Языки Пламени
Люди в крови бежали, бежали без оглядки, все в ярком пламени и в вспыхивающей крови. В алых лужах на гладких улочках со смердячим запахом трупов отображались боль, поблескивающая в огонька пламени, потухая и рассыпаясь на искры.
В соседнем доме был слышен крик ребёнка, плачь на взвыд сердечно раненный матери, а после обвал и тихие всхлипы ещё выживших монстров.
Ад, что вышел устроить кровавую вечеринку в деревушке, лишь безликие палачи, играющие я в огненную игру с чумой.
По улочкам бегают разъяренные вампиры, оборотни и вся падаль их. Они рвут глотки в надежде, что их жертвы будут кричать, но лишь бесмолвная верность им присущна. Тела недавно живих холодеет, запах трупов и гари бьет в самое сознание, но лишь разжигает инстинкты.
Теперь это кровавая оргия всех падальщиков и чумы, что устроили тут себе пир.
Демоны пьют кровь из вен, терзая тела и превращая их в мясные бездыханые ошметки, но к утру они всё уже дредят, а по утро воцариться тишина. Мертвая тишина. Они наконец обредут свободу
Потом скажут что:
"Всё сожжено во славу Творца"
По телу Инкре пробежал холодок, а злорадное головокружение не проходило. Руки будто онемели, по костям бегал опасный холод, а сам художник был в бреду, не желая видеть этот ужасный сон. Капельки пота напоминали ему языки пламени, что окутывают тело, но он наконец проснулся.
Голову пробила боль не после слабой пьянки, а после кошмара как наяву. Тот встряхнул головой и мутным взглядом обвел комнату.
Узорный потолок, строгая покраска обоев, шкаф из чёрного дерева вроде в углу комнаты и подобные объекта были ведны в тускло свете.
Инкре приподнялся, наблюдая лёгкое покачиваний, а после принялся дальше изучать комнату. Окно было прикрыто большой плотной тёмной шторой из какой-то очень дорогой бархотной ткани.
Теперь художник осмелился осторожно встать, примслушиваясь к мягкому шелест багрового ковра на полу, а после перевёл внимание на звуки.
Ничего кроме стрекотания любовных серенадптиц он не услышал, его охватила паника. Гул в голове продолжался, он как оглоз, а все это лишь больное воображение, но нет!
Лёгкие шаги и Творец оглядел остатки комнаты, не решившись выглянуть в окно.
Сердце Инкре стало отбивать бешеный ритм, отдаваясь неприятно в ушах в глухой комнате, он осторожно дёрнул ручку двери, но она оказалась заперта, к окну было боязливо подходить, понурив голову парень сел.
Наконец он смог заметить что он не в своих привычных тряпка, а в лёгком, голубоватом шелке, приятно прилегая к телу, пусть через него были видны его узорные косточки.
Осознавая насколько ему повезло, с тем, что он сейчас не валялся голыйв клетке ллярабов радовала, так что он успокоив себя мыслю о "добром, мудром, вечном" медлено подошёл к окну, ступая на холодный пол и взялся подрагивающими руками за шторки что и впрямь были приятны на ощупь.
К несчастью Творца из окна было мало чего разглядеть, кроме высоты и другую сторону чудотворного леса, он ахнул и отпрянул, когда ему чуть в лицо вслед за ветром не влетела мышка.
-Mon ami, как ты тут оказался? - все ещё дрожащими от испуга спросил он мышонка, хотя это и было глупо, он хотя бы мог себя успокоить, увидев своегомаленького друга в столь неизвестный для него час
Однако не тут-то было, маленький Мышонок в момент стал властным и волевым вампиром, тем самым про которого рассказывала Экнтерна, тот самый что был изображён на большой полотен в эротической, обнажённой позе.
Инкре в немом шоке уставился на носителя царских одеяний, нервно сглотнув, вспоминая очертания картины. Отступил назад по инерции, почти грохнул я на пол, если бы услужливо не был пойман ласковыми руками графа.
Момент и Инкре уже оказывается прижат к пылкой и мускулистой, в сравнению с самим художником, груди. Тот моментально был вогнатв краску и упёрся своими ручонками в грудь вампира, отталкиваясь того от себя.
-Тише ты, я тебе не наврежу, успокойся! - сначала голос вампира брахатно и хрипло звучал, словно возбуждено, но последнее слово уже было сказано твёрдо, с приказным тоном, так что Творец стараясь меньше вызывать раздражения у неизвестного ему графа перестал брыкать и позволил себя прижать, после чего почувствовал как руки его перестали сжимать за плечи.
-К-кто вы? - дрожащими то ли с перепуга, то ли с удивления голосом, заикаясь, спросил, подняв слегка смущенный взгляд, быстро оддернув его в пол, когда встретился с двумя, слегка светящимися зрачками незнакомца. Сердце отплясывало чечетку, собираясь устроить танцевальный марш, но лёгкие поглаживания по голове стали успокаивать бешеный ритм, пока Творец не вздохнул облегченно.
Выждав ещё парусекунд умиротворенного сопения, начал вновь тем шелковистым голосом, -
–Где же мои манеры? Прости~ Я Фаллаци, Лорд вампиров и твой спаситель..
Пока Инкре пытался принять и адекватно осмыслить слова "лорд вампиров" и "твой спаситель", тот продолжил, -
–Твоя деревня была сожжена, к сожалению, полностью, я успел тебя спасти только потому, что твой дом дальше от остальных и огонь не успел дойти до тебя.
Его голос стал в момент более строгий и осмысленный, а от былой нежности не осталось и следа.
–Как ты понимаешь теперь ты должен будешь мне оплатить сполна, - на этом вампир закончил разговор. Больше он не будет ничего говорить, дальше Инкре будет получать лишь указания. Жить в рабстве сам Творец не хотел, он чувствовал себя загнанной певчей птицей за сталь прутьев.
Послышался вхлип и подрагивание, Инкре не мог с собой совладать и чистые слезы полились из невинных глаз. Он хотел свободу, а сейчас он стал игрушкой, которая никогда не знает будет ли она жива завтра.
Ломать же быстро свою жертву Фаллаци не желал, а потому утешительно погладил рукой по подрагивающей спине.
Кое-как успокоившись Инкре отрёкся от рук "спасителя" и улегся в подушку безмолвно роняя слезы, которые впитывались в мягкое спально одеяние.
Фаллаци покинул комнату так же как и пришёл - через окно, оставляя Творца одного, с комом в горле, от которого хотелось рыдать.
Полностью истощив себя на слезы Инкре уснул, так и застыв в одном положении.
Очередное пробуждение было всего лишь спустя жалких пол часа. Некий слуга стал будить новоприбышего гостя. Хотя гостем трудно было его назвать. Скорее наложник. Инкре было чего смущать я, а потому на его лице появился румянец.
-Ох, я Суав и я дворецкий нашего господина, - начал его новый знакомы, но вот что его больше смутило, так это "нашего".
Разговорившись оба стали крепкими друзьями, молодой дворецкий оказался энергичный и игривым пареньком, который и впрямь был рад служить и Фаллаци.
-А Фаллаци, он добрый или злой? - совсем как ребёнок спросил Инкре, цепляясь за того заинтересованным взглядом. За небольшое количество времени для разговора Суав стал для него спасите ной лужайкой в бескрайнем море печали. Он хотел поверить в то, что его господин так милостлив как и он. Инкре уже успел поверить в то что бояться вампира не стоит.
-Каждый сам для себя решает станет ли ему рабство наказанием или райским наслаждением, - заключил Суав и обнял своего нового друга.
Инкре хотел жить радостно, но боялся этот "рай" хуже наказания. Он просто не мог принять как есть. Но напрасно лить слезы он не намеревался, он хотел стать как Суав. Для этого ему нужно было добиться расположение Лорда вампиров. Может быть ему однажды получится выбраться из невидемых оков.