Крылья бабочки

Pianto — слезы.

📍Италия, Калабрия, Катандзаро
ДАФНА БАРБАРОССА, 17

Прошел месяц, как меня выписали из больницы. Я почти полностью пришла в себя, лишь легкая хромота напоминала мне о том, что когда-то в меня стреляли.

Все это время я не жила, а существовала.
Если бы не бабушка с дедушкой, которые буквально ходили за мной по пятам, то думаю, что я бы утонула в своей депрессии, в своей боли.

Мне не хотелось есть, мне не хотелось спать, мне ничего не хотелось. Я даже не разговаривала ни с кем, потому что не видела в этом смысла.

Когда я узнала, что Джехону похоронили без меня, когда я узнала, что через несколько часов, той же ночью, умерла ее мать, тетя Дилза, потому что не выдержала этой новости, потому что ее сердце остановилось... то я стала винить себя еще больше.

Я хотела вернуться в Палермо, чтобы съездить к их могилам, но мне запретили, меня держали взаперти в особняке дедушки в Катандзаро, и запрещали куда-либо выходить дальше ворот этого дома.

Я нашла место в саду, под большим деревом возле небольшого, искусственного пруда. Мне нравилось тут, здесь было спокойно, и не было куча солдат моего дедушки.

Закрыв свои глаза, я откинулась на широкий ствол дерева. Каждый день я винила себя в том, что Джехона и ее мать умерли, каждый день я видела глаза своей подруги перед своим лицом, каждый день я вспоминала о том, как она спасла меня, закрыв своим телом.

А я даже не смогла с ней попрощаться.
Представляю, как Арджан ненавидел меня сейчас. Я больше не видела его... с того дня.

Но мои мысли также возвращались и к нему. К Риккардо. Не было и дня, и часа, чтобы я не вспоминала о нем, или о том, как он разбил мое сердце.

Прошло столько времени, а он даже не попытался найти меня, не попытался связаться со мной, он просто бросил меня... он отвернулся от меня в самый сложный момент моей жизни.

Ненавидела ли я его?
Это сложный вопрос.
Я испытывала к нему нечто подобное, скорее, это было больше похоже на отвращение, но я продолжала безумно любить его.

Но несмотря на мою безграничную любовь, мне было больно, и это чувство сейчас было намного сильнее. Боль была везде: в моей голове, в моем сердце, да во всем моем теле.

Мне не было так больно, когда меня унижал отец, мне не было так больно, когда он впервые ударил меня, мне на было так больно, когда чуть ли не вся римская мафия отвернулась от меня.

Но этот мужчина... он причинил мне самую большую боль. Он сломал меня, почти.

Однако, самым ужасным было то, что я не плакала, я до сих пор не проронила ни одной слезы, даже, когда узнала о смерти своей подруги. Я не могла плакать. Просто не могла.

Продолжая сидеть под этим деревом, я вспоминала все то, что было раньше, те недолгие счастливые моменты в моей жизни, которых больше никогда не будет.

Я даже больше не улыбалась.
Мои глаза были стеклянными, всегда печальными и тоскующими. Мое лицо было бледным, а губы покусанными.

— Ты снова тут. — услышала я голос своего дедушки Ачиля, и распахнула свои глаза, посмотрев на него.

Дедушка был симпатичным мужчиной шестидесяти лет с седеющей головой, у него были тусклые, зеленые глаза, как у Клары, слегка кривой нос из-за нескольких переломов, тонкие губы, широкие плечи, и довольно стройная фигура для мужчины его лет.

В его руках был теплый плед, он подошел ко мне и накрыл меня им.

— На улице уже не так тепло. Тебе не стоит выходить в сад лишь в одной рубашке, Дафна. — сказал он мне, и я отвернулась, посмотрев на пруд и на опавшие желтые листья.

На улице была осень, довольная тёплая для Катандзаро. Я любила осень, но не сейчас.

— Я не чувствую себя живой. — тихо сказала я, но он услышал, затем опустился и сел со мной рядом, положив мне свою руку на плечо.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. — и я посмотрела на него, прямо в его зеленые глаза. — Я потерял сотни, если не тысячи своих людей за тот период, что являюсь Доном. Среди них у меня были верные друзья. Они умерли, прикрывая мою спину, голубка.

— Но я не Дон мафии. — напомнила я ему.

— Ты права. — и он слегка мне улыбнулся. — Но ты - принцесса Римской мафии.

— Нет, ей является Элена, но не я.

— Дафна...

— Почему ты так поступил с бабушкой, почему ты изменил ей? — и его глаза округлились, когда он услышал это от меня. Он действительно был удивлен.

— Я никогда не изменял твоей бабушке, я лишь сильно любил ее. — и я напряглась, ведь он говорил так искренне, однако, я же знала правду.

— Я все знаю, бабушка мне рассказала о твоей измене. — твердо заявила я ему, и его глаза стали еще шире.

— Я не изменял ей, Дафна. – и он сглотнул, в его глазах была печаль. – Это все гнусные слухи, была женщина, которая была влюблена в меня очень долгое время, и она всегда пыталась рассорить нас, и как видишь, у нее получилось сделать это. – и он тяжело вздохнул. – Я бы никогда не поступил так с твоей бабушкой, клянусь тебе, Дафна. Она была самым дорогим, что было в моей жизни.

— Ты говорил ей об этом? – поинтересовалась я, начиная верить в услышанное.

— Она больше не желала меня слушать. Ардита не верит мне.

— Я бы тоже не поверила. – призналась я.

— То, что видела и слышала твоя бабушка – это лишь часть тех случайностей, которые произошли по вине той женщины. Все остальное Ардита додумала сама. – и мне казалось, что он действительно был честен со мной.

— Тебе следует поговорить с ней об этом, рассказать правду.

— Ты права. – и мы оба посмотрели куда-то вперед. — Но...

— Ты любишь ее до сих пор?

— Всегда любил. – и я закрыла глаза.

— Тогда сделай это. – наши взгляды вновь встретились.

— Твой отец... — и я напряглась. – Он настаивает на том, чтобы ты вернулась в Рим.

— Я не хочу. – тихо ответила я.

— Мы не отпустим тебя с бабушкой к нему, пока ...

— Не нужно. – и я перебила его. – Я знаю, что рано или поздно мне придется встретиться с ним лицом к лицу. Знаю, что нет смысла оттягивать это все, но я пока не готова.

— Мы с Ардитой поддержим любое твое решение. — и он сжал мое плечо.

— Я хочу найти своих... родстенников... по матери. – и дедушка напрягся. – Что ты знаешь о моей биологической матери?

— Сейчас не время. — и его глаза забегали из стороны в сторону, он явно что-то знал.

— А когда оно будет?

— Я мало, что знаю. – но в моих глазах уже поселилась надежда. – Твоя бабушка знает намного больше, чем я.

— Расскажи мне хоть что-нибудь. — чуть ли не молила я его.

— Ее звали Кармина. — и мои глаза округлились.

— Мое второе имя...

— Да. — тут же согласился со мной он. — Она была дочерью Дона Кампании, Дона Неаполя – Басилио Гальярдини.

— Неаполь! — и меня осенило, та женщина в доме бабушки... она говорила именно про Неаполь.

— Голубка, милая моя, Басилио – ужасный человек, никто не имеет с ним никаких дел, потому что это слишком опасно. Он всегда был и действовал один, ему не нужны союзники. – и мне стало еще интереснее, может однажды, я смогу увидеться с ним. – Я надеюсь, что ты не наделаешь глупостей, я рассказал тебе про него не для этого...

— Я не собираюсь сбегать в Неаполь. —твердо заявила я.

— Тебе не нужно с ним видеться. Никогда. – и я отвернулась, посмотрев на пруд.

— Он не знает о моем существовании, ведь так? – и я услышала, как дедушка Ачиль тяжело вздохнул. Я была права. – Мне холодно, я пойду в дом. – я быстро поднялась на ноги, закутавшись в теплый плед, и ушла.

Время шло.

Это были тяжелые, худшие два года в моей жизни, мне многое пришлось пережить. Прежде всего, это было связано с моим отцом. Дедушка и бабушка пытались защитить меня от него, но у них не всегда это получалось.

Но сейчас, спустя, черт возьми, два года, мне пришлось вернуться в Палермо, в город, который причинил мне столько боли.
Мы приехали сюда пару часов назад, и остановились в старом особняке бабушки, в котором она уже давно не жила. Ардита не захотела участвовать в этом цирке, поэтому осталась в Катандзаро, дедушка был с ней, их отношения стали немного теплее, но бабушка все еще не подпускала его к себе слишком близко.

Первым делом, как только я приехала в Палермо, я поехала на кладбище вместе с Башкимом, который все еще оставался моим телохранителем и тренером. Что касается Арджана, брата Джехоны, то его я не видела уже больше двух лет, насколько я знаю, то он уехал в Албанию после смерти... родных, и больше не возвращался.

Благодаря смотрителю, мы смогли быстро отыскать их могилы, которые находились в самой дальней части кладбища, под старым дубом, но что меня повергло в шок, когда я подошла к ним, так это то, что их могилы были усеяны ландышами, свежими, даже незавявшими цветами. Я замерла на месте, когда увидела это, Башким следил за мной и не мог понять, что сейчас со мной происходило.

— Что-то не так? — спросил он.

— Откуда тут эти цветы? — тут же спросила я, и он пожал плечами.

Только один человек мог принести эти ландыши сюда, и я точно знала, кем именно он был.

Я закрыла глаза, и сглотнула.
Зачем он приходил сюда, зачем, черт возьми?

Мои раны утихли за эти года, но вернувшись сюда, кровь хлынула из них с новой силой.

Я распахнула свои глаза, и вновь взглянула на могилы.

Ты была не просто моей близкой подругой, Джехона, ты была моей сестрой, моим светом, моей энергией, моей улыбкой, я не могу передать своими словами, как мне больно, больно, что тебя нет рядом. Мне так много нужно тебе рассказать... столько всего произошло за эти два года, что тебя нет.

Например, Элена выходит замуж, представляешь? Моя ненавистная, противная двоюродная сестра сегодня станет женой некого сицилийского мафиози, говорят, что он – сумасшедший ублюдок¸ и что он невероятно жесток, однако, я до сих пор не понимаю, почему она согласилась на это, если все, что про него говорят – это правда. Может он очень красив? Элена любит красивых и богатых мужчин.

Конечно же, я не хочу присутствовать на этой свадьбе, но это мой долг. На самом деле, меня просто заставил отец. Мне велено только молчать, ни с кем не разговаривать и держать голову опущенной.
Отец не раз бил меня за эти года, и я не хочу снова попасть под его горячую руку, в последнее время он стал еще хуже, чем был, как будто, он сходил с ума.

О, и есть еще одна причина, почему я все таки буду присутствовать на этой свадьбе. Мой отец хочет подобрать мне на ней свободного жениха из мира мафии, он надеется устроить очень выгодный брак, однако не все так просто. Он также рассматривает Франческо Гуэрру, как одного из потенциальных кандидатов, представляешь? Я всегда не могла терпеть старшего брата Луки, Лука тоже против этой затеи, чего не скажешь про его отца.

Так что, сейчас я лишь товар в руках своего отца, которым он распоряжается, как хочет.
Ты спросишь, что же думаю я по этому поводу?

Ответ прост: мне плевать, даже если отец все таки устроит мой брак, то я сразу же разрушу его.

— Дафна, нам нужно идти, чтобы не опоздать на торжество. — вмешался Башким, и мы встретились взглядами. —Может, я все таки поговорю с твоим отцом, и ты останешься дома?

— Он убьет тебя, Башким. — и он напрягся. — Я буду в порядке.

— Не думаю. — и я прищурилась.

— Что ты имеешь ввиду?

— Нет, ничего. — пробормотал он.

— Скажи мне! — настаивала я.

— Ты знаешь, за кого выходит замуж Элена? — и я напряглась, не понимая, о чем именно он говорил, и к чему вел.

— Вроде, сын Дона Сицилии?

— Верно. — и он сглотнул. — И тебе все равно?

— Абсолютно, а почему меня должен волновать какой-то сицилийский ублюдок? — и я приподняла бровь в знаке вопроса.

— Конечно, он не должен тебя волновать. Я думал, может ты волнуешься за Элену. — и я фыркнула.

— Я ненавижу ее, Башким, и ты знаешь это. — и я просто развернулась, и ушла, в последний раз задержавшись взглядом на могилах и ландышах.

Мы вернулись в особняк бабушки, я быстро переоделась в свое платье. Оно было темно-синим, длинным, атласным и восхитительно обтягивало мою фигуру. Волосы мне красиво уложили волнами по спине, а макияж сделали очень нежным, аккуратным, накрасив губы нюдовой помадой.

После наших сборов, я, в компании своей мамы и матери Луки и Франческо - Мауры Гуэрра, отправилась к особняку, где будет проходить свадьба. Элена уже была там, и ждала нас в отведенных для невесты комнатах, куда разрешалось заходить только женщинам.

Когда мы зашли в комнату, где Элене уже заканчивали делать какие-то процедуры, то она сразу же встретилась со мной взглядом. Она смотрела на меня с отвращением и ненавистью, но мне было плевать. Я не любила ее точно также, как и она меня.

Я помнила о словах отца, поэтому молча прошла в угол комнаты, и встала там, наблюдая за всем этим издалека.

Как вдруг, в дверь постучали, Маура тут же подбежала к двери, чтобы открыть ее, честно, я не слышала, о чем именно она говорила с кем-то через узкую шелку, пока дверь полностью не открылась, и в комнате не показалась высокая девушка лет двадцати, около того. Она была довольно красивой, со стройной фигурой, широкими бедрами, которые восхитительно очерчивало ее платье. У нее были длинные, почти черные, волосы, и необычные желто-зеленые глаза.

Интересно, кто это...

Глаза этой симпатичной девушки тут же устремились ко мне, она буквально начала разглядывать меня с ног до головы, изучая своим взглядом. Мне не нравилось, когда меня так отчетливо разглядывали, поэтому, я тут же скрепила руки в замок, и опустила глаза в пол, как и велел мне делать отец.

Но меня удивило то, что произошло дальше. Эта девушка просто прошла мимо Элены, и встала прямо передо мной.

— Ты невеста, я правильно понимаю? —спросила она у меня, и я тут же посмотрела на нее удивленными глазами. Невеста? Она шутила? — Как тебя зовут?

— Меня зовут... — только начала говорить я, как Элена вмешалась, и нагло перебила меня.

— Невеста я. — услышала эта девушка за своей спиной, и обернулась.

— Неужели? — темноволосая девушка усмехнулась, и подошла ближе к Элене. — Даже и подумать не могла бы. — и у Элены приоткрылся рот от шока. С ней никто не смел так разговаривать. — Ты явно не во вкусе моего брата. И кстати, он, как и я, не любит когда кого-то перебивают. — и в комнате повисла тишина, думаю, что все были в шоке от того, что только что сказала... сестра жениха.

— Простите, я... — начала оправдываться Элена, и мне еле-еле удалось сдержать свою улыбку. — Я не хотела вас обидеть. Меня зовут Элена, и я - невеста вашего брата.

— А кто будете вы? — спросила та девушка у остальных женщин в комнате.

— Меня зовут Маура Гуэрра. Я - жена солдата Римской мафии, близкий человек семьи Барбаросса. — представилась тут же мать Луки.

— А я - Клара Барбаросса, жена Орландо Барбаросса. — и мама слегка улыбнулась сестре жениха.

— Жена внебрачного сына Дона Рима? — резко спросила та девушка, и снова повисла тишина, никто из нас явно не ожидал такого вопроса.

— Да. — ответила Клара, сглотнув.

— Хорошо, а тогда кто вы? — и взгляд девушки вернулся ко мне, но меня спасли стилисты и визажисты, которые тут же зашли в комнату. Темноволосая девушка закатила глаза, и отошла к окну.

— Может кофе, Джульетта? Нам его только принесли. — спросила у нее Маура, когда Элену усадили на стул, и ей занялись визажисты.

— Я терпеть не могу кофе. — резка ответила эта Джульетта.

Маура кивнула головой, подошла к Элене и протянула ей чашку с кофе и одну дала Кларе, но ко мне она не подошла. Это было странно. Ох, Маура, я запомню это, когда отец предложит мне твоего сына в мужья.

— Почему вы не предложили ей кофе? — спросила вдруг Джултетта, указывая на меня, и вновь все замолчали, даже девушки-визажисты как-то странно на меня посмотрели. — Вы ответите мне или нет? — девушка просто не знала, что это было нормальным фактором, когда все в римской мафии делали вид, что меня не существует. — Дайте мне ваш чертов кофе. — Маура сглотнула, подошла ближе к той девушке, и протянула ей кофе. Она быстро подошла ко мне, и отдала мне свою чашку, искреннее удивив меня. — Держи. Кажется, это для тебя. — Думаю, что с меня здесь хватит. — заявила она всем женщинам и вышла из комнаты.

— Ты не должна была привлекать внимание сестры моего жениха к себе! — тут же закричала на меня Элена, когда темноволосая девушка вышла. — Разве твой отец тебя не предупреждал о том, как ты должна вести себя на моей свадьбе? — и я сжала руки в кулаки. Контроль постепенно покидал мое тело.

— Боже, Элена, мне нахрен не сдался твой жених! — грубо ответила я ей, и она ахнула.
Клара тут же оказалась возле меня, схватила за локоть и увела из комнаты.
Мы оказались с ней в какой-то небольшой дамской комнате.

— Дафна, прошу, держи себя в руках. — тут же начала взволнованно тараторить моя мама, ходя из стороны в сторону по ванной комнате. — Не навлекай на нас гнев своего отца.

— Мам, я не хотела...

— Просто пообещай мне, что будешь молчать. — и я сглотнула, кивнув головой в знак согласия.

— Отлично. — и она быстро чмокнула меня в лоб. — Пойдем.

Спустя почти три часа, Элена наконец-то была готова, все это время я просидела с Карлосом в одной из комнат, поглощая с ним мороженое от какого-то странного волнения внутри меня.

Мы стояли возле дверей, которые вели на улицу, прямо к алтарю. Двери распахнулись, как только вышел жених, Элена вышла первая, а мы за ней. Я наблюдала за длинной юбкой Элены, чтобы не споткнуться об нее, как вдруг, я почувствовала обжигающий взгляд на своем теле. Медленно подняв свою голову, я увидела его.

Этого не может быть.
Риккардо стоял возле алтаря в красивом костюме с бутоньеркой...
Я сразу поняла, что именно он был женихом моей сестры Элены.

Меня пробил холод, мои руки начали сильно трястись, мое горло сжало, мне не хватало воздуха, и мне было так больно...

Голова начала кружиться, в глазах все помутнело, слезы так и рвались наружу из моих глаз, быстро подхватив подол своего платья, недолго думая, я развернулась и убежала в дом. Я бежала так быстро, как могла, не видя ничего вокруг. Сама не помню, как оказалась в комнате, где готовили Элену.

Я забежала внутрь, успела только закрыть за собой дверь, как с грохотом упала на плитку ванной комнаты, слезы тут же хлынули из моих глаз.

Я плакала навзрыд.
Я задыхалась, хватаясь своими руками за горло, а слезы все лились и лились из моих глаз.

Мне еще никогда не было так больно, как сейчас.

Он сломал меня.
Окончательно.