Глава 7
Ни Ани, ни Нади в кабинете не было. Илья жестом пригласил Полю подсесть к его столу.
— Вы правильно заметили, что во включенном состоянии, когда видишь светящегося человека, то издалека трудно различитьчерты его лица. Но почему-то ты всегда знаешь, кто перед тобой — знакомый или нет. На самом деле это еще одна загадка. До сих пор точно не установлено, как мы различаем людей, это просто еще одна наша способность. Но я хотел поговорить с тобой о тесте, — он выдержал паузу. — Честно говоря, я ожидал, что результаты будут превосходными, но они просто хорошие. Ты действительно феноменально сильно светишься для начинающего эмпата, но усердия к учебе, судя по всему, не проявляешь.
— Это Ольга так сказала? — Поле стало обидно.
— Нет, она не комментировала твои результаты. Это очевидно из итогов теста, — он разочарованно замолчал.
Поля смутилась и сидела, уткнув взгляд в пол. Ставшую напряженной тишину вдруг нарушило внезапное урчание. Полине стало очень смешно, но она сдержалась и не подала виду, только подумала: «Такой ты весь из себя строгий, а все же человек. Человек голодный».
Илья невозмутимо продолжил:
— Полина, сегодня, после того, как ты прошла первый курс подготовки, познакомилась с теорией эмпатии и сдала тест, я обязан спросить тебя, хочешь ли ты продолжать обучение и ..., — второй залп урчания вырвался из его подреберья.
Она не смогла сдержать улыбку, но старалась не глядеть на него.
— Черт, я ничего не ел весь день, и мне еще надо изучить предстоящие задания. Прости, но можно мы прервемся и я закажу поесть что-нибудь? Может быть, ты тоже голодна?
— Да, конечно, я бы тоже перекусила.
Они заказали вьетнамской еды, и, пока ждали доставку, Поля решила, что это подходящий момент, чтобы получше узнать его. В конце концов, вечер, они одни в офисе. Она спросила:
— Как это произошло с тобой? Как ты стал хранителем?
— Мне повезло. Я с детства знал о своем предназначении — моя мама была хранителем, так что с ранних лет я научился всем премудростям, и попадание сюда не стало для меня переломным этапом.
— Твоя мама работает здесь? — Полине страсть как захотелось взглянуть на женщину, которая воспитала такого жуткого сноба.
— Работала, — он перевел взгляд с пола на стену.
Илья продолжать не стал, и Полина решила не развивать эту тему. Привезли их еду, она попыталась было оплатить свою часть, но он отстранил ее: «Это была моя идея...К тому же, я твой потенциальный начальник и, порой, должен принимать решения за обоих», — он впервые за вечер улыбнулся ей. Было так приятно — эти его старомодные манеры.
— А когда ты был подростком, тебе разве не хотелось быть как все? — Поля продолжила разведку.
Он внимательно на нее посмотрел.
— А с чего ты взяла, что я не был таким, как все? Я учился в обычной школе, курил за гаражами, ходил на дискотеки и прогуливал уроки.
— Но как же доброта, свечение?
— В чем ты видишь противоречие? Нельзя прогуливать скучные уроки ради девчонок и быть добрым? Я не думал об этом много. Дар, умение видеть людей насквозь, он просто присутствовал всегда в моей жизни.
— А ты не хотел, может, заняться чем-то другим?
— Нет. Кто захочет быть менеджером или экономистом, когда ты можешь заниматься чем-то по-настоящему уникальным. Ладно, давай о тебе теперь, — Илья сменил тему. — Итак, ты теперь владеешь всей необходимой информацией, и как твой возможный работодатель я обязан спросить, намерена ли ты продолжить обучение и остаться здесь?
Ее ладони сделались влажными. Поле было очень интересно слушать курс, но она все еще воспринимала происходящее как некий спектакль, за которым она наблюдает, но в котором не участвует. Поэтому вопрос Ильи застал ее врасплох. Конечно, с одной стороны, она уже решилась и обдумала все, но с другой — это же на всю жизнь. Это же опасно. Это как-то надо объяснять родителям.
Они сидели близко друг к другу, и Илья посмотрел ей в глаза, ожидая ответа. Вообще она всегда отводила взгляд первая, но с ним было иначе. Полина не ощутила обычной легкой паники, которая случается, когда встречаешься взглядами с другим человеком. Ей было спокойно. Илья изучал ее — да, но она чувствовала, как и в самую их первую встречу, — доверие. Она точно знала, что он не причинит зла, что в нем нет дурного умысла. Он был ее хранителем.
— Ты знаешь, пока ты не спросил, мне казалось, что я уже определилась. Но на самом деле, я просто предпочла оставить на потом некоторые вопросы, — неожиданно даже для себя она говорила о том, что ее по-настоящему волновало.
— То есть на никогда, — он улыбнулся. — Я здесь именно для того, чтобы помочь тебе разобраться.
— Это, может, глупо, но мне страшно даже не от того, что придется работать с преступниками, а потому, что я не знаю, что сказать маме о своей работе. Меня спрашивают о ней и друзья, они боятся, что я угодила в какую-то странную контору, где мне промывают мозги. Все замечают, что я тревожусь. И... есть еще кое-что, — у Полины пересохло в горле и окончательно намокли ладони, — то, что здесь всем видно твое состояние, я имею в виду эмоциональное состояние, твои чувства — это ужасно, — она судорожно сглотнула.
— Да. Я понимаю. Давай по порядку. В твоих переживаниях нет ничего глупого. Расскажи ты правду, тебя отведут к психотерапевту. Поэтому мы советуем всем новым сотрудникам говорить близким, что они устроились в государственную структуру, где у них много всяких льгот и привилегий — родители обычно очень радуются хорошей медицинской страховке и низким налогам, но по долгу службы раскрывать все детали работы невозможно. Ведь это правда, ты подписывала бумагу о неразглашении.
Поля мысленно укорила себя за то, что, как обычно, не просмотрела документы, которые подписывала.
— Что касается того, как тебя видят здесь, это, конечно, деликатный вопрос, — он отвел взгляд, как будто не желал смутить ее. — На самом деле, если бы ты так не тревожилась по этому поводу, я бы позволил тебе прожить этот опыт самостоятельно и самостоятельно же сделать выводы, но я вижу, что ты действительно волнуешься.
Поля мысленно поблагодарила его за такую тактичность, ведь он точно знал, как она реагирует на его присутствие.
— Люди, которые работают тут давно, не обращают внимания, у кого какие чувства. Мы понимаем, что это человеческая природа — влюбляться, симпатизировать, переживать, недолюбливать, страдать. На самом деле, это удивительный феномен: когда чувства людей явные, когда их невозможно утаить — ты перестаешь бояться. Ты уже не беспокоишься, кто и что подумает, будут ли люди говорить... Твои чувства перестают зависеть от социальных условностей, у тебя нет возможности играть, скрывать что-то или, наоборот, показывать. Это освобождает. Ты просто даешь чувствам быть, — Илья посмотрел на нее понимающе и внезапно улыбнулся каким-то своим мыслям. — На моем первом большом совещании меня так сильно это удивило. Нас было в переговорной около сорока человек, и все выглядело как новогодняя гирлянда. Понимаешь, люди, которые работают здесь, и так очень светлые — сплошные белые светящиеся пятна ходят по офису. Когда начнется практика, я свожу тебя включенную в метро в час пик, чтобы ты могла сравнить свет обычных людей с тем, какой излучают сотрудники Департамента. Так вот, на том совещании все эти светлые люди вдруг вспыхивали еще ярче, когда слово брал кто-то, кто им симпатичен. Сейчас на это внимания уже не обращаешь. Кроме того, — добавил он утешительно, обращаясь к полу, — то, что человек сильнее светится в присутствии кого-то, не обязательно означает страстную любовь. Это может быть просто симпатия, радость от встречи и так далее.
Слова Ильи обволакивали. И хотя Поля все еще смущалась, она почувствовала себя увереннее. Ей даже хватило сил посмотреть на него, когда она заговорила:
— Спасибо за этот разговор. На самом деле, хотя эта ситуация и беспокоит меня, я не представляю, как бы вернулась к «нормальной» работе.
— Я тоже не представляю, как бы ты вернулась, — улыбнулся Илья, мимолетно взглянув на нее.
Полина ехала в метро домой, на душе было спокойно и светло, она думала о том, что, возможно, это и есть то самое влияние хранителя на эмпата. Впервые за несколько месяцев она отчетливо ощутила желание поужинать нормально. Поля запекла курицу с овощами, и уже открыла бутылочку вина, когда в дверь позвонили.
На пороге стояла Лера, и вид ее не предвещал ничего хорошего.
— Ты считаешь, это нормально, да? Мы тебя не видели больше месяца уже. Из Мирного вернулась и даже не позвонила, похудела вся. Что, блин, творится с тобой?
Поля, хотя еще и не выпила вина, ощутила сильный прилив любви к лучшей подруге.
— Я так много тебе должна рассказать! Как классно, что ты приехала. Пойдем, я винчик открыла.
Они уселись на старом диване на кухне, включили «Секс в большом городе» для фона и погрузились в душещипательные разговоры. Поля предложила Лерке остаться у нее на ночь, поэтому времени на беседы у них было достаточно.
— В общем, я вышла на новую работу, пока на обучении. И, да, это государственная структура. Я знаю, что это странно, но они искали как раз человека с опытом работы в медиа, хотят осовремениться. Но это все неважно. Лер, я кажется втюрилась в начальника.
Лерины глаза округлились.
— И молчит! Покажи его! Ты уже в друзья его добавила?
Поля как-то осела. В их Департаменте все было так непохоже на нормальную жизнь, что ей даже не пришло в голову искать его в соцсетях, хотя это было первое, что она делала, когда интересовалась человеком.
— Знаешь, я его не искала.
Недоуменный взгляд.
— Я, я не знаю его фамилии! — нашлась было она.
— Ну давай по месту работы поищем! Как там твоя госструктура называется?
— У нас нет профиля в соцсетях!
— Ты в разведке что ли? — усмехнулась Лерка.
— Ну типа того на самом деле.
— Поль, ты меня пугаешь. Пропала, исхудала, не признаешься, что за работа.
— Все не так драматично, Лер. Исхудала, потому что втюрилась, как дурочка. Ладно, давай попробуем вбить «ФСБ» и отфильтровать всех по имени Илья. Только я не думаю, что он сидит «Вконтакте», мне кажется, он староват для этого.
— Ему что, шестьдесят три?
— Ну, около того...
Недоуменный взгляд.
— Я шучу! Ему около тридцати пяти.
Так «Вконтакте» они нашли 204 Ильи, в Facebook четверых, в «Одноклассниках» целых 323, но ни один не походил на Полиного. Тут Леру осенило:
— Мы идиотки. Конечно же, никто из работающих в госорганах не будет упоминать этого в соцсетях. Просто узнай его фамилию! Разве тебе не интересно самой?
Поля закивала и наполнила им бокалы. Незаметно они выпили бутылку и откупорили ту, что принесла с собой Лера. Спать Полина легла довольная и пьяная.
***
Утром они еле открыли глаза, кое-как собрались и поехали по работам. Надо сказать, путь до Калужской дался Поле непросто. Тошнота подкатывала к горлу с завидной регулярностью, голова болела и отказывалась соображать.
У дверей класса ее встретил Олег и даже не попытался сдержать смех: «Полина, фу быть такой! Середина недели же!». Она не стала отвечать, просто смерила его недовольным взглядом и уселась на свое место.
Вскоре пришла Ольга и начала занятие:
— Сегодня мы начнем наш углубленный курс изучения эмпатии. Итак, эмпатов и хранителей при сквозящем зрении можно определить по свечению. Природа этого свечения мало изучена на данный момент, но мы точно знаем, что на него можно влиять. Как и обычным людям, возможно, даже больше, чем им, эмпатам важно восстанавливать силы. Но речь в данном случае редко идет о физических силах. Это почти всегда эмоциональное состояние. Радость, счастье, любовь заставляют эмпатов светиться сильнее, поэтому профилактика своего душевного состояния для нас так же важна, как и принимать душ. Но про работу над собой я расскажу позже.
Полина голова раскалывалась от боли. Было совсем не до ухода за своими эмоциями. Все, чего ей хотелось, — это лежать в кровати и аспирин.
— Уровень свечения, — продолжала Ольга, равнодушная к Полиным страданиям, — колеблется от любого перепада настроения эмпата, он чувствителен к мелочам. Так, когда эмпат видит кого-то, кто ему симпатичен, или слышит приятные слова, его свечение становится ярче. Но это неудивительно. Обычная человеческая реакция.
Полина страдала все занятие, конспектировала вяло, больше рисовала круги в тетради. «Гребаное свечение, — думала она. — Вот же какая подстава. Надо что-то придумать, вспоминать о чем-нибудь мерзком при разговоре с Ильей».
Тем временем урок подошел к концу, и Ольга сказала:
— Завтра зайдите с утра к руководству, вас включат, и на занятии мы попрактикуемся во взаимодействии со свечением.
Полины пальцы похолодели, ведь появился предлог увидеться с Ильей. Она все анализировала мелочи из вчерашнего вечера. Его взгляды, интонации, слова. Во всем она пыталась найти хоть малейший признак симпатии.
Паша и Олег уже выходили из класса, когда Ольга сказала: «Полина, задержитесь на минуту, пожалуйста». Когда они остались одни, она, глядя Поле прямо в глаза, произнесла строго: «Вы никогда не должны приезжать на работу в таком состоянии. Это запрещено».
Было так обидно! Как будто она какая-то семиклассница, которую отчитывают за то, что она курит за школой. Да что такого-то! В конце концов, это ее личное дело! Поля почувствовала себя чумазой раздолбайкой на фоне идеальной Ольги. Конечно, Илья любит ее — она же, наверное, ни разу в жизни не страдала похмельем и не напивалась. И к тому же — самый добрый человек в России. И уж, наверное, не думает никогда плохо о других.
В коридоре ее поджидал Олег.
— Что, отчитали тебя?
— Ну не то чтобы прямо очень. Просто сделали замечание, — Поле не очень хотелось обсуждать случившееся, помимо похмелья ее теперь мучил стыд.
— По-моему, тебе нужен жирный лечебный бургер и порция профилактической картошки фри.
— Это лучшее, что ты мог сказать, — Поля сразу приободрилась.
Они с энтузиазмом направились на улицу и на выходе столкнулись с Ильей.
— Привет. Ты не заболела, Полина? — спросил он, игнорируя Олега.
— Нет, я просто не выспалась, — не очень правдоподобно соврала Поля.
— Занималась, наверное, усердно перед тестом, — он, конечно, произнес это без тени улыбки. Но было очевидно, что Илья в своем язвительном настроении.
Полин рот расплылся в улыбке:
— Да, и продолжу в таком же духе.
— Только не переусердствуй, — прекратив препирательства, он попрощался и пошел к лифтам.
Олег внимательно наблюдал за ней с ехидной улыбкой на хитром лице.
— Смотреть противно на вас.
— Что? Почему?
— А то ты не понимаешь — интрига с боссом. Полина, фу быть такой.
Хотя они и были знакомы всего ничего, Поля уже обожала Олега. Он был классный, и с ним можно было поделиться переживаниями по поводу новой работы — ведь оба оказались в одной тарелке. Они просидели вместе до вечера, поедая все жирное и жареное в бургерной у метро, веселясь и обсуждая происходящее.
Утром следующего дня Полина уделила особое внимание своему гардеробу и макияжу. Она решила выглядеть максимально привлекательно, поэтому потратила минут пять на то, чтобы сделать синяки под глазами менее синими, но не переборщить при этом с тональным кремом, что было вечной проблемой.
Сердце ее, как обычно, предательски запрыгало, пока она шла к 312-му. Поля всегда готовила себя к встречам с Ильей, и все равно каждый раз пунцовела, а рот ее расползался в неконтролируемой улыбке. И ведь не объяснишь, что это все от нервов! Но Ильи в кабинете не оказалось. С ней заговорила Аня (Надя просто приветственно кивнула и уткнулась в монитор).
— Как твои успехи? Илья говорит, ты большая молодец.
— Неправда, Аня, я сказал всего лишь, что наш будущий эмпат светится сильнее всех в их группе, — он появился в дверях.
Полина даже вздрогнула от его внезапного вторжения в беседу.
— Привет. Мне надо, чтобы ты включил меня перед занятием.
— Да, без проблем, я провожу тебя до класса, вдруг тебе нехорошо станет.
Последнее, что она заметила краешком глаз перед тем, как его прикосновение обожгло ее, была Надина усмешка. И хотя Полина уже почти два дня провела включенная, она поняла, что Илья этого не помнит, и отказываться от его помощи она не стала.
Поля зажмурилась, а когда открыла глаза, все вокруг изменилось. Илья осторожно взял ее под локоть: «Давай потихоньку пойдем к лифтам». Она оглянулась на девушек: Аня ободряюще улыбалась ей, Надино лицо ей тяжело было различить из-за яркого свечения, но та подняла вверх большой палец и сказала: «Удачи» — как будто Полина собиралась в таком состоянии вести корабль в море.
Они медленно шли по коридору, перекидываясь дежурными фразами, но, как обычно, находясь рядом с ним, Поля чувствовала сильное напряжение. Казалось, все пространство между ними — это наэлектризованное магнитное поле, из которого не вырваться. Полина могла поклясться, что даже если она закроет глаза, то сможет определить его местонахождение и за сто метров — она как будто чувствовала волны тепла, исходящего от Ильи.
Ееопять начало немного укачивать. «А почему свет эмпатов и хранителей не слепит, как это бывает, когда смотришь на яркие объекты?». Илья улыбнулся: «Ну это и необычный свет. Слава богу, что не слепит, а то бы на тебя невозможно было смотреть». Полина смутилась. Все так хвалили ее, жаль, что она себя не могла увидеть. Как Ольга им объясняла, сквозящее зрение не различает зеркал, что порой создает конфузные ситуации. Они вошли в лифт вдвоем, и он заботливо спросил:
— Ты как?
Полина чувствовала, как он придерживал ее под локоть, и хотя это создавало электрические разряды в области ее сердца, было очень приятно, хотелось, чтобы они так и ехали в этом лифте.
— Мутит немного, но уже легче, чем в первые разы.
— Знаешь, я на самом деле уже даже не помню, когда последний раз ходил с обычным зрением. Так что ты привыкнешь, — он замолчал, а потом резко обернулся к ней. — Постой-ка! Ты же ведь целый день ходила включенная и уже должна была привыкнуть!
Поля готова была провалиться на месте. Он поймал ее с поличным и понял — ей просто приятно, что он заботится о ней и поддерживает. С минуты на минуту она ждала беспощадной отповеди, но к ее удивлению он только весело хмыкнул и покачал головой, так и не убрав руку с ее локтя.
Они приехали на этаж и подошли к классу. Там уже стояли Паша и Олег, который не преминул пошутить: «Полина, ты сегодня необычайно ярко светишься». Она хотела пнуть его, но заметила приближающуюся Ольгу. Где-то в груди неприятно сдавило, когда Полина заметила, как ярко засветился Илья в ее присутствии. Ольга попросила их пройти в класс, а сама заговорила с Ильей. Поле очень хотелось остаться с ними в коридоре, но, конечно, она не могла себе этого позволить.
«Вот о чем они говорят?» – беспокоилась она, пока Олег не наклонился и не спросил:
— Ты смотрела новости?
— Что? Какие новости?
— Полина, тебя кроме твоих фантазий вообще интересует что-нибудь? Вчера везде говорили о том, что террористы опять угрожают сотворить что-то ужасное в Москве.
В классе появилась Ольга. Полина про себя отметила, что ее свет ярче не стал, и это не могло не обрадовать.
— Сегодня вы все включены, поэтому мы можем изучить свечение более предметно. Давайте попрактикуемся. Начну я.
Ольга подошла к Паше и сказала: «Павел, я думаю, у вас потрясающие способности. Вы лучше всех в группе написали тест». Все они увидели, как молодой человек вдруг начал светиться очень ярко. То же Ольга проделала с каждым из них, а потом попросила их сказать что-то приятное друг другу.
— Это обычное взаимодействие людей. Всем приятно слышать добрые слова, от которых поднимается настроение. Будучи эмпатами, мы умеем чувствовать людей, погружаться в их эмоциональное состояние и подбирать ключ к любому. Мы всегда знаем, что сказать конкретному человеку, чтобы улучшить его состояние. Возможно, вы замечали за собой эту особенность, возможно, нет. Но это умение очень важно в нашей работе. Ведь первый контакт с человеком чаще всего у вас будет не тактильный, а именно вербальный. И не стоит недооценивать слово, порой оно способно исцелить самое темное сердце.
В голове Полины проносились обрывки фраз, которые она слышала от людей всю жизнь, — ей говорили, что она всегда находит самые правильные слова и умеет поддержать лучше остальных.Ольга продолжала:
— Давайте сегодня попробуем перейти к более сложной части. Я попрошу вас попытаться передать свое свечение друг другу. Собственно, для этого надо сконцентрироваться на своем желании сделать это.
Они втроем озадаченно посмотрели друг на друга. Олег решился первым: «Ну, была не была!» — и дотронулся до Полиной руки. Они просидели так около минуты, но ничего не произошло.
— Ты что-нибудь ощущаешь?
— Ну, моя рука нагрелась под твоей, — улыбнулась Поля.
— То есть свет я не передаю? — спросил Олег неуверенно и в душе надеясь, что он просто не видит этого.
Ольга подсела к ним за парту.
— Передачу видно всегда.
Она взяла Олега за руку, и они увидели, как свечение переходит из ее руки прямо в его.
— Физически я при этом не ощутил ничего необычного.
— Да, физически это не ощущается.
— Но при этом меня прямо-таки распирает от радости.
Ольга улыбнулась.
— До конца урока тренируйтесь. Надо концентрироваться и направлять все свои мысли на желание привнести добро в жизнь человека.
Давно Поля так не напрягалась. Они пыхтели до конца часа, но никто из них так и не сдвинулся с мертвой точки.
Перед тем как пойти домой, Полина зашла в 312-й, чтобы Илья ее выключил. В кабинете он обсуждал что-то с Надей, когда появилась Поля, от внимания которой не укрылось, что Надя светится намного ярче, чем утром. «Неужели и она тоже? — подумалось Поле. — Такое ощущение, что тут все испытывают друг к другу какие-то чувства».
— Как успехи? — поинтересовался Илья.
— Я зашла, чтобы ты меня выключил. Сегодня без прорывов. Передавать добро сознательно не так уж и легко.
— Это точно. Я знаю, что Ольга учит концентрироваться, но я немного саботирую ее методику и посоветую тебе, наоборот, расслабиться и представить человека, как будто ты уже передала ему свет, — радостного и довольного. Мне говорили, что это тоже может сработать.
— Хорошо, я попытаюсь завтра, — сказала Полина устало.
— Зачем же ждать до завтра, попробуй прямо сейчас, — он протянул руку.
Поля разволновалась. Она дотронулась похолодевшими пальцами до его запястья. Расслабиться не получалось совсем. Мысли, как паровоз, гудели у нее в голове, и, главное, что беспокоило ее больше всего, — вспыхнула ли она ярче, когда притронулась к нему, и насколько это заметно. Она стояла так секунд десять. Ничего. К ней подошла Надя и взяла ее ладонь. Поля увидела, как струйка света побежала змейкой и влилась в ее собственное свечение. Надя ободряюще улыбнулась: «Поверь мне, мой рекорд тебе не переплюнуть — я три недели училась этому, когда обычно у всех уходит до пяти дней максимум».
Она почти не заметила, как Илья быстро дотронулся до нее, и вернулось обычное зрение.
— Пойду-ка я домой. На сегодня с меня хватит, — Поля чувствовала себя обессиленной.
В двери их кабинета появилась голова Олега: «У меня только что получилось пустить струю света в своего хранителя» — его рот расплылся в улыбке от уха до уха. Поля устало вздохнула, Надя фыркнула, Илья произнес:
— Я так рад, что ты удостоил нас рассказом о своих успехах. Безусловно, мы бы многого лишились.
— Вообще-то я зашел узнать, пойдет ли Полина домой, — нимало не смутился Олег.
Они попрощались со всеми, вышли из комнаты и направились к лифтам. Олег тараторил:
— Рыжая симпатичная, она тоже эмпат Ильи твоего? Как ее зовут?
— Надя, но она, кажется, не про твою честь.
— Почему это?
— Я думаю, ей нравится Илья.
— Тьфу. Вы все на нем помешались что ли?
— Иди ты!(мне кажется, будет интеллигентней написать: Да ну тебя!)
— Ладно, ладно. Но ты замолви за меня словечко при случае.
Так препираясь и дурачась, они добрались до метро, где попрощались — Олегу надо было ехать в другую сторону. Полина включила в наушниках музыку и села на свободное место. Она наслаждалась этими поездками домой в одиночестве под любимые песни, когда ей удавалось «резюмировать» события дня. «Помешались на нем что ли», — крутились в ее голове слова Олега. «Что в нем такого, кроме выдающейся внешности? Ведь глупо западать на человека только из-за того, что он красив и неприступен. Мне же не пятнадцать. Но, с другой стороны, я не всегда влюбляюсь в холодных красавцев, он единственный такой. Почему так тянет к нему? Я же совершенно не представляю, как он видит мир, какой он человек. Может, он ногти на ногах не стрижет. Или терпеть не может какую-нибудь совершенно обычную вещь, вроде закадрового смеха в сериалах, или ставит все вещи в квартире симметрично, или обожает дурацкие анекдоты и может их постоянно вычитывать и рассказывать». Но внутренний голос ответов не давал — Поля полагалась на время. Уж оно-то расставит все по местам.