
— Вы просто очень красивая. Не сдержался.
Щёки Эльзы тронула лёгкая краска, и она отвела взгляд.
— Не сдержался... — пробормотала она, словно говоря это себе, а не ему.
«Нужна кровь... хоть немного... иначе я сломаюсь», — мелькнула мысль, жгучая и острая. Раны заживали слишком быстро, и моё тело требовало энергии. Энергии, которую я мог получить только одним способом.