Сын Дьявола II: Ад на Земле

«Добро пожаловать в мои скромные владения», — прошипел господин Люцифер. Он жестом пригласил Клариссу и Кристона пройти внутрь огромной зияющей дыры под могучим старым дубом, раскинувшим свои ветви длинные ветви во все стороны. Нора неожиданно напоминала девушке пропасть, куда упала Алиса, стремясь нагнать белого кролика с часами. На траве вокруг дыры в лунном свете блестела свежая кровь. Словно жертва, истекающая кровью, оставила эти красные следы перед тем, как отправиться на обед жуткому монстру. Кларисса осторожно попятилась назад, однако спиной уперлась в господина Люцифера, который подталкивал девушку вперед. В пугающую темную неизвестность первой пришлось шагнуть Кларисса. Он ожидала таких же необычных и безумных приключений, как у Алисы, только попала Клэр не в Страну Чудес. Это было темное и страшное место, куда бы по доброй воле не пошла девушка. Кларисса не догадывалась, что последовала за Дьяволом в Ад. Следом спустился Кристон. И последним — Люцифер. Пройдя вперед девушки и ангелочка, он попросил следовать за ним. Он исчез во тьме длинного тоннеля.

Узкие длинные и чертовски страшные коридоры из черного мрамора не очень нравились Клэр. Девушкой вдруг овладел необъяснимый страх, словно голос сердца предостерегал ее об опасности. Она будто бы слышала в голове: «Спасайся, спаси свою душу... беги и не оглядывайся!» Повсюду расплескалась свежая кровь. Клариссе показались куски свежего человеческого мяса, лежащие на окровавленном мраморном полу, содранная кожа и неестественно огромных размеров паук с человеческой головой. Стоило ей моргнуть — увиденное внезапно исчезало перед Клэр, представляя взгляду обыкновенные длинные коридоры. Девушка думала, что медленно лишается рассудка. Страх и ужас, что она испытывала вне черных стен, давали о себе знать, нагнетая девушку бредовыми кошмарами. Казались всюду дети Пандоры, и Клэр отчаянно пыталась успокоить себя. Вдалеке слышались загробные завывания и дикие душераздирающие крики людей. Где-то глубоко внизу, под мраморными полами. Ее до смерти пугала кровь, что струилась по стенам. Она сильно-сильно зажмуривалась, считала до пяти и широко раскрывала глаза — кровь на холодных каменных стенах пропадала. Но голоса, доносимые будто из загробного мира, все же она слышала. Будто кого-то внизу пытали обезумевшие люди, жаждущие кровопролития и криков. Прохладный воздух пробирал до костей, заставляя дрожать. Казалось, смерть дышит ей прямо в спину, выжидая трагичного момента ее смерти.

Кристон дышал в спину девушки, следуя за Клариссой. Клэр обернулась, чтобы посмотреть на него... но он отводил взгляд. Словно молча корил себя или ненавидел кого-то. И все время он повторял себе: «Я выбрал верно». Когда девушка отворачивалась от Кристона и продолжала идти вперед, она словно чувствовала тот прожигающий взгляд голубых глаз, ее спина горела. Кларисса посчитала его сумасшедшим. При встрече он представился ангелом Небесным, Кристоном. Тогда парень показался девушке не совсем нормальным, но сейчас она откровенно считала его шизофреником с психическими отклонениями. Впрочем, этот сумасшедший парень несильно интересовал Клэр. Больше девушка была очарована Джонатаном. Господин Люцифер много рассказывал о нем, приукрашивая все его достоинства. «Сильный и смелый воин, — отзывался с улыбкой Люцифер о своем сыне. — Гордость старого отца. Но у него много ненужных качеств, присущих смертным людишкам. Понимаешь меня, Кларисса? Мальчишка слишком утонченный и изнеженный: увидит смерть друзей — начинает реветь и пить виски, не остановишь. Он принимает смерть дорогих ему чертовски близко к сердцу. Нужно быть хладнокровным, бессердечным и беспощадным! Все давно потеряно, и чем жестче ты относишься к миру, тем легче жить будет тебе». Кларисса молчала и слушала отца Джонатана, и все больше девушке казалось, что красивый юноша — ее спаситель — начинает ей очень нравиться.

— Прошу, проходи, располагайся. — Люцифер пригласил внутрь шикарного зала, где стоял длинный обеденный стол из черного дерева с золотой скатертью и разложены столовые приборы. — Скоро подадут обед, и уверяю, мои кхм... слуги с удовольствием преподнесут его. Проголодалась, милая леди? О, присаживайся, не стоит стесняться.

Кларисса осторожно кивнула. Люцифер одарил ее добрым взглядом... в котором промелькнуло чистое зло. На мгновение показалось, что перед ней стоит огромный изуродованный ангел с черными крыльями, искалеченный и побитый, безумно озлобленный на мир и саму жизнь. Он был похож на графа Дракулу, который был изображен на старых картинах средневековых художников, разве что у господина Люцифера были черные-черные крылья. Они были переломаны в некоторых местах. На теле — глубокие шрамы. Ей отец всегда говорил, что настоящее обличье человека разглядеть очень непросто. И сама красота может в один миг раскрыться страшным проклятьем. Даже зло примеряет на себя маску добра. Пока она приходила в себя от нежданного потрясения, Люцифер прошептал что-то Кристону, и он мгновенно удалился прочь, поклонившись отцу Джонатана. Этот жест повиновения показался Клэр необыкновенно странным: в современном мире никто не кланяется никому. Люцифер повернулся к ней и обратил все свое внимание на девушку. Он щелкнул пальцами и в зал словно влетели... чудовища?! Маленькие и противные монстры, настоящие уроды, тела которых лишь отдаленно напоминали человеческие. Кларисса снова зажмурилась, раскрыла глаза — перед ней оказались простые люди, которые подавали разнообразное множество блюд, скрытых от глаз куполом. У господина Люцифера есть слуги... «Разве времена рабства еще не прошли? — подумала девушка. — Но, возможно, это их работа, им за это платят. Но после апокалипсиса деньги не перестали иметь значение? Черт, я запуталась!» Один из слуг Люцифера открыл один из куполов... и Клэр увидела отрубленные части человеческого тела. На лице отсеченной головы застыло выражение безумного ужаса, в глазах остался лютый страх. Клэр вдруг передернуло, но она снова вернула рассудок привычным способом. На подносе была всего лишь жареная свиная тушка. Ей подали напитки. И вновь ей померещилось, что это свежая человеческая кровь. Устав от своих видений, она просто выпила предложенный напиток, даже не потрудившись избавиться от увиденной реальности. На вкус это действительно напоминало кровь. Она запомнила, какова она на вкус, потому что во сне часто прикусывала язык. «Меня обманывают не только глаза...», — с грустью подумала Кларисса. Но она чертовски сильно ошибается...

— Расскажи о себе, Кларисса, — попросил господин Люцифер, усаживаясь за стол напротив нее и открывая купол очередного подноса, на котором теплилось уже другое блюдо. — Кто твои родители? Кем себя считаешь ты? — Он подчеркнул последнее, будто это имело очень большой смысл и наталкивало на основную тему разговора. Можно было подумать, что Кларисса действительно знает, кто она такая. К сожалению, все, что она может о себе поведать, — что ее зовут Клариссой Коллин, и она очень любит рисовать. Недавно ее отец погиб, и она осталась сиротой.

— Если говорить откровенно, я — никто. Обычная девочка из города. Мама... умерла при родах шестнадцать лет назад. А мой отец работал в полицейском участке детективом. Недавно он... погиб, защищая меня от тех существ, которых ваш сын зовет вампирами. Мне очень больно об этом говорить, но мои родители погибли ради меня. И я ценю их жертву, потому должна сделать что-то достойное их памяти, но не могу. — Она почувствовала, как на глаза наворачиваются жгучие безудержные слезы. Клэр поспешила смахнуть их. — Извините меня, прошу. Я не плакса.

— Нисколько не сомневаюсь, — с соболезнующим выражением лица ответил Люцифер, протягивая ей носовой платок, который он достал из нагрудного кармана белого пиджака. Клэр приняла помощь. Она вытерла с опухших щек капли и протянула обратно отцу Джонатана. Люцифер попросил оставить платок себе. — Мне жаль, милая. Но легче потерять родителей навсегда всего раз, чем сотню быть преданным ими. Поверь моему жизненному опыту. — Кларисса заметила, что на лице Люцифера засквозила печаль. Он напрягся, сжал ладони в кулаки и потупил голову, закусил нижнюю губу, но вдруг продолжил говорить. — Я любил своего отца, служил ему и повиновался каждому его слову. И по праву считался лучшим его созданием. Но когда попытался противоречить его воле, он выгнал меня из отчего дома. Своего самого любимого и обожаемого сына. Бросил вниз. И после этого насмехался! — Люцифер ударил от злости кулаком по столу. Но, увидев выражение легкого испуга на лице смертной, тут же улыбнулся. — Эта история стара как мир. Слишком много воды утекло. Я уже смирился с утратой. Но чего еще расскажешь ты?

Девушка помедлила. После такой глубокой речи, полной боли и страдания, он легко и беспечно интересуется ее жизнью. Люцифер пристально смотрел Клэр прямо в глаза. И девушка начала говорить всю правду, задавая себе самый очевидный вопрос из всех возможных: какого черта она так открыто, и не стесняясь, рассказывает о своем трагичном прошлом совершенно незнакомому человеку? Но казалось, глаза Люцифера клещами вытаскивают из нее правду. И она поддавалась его влиянию, наивно считая, что это не причинит ей вреда. Может быть, она так легко говорила об этом, потому что долгие годы друзей у девушки не было, и рассказать о себе не очень хотелось, а теперь появился тот человек, который действительно внимательно слушает ее историю. Весь рассказ о своей жизни словно выливался из нее. Все до мелочей она открыла незнакомцу, каждый темный уголочек своей биографии.

Кларисса пробыла наедине с отцом Джонатана целый день, рассказывая ему обо всем, что происходило с ней за всю несчастливую жизнь. Она не осмелилась утаить ничего. Но сам Люцифер не особо стремился говорить о себе, а если и говорил по просьбе Клэр, то больше всего уделял внимания Джонатану: рассказывал о том, как нелегко быть отцом такого парнишки, как тяжело им жилось без матери, как сложны их отношения. «Его чертовка мать однажды ночью убежала прочь от меня и Джонатана, когда тот был младенцем, — разговорившись, вдруг начал рассказывать Люцифер, уставившись в темный угол комнаты, будто вспоминал всю свою жизнь. — Мой сын рос без материнской заботы, и стал сильным и одиноким. Я был очень плохим отцом. Много времени уделял не подрастающему сыну, а своей... скажем так, работе. Приходилось оставлять его с наставником, который должен был направлять его на путь истинный. Но Джонатан после долгих разговоров с настоятелем увлекся и заигрался в одинокого маленького воина, у которого есть великая миссия. Детская забава навсегда застряла в его сердце. Он убежал из дома, хоть я и пытался его остановить. Джонатан свято верит в свой воображаемый мир, где он — великий бесстрашный герой, спасающий мир. Несомненно, он доблестный и храбрый боец, но... воображение погубит его. Оно делит его огромный мир на черное и белое, не оставляя место другим важным цветам. Джонатан истребляет зло, не понимая, что без тьмы не существовало бы света. Кларисса, дорогая, позволь тебе объяснить: все в жизни находится в хрупком равновесии. Свет не обходится без тьмы. Герою нужен злодей. Увлекшись рассказами про храбрых рыцарей света, сражающихся со злом, Джонатан выбрал неверную сторону. Он должен был следовать за родной кровью, но пошел против воли своего отца. — Люцифер замялся, словно раздумывал над собственными словами. — Да. Кстати, может, жизнь без чужой помощи пошла на пользу, ведь теперь он может обходиться совершенно один, стал куда сильнее и опытнее, убедился в жестокости и несправедливости мира... Этому учит только жизнь, а не мудрость предков. Но он потерял тот жесткий стержень, что не давал сломаться ему на протяжение стольких лет... Его сердце мягкое, и Джонатан не может смотреть на жизнь без слез, страданий и печали. Парень обрел многое, но потерял больше, когда отвернулся от своей сущности. Будь Джонатан со мной, я даровал бы сыну бесчувственность. Когда ты парализован, ничто не способно ранить твое сердце. Это величайший дар. Особенно для Джонатана — демоненка со светлым сердечком».

Двери столовой неожиданно распахнулись. Кларисса увидела жуткие обезображенные рожи, и эти люди очень сильно походили на детей Пандоры. Клэр вжалась в стул. Ее видения не отступают от жертвы и с каждой секундой становятся страшнее и безумнее. Ее дыхание перехватило от страха. Она почувствовала боль в легких. Дышать все сложнее. Девушка часто заморгала, и видение растворилось: перед Люцифером стояли два человека — не очень красивых, но не монстров. Клэр с шумом втянула прохладный воздух через ноздри и попыталась успокоить себя.

— Аргус, Фарамон! — вскрикнул господин Люцифер, отчего Клэр нервно вздрогнула. — Я просил не беспокоить меня! Я занят нашей гостьей. Мне следует оказать достойный прием Клариссе. Но черт: вы, два идиота, мешаете!

— Мы поймали предателя! — восторженно нетерпеливо взвизгнул один из них. — Дэкстер ждет вас, повелитель!

Удивлению господина Люцифера не было предела. Он сразу вскочил с места. От неожиданной приятной новости даже хлопнул в ладоши. Господин Люцифер немного напоминал Клариссе кота, довольного, что наконец-то поймал надоедливую мерзкую мышь. Он зловеще засмеялся и сказал слугам что-то на старом языке. Кажется, на латыни.

— Превосходно! — перешел Люцифер на понятный Клариссе английский. — Но какая жалость, что наш дорогой Дэкстер не успел скрыться от вас. Молодцы, ребята! Хорошая работа! Пойдем посмотрим на изменщика, — сказал он, собираясь уходить, но вдруг обернулся. Люцифер посмотрел на Клариссу как на маленькую девчонку, которая перестала интересовать его. Но снисходительно улыбнулся и попросил немного подождать его. Его манеры были фальшивыми, наигранными, как поняла внезапно Кларисса. Она кивнула ему и улыбнулась. — Моя дорогая, я скоро вернусь. Угощайся различными блюдами и будь уверена и спокойна: здесь нет детей Пандоры. Не скучай, милая.

Кларисса осталась одна, наедине с пугающей тишиной... если не считать криков, которые Клэр считала плодом своего искалеченного воображения. Она была одна. Без друга детства Робби ей было плохо и безгранично страшно. Роб был всегда рядом и держал ее за руку, когда тени сгущались над ними, когда Клэр не могла заснуть по ночам, когда ее воображение превращало кошмары в реальность. Робби всегда был рядом и помогал пережить каждый новый ужас. Однако теперь его нет: Кларисса оставила его в полуразрушенном храме, последовав за незнакомцем. Только оставшись одна она понимала, как сильно девушке не хватает друга: словно кто-то вырвал кусочек ее сердца и растоптал его огромными ботинками. Страх снова нахлынул на Клэр и заставил ее сжаться в комок и всхлипывать. Страх — это фантом, который рисует в искалеченном реальностью воображении пугающие картины. Он показывает не то, что может произойти — оно ведь может никогда в жизни не случиться, — а то, чего человек боится. Девушка боялась детей Пандоры, и мрачные страшные силуэты мелькали в виде призраков повсюду. Она слышала крики тех существ, видела тени и ощущала присутствие демонов... Клэр готова была броситься бежать, поддаваясь инстинкту самосохранения, но снова успокаивала себя: «Это неправда, ты устала. Прекрати истерику закатывать! Ты в порядке, в безопасности. Ты жива, Клэр!» Но давно забытое смертными чувство подсказывало ей, что пора рвать когти. Оно тянуло девушку прочь. Все же Кларисса оставалась одна. И боялась тьмы и теней. Ни один самый страшный момент в ее скоротечной жизни не сравнится с теми мучительными минутами, что провела она в одиночестве в этом пустом зале. Клэр всегда любила одиночество, считая, что именно наедине с собой можно по-настоящему расслабиться. Но после этой ночи всю оставшуюся жизнь девушка до смерти будет бояться оставаться одной в комнате, пускай даже будет озарена ослепительным светом. Этот зал врезался ей в память, и никакие силы не вырвут это воспоминание.

Ее внутренности словно вскипели, и она неожиданно рванула к выходу из зала, но даже тогда она не потеряла вечно гонящегося за ней призрака страха. Этот дикий страх, как средневековый рыцарь, преследовал ее и догонял, пытаясь убить, словно ведьму. Клэр бежала, не останавливаясь, далеко... Ей надо найти Люцифера. Она не знала почему, но этот человек вселял в нее чувство спокойствия и уверенности в правильности своих поступках. И у него такой приятный голос! Кларисса не сомневалась, попроси ее господин Люцифер выброситься с пятнадцатого этажа и разбиться насмерть — она не думала бы очень долго над этим предложением и мгновенно кинулась бы вниз.

Рыская по коридорам, она вдруг услышала, как чьи-то ноги ходят прямо над ее головой. Посмотрев наверх, она вскрикнула, увидев жуткое существо, едва похожее на человека. С бледной кожей, из-под которой виднеются жилы и просвечиваются вены. На голове были маленькие черные глаза и одно отверстие, в котором сверкали несколько рядов зубов как у акул. Зажмурившись, она досчитала до пяти и резко открыла глаза. В следующий миг она увидела молодого красивого парня. Высокий, широкоплечий, но очень худой. Глаза его были цвета зелени в середине июля.

— Девчонка! — усмехнулся парень, спрыгнув вниз, осматривая Клариссу. — Смертная девчонка! По Аду шатается живая душа без страха и стеснений! Такая маленькая и невинная... девочка. Когда такое было последний раз? — Он обошел вокруг нее, пристально оглядел незнакомую ему девушку. Его взгляд темных глаз словно пронзал насквозь льдом, от этого Клэр пробирала дрожь. Нахальная улыбка не сползала с его лица. Манеры делали его похожим на обычного подростка-рокера, который сбежал из родительского дома, чтобы гулять до рассвета с сатанистами. Он выглядел как привлекательный монстр, подумалось Клэр. — Точно, никогда! Впервые с начала сотворения мира!

— Привет, — нервно выдавила из себя Клэр и сделала пару шагов назад, немного пугаясь незнакомца, который неожиданно появился перед ней и говорит такие странные и страшные вещи. Кларисса давно убежала бы или очень громко позвала господина Люцифера, но внешность парня ее потрясла: красивый, черноволосый, выразительный взгляд и крепкое телосложение, такие тонкие скулы и неотразимый... ей вдруг хотелось поскорее взять блокнот и карандаш, быстро зарисовать такого привлекательного человека. На минуту Кларисса потеряла дар речи, не в силах больше говорить, потому что все мысли были о том, как прекрасен этот парень. Но он, похоже, не был потрясен ею, потому вздернул черные густые брови, чувствуя, что девушка хочет еще сказать ему что-то. — Ты не поможешь мне? Я немного заблудилась в коридорах. Мне нужно найти господина Люцифера. Он обещал прийти, но я долго жду и...

— Ты, девчонка из рода смертных, ищешь Сатану? Ты, примитивное человеческое существо, осмелилась думать о том, что правитель Преисподней готов тратить свое драгоценное время на тебя? Малышка, ты можешь только разозлить «господина Люцифера»! — незнакомец раскатисто рассмеялся и вытер порванным рукавом слезы смеха. Он еще немного посмеялся и потряс головой, будто пытаясь согнать веселое настроение. Внезапно он посмотрел на нее жутким взглядом и схватил Клариссу за руку. — Лучше тебе бежать, девочка, и не искать приключений на пятую точку. Забудь о Люцифере. Раствори в памяти все, что ты видела в этом месте. Ты жива, твое сердце бьется, а душа еще хранит свет. И лучшее, что ты можешь сделать в жизни — сберечь его. Беги и никогда не возвращайся сюда!

— Я должна убежать? — переспросила Кларисса, выдернув руку из хватки незнакомца. Она думала, что видения — результат богатого воображения, но непонятные слова парня почему-то внутренне подсказывали девушке, что он прав, что здесь царят одни монстры. И она приняла решение: ей нужно бежать обратно, в полуразрушенный храм, где она оставила Робби. Как только она посмела уйти, оставив своего верного друга, одного в таком жутком месте? В любом случае, храм был не таким страшным местом по сравнению с этой «норой кролика». — Хорошо, ты прав. Но я не знаю, куда мне идти, я окончательно заблудилась и... — начала Клэр, но парень резко прервал ее, хлестко ударив себя по лицу рукой. Он посмотрел на девушку, как на умственно отсталую. Взгляд был полон раздражения, но и желания помочь. Возможно, он горячо презирал смертных, но все равно не желал им мучительной смерти.

— Я же не здесь не потому, что людей люблю! И за что же я так при жизни провинился, что меня так угораздило, встретить живого человека там, где ему не место даже в книгах? — задал он вопрос, адресованный самому себе. — Ненавижу людей! Такие глупые. Но я готов помочь, чтобы ты больше не норовила сюда лезть. Придется спасти мне твою жизнь и вечно страдать от того, что Дьявол может раскусить предательство. И со мной расправятся так же, как с беднягой Дэксом. И меня зовут Майкл. По крайней мере, это имя было до того, как я попал сюда. — Он схватил ее ладонь и потащил вглубь темных коридоров владений Люцифера. — Помни мое имя как Имя спасителя твоей души.

Они множество раз петляли, пробегали мимо целых комнат, неслись по темным коридорам. Клэр задыхалась, от такого быстрого бега у нее заболело под ребром, ноги стали ватными. Она всеми силами старалась не отставать от Майкла. Парень вдруг остановился, и девушка врезалась ему в спину. Он резко развернулся, прижал к ее рту ладонь и впечатал в стену. Клариссе с трудом удавалось дышать. Майкл не позволял ей вздохнуть. Чуть позже Клэр поняла причину: они едва не столкнулись с господином Люцифером, который гордо вышагивал перед подчиненными.

— Славно потрудились, — довольно улыбнулся он. — Я давно должен был заметить, что Дэкстер питает теплые чувства к моему сыну. Демон заботится о демоне! Мир словно переворачивается: невозможное становится вполне возможным. Это необходимо пресечь на корню. Отныне Дэкстер предатель. Его темную сущность демона нужно подвергнуть таким страшнейшим пыткам, что не снились даже мне! Он заслуживает самого сурового наказания.

— Самые страшные пытки? — переспросил демон, что старался идти по правую руку от Люцифера. — Дэкстер всегда считался бесстрашным демоном. Поэтому он прославился. Что делать с ним, Повелитель? Какие пытки?

— В Бездну его! — прорычал Дьявол в ответ. — Неясно что ли? И проверьте Лилит, довольна ее женская душа.

Люцифер приближался. Дьявол не заметил бы Клариссу. Но Майкл неожиданно шепнул Клэр на ухо: «Прости, девочка, но дальше сама: я не могу рисковать». Он будто слился с мраморной стеной. Кларисса осталась одна. Она от беспомощности растерянно выдохнула, и в этот момент господин Люцифер повернул голову в ее сторону. Дьявол удивленно уставился на девушку и выразительно молчал, подняв бровь, ожидая объяснения, почему она здесь.

— Господин Люцифер, я... — она не знала, что сказать, но в один миг нашлась, — господин Люцифер, мне нужно поскорее попасть обратно, меня ждет мой друг, и он очень волнуется за меня. Мне нужно обратно. Пожалуйста.

Вместо слов он щелкнул пальцами, и его «цепные псы» — демоны Аргус и Фарамон — схватили слабую девушку и повалили на землю, скрутив руки за спиной. Кларисса кричала от боли, пыталась вырваться, но сражаться с ними было совершенно бессмысленно: эти твари в разы крупнее обычной смертной девчонки, намного сильнее. Клэр по сравнению с ними — малышка с кулачками. Она подняла голову выше и помимо подходившего Люцифера увидела склонившегося над ней Кристона. У нее появились росточки надежды. Кларисса надеялась, что он сможет помочь.

— Кристон! Кристон, умоляю, спаси меня! — кричала она в отчаянии. — Помоги и выведи нас отсюда! Кристон!

— Кристон, усыпи ее, — спокойно приказал ему Люцифер. И парень подчинился. Прикоснувшись ко лбу Клэр, он мгновенно погрузил девушку в глубокий сон. Голова Клариссы упала, дыхание стало ровным, как сердцебиение. Ее нельзя было отличить от мертвеца: такой же бледный и почти бескровный цвет кожи, такая же холодная... Убьет ли ее Дьявол? Если его когти вонзятся в хрупкое тело, она навсегда останется такой холодной и похожей на труп, как сейчас. Страх вовлек Кристона в пропасть отчаяния, он ощутил в груди пустоту. Взгляд ангела был прикован к ней.

— Повелитель, — прошептал падший ангел, смотря на повисшее тело маленькой девочки в руках демонов, — зачем вам Кларисса? Смертная девочка, обычный человек. Ради чего нужно держать ее здесь в заточении?

— Тебе правда не ведома ее сущность? — удивленно вопросил Люцифер, прищурившись. Он недоумевал, как он мог пропустить мимо глаз ее естество. Вдруг Люцифер взял лицо младшего брата и поднес к лицу Клэр, несмотря на протесты Кристона. Ногти Дьявола больно впивались в лик ангела. — Посмотри! Эта девчонка — не просто смертная из рода людского! Она не жалкая примитивная дитя. Кларисса — дочь ангела, падшего архангела Эвриил, что гниет по сей час в мрачном Чистилище. Клэр — светлый нефилим, чертовски могущественное и самое опасное существо во всем мире. Кларисса. Союз смертного отца и матери из расы небесных ангелов... такое нечасто встретишь в этом погребенном толстым слоем пепла мире. Прошу заметить, засыпан прахом он был еще до меня, еще смертными от их бесконечных войн. — Люцифер отпустил Кристона и улыбнулся. Он приказал демонам убрать Клэр с глаз долой, распахнул двери зала, прошелся по золотому ковру и гордо сел на трон, склонил голову на бок, разглядывая своего младшего брата, который рискнул последовать за ним. — Джонатан... — задумчиво протянул Дьявол, — мне очень жаль, но выбора другого у меня нет. Мой сын перестал иметь значимость для меня. С кровью Клариссы в жилах я стану неуязвимым правителем всего сущего, и ни одна тварь на свете не посмеет перейти мне путь. И тогда никто в Аду не захватит престол! На земле смертных никто не будет противиться моей власти, не усомнится в моем величии и превосходстве! А Небеса со всеми ангелами падут предо мной на колени! А Отец... Я буду Творцом, а у истинного Бога не должно быть отца! — Эти слова звучали грозно, они вселяли в ужас тех, кто их слышал. Небывалое чувство безнадежности и страха перед будущей жизнью наполнили всех присутствующих, но никто не сомневался более, что выбрал верную сторону в этой войне. Люцифер долго смотрел в пустоту, размышляя над скорым восхождением над всем миром, но вскоре пришел в себя. Он вспомнил про своего сына. Кровь Люцифера текла в его венах, плоть Дьявола была его плотью, сердце чуяло родственную связь с ним и не могло ее разорвать. — Джонатан упустил свой шанс. Джонатан, мальчик мой, ты должен умереть...

Я прошел через туманную долину призраков, которая была покрыта вечной мглой и тайной; среди парили души умерших, что прожили свою жизнь в неведении и в безверье, были трусливы перед силами света и тьмы. Призраки вселяли неумолимый ужас: они шептали странные молитвы и завывали от неведомой мне боли. Мертвецы долго блуждали во мгле тенями, молили меня о спасении и, получив в ответ лишь тишину и взгляд сожаления, вонзали в спину ножи проклятий. Да, они устрашали меня. Постепенно становясь сильнейшим из побуждений, страх внезапно ломает человека и заставляет его глушить в себе все чувства, кроме инстинкта самосохранения. Я желал сбежать из забытой Дьяволом и Богом долины, и все равно было, где оказаться — в Раю или Аду. Эти тени словно высасывали из последнего живого существа, которое находилось среди них, единственное, что было в моей измученной душе. Они чувствовали мою силу и забирали ее цепкими холодными руками из души, лишая последнего оружия в борьбе с отцом — веры в победу и надежду на избавление от страданий. Они страдали от своих грехов, что свершили при жизни, и старались выкрасть из моей сущности то, чего им не хватает, что они потеряли очень давно. Мертвые духи стонали от своей боли и не могли уйти от нее, оставить в прошлом свои печали, ведь даже у призраков есть свои призраки, таящиеся в их темном погребенном слоем пыли прошлом. Я понимал, что не могу их спасти. Никто не смог бы. Они сами виноваты в том, что произошло. Пусть было страшно и тоскливо внутри, я не отступился от цели.

Мне пришлось биться с кучей тварей: низшее адское отродье встретило меня на пути и ценой никчемной жизни защищали Врата по приказу Люцифера. Целая армия мелких демонов преграждала мой путь. Я был спокоен, сжал меч в холодных руках и приготовился к сражению. Сердце билось в груди, дыхание словно остановилось. Демоны скалили клыки при виде своего противника — одинокого воина. Я сделал уверенный шаг вперед, дети Ада ощутили мою решительность и ринулись на верную смерть. Лезвие моего меча обагрилось черной кровью тысячи тварей из Преисподней, руки по локоть окунулись в нее. Оружие пронзало плоть. На мне оставались глубокие раны от когтей демонов. Но я прошел сквозь огонь и воду, пускай даже сердце заполнил страх перед смертью. Я — воин. Страх — первый враг воина, главный враг воина. Мне часто твердили: «Победив страх внутри — победишь врага снаружи». Я боялся, что увижу перед собой конец пути, не успев одолеть тьму в мире. Я боялся умереть прежде, чем восстану против отца. Но страх не гнал прочь из сердца. Пусть мой страх гонит кровь быстрее, пусть пришпорит мое тело и очистит разум от лишних мыслей. Он сделает меня сильнее. Так же, как святая вода очищает душу от зла и тьмы в глубинах души. Когда демоны налегали сильнее, когда мои силы подходили к концу, меня осенило: я обладаю теми способностями, с которыми армия тьмы рассеется по ветру. Сосредоточился. Как давно я не делал подобного! Я всегда избегал своей силы, но пришло время воспользоваться ею. Кровь закипела в почерневших венах. Как же больно... Зажмурился. Открыв глаза, я не узнал мира: вокруг ни души, черный пепел падает с небес на землю — уничтоженные моей силой демоны. Они обратились в прах, из которого никогда не восстанут. Моя чертова вина.

Мне пришлось сражаться со своим страхом и с демонами, прежде чем израненный и искалеченный, напуганный и уставший я встретился вновь со стражем, охраняющим врата. То мелкое полупрозрачное существо, что пыталось остановить меня у входа в Ад стояло и презрительно оглядывало с ног до головы. Оно со свистом втянуло холодный воздух сквозь зубы, вновь осмотрело меня, словно сомневалось в моей силе. Но я гордо поднял подбородок вверх.

— Сын Самаэля, ты похож на своего отца, — протянула жуткая тварь, и я смутился. — В глубине таится огромная сила. В сердце сокрыто бесконечное благородство. В битвах насмерть ты проявляешь смелость и отвагу. Истинный воин Ада. Настоящий правитель. Ты доказал мне, что готов к испытаниям огнем и искушением. Докажи и Дьяволу. — Однако, Джонатан, внутри спрятана огромная боль, которая разрушает твою несчастную искалеченную душу. — Мою грудь снова сдавило от горечи, в горле остался ком слез. — Боль потери свежа. Раны на душе могут заставить тебя поддаться искушению. И еще, мальчик из Ада, ты продолжаешь отвергать свою сущность. Прими ее наконец! Мы те, кто мы есть. Этого не изменить. Твои самые тёмные и отвратительные мысли — это ты. Грехи, ложь, слёзы, крик, агрессия, ненависть и злость — это всё ты. Это то, что кроется глубоко в тебе. Частицы, которые вошли в тебя как «разрушительные» превратились в бесконтрольного монстра, внутреннего демона под оболочкой. Его нужно выпускать, чтобы эти частицы не пожирали тебя изнутри. Не отвергай самого себя, Джонатан: мы такие, какие есть. — Существо словно задыхалось, произнося эту речь. Оно вдруг опомнилось и приняло невозмутимое выражение лица. — Новая эра должна настать с убийством Люцифера и твоим восхождением на трон. Назови свое полное имя.

— Джонатан Мортем, — уверенно произнес я и выпрямил спину, — сын Самаэля и Немезиды.

— Назови свое полное имя, — снова потребовал страж, сдвинув «брови» к переносице.

Я не понимал требования стражника: я назвал свое истинное имя, полное и неповторимое. Джонатан Люцифер Мортем? Нет, не может быть... я второй отпрыск Дьявола, имя Люцифера присуще только первенцу. Им был мой умерший брат, которого я никогда в жизни не видел. И отец не позволил бы назвать меня, ненавистного ребенка, именем своего любимого первенца? В отдаленном детском воспоминании проскользнула хрупкая правда. Мать. Немезида давала мне имя при рождении. Дэкстер упомянул его. Как она меня называла? Какое мое второе имя?

— Джонатан Беллами Мортем. Сын Самаэля и Немезиды.

— Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Врата раскрылись.