Чёрный бассейн | 18+

Стенания душ смешивались с завыванием ветра за окном небольшой готической Церкви из черного камня. Синие сумерки сменялись на багровый полумрак, объединяя день и ночь воедино. Влажную землю, окутанную грязно-зеленой дымкой, скребли крысообразные монстры размером с крупную собаку, они обитали в подвалах, прятались в кустах и на крышах зданий обыденностью в этих местах. За невысоким кованым забором, где клубился сизый туман, бродили неупокоенные мертвецы, бледные блуждающие тени плакали и хохотали, шептали проклятия и звали к себе, но никто из них не смел ступать на проклятые земли Церкви.

Три ритуальных подсвечника, в каждом из которых насчитывалось по шесть свечей, стояли друг напротив друга, освещая небольшое жилое помещение, аналой и лежащий на нем молитвенник. Переплет книги покрывала настоящая кожа, края поблескивали в отсвете пламени. Почти все комнаты здания были выкрашены в белый цвет, краска осыпалась и образовывала паутину из трещин от потолка до самого пола, похожую на решетки у клетки. Несмотря на светлые внутренности храма, живущие в нем дети знали, насколько черными могли быть его углы...

Парень с темными вьющимися волосами лет шестнадцати сидел на одной из кроватей, удивленно рассматривая собственные руки. Ладони покрывала красная человеческая кровь, он испытывал отвращение к своему естеству, к темноте, что неизменно оплетала сердце. Его тошнило, хотелось отмыть не только руки, но и всего себя изнутри, а затем сгореть и навсегда раствориться в дыму от погребальных костров. Церковь не была просто приютом, она была тюрьмой, в которой дети от запретного брака задыхались, связанные терновыми путами. Любое неповиновение и кожа начинала кровоточить от ран. Приходилось доказывать, что ты достоин существовать на этой земле, нести ответственность, свалившуюся на неокрепшие плечи, не только за свою собственную жизнь, но и за жизнь сестры, слишком мягкой, слишком человечной и ранимой. Ежедневные муки не делали ее сильнее, они лишь ломали хрупкую душу, постепенно девочка переставала быть живой, становясь своим бледным призрачным двойником.

На соседней кровати с грязно-белым одеялом лежала потрепанная тетрадка — дневник Дианы. На раскрытых страницах виднелись причудливые картины, нацарапанные углем. Она рисовала узоры, цветы и бабочки. Дэмьян в тайне позволял сестре читать человеческие книги, украденные из подземной библиотеки, именно оттуда девочка брала свои сюжеты. Всякий раз когда парень и сам смотрел на глупые сказки, ему хотелось протянуть руку, прикоснуться к ним и рассматривать иллюстрации. Пахла бумага, в основном, плесенью, пылью и старостью, но это было лучше ядовито-кислого запаха церковных книг с красочными распятиями, жертвоприношениями младенцев и кровопролитием на страницах. Мотив человеческих сказок казался знакомым, словно давным-давно тихий женский голос читал их ему вслух. Связки книг стопками лежали под кроватью, укрытые грубой тканью, и Дэмьян надеялся, что до них не доберутся Прислужники.

Масляные картины, скрывающие в себе мутные силуэты нечестивой троицы, исподтишка наблюдали со стен и посмеивались над тем, как парень нервно метнулся к тетрадке, сжал бумагу в комок кровавыми руками и выбросил в открытое окно, стараясь скрыть улики и подозрения, которых, впрочем, с каждым днем становилось все больше и больше. Крысы, почуяв запах крови, тут же разорвали маленькую тетрадку в клочья.

У Дианы был урок песнопения вместе с одной из матушек, единственный любимый ею предмет. Он знал, что сестра расстроится не обнаружив дневник, но иначе поступить просто не мог, не хотел видеть на ее спине новые красные полосы от прутьев, слышать злобный смех безликих существ в длинных черных плащах. Раны в считанные минуты заживали на молочно-белой коже, но ни одна не забылась, все отпечатывались на подсознании, нанося непоправимый вред своей обладательнице. Тем не менее, магическая сила сестры росла, они держали в секрете ее умение читать чужие мысли, ведь неизвестно, что бы случилось, узнай Прислужники, кто из детей получил дар матери.

Дэмьян четко помнил, как попал в это место около восьми лет назад и с тех пор больше всего на свете ему хотелось сбежать. Вырасти и уйти, забрать с собой сестру.

— Я не знаю, что с ними делать! — всплывали в голове обрывки фраз человекоподобного существа с головой птицы, ее по-женски тонкий истеричный голос. Говорили на древнем демоническом языке – латыни, но мальчик все прекрасно понимал. — Ведьма пропала, оставив этих двоих в хижине. Они так сильно кричали, что я пришла на звук. У них даже когтей нет, ну и мерзость. Людские подкидыши. Я бы их съела, но пахнут отвратительно! Их нужно убить или выбросить на изнанку! Помоги мне, Прислужник!

Дух, прислуживающий Темной Церкви, шагнул вперед, чтобы осмотреть детей. Несколько его братьев в длинных черных плащах остались позади. Под огромной шляпой и длинным одеянием не было физического тела, за высоким воротником скрывались зияющие дыры вместо глаз.

— Ты знаешь, кто их отец, Авила? — раздался гудящий низкий голос, его вибрация заставляла вибрировать землю под ногами, отчего у Дэмьяна застучали зубы. — Кто нарушил клятву с Ковеном о неприкосновенности ведьм?

Авила хлопнула крыльями, ее когтистые ступни, больше похожие на лапы, взрыхлили черную землю под ногами, оставив черные параллельные полосы.

— Нет! Не знаю! Хижина стоит на отшибе возле Пустыни забвения. Я туда не суюсь! Ноги заведут не туда - сгинешь! — крикнула она, агрессивно размахивая крыльями.

Бестелесный дух хмыкнул, поражаясь бестолковости низшего существа и противоречивости фактов. Ведь не просто так Авила оказалась возле их дома, не просто так явилась на крик. Она выслеживала, вынюхивала, желая получить лакомое мясцо человеческих отпрысков, но разочаровалась, обнаружив полудемонов. Необходимой информации от глупой птицы Прислужнику было не сыскать, поэтому он невозмутимо опустился на корточки и протянул черную перчатку к лицу мальчика. Тот смотрел на него кроваво-красными, полными ненависти глазами, придерживая плачущую сестру одной рукой. Мальчик не двигался с места и даже не моргал, хмуря черные брови, он позволил перчатке стиснуть свой подбородок.

— Открой рот, дитя.— ласково произнес грудной голос.

Дэмьян сделал, как велел дух, приоткрыл рот, не сводя с него сосредоточенных глаз. Надежда на спасение и доброту, передающаяся с молоком матери, теплилась в его крохотном сердце. Он надеялся, что существо в длинном плаще поможет отыскать ему маму или возьмет их под свое попечительство.

Резкая вспышка боли вернула на землю, пронеслась по телу сотней молний, уши заложило от собственного крика и шипения, а на месте сердца словно образовалась дыра. Мальчик оскалился, высунув длинный раздвоенный язык, щеки жутко чесались, их покрывала змеиная чешуя. Таким истинно злым он никогда себя еще не чувствовал. Он желал задушить, вспороть брюхо птице своими длинными острыми клыками, отбросить шляпу Духу и разодрать ему плащ. Девочка рядом с ним лишь тоненько заплакала, почуяв неладное.

— Змей, — усмехнулся Прислужник, поворачиваясь к остальным. Среди церковнослужителей разнесся низкий рокот, но затем все стихло. — Будет лучше скрыть их за стенами нашей Церкви, пока у кого-то одного не проявится темный дар.

Из клюва Авилы раздалось не то карканье, не то встревоженный хрип осознания.

— Они что, темнокровки?! Демон обрюхатил ведьму? — прогоготала она и от страха попятилась, на ходу причитая. — Наступит конец света! Конец! Конец! Смерть! Их нужно убить!

Но демоница больше не была никому интересна, внимание духов приковалось к детям, что встревожились не на шутку. Диана продолжала плакать и сжимать руку брата, а он словно дикий зверек, искал способ вырваться, сбежать, но вокруг лишь сгущались тени.

— Братья, теперь у нас есть целых два шанса на ключ к Всевластию, мы сохраним этот секрет. — он махнул рукой в сторону замершей на месте птицы, остальные поняли его без слов.

Авила попыталась улететь, но черные плащи заблокировали ей путь к бегству. Никто кроме них не должен был знать правду, знать, кого они собирались покрывать в своем приюте, нарушая правила живых и мертвых. Древнее пророчество гласило: мир сможет разрушить ведьма-полукровка с черной демонической кровью. Между мирами образуются прорехи, и с каждым столетием их количество будет только расти, пока завеса не рухнет полностью. И тогда оба мира поглотит пламя. Ковен заключил соглашение на неприкосновенность ведьм, демоны не могли сеять семя в их телах во избежание рождения темнокровов. Отступникам, как и их отпрыскам, грозила смертная казнь. Но у Черной Церкви имелись свои планы на необычных детей, поэтому Дэмьян и Диана остались в живых.

Все, что происходило дальше, словно в тумане. Медные перья Авилы осыпались к ногам, словно осенние листья на страницах детских человеческих сказок. Вот только там они не были запятнаны темно-синей демонической кровью.

Дэмьян сполоснул руки в чаше с проклятой водой, тотчас сделав ее мутной, обмыл в ней же лицо, заставляя капли струиться по лицу, стекать по шее и опадать на бордовую ткань воротника свободной рубашки. Круглое небольшое зеркало со сколом в углу отражало не человека, но и не демона, существо, не способное вместиться в эту реальность. У него оставалось два пути: задохнуться в тесной клетке или разрушить ее самому. Выбор давно был сделан.

Как бы он не хотел участвовать в процедуре казни гонимых грешников, не хотел быть частью темного пиршества и присутствовать на мессе, ради сестры пришлось запомнить холод металла рукоятки ритуального ножа, каждый день слушать предсмертные вопли и наполнять священный кубок у алтаря человеческой кровью. Нутро противилось, расслаивалось и требовало холодного ветра.

Дэмьян вышел к винтовой лестнице, что пряталась в одной из башен, чтобы спуститься вниз, он направлялся на улицу. Звуки органа наполняли почти все здание, напоминая, что идет музыкальный урок. И чем ниже он спускался, тем отчетливей становилась мрачная тяжелая музыка, а высокий голос сестры, вторивший ему, все громче. Быстро преодолев лестницу и узкие коридоры, парень вышел в нартекс, служивший холлом Церкви.

В вестибюле кто-то был, Дэмьян не сразу рассмотрел щуплого низкорослого мальчика, притаившегося в углу. Настолько немощным и худым казалось его тело, а волосы и кожа белыми, что Змей подумал, будто повстречал призрака.

— Кто ты такой? — воинственно спросил Дэмьян, игнорируя дрожь во всем теле. — Ты призрак? Призракам нельзя в Церковь.

Мальчик приобнял свои хрупкие плечи и взглянул на него светло-лазурными глазами, он выглядел как воплощение чистоты и невинности, как ангел из людских сказок. Прислужники при виде такого существа, пришли бы в ярость.

— Я... Я не призрак. Я не помню, кто я такой, но у меня есть имя. — ответил необычайно тонкий детский голосок.

Дэмьян скрестил руки перед собой, осматривая странного гостя, что готов был расплакаться и жался в углу. Длинные спутанные белые волосы спадали на лоб незнакомца, коричневый балахон висел мешком. Очень похож на девчонку.

— Имя? Ну говори же свое имя. — строго потребовал Змей.

Но не успел мальчик ответить, как за спиной раздались шаги, Дэмьян по привычке вздрогнул и забеспокоился. Он надеялся, что это одна из матушек, не Прислужник, что так или иначе норовил сделать больно или заставить делать очередную грязную работу. Матушки практически не разговаривали, их белое одеяние сливалось со стенами, а головы всегда были опущены так низко, что не было возможности рассмотреть их лица. А были ли они у них вообще?

Задев Змея плечом, некто в черном длинном одеянии двинулся в сторону незнакомца и схватил его за шкирку.

— Вот ты где! — воскликнул Прислужник Синон. За эти годы Дэмьян научился различать их по голосам. — Белая крыса!

Мальчик начал вопить, от чего получил удар перчаткой по щеке. Шумных здесь не любят.

— Погляди, Змей, такой же полукровка, как ты. — со злостью прогоготал Дух. — Плод сношения демона и смертной. Но не ведьмы, человека. — последнее слово Прислужник выплюнул, словно гнилостное проклятье. — Бесполезный кусок дерьма. Оставим как безделушку.

Раздался звук еще одного удара, крики становились все громче, смешиваясь с глухим звучанием органа на втором этаже.

Дэмьян вышел на улицу, чтобы больше не слышать крики ребенка. Невыносимое чувство тоски окутало его внутренности, когда он ступил на огороженную территорию Церкви. Так было всегда, когда он выходил за пределы здания. Перистые желчные облака загораживали бледное солнце, прохладный ветер с привкусом дыма шевелил рассудок. Он думал лишь об одном — теперь их трое.

***

Она уснула с книгой и даже не выключила свет. Не первую ночь Дэмьян сидит в небольшом кресле у книжного шкафа и смотрит на спящую юную девушку. Многие бы сказали, что так поступают лишь извращенцы и они были бы совершенно правы. Но помимо запретного удовольствия смотреть на симпатичную женщину во время сна, Змей изучал ее, много размышлял и тщательно спланировал свое похищение. Приходилось ходить за дочерью Розена как тень, по пятам, так, чтобы она не замечала его присутствие подле себя. Конверт в одной из книг на полке означал, что игра началась, а сети расставлены.

Демон встал с привычного обзорного места чуть скрипнув половицами и подошел к резной кровати. Кира спала в обнимку с книгой, ее длинные волосы рассыпались по подушке, нежно-голубая ночная сорочка обнимала тело, подчеркивая плавные изгибы. Грудь девушки мерно поднималась в такт тихому сопению и взгляд Дэмьяна задержался там слишком долго, чем следовало бы. Он выдохнул и шумно сглотнул, борясь с наваждением. В глаза бросилась шея, покрытая желтоватыми, еле заметными синяками. Хотелось медленно провести по ней языком, залечить все раны, которыми он сам же ее одарил.

Кира тихо застонала во сне, видимо, ей снилось или что-то приятное или очень отвратительное. Демон с легкостью подхватил девушку на руки, чтобы перенести в другую комнату. Она не проснулась, лишь прижалась к его груди щекой. Тепло и мягкость женского тела казались невыносимыми, он торговался с самим собой, стоит ли красть ее прямо сейчас или подождать, пока не уйдет с ним добровольно.

Опустив девушку в другую кровать и накрыв одеялом, он облегченно выдохнул и занял выжидающую позицию. Кира съежилась и поджала под себя ноги, видимо, простыня все еще хранила прохладу комнаты. Поймав себя на мысли, что не прочь был бы погреть ей постель своим телом, Дэмьян стиснул зубы и отвел взгляд к окну. Солнце еще не появилось на горизонте, но воздух уже пах жареным.

Спустя несколько часов раздалось неприятное шарканье со стороны двора. Местные собаки протяжно завыли. Существа с длинными паучьими лапами и серыми масками вместо лиц тащились по земле. Их гнилостный запах окутывал округу, заставляя животных прятаться в норы, а спящих людей — вздрагивать во сне. Когда-то они были людьми, но из-за связи с демоном лишились лиц, продали души, теперь их сознание всецело принадлежало лишь хозяину.

Прошло всего несколько минут и раздался громкий звук битого стекла в соседней комнате. Дэмьян усмехнулся, он все верно предугадал, оставлять ее в комнате было нельзя. Во дворе уже раздавались выстрелы, вероятно, бывший охотник на демонов даже спал со стволом, его лайка испуганно скулила. Кира вскочила с кровати, но Дэмьян перехватил ее, чтобы она не выдала себя звуками. Гуттаперчевые прислужники паука могли ей навредить, вряд ли они в курсе, что это всего лишь игра. У них совершенно нет мозгов.

— Тише, не кричи. — прошептал он ей в ухо быстро переместив в чулан.

Змей чересчур крепко прижимал к себе ее теплое, чарующе пахнущее тело, которое совершенно не хотелось отпускать. Руки не слушались, хотели поползти, куда не надо, исследовать желаемую территорию. Демон терял самообладание и совсем скоро девушка бы сама это почувствовала нижней частью спины.

— Никуда не выходи отсюда и не включай свет, хорошо?

Надо же, Кира совершенно не вырывалась, но ее крохотное сердце норовило выпрыгнуть из груди от страха. Не без грусти ему пришлось ее отпустить и развернуть к себе лицом. Девушка продолжала молчать. Они были в таком тесном помещении, что внутри Дэмьяна начала расти тьма, шепчущая аморальные вещи. Глубокий вдох, он задержал дыхание. Кира молчала и даже сквозь темноту он видел, насколько она красива.

— Не слышу ответ. — раздраженно бросил Змей на выдохе. Это было похоже на рык голодного дикого зверя, загнавшего жертву в темный угол.

Звучало истинно по-армейски, грубо и бесчеловечно. Он мог так разговаривать с солдатами несколько десятилетий назад или со своими подчиненными в издательстве, но только не с ней. Захотелось извиниться. По правде, ему не нужен был ответ, только звук ее нежного голоса. Кажется, Кира начала плакать и прижалась спиной к стене. В абсолютной тишине раздавались всхлипы и тяжелое дыхание. Стало жаль эту крохотную девушку, что, по несчастью, оказалась у него на пути и ненароком вскружила голову.

Терять время больше не было возможности, Дэмьян собирался использовать змеиный дар убеждения. Всего один раз. Того лишь требовала ситуация.

Он и сам не заметил, как снова оказался очень близко к ней. Навис, вдыхая дурманящий запах вишни.

— Я не хочу причинять тебе вред. Верь мне. Просто верь. — настолько мягко, насколько смог произнёс он. Было ли это правдой? Ему и самому хотелось бы верить.

Благодаря гипнозу плечи девушки расслабились. Он запер небольшую комнату на ключ, воздействие могло ослабнуть раньше, чем он планировал. Так она будет в безопасности.

Пол в комнате покрывали куски земли и осколки стекла, из разбитого окна тянуло холодом, раздавались оглушающие выстрелы. Дэмьян выглянул на улицу, Виктор Розен успел подстрелить одного паукообразного монстра, что взбирался по стене на второй этаж. И все-таки спрятать Киру в чулане было блестящим решением. Змей громко свистнул, привлекая Розена и его собаку. Не сдержавшись, демон тихо засмеялся прикрыв рот рукой. Какие дрессированные...

— Что ты, черт побери, там делаешь? — крикнул Виктор, отбиваясь от монстров. — Где Кира?

Дэмьян жестом показал ему, что все под контролем и спустя мгновение оказался во дворе. Существа с длинными ломаными конечностями лежало на земле, черная кровь пропитала траву на газоне. Все вокруг покрывала мерзкая белая паутина. Собака неистово лаяла, отгоняя пауков от своего хозяина. Внезапно пес заскулил, удар монстра пришелся ему прямо в бок, оставив неглубокую царапину. Он, прихрамывая, отбежал к дому и опустился на траву, тяжело дыша. Змей успел открутить безликую голову одному низшему монстру, и наблюдал, как ловко хозяин дома сражается с нежитью, словно делал так сотню раз. Пауки были достаточно неповоротливые, но метились ему в самое сердце, желая вырвать его из груди. Наверное, благородное и жертвенное сердце было бы вкусным.

Виктор и в одиночку нормально справлялся, нужна была минутка перерыва, чтобы снять напряжение. Дэмьян полез в карман брюк за сигаретой и зажигалкой, предусмотрительно вытащенными из пиджака. Снял очки и сунул в карман. Щелчок, искра и глубокая, полная удовольствия, затяжка.

— Привет, Змей. — услышал он шутливый тон позади себя. — Что делаешь? Прохлаждаешься?

Дэмьян поперхнулся дымом и закатил глаза. Сколько можно? Как он его снова нашел? Почему все решили объявиться один за другим? Позади него, меж розовых кустов, стоял старый знакомый, в их последнюю встречу они чуть не перегрызли друг другу глотки. Возможно, стоит попытаться еще раз.

— Я думал, мне померещился запах псины. Что ты здесь делаешь? — неразборчиво ответил брюнет с сигаретой во рту, откуда она норовила выпасть. Змей демонстративно оторвал пару конечностей пауку, подползшему слишком близко, швырнув их в сторону друга, чуть не сбив того с ног. Он был рад встрече, но гордость не позволяла признаться.

— Я познакомился с симпатичной девчонкой, а потом почувствовал от нее твой мерзкий запах. — Волк закатил глаза. — Стало интересно, что тебе от нее нужно. К тому же, мы не виделись двести лет.

— Сто лет. — поправил Змей, стряхивая с рук гнилую черную кровь, остальную часть реплики он пропустил мимо ушей. — Я сейчас немного занят. Давай поговорим в другой раз.

Дэмьяну было совершенно не до старых блохастых знакомых. Весь газон перепачкался черной вязкой жидкостью, тут и там валялись ломаные останки паучьих конечностей, хозяин дома скрылся из виду. Брюнет взволнованно смотрел по окнам, стараясь найти силуэт Виктора.

— Что у тебя за акцент, кстати? — Волк не остался в долгу, отбежав поближе к дому, оторвал последнему низшему демону голову-маску и бросил ее в Змея, заставляя того споткнуться и заляпать рубашку кровью. — Немецко-сигаретный?

Эд загородил другу путь, на его лице появилась нелепая улыбочка. Он и правда как пес, преследует по пятам, выискивает по запаху и даже после всего отвратительного, что вытворил Дэмьян, остается с ним. Это раздражало так сильно, что у темноволосого начали полыхать глаза.

— Scheisse! (нем. черт). — что-то под ногами Змея хрустнуло, он шикнул, разглядывая в траве свои сломанные очки, выпавшие из кармана. — Адская бездна! Все из-за тебя, кретин! Отойди. — Дэмьян выплюнул сигарету и потушил подошвой ботинка, вид у него был агрессивный, он начал засучивать рукава рубашки.

— Переживаешь, что теперь все будут знать, когда у тебя стояк? — нахально хохотнул Волк, но все же отошел в сторону. — Чувак, остынь. Что с тобой такое?

Через секунду Дэмьян уже стоял возле небольшой деревянной двери внутри дома и звенел связкой ключей, вспоминая, какой из них подходит. У него привычно тряслись руки, что осложняло поиск в несколько раз. В соседних комнатах раздавались тяжелые шаги, Виктор искал девушку.

Ключ все не находился. Они выглядели одинаково. Зачем Розену столько ключей?!

— Ты серьезно запер ее в чулане? — неодобрительно спросил Волк и похихикал. — В своем репертуаре.

— Пожалуйста, замолчи. — со злостью шикнул брюнет, звеня ключами. — Молчи хотя бы минуту.

Волк послушался, но продолжал стоять у него за спиной, мешая сосредоточиться. Дэмьян так сильно нервничал, что готов был просто выбить дверь. Вот он, заветный ключ наконец найден, на нем по-русски, мелким почерком было выведено «кладовая». Болван.

Когда дверь открылась, Кира налетела на него с кулаками, но вляпавшись в черное пятно на рубашке, в страхе отпрянула. Дэмьян осмотрел себя: минус еще одна рубашка, стоит начать носить черное.

— Нет... — по ее щекам потекли слезы и ему стало интересно, насколько они соленые на вкус. Подумала, что это человеческая кровь, вот глупенькая. — Что ты сделал?

Змей схватил Киру за запястья, у него появилась плохая привычка к ней прикасаться, приятное чувство электричества пронизывало тело, такие ощущения для него были впервые. Девушка попыталась вырваться, но все оказалось безуспешно, брюнет не шелохнулся, а она всхлипнула и обреченно опустила голову.

— Успокойся, никто почти не умер.

Волк, наблюдающий за картиной, не мог не прыснуть с ядом, ему не хватало только попкорна для полной картины.

— Ты что, разучился общаться с женщинами? — обозначил он свое присутствие, Розен подняла голову и округлила глаза от звука его голоса. Было очевидно, что они знакомы. — Я в шоке. Меня не было всего двести лет.

Адский пёс, которого невозможно заткнуть.

— Сто гребаных лет. Тебя не было сто лет! — не взирая на девушку в руках, со злостью прорычал Дэмьян. — И это были лучшие сто лет в моей жизни. Иди домой!

— Вот оно что.... — обиженно пробормотал Волк. — Видишь ли, я бездомный!

Змея бесило, что абсолютно все шло не по его плану. Откуда взялся Волк, его не должно было здесь быть. Виктор с минуты на минуту зайдет, а Кира таращилась на него так, будто он собирается ее убить. Нужно было просто ее украсть в том отеле. И дело с концом. Глупое человеческое благородство взыграло.

— Кстати, привет, вишенка. — вульгарно поздоровался Эд.

Волк еще и подмигнул ей, но остался проигнорирован, потому что девушка смотрела прямо на брюнета. В ее глазах стояли слезы, в них отражался страх и недоумение. Он уже видел этот взгляд раньше.

— Мне больно. — она начала дрожать как осиновый лист, всегда дрожит, когда он рядом. Слез девушки становилось все больше, как и непонятно откуда взявшегося чувства вины, нарастающего в Дэмьяне. — Хватит, пожалуйста. Умоляю, отпусти меня!

Он боролся между тем, чтобы подчиниться или закинуть ее на плечо и покончить со всем этим и уйти в темноту окна. В конце концов, он демон и может делать все, что пожелает. Да или нет?

— Почему ты ее так назвал? — не отпуская Киру, недоумевающий Змей повернулся к другу, ему стало интересно, насколько они близки и как давно это случилось.

— Я подслушал. Она любит вишневый сироп. — Волк пожал плечами.

Kirsche. Дэмьян мысленно посмаковал новое прозвище. Стало быть, Вишня.

— Руки вверх! — раздался командный голос Виктора, кажется он стоял возле двери некоторое время и слушал. — Отойди от нее, не то я зафарширую тебя золотом.

Змей разжал руки, все это время он был словно в коматозе, мозги отказывались работать, хотелось просто держать ее и никуда не отпускать. Оказавшись на свободе, Кира тут же подбежала к Розену, Дэмьяну стало неприятно и он недовольно скривился. Ничего, это не надолго.

— Дэмьян, — обратился к нему Виктор, щуря свои синие глаза, совсем такие же, как у Киры. — Не хочешь объясниться?

Они с Розеном были практически одинакового роста, а ствол ружья упирался ровно туда, где должно находиться демоническое сердце, повыше черного кровавого пятна.