Красное пальто

Когда мы вернулись в отель, Катя уехала — то ли на свидание, то ли «вдохновиться закатом» — как она сказала.
Я осталась одна.
С часами в маленькой коробочке, завёрнутыми в красную ленту. Мой любимый цвет.
Подходит ему больше, чем он думает.

Я узнала номер его комнаты — спросила у администратора, как будто просто хочу «передать забытую вещь».
Ложь далась легко.
Меня вела не дерзость, а желание сделать хоть что-то хорошее для него.

Поднявшись на нужный этаж, я немного замялась перед дверью.
Постояла. Сделала вдох. И тихо постучала.

— Элиан? — позвала я.

Тишина.

Я прижала ладонь к двери — и ощутила, что она... приоткрыта.

— Элиан, это я... — прошептала я, толкая её.

Дверь тихо скрипнула. Внутри было темно, только лёгкий свет из окна освещал часть комнаты.
И там — на полу — он.

Элиан лежал, прижавшись спиной к стене. Его рубашка была порвана, волосы растрёпаны, руки окровавлены. Он держал кого-то — мужчину, точнее, существо. С такими же алыми глазами. Только... в них не было боли или колебания.
Там был только голод. И ярость.

Они боролись — беззвучно, почти как тени.

Я сделала шаг вперёд, дрожащими руками прижимая коробочку к груди.

Хруст. Элиан отлетел к кровати, задыхаясь.
Чужой вампир повернул голову. Его лицо было искажено, но человеческое. Только глаза... звериные.

Он посмотрел прямо на меня.

— О, — прохрипел он, — а вот и она. Та самая... маленькая. — Он прошёлся взглядом по моей фигуре. — Подруга нашего новенького.

Я не успела сделать шаг назад.

Он был слишком быстрым.

Резкий рывок — и его рука вцепилась в мою шею. Вторая — сжала запястье с коробочкой. Она выпала, коробка ударилась о пол и раскатилась.
Всё стало тихо. Даже Элиан замер.

— Отпусти её! — прохрипел он, уже встав на ноги, тяжело дыша. В голосе звучал почти звериный гнев.

— А если не отпущу? — хмыкнул чужой. — Она ведь слабая. Слишком живая для такого, как ты. Зачем ты прячешь её?
Ты же знаешь, как это закончится.

Я смотрела на Элиана, почти не дыша. Он весь дрожал, но не от страха.
От ярости.

И в его глазах я увидела, что он готов на всё.
Абсолютно на всё.

⸻
от лица Элиана

Я почувствовал её раньше, чем услышал — знакомый запах ванили, тонкий аромат кожи, её дыхание за дверью.
Но я не успел ничего сказать. Не успел предупредить.

Дверь распахнулась, и она вошла.

Амалия.

И он... тут же заметил её.
Как хищник чувствует кровь.

Я хотел крикнуть: Беги.
Хотел встать.
Хотел убить.

Но не успел.

Он уже держал её.
Одна его рука сомкнулась на её запястье. Вторая — на шее.
Он даже не сжимал сильно — пока. Но я знал, как быстро это может измениться.

Моя грудь сжалась. Всё во мне взорвалось.

— Отпусти её! — вырвалось из меня почти с рыком. Я встал. Шатко, но крепко. — Сейчас же!

Он усмехнулся.

— Ты стал слабым, Элиан. Размяк. Из-за неё? Серьёзно? Ты же был один из нас. Безжалостный. Быстрый. Ты... — он посмотрел на неё. — ...мог бы уничтожить её за одну секунду. А вместо этого дрожишь.

Амалия смотрела на меня.
В её глазах был страх, да. Но не паника.
И в этом её взгляде я увидел то, что билось сильнее, чем сердце.

Доверие.

Она верит, что я спасу её.

Что бы ни было.

Я почувствовал, как моё тело начинает меняться.
Вены под кожей вздулись. Зрачки расширились. Зубы... я чувствовал, как они становятся острее.
Каждый инстинкт кричал: Рви. Защищай. Спаси её.

Я шагнул вперёд.

— Ещё шаг — и я сломаю ей ключицу, — проговорил он спокойно, глядя на меня с насмешкой.

Кулаки сжались.
Внутри кипела ярость.

Но я не ринулся. Пока нет.
Я знал: стоит мне броситься — и он может успеть навредить ей.

Я начал говорить — тихо, ровно, с ледяной яростью:

— Её тронешь — и я разорву тебе позвоночник. Не сразу. Медленно. Ты почувствуешь каждый нерв, каждую трещину.
И перед тем как ты умрёшь — ты будешь молить, чтобы я тебя убил.

Он посмотрел на меня.
Долго.

Потом перевёл взгляд на Амалию. Её дыхание сбилось, губы были сжаты в тонкую линию, но она не закричала.

— Ты её метил? — спросил он вдруг.

Мои глаза сузились.

— Нет.

— Хм. — Он фыркнул, резко толкнул Амалию на кровать — так, что она упала, ударившись боком, но не сильно. — Тогда ты дурак.

И он исчез. Просто... исчез. Вспышка тени, ветер, звук, будто кто-то открыл окно — и всё.

Тишина.

Я кинулся к ней.

— Амалия! — мои руки дрожали, когда я поднимал её с кровати. — Скажи что-нибудь.

Она моргнула, глаза были испуганными, но ясными.

— Я в порядке... — выдохнула она. — Ты видел, как я... держалась?

Я рассмеялся, с болью. Прижал её к груди, закрыв глаза.

— Ты не должна была приходить. Но если бы ты не пришла... я бы не справился.