Правильный подход

- Сил уже нет никаких с этими бесами малолетними! Пакостные восьмиклассники, валерьянки на них не напасёшься с моей-то зарплатой! У-у-ух, - бурчит под нос себе японка, стремительной походкой вышагивая по коридору и тем самым распугивая своим грозным видом встречающихся на пути коллег, которые, видя в глазах за стёклами очков «не подходи - убью» и чуя не самые дружелюбные флюиды, расступаются перед ней, словно Чермное море перед Моисеем, давая дорогу. Это только на руку, и до учительской она добирается без лишних расспросов, врываясь туда вихрем и плюхаясь прямо в кресло, жалобно скрипнувшее мгновенно от подобного напора.

Когда в жизни лишь одна стабильность, - не чередующаяся ни с одной из катастроф и причин апокалипсиса, во главе которых обязательно стоит неподражаемый директор, заправски умеющий вешать людям на уши удон о замечательной работе в такой же замечательной школе с не менее замечательными детками, которые и мухи не обидят, - то невольно становится скучно и апатично, что даже глаза слезятся и на бренный мир смотрят с долей задолбанности и неудовольствия.

А когда привычная скука развеивается, уступая место подкравшимся неожиданностям со звучным, гордым и громким «Пиздец», то тут уже не до привычной скуки и апатии. Да и глаза начинают слезиться немного по другой причине, в то время как мозг лихорадочно пытается ответить на главные вопросы, чередующиеся от «какого, мать вашу, хрена?» до «что делать?»

- Снимать трусы и бегать, вот что тебе делать, - выдаёт Накамото Юта со всей присущей беспечностью, провожая взглядом несущуюся галопом мимо приоткрытой двери толпу пятиклашек в столовую, в то время как, поняв, что последний вопрос произнесён вслух, Мияучи, проследив за сим безобразием и отметив, что кушать хочется куда больше, чем ругаться на исчадия Ада, что ласково зовутся детьми, мнения сидящего напротив молодого человека не разделяет и требует хотя бы немного конкретики и, желательно, решения проблемы. - Да не дуйся ты, как мышь на крупу, в самом деле, и отбрось сомнения прочь, а то морщины появятся, что в твоём возрасте довольно стрёмно.

- Какая мышь? Какие морщины? Какое «не дуйся»?! - Мия чувствует, что ещё немного, и у кого-то начнёт дёргаться глаз, причём не один, а оба сразу. - Они порно смотрят на моих уроках, вместо того чтобы слушать!

И видит, как лицо Юты, приняв какое-то странное выражение непонимания, перешедшего в осознание, вытягивается, а спустя секунду обладатель длинной шевелюры сгибается пополам в приступе дикого хохота, отчего складывается невольно впечатление, что кое-кому не помешает хороший психиатр и палата в местном дурдоме. Мия обиженно губы дует, исподлобья наблюдая за представленными конвульсиями обезьяны в брачный период, и не может сдержать шумного выдоха, складывая пальцы домиком перед собой в попытке сосредоточиться на представленной фигуре и немного успокоиться. Где-то написано, что это помогает в таких ситуациях.

Сводные братья порой до того невыносимы, что хочется выйти в окно, но Мия терпит. А потом ещё раз терпит, терпит, терпит, предпочитая не думать о том, какие идиоты её окружают. И ведь даже не пожалуешься, потому что, во-первых, это не очень прилично, а Мияучи Харука не считает себя личностью испорченной (но вкидывать шутки про члены, секс и расчленёнку ей это нисколько не мешает); во-вторых, родители за тысячу километров от неё, да и возраст уже не тот, когда следует бежать за мамкиной юбкой и вопить о злодее-братце, слопавшем все конфеты, хотя речь вообще не о сладком (а хотелось бы); в-третьих, сил как моральных, так и физических нет, чтобы рот открыть и дать гневную отповедь на возмутительное поведение взрослого человека, между прочим, учителя такого серьёзного предмета - математики, ненавистной многим школьникам и студентам.

- Серьёзно? - прекратив биться в припадке, пытаясь сморгнуть выступившие на глазах слёзы из-за смеха, Юта поправляет очки на переносице и, откашлявшись, серьёзно смотрит на хмурую, словно ноябрьские тучи, Мию, подмечая, что круги под её глазами скоро станут гораздо больше неё самой, а запах кофе станет неотъемлемой частью образа. Такая перспектива не устраивает от слова совсем.

Волнуется всё же за здоровье этой непутёвой ши-цзе, которую в преподавание занесло лишь чудо. Видать, Карма отыгрывается за все пошлые шутки и раздолбанную в четырнадцать лет отцовскую гитару, раз в какой-то момент Мияучи решает подать документы на филфак, чтобы в будущем носить гордое звание учителя литературы и языка. Корейского, кстати, на котором говорит ничуть не хуже, чем на японском, даже лучше.

Но кто вообще сказал, что всё будет так легко? Тем более в месте, куда их с сестрой занесло непонятно каким боком. Точнее, в какой-то мере понятным, но всё ещё вызывает вопросы логика распределения по местам работы. Кому-то школы со спокойными классами и милыми, облачёнными в классическую форму, детками, готовыми грызть гранит науки и внимать каждому учительскому слову.

А им - заведение в одном из спальных районов Сеула, где какой-то странный воздух, пагубно влияющий на разум, раз некоторые ученики здесь с прибабахом, в особенности Бесы из того самого восьмого «B».

Юта прекрасно помнит этот класс, уже давно переплюнувший всё среднее звено по части пакостей, что вообще уже ни в какие ворота. Попытка сорвать его урок тоже свежа в памяти, и в полной мере он может понять, каково сейчас сестре, которой из-за них потом получать от директора и завуча лишь от того, что в этой маленькой школе из-за нехватки людей творится полная херня; все же прекрасно понимают, что не каждому вообще дадут классное руководство сразу восьмого класса, тем более без причины.

- И вот надо было госпоже Сяо уйти на пенсию, не доучив всего-то полтора года этих гениев мозгоёбства, прости господи! - выкрикивает в сердцах Юта (и вообще без разницы, что поблизости могут быть любопытные уши, хотя почти все учителя сейчас на уроках, а у них как раз окно), понизив немного голос и затем интересуясь: - А что смотрели-то хоть?

- «Боку но Пико», - с максимальной серьёзностью выдаёт Харука и плечами пожимает, мол, а я говорила, что дети - зло. Но всё равно работает с ними. Собственно, а почему бы и не да?

- Погоди, то самое аниме?..

- Сюжет которого я знаю наизусть, как и все реплики персонажей, - угрюмо заканчивает за него Мияучи и хмыкает. - Я бы не удивилась, смотри они «Клуб яричин», потому что это классика жанра и его советуют всем новичкам, да и дальнейшие события я в силах им проспойлерить, потому что вряд ли восьмой «B» читал эту мангу. Ну и плюс чисто из вредности.

Приходит время ухмыляться уже Юте, ни капельки не удивлённому такому ответу. Увидеть Мияучи Харуку без книги равносильно предсказанию золотого дождя или красного снега в июле - невозможно. Сколько себя помнит, читать та с детства любит, предпочитая прогулкам книги или энциклопедии, в то время как ему лишь бы в футбол во дворе погонять или пробраться любопытной мышью к отцу, тратившему большую часть времени в собственной автомастерской. Наверное, именно поэтому любовь к японским автомобилям до сих пор греет сердце, как и непонятная страсть к цифрам и формулам с теоремами, от которой у многих знакомых волосы дыбом встают, стоит лишь им услышать, кем он работает. Подумаешь, учитель математики! Полезный, между прочим, предмет, развивает мозг и прокачивает логику. По крайней мере, идиотом Накамото себя не считает. Зато самым заботливым братом - да.

Кто ещё, если не он сам, заставит Мияучи лечиться, когда та, подхватив очередную простуду, ничего делать не хочет, а только волком на всех косится, пока предлагают всякую горькую гадость. И как её пьют люди? Юта упрямство терпит, даже когда его грозятся отпинать и на самом деле лупят по спине маленькими кулачками, но попыток дать в лоб не предпринимает. Наоборот, со всей добротой и терпением, будто бы безграничным, убирает с лица отросшие волосы, поглаживая мягкие пряди, пока сестрица, проклиная в мыслях и взглядом говоря «Изыди, Накамото, пока не прилетело с вертушки», не сдастся на милость победителю и не позволит напоить себя таблетками и травяным бабушкиными настойками, не уступающими по мерзости современным средствам.

В принципе, дурное настроение, в котором пребывает японка по сей день, можно объяснить не только свалившимся на голову классным руководством, но и недавним гриппом, из-за которого пропустила половину школьных новостей. Зато, когда она вышла с больничного, ей прилетает известие о новых обязанностях и наличии под боком двадцати трёх спиногрызов.

С которыми придётся страдать до конца учебного года, что в лучшем случае. В худшем - ещё года полтора, пока те не выпустятся, на что Мия очень надеется, молясь чуть ли не каждый день, зная прекрасно, что чуда не будет. Да и какое чудо может быть, если никому роль классного руководителя не сдалась, а она всегда крайняя? Молодая, перспективная, с хорошо подвешенным языком и бесстрастным лицом, на котором эмоций ноль, когда ведёт урок, не реагируя на смешки в свой адрес учеников, наивно думающих, что она ничего не слышит. Ещё как слышит, но не срывается, повышая голос, терпит, мысленно медитируя и познавая дзэн.

Потому что, во-первых, за убийство сажают в любом случае, а провести лучшие годы своей жизни в тюрьме как-то не очень хочется; во-вторых, ещё в детстве ей твердили о том, что чужое мнение не должно волновать и что нужно жить своим умом, а не умом соседей, да и кто Мия такая, чтобы слушать подростков и уж тем более поддаваться на провокации ещё не сформировавшихся умов; в-третьих, у неё есть самый главный козырь, помимо просмотренных аниме с дорамами и прочитанных книг, откуда можно не хило так цитировать что-то умное и бьющее по больным местам. И этот козырь - не дающий никому спуску на своих уроках Накамото Юта, любящий Мию больше, чем кого-то другого, и готовый оторвать язык любому, кто хоть пальцем её тронет или лишнее что скажет. Нет, она и сама не ангелочек, скорее, кошка с острыми розовыми коготочками, но в их неизменном тандеме Харука больше по дипломатии и стратегии. Но это не значит, что отсутствует опыт по разбиванию носов и выбиванию зубов, чего вполне хватило ещё в славный пубертатный период, когда только начинается формирование фигуры (а ещё всё лицо в прыщах), ломка голоса и проявление характера, а уж он далеко не ангельский. Да и в кого бы ему таким быть? Тянет больше на цундэрэ, что маловероятно, по её мнению, хотя зачатки этого порой видны Юте.

- У тебя сколько уроков сегодня, Ми? - подаёт голос Юта, по привычке тянется к её волосам и запускает в них пальцы, и она поддаётся, двигаясь к тёплому боку и подныривая под руку, словно истосковавшаяся по хозяину кошка, потому что хочется и право имеет. - А то у меня уже всё, журнал заполнен, конспекты завтрашних уроков можно составить и вне школы. Как смотришь на то, чтобы заказать килограмм пять роллов и посмотреть что-нибудь?

Предложение заманчивое, даже очень, и Мия с улыбкой убеждается в очередной раз, что у неё самый лучший брат на всём свете. Но улыбка быстро тускнеет, когда вспоминает, что у неё ещё один урок литературы через двадцать минут, сразу после большой перемены. Но на этот раз со спокойным девятым «А» - круглыми отличниками и спасителями почти не оставшихся нервных клеток, потраченных сначала на бесполезные уговоры остаться лао Сяо на должности классного руководителя хотя бы на ещё один год, затем уже на сам класс. Кажется, они с Ютой, будучи подростками, были гораздо спокойнее и так сильно никого до нервных припадков не доводили (но, говорят, директор в их средней школе так и не смог отстирать пиджак от пейнтбольной краски).

- Смотрю положительно, но у меня ещё один урок, - бурчит Мия в плечо всё понявшему парню, с тоской отмечая грустинку в карих глазах и натянутую улыбку. Расстраивать Юту не хочется, но жизнь слишком жестока, чтобы исполнять все желания. - Но я с радостью присоединюсь к уборке срача в твоей обители, как ты называешь свою комнату.

И с улыбкой уворачивается от попытки дёрнуть от души за волосы, вскакивая с кресла и показывая язык. Оказывается, на дёргающийся глаз математика можно смотреть так же долго, как и на видео с котиками. Больная тема Юты - чистота, на которую порой нет времени, да и бонусом идёт банальная лень и довод, мол, зачем убирать, если потом опять будет бардак. А Мия просто Мия, поскольку напоминает уже в десятый раз за сегодня. И это не считая вчерашнего дня!

- Тебе обязательно было напоминать об этом? - Юта чуть ли не стонет в подлокотник кресла, что выглядит довольно мило, а не сексуально, как кажется некоторым молоденьким коллегам и старшеклассницам, когда время от времени приходится заглядывать в другое крыло. - Фу быть такой бессердечной, Мияучи Харука.

- Фу быть таким лентяем, Накамото Юта, - вскидывает бровь старшая и фыркает. - Или ты хочешь, чтобы старик Суман гонялся за тобой со шваброй по всему этажу?

Лицо математика кривится, словно от трёх съеденных ложек васаби. Повторения подобной экзекуции не хочется, как и убираться, но старик Суман тот ещё помешанный на чистоте комендант, любящий проверки и чтение нравоучений. Приходится смириться с неизбежным и кивнуть, но это не значит, что он в сильном восторге от перспективы провести большую часть суток за вылизыванием комнаты и почти всю ночь за составлением конспекта по формулам приведения, которые нафиг никому из школоты не сдались. Ему тоже, в своё время ещё всё выучил, раз наизусть помнит, хотя порой так хочется забыть обо всём этом.

- Не хочу...

- Так тряпку в зубы и вперёд - въёбывай! - прыскает Мия, достаточно тихо восклицая, поскольку не хочет потом чувствовать осуждающие взгляды, пилящие спину и затылок. Ей, конечно, вообще без разницы, что подумают другие, но будет очень плохо, если потом придётся объясняться с директором, которому обязательно настучат. - Работай, раб, Солнце ещё высоко, а там и гляди, к утру закончишь. И как раз успеешь к началу двести двадцатой серии «Наруто».

- Ты разбиваешь моё сердце, жестокая женщина, - хватаясь за сердце, оказавшееся почему-то с правой стороны, Юта не может не скривить лицо а гримасе: сейчас улыбка у Мияучи гаденькая, не предвещает ничего хорошего, а в прищуренных по-лисьи глазах можно разглядеть целый ведьминский шабаш. Когда она так делает, невольно становится страшно не только за свою жизнь, но и за здоровье окружающих. Видимо, пошла в его мачеху - та тот ещё демон, прячущийся за внешностью невинного ангела, глядя на которую, не кажется, что у госпожи Харуки что-то не то на уме. С ней, как и с дочкой, невозможно спорить, последнее слово всегда за ними. И как такую женщину терпит его отец, из всех достойных кандидаток на руку и сердце выбрав именно Сакуру Харука, так ещё и с шестилетней дочерью в придачу.

Он помнит тот день отчётливо, словно вчера это было. Словно вот он перед ним, статный мужчина, лицо которого ещё не тронуто морщинами, говорит, склонившись к сыну, что хочет познакомить Юту «кое с кем особенным». И когда кухонная дверь открывается, являя на пороге высокую жгучую брюнетку с идеальной осанкой и ровным взглядом, от которого по коже мороз и мурашки вдоль позвоночника, Юта невольно вздрагивает и делает несколько шагов назад, прячась за спину родителя. Не дурак - понимает, что придётся смириться с решением отца, называть незнакомку мамой, потому что родная больше не придёт, и терпеть присутствие показавшейся из-за спины девочки-одногодки. Рассматривает и не может скрыть удивления. В волосах её, завязанных розовым бантом, длинных и густых, чуть ли не до коленок струящихся, чёрные заколки-черепа, из-под чудны́х кислотно-зелёных колгот виднеются расцарапанные коленки, а на личике миловидном - яркая улыбка, делающая пухленькие щёчки чуть больше, и Юта расслабляется немного, пожимая протянутую маленькую ладошку вместо традиционного поклона. Даже имя своё называет, стесняясь отчего-то, а затем показывает свою коллекцию фигурок из аниме, стараясь не подслушивать разговор отца и госпожи Сакуры, закрывшихся на кухне. Узнаёт, что девочку зовут Мияучи, но своё имя та не очень любит, прося называть как-то иначе, и он сокращает до Мии, продолжая по сей день называть именно так. Терпит недолго: она не такая плохая и очень даже хорошая собеседница и отличный, в первую очередь, друг, но вредная до ужаса и упрямая, словно дикая лошадь.

- А что поделать, если жизнь такая? Уж лучше быть жестокой стервой, чем безотказною овцой, которой пользоваться можно, - тянет Мия певуче, словно стих декламирует, и подмигивает игриво. - Ладно, я надеюсь, что ты всё же разберёшься со своим завалом и не будешь откладывать на потом. Знаю я тебя, любителя сериалов.

- Ты сама этим грешишь, Харука!

- М-м-м, Нетфликс энд чилл, - каверкая английские слова то ли специально, то ли зачем-то ещё, Харука закатывает мечтательно глаза и тут же подрывается с места, вспомнив, что ей ещё на третий этаж подниматься, в свой класс, где её должен ожидать девятый «А» с готовыми, на дом заданными сочинениями на свободную тему. И это ещё один повод закупиться кофе или энергетиками: проверять двадцать с лишним сочинений плюсом к заполнению журнала и тетрадям восьмого «B» - нерадостная перспектива не поспать ещё одну ночь, но тут уже ничего не поделать. Сама сюда пришла, значит, пожинать плоды будет, а поныть всегда успеет на выходных, устроив себе двадцатичасовой сон от всей этой школы.

Педагоги - тоже люди, им так же необходим отдых от школы и учеников. Зря многие думают, что учителя должны двадцать четыре на семь думать только о проверке тетрадей, ведении уроков и о выборе любимчиков в классе. Это слишком дико, нужна сильная выдержка и безграничный запас терпения, чтобы хватило на двадцать, а то и более учеников. Порой на себя банально не остаётся времени из-за нагрузки и большой ответственности перед коллективом, директором и своей совестью, ведь оценки выставлять надо, работы проверять, а за не написанный вовремя отчёт можно получить от директора. Мия старается, правда, не спит ночами и терпит каждодневный вынос мозга, чувствуя, что скоро от неё останется только голова без мозгов. Ею и машет Юте, прежде чем выбежать за дверь и стремительно направиться в нужный кабинет, сверяясь с расписанием и стараясь не отвлекаться на уведомления в телефоне.

Кажется, кому-то очень хочется получить по шее, но учительнице не до этого: в расписании путаница какая-то, нужный кабинет занят совсем другим классом, отчего она медленно закипает, но с тяжёлым вздохом продолжает поиски, надеясь никого не прибить по дороге на второй этаж, откуда и пришла.

Но, возможно, сегодня просто не её день. Вот совсем. Будто кому-то Наверху надоело везение Мияучи, и он решает это забрать, подкинув ей пару неприятностей и кашу в голове, кипящую уже к шестому уроку.

А тут ещё и под ноги смотреть надо, что она, естественно, не делает.

Как в замедленной съёмке, словно гравитация сказала «стоп», Мия, споткнувшись, резко подаётся вперёд и, пролетев полметра, утыкается носом во что-то твёрдое. Слышен треск пластика, и перед глазами сразу пелена, в то время как в мозгу пальцами щёлкает осознание: очкам (последним, между прочим) пиздец. Они точно где-то на полу, раз не чувствуются на переносице, да и пространство продолжает немного расплываться и двигаться каруселькой в парке аттракционов, что не к добру.

Не к добру ещё и ощущение чужих рук на собственных плечах. Сжимают крепко, поглаживая, что Мие тоже не нравится. Потому что разглядеть незнакомца не может, да и уроки никто не отменял, а то девятиклашки тоже начнут творить пакости, и тогда Харука точно окажется в палате местного дурдома.

И резко отстраняется, выпутываясь из подобия объятий, продолжая ничего чётко не видеть, но попыток прищуриться и разглядеть хоть что-то перед собой не оставляет. Кажется, судя по визуальному объёму и резко ударившему в нос характерному запаху одеколона, это всё же парень.

- Всё в порядке, не ушиблись? - грубоватый тембр незнаком, но приятен слуху, и Мия немного заторможено кивает, продолжая щурить глаза, что, наверное, кажется глупым.

Чувствует ментально, что он наклоняется, отмечая поразительно стройные ноги, обтянутые классическими брюками, и, подняв, нацепляет на нос Харуки очки.

Зрение проясняется моментально, что даже больно, и она видит перед собой молодого человека, китайца, стараясь при этом вспомнить, видела его где или нет, но все попытки тщетны.

Не помнит такого совсем. Незнакомец даже на студента не тянет, может, ровесник её. Он широко улыбается и прищуривает тёмные глаза, превращая их в два полумесяца, в которых странный огонёк сияет и прыгают перед костром черти.

Странно это всё.

И неловко отчего-то. Словно она впервые видит представителя мужского пола и с этим надо что-то срочно делать. Немая сцена определённо достойна какой-нибудь пьесы. Мия набирает воздух в лёгкие, стараясь прочистить горло и не изображать соляной молчаливый столб, но все слова благодарности, которые должны вот-вот обрушиться на незнакомца, забирает сразу же назад, стоит парню лишь открыть рот и весёлым голосочком, ударив по барабанным перепонкам, проговорить:

- Будь аккуратнее, ди-ди.

Что становится для Мияучи Харуки последней каплей в чаше и так не оставшегося терпения. Кажется, сейчас будет трещать не дужка очков, а чья-то челюсть, сломанная чисто случайно, потому что до такого ещё додуматься надо.

Мия знает, что не красотка и не тянет на модель с обложки журнала. Но каким же идиотом надо быть, чтобы не понять, что перед тобой не парень, мать твою, а девушка?! Пусть даже с короткой стрижкой! Томбоев, что ли, не видел никогда?

Что за люди слепошарые пошли.

Чувствует, как закипает, сжимая кулаки и глядя на развеселившегося в край парня волчицей, на волчат которой покусились наглейшим образом. Готова кусать и отпинать ногами, но ещё держится на честном слове. Сразу ведь из школы попрут, если руки распускать будет, а этого очень не хочется.

Но такое...

Парень? Ну-ну. Кому расскажешь - засмеют и не поверят. Принять её за представителя мужского пола можно только в том случае, если глаза на одном месте, которое неприлично демонстрировать на людях. Так ещё и ди-ди! Господи, дай сил не убить этого человека на месте! Младше точно не выглядит, даже, вон, морщины виднеются.

Тогда какого хрена вообще?!

Но ответить же что-то надо, а то ещё примет за немую, и тогда Мия точно взбесится. Но сейчас очень важно вспомнить, что они в святая святых - школе, где запрещено насилие, а значит: дипломатия и ещё раз дипломатия. Только вот глаз всё равно нервно дёргается, но губы всё равно выдают раньше, чем мозг успевает переварить сказанное.

- Так мне раздеться?..

И это просто кошмар.