Смертельная любовь

    Этим утром я проснулась раньше чем обычно, да и сказать, что я спала нельзя, всю ночь я просыпалась от кошмаров и потом ещё долго не могла уснуть, меня трясло, страх разливался по всему телу и если я даже и засыпала то снова и снова просыпалась от кошмаров.

В комнате было все также мрачно как и обычно, я встала и потянувшись подошла к окну. Во дворе было пусто. На утром мне было немного спокойнее, чем вчера вечером или же ночью. Но я все также не знала куда себя деть. Прогулялись бы, да только мне было страшно, так как не было уже давно.

Но мое тело меня не слушалось. В конечном итоге я тихо вышла из комнаты. В коридоре было пусто, и я прошла во двор никем не замеченная. Меня словно тянуло, я шла, просто шла, находясь словно в тумане, не замечая ничего вокруг.

— Послушная девочка, — усмешка, тот самый голос, что и вчера и все также шепотом. Мурашки побежали по коже, но остановиться я не смогла. Он словно вел меня туда куда нужно было ему, и Я послушно шла, вся в его власти... — Совсем скоро мы будем вместе, ты узнаешь всю правду, но понравится ли она тебе, дьяволёнок, — он вновь смеялся, но продолжал шептать, его голос приглушённый и звучал словно только в моей голове. Я постепенно лишалась рассудка, так казалось мне. — Наша последняя встреча, — мечтательно произносит он, — твои губы такие мягкие, и сладкие, я ждал этих дней, как же я ждал, — новая волна мурашек прошлась по телу с ног до головы, маленькие волосы на теле вставали дыбом от этих слов, я тогда была совсем малышкой, как он мог о таком говорить... Мысли спутывались, густой мрачный лес вокруг меня только заставлял лишний раз напрячься. Как же я проверяла саму себя за то что не могла себя контролировать, не идти прямо в его мерзкие руки.

— Ты мне нужна, ведь ты знаешь, — у меня перехватило дыхание, на добрую минуту я и правда перестала дышать, голос Региса, эти слова, они словно пьянят меня. Я совсем не понимала, что происходит, все казалось сном, в котором все возможно, я не отличала реальности от вымысла, я сходила с ума. — Дия, я люблю тебя, — этот ласковый шепот, его голос такой красивый...

И тут я вышла из этого дурманящего транса и со стразом огляделась. Вокруг не было ни души. Лишь мрачный лес, тучи неизменно устилают небо. Я брела по тропке, проложенной меж высоких деревьев. Сочетание серого и зеленого в лесу стало обыденным, лишь мрак. Уже давно я не видела солнца, но это не печалило, оно было чуждым и никогда не прельщало. Под ногами изредка похрустывали ветки, на которые я наступала, не замечая их. Коряги торчали, в тени они больше напоминали отвратительных тварей, которые блуждали в лесах, никогда нельзя было знать точно кто или что именно перед тобой. Это пугало, но изредка, всю жизнь я провела в таких условиях и вполне умела за себя постоять, даже сейчас, когда с собой не было никакого оружия.

Узкая тропинка, окруженная мрачным лесом, туман не позволял разглядеть что-либо впереди. Тени играли на земле и стволах, свернуть с тропинки было бы самоубийством, тот мрак страшен, даже для тех, кто привык к нему, для тех, кто знаком с ним с самого детства. Тревога бывает накрывала, но я умело с ней боролась, умело скрывала страх, он — не помощник, он — не друг. Я боялась быть слабой, слабым здесь не дано выжить.

Серое небо, застланное непроглядными тучами на время, завладело моим взором, но, когда я вновь бросила взгляд вдаль, заметила изящные пики высоких ворот. Тихо ступая, направилась к ним, поднялся легкий ветер, по коже прошёл холодок, а где-то вверху зашуршали листья деревьев. Шорохи раздались кругом, а я озираясь прошла к вратам.

Мои худые пальцы легли на холодную сталь, тогда со скрипом врата поддались и открылась вымощенная кирпичом дорога. Местами между кирпичами прорастала трава, да и вообще всё выглядело заброшенным и неживым.

Я медленно шагала по обветшалой дороге, кругом всё больше напоминало красивый парк, нежели лес, хотя была всё та же серость, которую разбавляла зелень, всё тот же туман, и множество деревьев разбросанных хаотично, среди них коряги, кусты, ветки, которые сильный ветер пообламывал и разнёс по округам. Но что-то казалось немного другим.

Дорога разветвлялась, и я, не раздумывая, повернула направо. Могильная тишина давила на подсознание, но я уверено шла всё глубже. Не просматривались глубины, мрак меж стволов и густой туман, а играющие тени, которые скользили во мраке, могли свести с ума.

Я шла и моё платье — блио, бывает волочилось по зеленой траве, чёрный бархат облегал тело, на талии зашнурован корсет, который не сильно затянут и позволял свободно дышать. Платье было до самой земли, что было не самым удобным, но фасон самого блио мне нравился. Верхней частью являлась шелковая туника, оголяющая плечи и с недлинными рукавами, она свободно струилась по груди, а корсет выделял формы, подчёркивая обманчивую хрупкость моего тела. Подол из чёрного бархата, собранный в мелкую складку, струился по бедрам, что безумно нравилось мне. Сейчас я жалела лишь о том, что не набросила на плечи свой плащ и не скрылась от легкого, но пронизывающего холодом ветра.

Дорога уходила вверх и со всей легкостью и женственностью, приподняв чёрный подол я оголила белую кожу стройных ног, будучи на каблуках. Щиколотки так и замелькали, когда я быстро метнулась вверх по лестнице, придерживая стройными руками своё платье, лишь бы не запутаться в нём.

Более густой туман застилал местность здесь, всё мрачнее становилось, что-то на этих землях пленило, что-то словно манило, дразня. Мои тихие шаги. Тихое цоканье каблуков по кирпичу звучало меж деревьев и отражаясь эхом возвращалось ко мне словно бумеранг. Ни слова в пустоту, эту своеобразную тишину, могильную пустынность, невозможно было вымолвить, лишь прошептать, словно чего-то боясь.

Неожиданно из тени появилась мрачная беседка — ротондой, величественные колонны, со временем почерневшие, покрывшиеся мхом и оплетённые плющом, в центре стояла фигура ангела и демона, что сплетались между собой в порыве страсти, а вокруг самой беседки росли небольшие, но аккуратные туи. На мгновение у меня перекрыло дыхание от изящного архитектурного сооружениях, его купол из белого камня, как и колонны уже выглядел иначе, чем годы назад, но времени не стереть красивого в нём.

Я любовалась изяществом ротонды, кругом лишь тишина, кладбище напоминало это место, мрак меж стволов деревьев, окольцевавших эту беседку с колоннами, всё недвижимо, словно давным-давно остановилась жизнь, словно давно всё это погребено здесь. Холодные пальцы легли мою на всё ещё теплую шею, а затем скользнули по ключице и отстранились. Я перестала дышать, когда эти мертвецки промерзлые длинные и стройные пальцы коснулись кожи. Из-за спины вышел Регис, я недвижимо следила за ним, лишь взглядом, а он, неспешно обходя меня сбоку отвечал тем же. Вглядываясь своими серыми, столь же словно промерзлыми глазами, в мои черты лица, затем шею, ключицы и в конце концов грудь, что равномерно вздымалась, выдавая лишь моё спокойствие, он обошёл меня и остановился прямо передо мной, буквально в метре и склонив слегка голову набок.

— Ты либо столь глупа, либо столь бесстрашна, что готова бросить вызов мне, — холодный слегка хриплый голос парня пронзал тишину, он не кричал, не повышал тон, но и не шептал. Регис был сдержан и холоден, но некое чувство мелькало в его глазах, его распознать не удавалось. На мгновения парень замолчал, всматриваясь в мои черты лица, он словно раздумывал, но это было не так, он знал наверняка, что сделает, я чувствовала это, я в его власти, на его территории. — В данных обстоятельствах бесстрашие является нам отчаянной глупостью, не иначе, наивная девичья глупость, — Регис отвернулся от меня, он не страшился, что жертва сбежит, я стояла недвижимо.

— Вот как, — вопроса не было слышно в моем довольно строгом голосе, я отвечала ему тем же холодом, хоть и внутри всё сгорало в адском пламени чувств. Я не знала, что в нём так нестерпимо манило, не знала, что столь привлекало взор, но безошибочно определяла это чувство, оно было ни с чем несравнимым и может быть окрыляющим, но некогда груз реальности ложился на всё те же мои хрупкие плечи.

— Ты пытаешься что-то доказать? Весьма похвально, пусть это и абсурдно, — юноша повернулся, на его губах играла усмешка. Он подходил всё ближе, а я и не шевельнулась. Ни одна мышца моего лица не дрогнула. Я вспоминала его последние брошенные слова и то как он раз за разом меня отталкивал, вспоминала холодность и мысли о счастливом будущем умирали, не успев родиться в моей голове. Но всё же в глубинах души ютилась привычная уже мне надежда, крохотный огонёк, лишь присмотревшись можно узреть его, да и то не всегда, он терялся во мраке боли и томных страданиях, которые вытесняли всё остальное, не давая шанса чему-то приятному ютиться в обледеневшей душе и разбитом в дребезги, ещё пылающем, сердце. Я полюбила, против воли, это было так глупо, но что-то манило тянуло, словно дразня очаровывая, без романтизаций, угрюмо и больно, но чисто и искренне. Здесь не было роли, не было игр, всё честно, да не было масок, скрывающих сущность, открытые перед друг другом, столь обнаженные, но полные льда и безобразно далёкие. Как юноша не скрывал своей неприязни ко мне и в тоже время чего-то большего, чувственного, вызывающего нежность и заботу, так и я терпеливо ожидала конца, предугаданного ранее, непоколебимого и неизменного никакими стараниями, он был одним, пусть и так, но я не сдамся, принципиально. И ничто не мешало той страсти в душе жить дальше, не мешало тянуться к нему, и всё же что-то незримое, чуть ощутимое, было в этом полном загадок, мрака и ненависти сероглазом создании...

— Отошёл от неё, Регис, — грозный и грубый в ту минуту голос привлёк внимание вампира стоящего передо мной.

— О, это так мило, Марсель, но меня уже несколько лет мучает вопрос зачем тебе человек в клане, да и тем более эта девушка, — злая улыбка сияла на бледном лице парня, он не любил когда ему мешали и ещё больше не любили когда у него отбирали то что теперь он считал «своим».

Я переводила взгляд с одного озлобленного вампира на другого, две главы враждующих кланов друг перед другом, переполненные ненавистью и злобой. Холодные пальцы сомкнулись на моем запястье и Регис оттолкнул меня себе за спину, явно не намереваясь отдавать меня без боя. Я всматривалась в зеленые глаза, горящие адским пламенем, столь знакомые и обычно спокойные, сейчас они полные злости могли бы наводить на страх. За Марселя я боялась, но не сильно, ведь хорошо знала на что способен этот вампир. Он легко сменял милость на праведный гнев, который обещал лишь боль и потерю, он был жесток и безжалостен с предателями и не терпел лжи, лишь в сторону девушек можно было увидеть нежность и ласку. Твердый характер и сила сопутствовали главе клана смерти - Морте.

— Отпусти члена моего клана, и мы разойдёмся мирно, тебя не нужны войны...

— О, нет, ты ошибаешься, я буду безумно рад очередному кровопролитию и многочисленным смертям от моих рук и рук моих охотников. Не сомневайся, я приму любой, даже самый рискованный вызов, — он гордо поднял голову высокомерно смотря на стоявшего поодаль Марселя.

— Ты напрашиваешься, — кулаки сжались, а зеленые глаза Морте наливались всё большей жаждой впиться в глотку самоуверенного, но не просто так, Региса.

— Ты знаешь правила Кассиа, она сама сюда пришла, вы на моей территории, а значит в моей власти, особенно эта девушка, — улыбка черноволосого Кассиа раздражала Марселя.

— Ты забываешь про честь, — теперь была очередь Морте коварно улыбнуться, — она человек — девушка, у неё должна была быть возможность сбежать, но ты ей её не предоставил.

— Я находился на отдалении и не держал её, а она бездвижно стояла с бесстрашием и вызовом в глазах, шанс был, здесь вопрос в её решении, которое она приняла, не воспользовавшись своим шансом на спасение. Ты не думал, что оно может ей и не нужно, — Регис пожал плечами. Холодный ветер играл с его чёрными волосами, а улыбка обнажала белые острые клыки. — Я не отдам тебе Диарону, теперь она моя, я вправе распоряжаться её судьбой, — холодно проговорил парень, а потом рассмеялся, — но ты вполне можешь попробовать отобрать девчушку, — его серые глаза сверкнули и потемнели, став почти чёрными.

Между деревьев шумел ветер, тишины словно никогда и не было, над округой сгущались тучи. Я пользуясь моментом хотела метнуться к Марселю, всё то время стоя за спиной разгневанного и поэтому ещё более опасного Кассиа. Но когда я бесшумно двинулась, обходя Региса, тот всё равно обернулся и смотря прямо в мои глаза спустил злой утробный рык. Парень был уже готов напасть на Морте. В одно мгновение его стальные глаза стали чёрной бездной, клыки, которые ранее были очень похожи на человеческие, стали раза в два длиннее, а на пальцах появились острые когти. Его вид внушал бы лишь страх и я замерла на месте, почти не дыша, не желая злить его ещё больше, когда это рычание обратилось в мою сторону. А Регис удостоверившись, что я не посмею и сдвинуться с места, вновь обернулся на Марселя и его грозное рычание разнеслось во всех направлениях, колебания ощущались в воздухе. Всё-таки Регис являлся истинным охотником, это было его призвание, только его вид заставлял содрогаться от страха. Глаза, которые заполнил мрак, впивались в жертву, почти сводя её с ума, острые когти помогали при нападении, а такими клыками, как у Кассиа, тем более у их главы, спокойно можно было разорвать жертву на части, их не зря считали одним из самых опасных и сильных кланов, но я не знала даже и половины того на что способен вампир его вида и уж тем более сам глава, сильнейший из вида.. Эти вампиры были созданы для того, чтобы охотиться и убивать.

Я стояла на отдалении и наблюдала за тем как вампиры дрались, кровью покрывалась земля. Мне становилось страшно, за них обоих, я не могла болеть за победу кого-то одного. Регис издал страшный утробный рык, вибрация словно ощущалась в воздухе, его мощь нельзя было передать словами. Распахнув рот и обнажив внушительные клыки, словно дикий зверь подчиненный инстинктам и ярости, он бросился на Марселя. Тот вовремя увернулся, затем нанеся удар прямо в челюсть брата, который с невероятной азартностью вошел в эту игру между ними. Я не понимала, что произошло между этими двумя. Они били в пол силы, боясь навредить друг другу, но и не уступали, какая-то обида затесалась в их душах, обида которая поставила двух братьев по разные стороны баррикад, которая сделала их врагами. Регис все-таки умудрился схватить Марселя за руку зубами и оторвать приличный кусок плоти. Кассиа со строгим и ненавидящим взглядом направленным прямо в голубые глаза брата сплюнул кровь в сторону, его когти втянулись назад также как и длинные клыки стали короче. Я видела как Марсель слабел на глазах.

— Она останется со мной, дальше драться я не буду, не заставляй меня тебя убивать, — процедил юноша. — Пошли, — сказал Регис уже не и его напряженная рука легла мне на талию, со стороны это выглядело так будто бы он причинял мне боль своей хваткой, но на самом деле это было не так, его рука едва ли касалась моего тела. Я обернулась, Марсель уже осел на землю и сидел на коленях, он смотрел на меня со стоящими слезами в глазах, смотрел с тревогой и виной...