Моё солнце

Она смотрит через плечо и хмурится.

— Я вас знаю?..

Из протокола полиции №236|43 осмотра места преступления

Погибшая: женщина, человек европеоидной расы, волосы светлые, глаза зелёные. Найдена под Тринеальным мостом на восточном берегу Основного канала. Причина смерти: интоксикация и потеря крови. Первичный осмотр на месте выявил рваные раны губ и языка, а также плоскостные гематомы и раны от зубов в области шеи. Анализ крови показал концентрацию алкоголя в 0,87-0,9‰. Девушка была найдена лежащей на спине, с закрытыми глазами и сложенными на животе руками. Кровь вытекала непрерывно, ровной струёй, что указывает на потерю давления. Поверхность и границы пятна ровные (за исключением следов деятельности паразитов). Пятно крови перекрывает следы, оставленные по направлению города. Ведётся работа по выявлению. Фото места преступления и сиккулярный анализ жидкости прилагаются.

При себе у погибшей не обнаружено документов или иного удостоверения личности; на месте проведён тест на ДНК-принадлежность, в ходе которого установлено, что погибшая: Эмбер де ла Роза, двадцать восемь лет; главный архивист Шаред Прайм. Осмотр места преступления, положение тела, а также уединённость места происшествия указывают на возможный преднамеренный характер преступления. Согласно признакам, следствие предварительно причисляет происшедшее к статье 135 (б): Попытка изнасилования, либо к статье 019: Убийство по неосторожности.

В 0:27 от лица погибшей совершён звонок с переносного коммуникативного устройства, номер зарегистрирован на: Гилем Эрдалл, вампир, информационный техник, программист. Запись разговора прилагается. Согласно отчёту о вскрытии, смерть наступила сразу, либо спустя двадцать минут после совершения звонка. Отчёт о вскрытии прилагается.

Протокол составлен

комендант-детектив Восьмого участка,

Альден Дэспин

— Дэспин!

На стол за выдвижным экраном сели, и он поднял голову. Раза Аслан, оперативный следователь, смотрел на просвет, прищурив желтоватый глаз. В левом ухе блестит прозрачная мембрана слухового аппарата.

— А, та девушка, — Раза расфокусировал взгляд перед экраном. — Зачем вообще брать это дело? Ясно же: праздник. Парень с девкой познакомились, напились, ожидали чего-то большего — вот он и не сдержался. Сейчас, поди, забился куда-нибудь на чердак и воет в голос.

— Не похоже это на случайность. Ты же видел, как её уложили. Он не испугался того, что сделал.

На Альдене чёрные лаковые туфли на босую ногу и обтягивающие бёдра прямые брюки. На пиджаке — шеврон коменданта Восьмого участка, под ним спрятана наплечная кобура табельного оружия крупного калибра.

Раза ткнул длинным пальцем в экран.

— Знаешь, сколько у нас таких? Двадцать пять штук. Четырнадцать из них — реальное преступление, которое нужно...

— Как изнасилование это тоже не выглядит. Её ведь нашли под мостом? Самое тихое место в городе — кто бы там его спугнул?

Светлые голубые глаза, волосы — соль с перцем. Ему сорок три года, из них двадцать четыре службы в полиции.

Раза набрал для ответа воздух, но Альден закрыл экран и встал, хлопнув его по плечу.

— Вот поэтому я комендант, а ты нет.

Он присел рядом, скрестив руки.

— А это кто?

Раза обернулся. Через пару столов девушка разбирала бумаги.

— Это Илара, новенькая. Перевели из Третьего, пока ты в ерунде копался.

— Её уже приписали к кому-нибудь?

— Вряд ли — только вещи разбирает.

Альден рывком отделился от стола.

— Эй! Твой напарник здесь.

— У тебя четырнадцать настоящих преступлений — тебе есть, чем заняться, — подмигнул и пошёл к девушке. — Илара?

Глаза редкого карего оттенка. Тёмно-каштановые волосы волнами опускались на плечи.

— Да? — но, увидев шеврон, тут же поправилась. — Сэр.

— Альден Дэспин, можно без «сэр», — подойдя, он положил руки на ремень, чуть раздвинув полы пиджака. — У тебя уже есть напарник?

Илара выпрямилась, поправляя юбку, и подняла глаза.

— Ам. нет. Через полчаса мне нужно подойти к начальнику управления.

— Подойдём вместе — будешь работать со мной. Девушка, человек, нашли под мостом этим утром. На лицо изнасилование, но ничего не сходится. Мне поможет свежий взгляд. Давно в убойном?

— Только перевели. До того пять лет в киберкражах и три в наркопреступлениях.

— Значит, я дам хороший старт. — Альден улыбнулся.

— А ваш напарник?.. — Илара смотрела ему через плечо.

Альден тоже обернулся. Раза так и сидел у него на столе, разведя руками.

— Он работает над другими делами, — снова к ней. — Неплохо.

— Я наблюдательная.

Альден снова улыбнулся.

— Значит, через полчаса. И Илз... — понизил голос. — Очень узкая юбка.

Он ушёл, а она осмотрелась по сторонам, невольно прижав руку к бедру.

Внутреннее сообщение: за сутки по городу зарегистрировано сто двадцать три правонарушения...

***

Любуясь садом на крыше, помните, что он не только приятен для глаза — но и улучшает экологическую обстановку в городе, насыщая воздух кислородом и меняя его качество, как минимум для вашего дома. Кто-то останавливает себя, опасаясь, что подобный сад — пережиток прошлого, что это сложно, быстрее износит кровлю, или же влетит хозяину в копеечку, однако, смею вас заверить: если вы будете следовать простым правилам, описанным мною, вас ждёт только чистый воздух, потрясающий вид и робот-садовник, ухаживающий за садом.

Современный город представляет колоссальный высотный разброс: от пятнадцати до ста двадцати этажей и выше. Мы с вами рассмотрим наиболее оптимальный вариант — с тридцатого по восьмидесятый этаж...

В окна стучал дождь, крышу заливала вода, стекая по водостокам, потом по асфальту и вниз в ливневые канализации. Выращивать растения оказалось интереснее и сложнее, чем он думал. Запищала камера звонка, и Гилем переключил экран. Через секунду лампочка на той стороне показала, что он дома. Двое вампиров, мужчина и женщина, оба в штатском и с такими одинаковыми зонтами, что Гилем сразу представил штамповочный механизм на выходе из управления. На улице дождь — нажимаешь на кнопку, ждёшь несколько секунд — и появляется ещё тёплый зонт. Выдерживает ветер в девять баллов по шкале Бофорта, ливень и град с куриное яйцо. Повторной эксплуатации не подлежит. За спинами оперативников ждал служебный автомобиль. Гилем был к ним готов. Он знал, что они придут.

— Мистер Эрдалл, полиция, откройте пожалуйста.

В камеру по очереди показали оба удостоверения. Гилем открыл дверь.

— Полагаю, вы пришли не по моему заявлению?

Гилем встречал их на пороге, не давая и рта раскрыть. На удивлённые взгляды, пояснил:

— Я подавал заявление на кражу. Вы бы не стали приходить, если бы просто нашли мой комм.

А во взгляде читалось: «Это так вы работаете?».

— Ам... Илара Бэк. А это — детектив Альден Дэспин. Мы можем зайти?

С зонтов на плитку стекала вода.

— Можете, но я пока не вижу смысла.

Детектив взял слово.

— Мы здесь по поводу убийства Эмбер де ла Роза, вы были с ней знакомы?

Вот теперь на лице у Гилема отразились чувства.

— Эмбер?.. но... Нет, постойте — мы же виделись с ней вчера.

Его могли запомнить в том ресторане, он не мог рисковать. Гилем увидел в глазах девушки сочувствие. Мужчину же, на то он и мужчина, его спектакль не впечатлил.

— Теперь мы можем войти?

Гилем посторонился.

— Да, конечно.

Они оставили зонты у двери, и под ними сразу начали собираться лужи. Квартира небольшая, и с этой точки её видно почти всю. Ступеньки наверх, карниз второго этажа, там видно кровать с гидравлической крышкой и часть шкафа, где Тамар, его девушка, оставляла свои вещи. Четыре мансардных окна: два над кроватью — Гилем часто лежал на крышке полога фирмы Ролладен и смотрел в ночное небо, — два над первым этажом и рабочим столом. Шкаф, диван, проектор, кухня. Душ. Огни мастерских и вечный запах сварки. Прошли, не снимая обуви, несмотря на дождь. Смотрели, но ничего не трогали. Гилем выглядел расстроенным.

— Тело нашли под Тринеальным мостом, сегодня утром. Последний звонок девушка совершила с вашего коммуникатора, — детектив развернулся к нему. — Вы можете это объяснить?

Гилем нахмурился.

— Мы встречались недавно... — замотал головой. — Нет, ерунда какая-то. Может, я его где-то оставил, а она нашла?..

Наконец, он поднял голову.

— Я не знаю, детектив.

Илара повернула к детективу дисплей.

— Он и правда подавал заявление. Неделю назад.

Тот нахмурился. Гилем просто смотрел. Он знал, что оно там — ведь он сам его туда поместил. Аккурат после того, как взломал системы Шаред Прайм. Детектив перевёл на него взгляд.

— Вам есть, что добавить?

Гилем задумался.

— Вы сказали, её нашли под мостом? Она говорила, что пойдёт туда смотреть салют.

— И вы не пошли с ней?

— Нет, — он покачал головой. — Мы выпили в ресторане, потом разошлись. Она купила ещё вина. Мне было достаточно, поэтому я пошёл домой. Всё.

Гилему не нравилось врать об Эмбер. Он хотел рассказывать всем, как сильно он любит её. Вот только Гилем понял, что любовь человека и вампира не длится дольше первого поцелуя. Они не должны были ничего узнать.

Детектив кивнул на полку для обуви.

— Вы в этом были вчера?

— М? Да, — Гилем кивнул, легко касаясь шрама большим пальцем.

— Можно? — детектив протянул руку.

— Конечно.

Детектив взял ботинки и достал из внутреннего кармана пальто фонарик с ультрафиолетовым лучом. Такой неприятный для глаза и кожи диапазон излучения, однако, сразу выявляет кровь. На обуви Гилема крови не было. Той пары больше не было в доме: Гилем избавился от неё ещё под вечер. Также, с его адреса был совершён заказ на кровь. Эта ночь не должна ничем выделяться.

Альден и Илара пробыли в этом доме совсем недолго. Хозяин показал квартиру, охотно помогал и отвечал на вопросы. Когда же вопросы закончились — попросил уйти. После того, что случилось, он хотел побыть один.

— Она много для него значила. Это здорово, учитывая обстановку в городе.

Дождь шуршал по натянутому полотну зонта.

— Не нравится он мне, — Альден остановился, глядя наверх, на блестящие тусклым светом окна последнего этажа. Илара встала рядом.

— Думаете?

— Чувствую. Поработаешь с моё — поймёшь. Есть в нём что-то... — Альден развернулся и пошёл дальше к машине. — Он вёл себя исключительно так, как мы хотим.

Илара поспешила следом.

— Теперь к Фостеру Уоллесу?

— Они люди, Илз.

Девушка остановилась и поджала губы. Совсем забыла. Альден обернулся.

— Пошли в кафешке посидим, рассвет подождём.

Он усмехнулся, она села в машину. Они уехали.

Зелёный огонёк камеры потух, лишь когда машина скрылась из вида.

***

Тихий шорох фарфорового платья. Скреплённые элементы трутся друг об друга. Словно ореол укрывает каждое движение...

«Один час до рассвета.»

— Вам повторить?

— Да, спасибо.

Альден улыбнулся, прервавшись на полуслове, и официантка добавила в кружку кровь с бодрящими добавками. Альден вернулся к Иларе и развёл руками.

— ...когда же я закончил — понял, что солнце садилось уже дважды.

Илара рассмеялась и проводила официантку взглядом. Подсела ближе.

— Скажете, почему он вам не понравился?

— Называй это чутьём, Илз, — он поднёс к губам чуть подогретую кровь и отпил. — За жизнь я много психов повидал — и поверь мне: даже самый тихий из них отличается от нормального. И этот парень — точно псих.

— Но это не значит, что он причастен.

— Не значит. Но он что-то скрывает.

— Значит, будем вести его?

Альден усмехнулся блеску в её глазах.

— Смотрю, тебе нравится. Это — невесёлая работа, Илз. Не увлекайся и всегда гляди по сторонам.

— Но я...

Голубые глаза своим цветом напоминали лёд.

— Мой прошлый напарник выстрелил себе в голову. Пуля разбилась внутри, её осколки с костями застряли в стене. Мы работали параллельно с Гемостадией, и они просили не упоминать в отчёте некоторые подробности. Энцо был несогласен. Две ночи спустя его нашли у себя дома с пистолетом в руках. Экспертиза подтвердила самоубийство. Никто ничего не смог доказать.

Илара опустила взгляд.

— Мне жаль вашего напарника, детектив, но не стоит меня пугать, — она подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. — Я прекрасно понимала, куда иду.

— Всё ещё хочешь здесь работать?

— Это не обсуждается.

Альден улыбнулся.

— Тогда пойдём нароем что-нибудь на Уоллеса.

***

— Разрешите ваши документы.

Для обычных ночных полицейских, опрос подозреваемых и свидетелей со стороны людей, проживающих в дневное время, подразумевал определённый регламент. Предупредительный звонок необходимо было совершить не менее, чем через два часа после рассвета. Встреча назначалась ещё через три часа, во избежание недоразумений. Разумеется, это означало, что подозреваемый имел дополнительные три часа, чтобы избавиться от улик — но, идти против Системы было дороже.

Альден передал патрульному документы, оставаясь в комфортной темноте автомобиля. Ночной ливень успокоился, и пасмурное солнце раздражало глаза. Патрульный заглянул в салон. Альден вежливо улыбнулся.

— Хорошего дня, сэр.

Окно закрылось, отключая автоматическое предупреждение, и машина плавно поехала дальше. Фостер и Маргери Уоллес были из тех, кто мог себе позволить жить в богатом районе в отдельно стоящем доме с садом.

— Ещё не опрашивала людей?

Илара помотала головой, рассматривая дома и обступающие их деревья через затемнённое дневным фильтром окно. Нечасто в городе увидишь растения — да ещё и такие большие. Некоторые ветки оставались зелёными — остальные же оделись в золото, алый, пурпурный...

— С ними всё то же самое: кто-то ведёт себя адекватно, кто-то огрызается, кто-то отказывается пускать на порог. Некоторые, правда, размахивают распятием, словно это как-то поможет, — усмехнулся. — Одно хорошо: такие не думают об оружии.

— А вы часто с людьми встречались? — она посмотрела на него.

— Достаточно, чтобы каждый раз, смотря на дом, заключать с собой пари, — Альден всмотрелся в экран и свернул к воротам подъездной дорожки.

— И что вы скажете про этот? — Илара достала из бардачка две пары сильных солнцезащитных очков. Альден наклонился посмотреть на дом через ветровое стекло.

— Что, если всё пройдёт гладко, я не поведу тебя в бар.

Илара рассмеялась.

— Не думаю, что это хорошая идея, детектив.

Она ещё раз осмотрела себя: все пуговицы застёгнуты, воротник поднят, зонты под рукой. Альден взял у неё очки.

— Тогда, молись, чтобы его жена была в курсе, что ей изменяют.

Дверь захлопнулась, оборвав тщетные попытки машины предупредить своих пассажиров о выходе под солнце.

Выполненный в псевдоиспанском стиле дом, как и большинство домов на этой улице, отличался помпезной роскошью и тенистым садом. Перед закрытыми воротами, однако, тени не было, погода же, в сравнении с утром, ещё больше прояснилась.

— Тут облака большую часть времени — угораздило же... — Альден ворчал, прячась под зонт и бросая на сад косые взгляды. Наконец, интерком пропищал ответ.

— Комендант-детектив Альден Дэспин и оперативный сержант Илара Бэк. Мы предупреждали о встрече.

Сад укрывал дом от пыли и шума улицы. Альден шёл по дорожке подальше от цветов, над которыми с тихим жужжанием летали медовицы — выведенный искусственно гибрид на замену исчезнувшим пчёлам. К сожалению, устойчивость к болезням и паразитам привела к тому, что их мёд оказался токсичным, а фертильные матки — редкостью. Генетики продолжают искать своей грааль — неудачные же матки попадают к богачам, навроде Уоллеса, которые содержат их на строго ограниченной фермонами придомовой территории.

— Никогда не была у людей...

Альден посмотрел на неё, остановился.

— Не волнуйся, Илз, — поводил плечами, следя краем глаза за цветами за её спиной. Снова в глаза. — Встряхнись, расслабься. Я говорю — ты смотри. И повторяй за мной.

— Офицеры.

Их встречал мужчина без выраженного кровотока. Почему они их делают так похожими на себя? Проходя мимо, Альден удержался, чтобы не ткнуть его в лоб. Как бы тот отреагировал?

Сев в удобное кресло, Фостер Уоллес, мужчина с ошеломительным подбородком и прямой осанкой человека, считающего достоинство, с которым он несёт свою больную спину, основой характера, машинально ослабил галстук. Вот только болела у него не спина. За последние несколько часов кто-то вскрыл и обнародовал переписку Фостера Уоллеса с рядом подчинённых женщин весьма интимного — а иногда и угрожающего характера. Понадеявшись на праздник, компания запустила реструктуризацию систем безопасности. Каждый празднует по-своему.

— Вы ищите того, кто это сделал?

— Прошу прощения?

Маргери Уоллес, женщина, свысока смотрящая на любого, чей доход за месяц содержал нулей меньше шести, и не привыкшая повторять дважды, подобралась — но быстро взяла себя в руки.

— Централь безопасности взломали — вы собираетесь что-то делать по этому поводу?

Гостиная с большим эркером купалась в золотом утреннем солнце. Зонты и плащи вампиры оставили при входе, очки же плотно закрывали глаза. Альден закинул ногу за ногу и удобнее устроил перед собой выводящий планшет, не обращая на недовольство хозяйки дома никакого внимания. Илара смотрела за ним краем глаза и старалась делать также.

— Миссис Уоллес, этим занимается отдел киберпреступлений. Мы расследуем убийство Эмбер де ла Роза, подчинённой вашего мужа.

Фостер Уоллес кивнул, опустив глаза на сцепленные в замок пальцы.

— Я помню её.

— Неудивительно. Последний звонок она совершила на ваш номер, и его детали позволяют...

Его жена сорвалась с места.

— Это частный разговор, вы не имеете права!

— В интересах следствия мы можем всё, — Альден спокойно перевёл на неё взгляд. — Сядьте, пожалуйста.

Фостер Уоллес жестом попросил жену сесть. Она нехотя подчинилась, и Альден продолжил.

— Детали данного разговора, миссис Уоллес, помещают вас в круг подозреваемых. Именно поэтому мы попросили о встрече ещё и вас.

Альден поднял на неё глаза.

— Вы знали, что муж вам изменяет?

Илара же следила за мужем. Тот, пребывая в своих мыслях, на этих словах как-то поморщился, словно чувствовал свою вину, либо не хотел, чтобы всё заходило так далеко. Или же это была просто игра света.

— Я знаю, что муж мне неверен. Однако, сейчас об этом знают все.

— Вы оба были вчера на вечере?

Фостер Уоллес кивнул.

— Тогда работало множество операторов — вы можете посмотреть записи.

Альден сделал отметку у себя в планшете.

— Мистер Уоллес, ваша жена ревнива? Вы замечали в последнее время, что она входит в контакт с вампирами? Отлучается куда-то, ведёт тайные разговоры?

Фостер Уоллес удивлённо посмотрел на жену.

— Нет... Вы же не думаете?..

— Имя моего мужа — наша семья — опозорены, а вы расследуете смерть какой-то девки! Мой муж бонькается с кем захочет...

— Маргери!..

—... таких, как она, он найдёт ещё сотни — и тут же забудет! Поэтому возьмите свои шипящие гласные и засуньте в свои вампирские задницы — и приведите в мой дом настоящих полицейских, которые будут заниматься по-настоящему важными делами — а не искать убийцу белобрысой шлюхи...

— Маргери! — осадил её муж. — Довольно.

Глядя куда-то перед собой, он поднял руку и за рукав усадил её в кресло. Альден поднялся — дальнейший разговор не имел смысла. Илара поспешила подняться следом.

— Мистер и миссис Уоллес, — Альден убирал планшет, — благодарю за уделённое нам время. Мы вызовем дополнительно вас обоих в участок для дачи показаний. Если у вас нет адвоката, его с радостью предоставит муниципалитет. Выход мы найдём сами.

Илара поражалась его выдержке. Благодаря работе она встречалась с разными людьми. На резкость отвечали резкостью, хитростью; наркоторговцы и киберворы требовали определённого подхода. Здесь же...

Альден надевал плащ; обернувшись, Илара подошла ближе.

— Ну, как прошло?

— Гладко, — глаз за очками не видно, но голос смеялся. — Нас всего лишь выгнали.

Проходя мимо, Альден всё-таки резко свистнул и ткнул провожавшего их андроида ровно между глаз, в самый большой пучок сенсоров. Тот моргнул и стал глупо озираться: главный процессор перезагрузился.

Сад встречал их мирным монотонным жужжанием. Солнце поднималось выше, проглядывало сквозь желтеющие листья, ложилось пятнами на чёрные зонты. Поздние цветы ловили, возможно, последние в этом году тёплые лучи.

— Маргери означает «маргаритка».

Альден фыркнул.

— Тогда она не шибко на неё похожа.

Илара улыбнулась. Затем он резко сложил зонт и хлестнул им по воздуху. Илара отскочила — на асфальте между ними лежала сбитая им медовица. Девушка подняла к груди руку, переводя дыхание и присела к ней. Острые мыски чёрных туфель на шпильке встали ровно по бокам. Альден снова раскрыл зонт.

— Я могу умереть от укуса этой штуки.

Илара подняла голову.

— Это было круто.

Он протянул ей руку.

— Пошли, пока нам не приписали ещё и дорогущую пчелу.

— Детектив!

От дома быстрым шагом к ним приближался Фостер Уоллес. Не сводя с него глаз, Альден наклонился к Иларе, бормоча вполголоса:

— Скажем, что сами её только заметили.

— Подождите, — Фостер Уоллес остановился в нескольких шагах, даже не посмотрев вниз. Он протянул Альдену визитку. — Если вам что-то будет нужно, звоните в любое время. Я отвечу.

Илара перевела взгляд на визитку.

— Почему вы сотрудничаете?

— Не хочу думать, что она умерла из-за меня. Я — нехороший человек, я принуждаю к сексу многих женщин, и, если я понесу наказание, так тому и быть — но ещё никого я не доводил до смерти.

Альден взял визитку, мельком взглянув на неё, положил во внутренний карман. Кивнул.

— Мы свяжемся, если возникнут вопросы.

И развернулся, уводя с собой Илару. Та наклонилась ближе.

— Он настоящий говнюк! — одними губами.

Альден только выразительно поднял брови.

У земли лёгкий ветер колыхал изрезанной формы крылья медовицы.

Уже в машине Альден достал из бардачка глазные капли.

— Очки очками — глаза всё равно сохнут, — проморгался. — Надо?

— Нет, спасибо, — Илара помотала головой. Устало опустилась в кресле. Зевнула. — Куда теперь?

Альден запустил машину.

— Ну, раз всё прошло спокойно, я отвезу тебя сразу домой. Разрешаю завтра опоздать на пару часов.

Илара благодарно кивнула. Когда машина отъехала, она уже спала.

***

— Гилем? Гилем, ты не отвечал, и я решила прийти.

Гилем стоял перед зеркалом, не удостоив гостью вниманием.

— Кролик бегает вправо или влево — я забыл.

— Что? — девушка снимала в прихожей верхнюю одежду и подняла голову. Гилем повернулся. Он завязывал галстук.

— Рассказ про кролика, который бегает вокруг дерева — вправо или влево?

В его руках были концы галстука — но завязать их не получалось. Узкий конец бегал кроликом вокруг широкого, повторяя слова присказки, но путался, не в состоянии найти выход. Он слишком долго его не надевал.

— Ты куда-то собираешься?

Тамар подошла ближе, смотря на него через зеркало. Он успел забыть о ней.

— Мне нужно что-то надеть?

— Нет — я пойду один.

Гилем в который раз распустил галстук и начал заново. Тамар хотела подойти со спины, обнять, помочь, как делала не раз — но, словно, натыкалась вокруг него на стену, которую тот возвёл за секунды. Она уже ничего не могла сделать.

Кролик под руками прыгал и петлял. Кажется, он понимал всю глупость своего положения. Руки помнили движения, но они становились бессмысленными. Кролик бегал один. Гилем что-то делал не так. Он снова расправил концы.

— Гилем, что произошло? Ты не звонишь, не пишешь. Не отвечаешь, когда я пытаюсь с тобой связаться.

— Я потерял комм — возможно, выронил где-то. Я не знал, что ты звонила.

— Да ты из Сети не вылезаешь — как ты мог не знать? — она развернула его к себе за плечо. — Гилем, посмотри на меня. Что с тобой происходит?

Он снова отвернулся к зеркалу.

— Если ты подумаешь — сама всё поймёшь.

Так всё-таки узкий вокруг широкого или наоборот? Гилем перехлестнул концы. В раскладке появилась лиса и начала кругами загонять кролика.

Тамар давно перестала быть ему интересна.

— Возможно, если бы ты была ближе...

Скука — результат отсутствия смысла.

Тамар стала ходить по комнате.

— Гилем, ты же знаешь, что я не могу: для босса этот проект слишком важен. Я отдаю тебе все выходные — я думала, мы пойдём куда-нибудь на юбилей, но не смогла до тебя дозвониться.

Глаза, смотревшие из зеркала, блестели, как холодный фарфор. Девушке очень захотелось, чтобы он отвернулся. Или перестал двигать пальцами.

— Гилем прости меня. Я не знаю, что ещё сказать.

Он опустил руку и махнул в сторону, разбив стакан с водой, в которой смачивал пальцы.

— Перед ним извинись.

Тамар застыла.

— Да пошёл ты.

Резко развернулась и ушла, хлопнув дверью. Кажется, даже обувь решила надевать не здесь. Руки, плетя узел, наконец вспомнили.

Лиса бегает за кроликом и загоняет в нору. Гилем улыбнулся в зеркало, оценивая результат.

Она любит высотки. Может часами смотреть на них, представляя планировку, разбивая на сектора, выделяя уровни. Здесь проходит скоростной лифт. Остальные шахты заканчиваются здесь, и нужно перейти по этажу на другую сторону. Пожарный буфер. Ещё один. Насосы и резервуары с водой. Вентиляционные шахты...

Гилем бесцельно бродил по городу. Как он собирался снова найти её? Он узнает её? Почувствует? Как он поймёт, куда идти? У него вообще есть план? Гилем встал посреди улицы, не зная, куда идти. Была ночь, и юбилейные послабления больше не действовали. Вокруг ходили одни вампиры. Мужчины, женщины. Бегали дети. Шумели машины. Но Её не было.

Ночной город не похож на себя днём. Бережная иллюминация не бьёт по глазам. Разноцветный газ циркулирует по трубкам, невидимым при свете солнца, меняя очертания предметов. Газ легко пульсирует, и улицы, словно, оказываются на опутанном флуоресцентными жгутами морском дне. Им вторят дорожные знаки и указатели направлений. В общий вид вплетается даже кричащая днём реклама. Муниципальное управление хочет видеть город красивым.

Мимо прошёл парень, курящий дико сладкие сигареты — Гилем чихнул, пытаясь избавиться от приторного запаха в носу, однако, тот сопровождал его, пока Гилем не окунулся в едкое облако выхлопа автомобилей. Он так бродил до утра. Пару раз ел, наобум выбирая заведение. Этой ночью он никого не встретил. Как и следующей. Лишь под утро третьей ночи он нашёл её.

Прямые светлые волосы опускались ниже лопаток. Пальто не скрывало объём фарфорового платья. Она стояла, запрокинув голову, и, опираясь на зонт-трость, смотрела на что-то на противоположной стороне улицы.

В груди кольнуло.

Он поспешил к ней.

— Эмбер?

Девушка обернулась.

— Прошу прощения?

Гилем остановился, виновато улыбнувшись.

— Это я извиняюсь — я принял вас за подругу.

— Мы знакомы?

— Получается, что нет, — он развёл руками. — Я Гилем.

Девушка, оценивая, осмотрела его с ног до головы.

— Джанет, — и снова подняла голову.

Гилем подошёл ближе, пытаясь проследить за её взглядом.

— Высокое здание.

— Одно из самых высоких в квартале.

— Вас интересуют небоскрёбы?

— Вы, кажется, ждали подругу.

— Она не придёт.

Джанет скосила не него взгляд и сделала шаг в сторону. Подняла руку, показывая.

— Преднапряжённый камень перемежается со стеклом. Форма сложная, необходимо использовать алгоритм Коэна-Бэка, чтобы правильно разобраться с линией отсечения.

Гилем рассмеялся.

— Простите?

— Я — инженер-архитектор, работаю в БМА. После работы люблю погулять по улицам и смотреть на чужие здания, — Джанет улыбнулась. — У меня отличное пространственное мышление.

Гилем улыбнулся в ответ на её улыбку.

— Я это уже понял, — снова посмотрел на здание. — Что вы о нём скажете?

Она тоже подняла глаза.

— Это — типовой небоскрёб группы компаний Инилия. В нём сто сорок пять этажей, последние пять целиком отведены под технические нужды. Для такой высоты используется сорок девять лифтов: двадцать пять пассажирских, четырнадцать грузовых. Каждый грузовой лифт может поднять до трёхсот семидесяти девяти килограмм, — девушка подняла руку, чертя линию. — По центральной оси здания расположены шахты суперскоростных лифтов. Они проходят через все этажи и доезжают до последнего за тридцать восемь и шесть десятых секунды. Изменение давления внутри кабины позволяет пассажирам совсем не чувствовать скорости.

Она стала вращать кистью, показывая.

— На высоте ветер создаёт вихревые потоки, которые качают здания, иногда до двадцати пяти градусов, и каждый застройщик справляется с ними по-своему. Инилия закручивает свои здания в спираль. У соседней с ней высотки на каждой грани — вытяжные дефлекторы. Многие устанавливают между этажами амортизирующие установки, которые гасят колебания. Без всего этого, здания бы просто ломались от ветра — такие они высокие...

— Ты действительно их любишь.

Она была не похожа на Эмбер. Её платье было дороже, она получила лучшее образование и занималась любимым делом. Но Гилем продолжал видеть в ней Её. Его дорогую и, теперь уже навечно, любимую Эмбер.

— Каждый такой небоскрёб — это целый мир. Между этажами проходит сложнейшая система коммуникаций и вентиляции. Отопление. Водоснабжение. Никакой насос не сможет поднять воду на последний этаж. Вместо этого — на каждом пятидесятом расположены огромные резервуары — они-то и тянут воду выше. Последний расположен на сотом этаже — фундамент уходит вниз на двадцать, чтобы выдержать весь этот вес.

— Я слышал, неравномерное распределение веса наклонило нашу планету и изменило магнитные полюса.

Джанет улыбнулась.

— Значит, давно нужно было начать застройку противовеса с другой стороны.

Гилем пожал плечами.

— На другой стороне лишь тропические леса и пустыни. Там не живёт никто.

— Пусть заселяют города, построят башни — да хоть зальют бетоном. Хотели бы — давно бы сделали.

Она определённо была непохожа не Эмбер. Но Эмбер в ней жила. Дышала в ней, проступая через клетки, через поры. Светились внутри неё, и Гилем уже не мог точно сказать, на кого он смотрел сейчас: на незнакомку, встретившуюся ему случайно — или же на женщину, навсегда изменившую его жизнь.

— И ты так каждую ночь проектируешь здания — а потом идёшь домой и смотришь, как спроектированы другие?

Джанет, наконец, оторвалась от здания и повернула к нему голову. Глаза у неё были голубые, но это не важно. Во взгляде читался интерес и лёгкая хитринка.

— Мне нравится то, что я делаю. А вы ловите девушек не своего вида, идущих домой с работы, и развлекаете разговорами о смещённых магнитных полях?

— Вообще-то, я программист. Ищу слабые места в чужих кодах, проверяю на скрытые лазейки и вирусы. Иногда останавливаюсь рядом с красивой девушкой, чтобы поговорить о смещённых магнитных полях.

Джанет рассмеялась.

— Не думала, что вампиры хорошо разбираются в программировании.

— Не думал, что девушки любят проектировать вещи.

— Вы мало знаете девушек, — голубые глаза сощурились, Гилем примирительно поднял руки.

— Может, пойдём куда-нибудь? Мы бы выпили перед сном и продолжили разговор о смещённых магнитных полях.

Джанет, словно бы, задумалась. Отвела взгляд, снова обратившись к высотке. Был конец рабочей ночи, она устала и хотела есть. А, стоя на месте, ничего не изменится. Наконец, она повернула голову, уже делая шаг дальше по улице. Платье издавало едва заметный шелест.

— Раз ваша подруга не придёт, почему бы и нет.

Джанет лучше знала район, поэтому он послушно шёл за ней. Ночное небо полностью затянуло тучами, и, если где-то там ещё сгорал мусор, его было совсем не видно. Гилему было немного жаль, но что такое огонь, летящий в небе, по сравнению с янтарным светом, осветившим ему путь.

— Я как-то работала в команде по проекту, которой руководил вампир. Глаза у него были, знаете, такие. рдяные. Необычно, правда? А волосы чёрные — альбиносом не назвать...

— Ты не поверишь, на что нас иногда толкает молодость.

Она рассмеялась звонки смехом. Казалось, он бубенцами задевает дома и катится, затихая, по асфальту.

— А с виду такой строгий.

Неоновая вывеска зазывает иероглифами, они бегают, как дошколята, играя в салки. Кафе совсем маленькое: три столика и пять мест у бара. Скучающий раскосый бармен смотрит новости через проектор. Посетитель за столиком прихлёбывает суп из пиалы.

Эмбер села за стойку — Джанет, поправил себя Гилем. Её зовут Джанет. Села за стойку, заказала себе баоцзы с ликёрным сиропом, лапшу пон-пон и целый литр слабого рисового вина. Она даже не посмотрела в меню — все эти странные Гилему слова слетели с языка свободно, словно она заходит сюда каждое утро. Возможно, так и было.

Она зашла первая, тепло здороваясь с раскосым барменом, сказала, что не одна.

Бармен удивлённо посмотрел на Гилема — а, после ответного взгляда, как-то очень спешно отвёл глаза. Интересно, как восточные люди непохожи на восточных вампиров. Маленькие, все, как один, чёрные, глаза раскосые, кожа странного оливкового оттенка. Вампиры, проживавшие на востоке, высокие, если не сказать — долговязые; лица узкие, кости длинные. А вот глаза всегда как два блюдца.

— Я не часто ужинаю с вампирами, извините, — Джанет, видимо, обратила внимание, что он ничего не заказал. Кафе не подразумевало обслуживание разновидовых посетителей, здесь не привыкли к запаху крови, разливаемой из пакетов.

— Ещё не принесли, мы могли бы...

— Не страшно, — Гилем улыбнулся, не сводя с неё почти влюблённых глаз. Эмбер смущённо отвела свои. Голубые. Она тоже улыбнулась, лёгкий румянец окрасил щёки.

— Я прихожу сюда почти каждое утро. В первый раз зашла, потому что было по пути с работы — а потом мы с Фредом подружились, и я стала приходить каждую ночь.

Фредом оказался раскосый бармен. Джанет заказала меньше вина, а, когда принесли еду, стала есть. Фред встал с другого конца стойки, Гилем ловил его взгляды и, не моргая, с интересом смотрел в ответ.

— Где ты обучался?

— Брайтбонд.

Джанет подняла глаза, и Гилем перевёл взгляд на неё.

— Это там, куда принимают только мальчиков-вампиров, и где вы носите жилетки поверх рубашек?

Он прыснул.

— Иначе не скажешь. А ты?

Она налила вина в невысокий стакан и отпила.

— У меня был извилистый путь. Сначала родители отдали меня в историческую школу. В пятом классе я ушла оттуда, хлопнув дверью. Родители были против, но я стала изучать математику и физику. Занималась наукой. Едва не ушла в медицину. Потом, в двадцать два, закричала «Джанет, остановись! Зачем оно тебе!», — рассмеялась. — Посмотрела на себя со стороны и целый год ничего не предпринимала — прислушивалась к ощущениям. И вот я здесь.

— В маленьком кафе разговариваешь с вампиром о смещённых магнитных полях.

— Звучит странно, но мне нравится.

Они разговаривали, она ужинала. Вино делало её расслабленной. Другой посетитель допил свой суп и ушёл. Раскосый бармен убрал с его столика, чтобы на его место сразу пришли другие. Он приветливо им улыбался и немного тревожно смотрел на Гилема. Гилем решил, что раскосый бармен точно его запомнит, и, закончив с Эмбер, нужно будет сюда вернуться.

— Твоя подруга, Эмбер, — какая она?

Мысли Гилема вернулись, он понял, что сидит рядом с Джанет, она смотрит на него своими голубыми глазами и не обращает никакого внимания на волнение бармена.

— Очень похожа на тебя. Я вас даже перепутал. Мы договаривались встретиться, но она, по-видимому, не пришла.

— У тебя взгляд меняется, когда ты о ней говоришь, — Джанет улыбнулась, и Гилем видел, как улыбалась Эмбер.

Серыми сумерками занималось утро, меняя внутреннее освещение кафе. Гилем обернулся на окна. Больше досады, чем тревоги.

— Ты успеешь вернуться? — Джанет никуда не торопилась. У Гилема же времени не оставалось.

— Я могу проводить тебя домой?

Она улыбнулась.

— Плохая идея.

— Но...

Джанет жестом заставила его замолчать.

— Не нужно слов. Мы, женщины — очень разумные животные, и всегда слушаем инстинкты и внутренний голос. И сейчас они говорят мне: «Иди домой, посмотри фильм, отдохни. У тебя была длинная ночь». У меня было прекрасное утро, Гилем, я благодарна за компанию и за ужин — пусть он и получился однобоким. Я могу дать свой номер, если хочешь.

Гилем покачал головой.

— Не нужно.

Натянуто улыбнулся. Всё пошло не так, как он хотел. Её взгляд поменялся.

— Мне жаль.

Ей жаль.

Гилем вышел на воздух, окунаясь в тишину безвременья. Рассветные и заказные сумерки — самое тихое время, когда вступает в силу комендантский час, и одни спешат домой — а другие ещё не выходили.

Она не полюбила его, как Эмбер. Гилем знал, что момент упущен. Ему не нужен был её номер или адрес — он знал, что больше не увидит в ней Эмбер. Его Эмбер.

Тамар придёт к нему, если он скажет, что простил. Но он не хотел. Гилем шёл, держась теневой стороны улицы, прикрывая глаза, недовольный тем, что забыл про время. Он нащупал в кармане документ — поддельный, разумеется, — на случай, если его остановят. Документ был выписан на одного из его крупных клиентов и сообщал, что, в рамках политики компании, Гилему необходимо лично присутствовать на рабочем месте не взирая на комендантский час. Ему нужно было больше времени.

В районе, где жил Гилем, мало солнца из-за высоток — он мог выходить на улицу даже днём. В его хорошо-просчитанном мире вдруг появилось что-то непредсказуемое. Ему это нравилось. Он подстраивался. Несмотря на неудачу, внутри поднималась решимость. Гилем улыбнулся и коснулся шрама большим пальцем.

***

— Дэспин! — Раза ввалился в оборудованный кабинет, улыбкой здороваясь с Иларой, провожая взглядом её ножки под, увы, уже не такой короткой юбкой — и запрыгнул на стол, загородив проектор.

— Так и мусолишь это дело?

Альден вздохнул, поднимая на напарника взгляд.

— Я думал, у тебя много работы. Все эти «настоящие» дела сами себя не раскроют, — он взял слово в интонационные кавычки, показывая тому своё отношение.

Раза снова обернулся на Илару. Та стояла, скрестив руки.

— У тебя, зато, времени хоть отбавляй, — он повернул голову, натыкаясь на взгляд холодных голубых глаз. — Ты проверил всех её друзей, нашёл несколько врагов — её никто не заказал. Это просто смерть, Альден.

— Эрдалл как-то в этом замешан.

Илара находилась возле того места куда сейчас падала тень Разы. Часть стены продолжала выводить картинку в высоком разрешении.

— У самого моста камер нет; мы проверили все камеры в округе — она шла с мужчиной. Зернистость большая, лиц не видно — мы опознали её по платью. Проверить, откуда они пришли не представляется возможным — на это нужны веские основания.

— А что насчёт моей теории?

Альден устало перевёл взгляд.

— Ты ведь понимаешь, что это так не происходит.

— Всегда бывает первый раз. Корпорации давно нас сводят; межвидовые компании получают больше финансирования. Сто лет мирной жизни — может, кто-то, наконец, решил попробовать пойти дальше?

— Ты бы решил попробовать?

— Я нет. В смысле, я не расист, просто люди меня не привлекают. Но молодёжь-то у нас прогрессивная, Илара, как считаешь?

— На неё не смотри.

— Детективы.?

— Он — опер. капитан, я — детектив.

Раза толкнул Альдена в плечо.

— Не важно, — Илара смотрела на пятно изображения. — Капитан, можете слезть со стола? Спасибо. Когда вы пришли, я пыталась разобрать их лица. Видите? Не думаю, что зернистость — брак системы. Это похоже на шумовую маску.

— Маску? — Раза нахмурился. Илара объяснила.

— Наркоторговцы иногда использовали такие — в основном, самодельные, — чтобы не светиться на камерах. Но здесь она намного лучше. Всё действительно выглядит, как брак съёмки.

Альден поднял к губам руки.

— Думаешь, он знал, что собирается делать?

— Ребята! — Раза чуть не плакал. — Вот нужно оно вам? Я только хотел посидеть спокойно.

Альден насмешливо скосил глаза.

— А ты-то здесь при чём? У тебя есть работа — я ввожу в дело новенькую.

— Я, между прочим, всё ещё твой напарник — тебе от меня не отделаться.

— Стоит отправить видео на экспертизу — займёшься? — Альден поднялся, обращаясь к Иларе. Раза махнул рукой.

— Хрен с вами.

Девушка кивнула и вышла из кабинета.

— Она ничего, — Раза вздохнул, проводив её взглядом. Посмотрел на напарника. — А ты поработай иногда головой. Порой оказывается, что всё, что ты себе напридумал — хрень.

Головой?

— Окей.

Альден боднул его прямо в лоб, Раза охнул.

Альден усмехнулся.

— Нет. Совесть не мучает.