Масляные краски (Заброшен)

Над крышками тысячи домов, забытой всеми богами деревни, плескалась кружевная синева в золотистых одеяниях заката.

Огненные блики неспеша, точно невеста, ложились на промозглые маленькие улочки, украшая их своим светом. Каждое дерево вспыхивало в красках, растворяясь в безмерно голубищне быстрой реки, уносящей за собой лишние мысли, утягивая и побледневшее солнце.

В малом свете луна блестала на ярком небе, укрывая деревушке в свой звёздный подол несбывшихся мечт.

Каждое лёгкое дуновение ветра, приятно и тепло холодящие тело, не было пропущено сквозь внимательный взор фигуры у окна.

Привычно худощат, невысок, строен, с лёгким румянцем молодой художник, с обворажующем именем Инкре. Выглядел он как обычный французский парень, небогат, но и не настолько беден.

Вскоре все его внимательные наблюдения превращаться с сказочные краски на холсте, за которые он вновь получает прибыль, вновь ему будет чем питаться.

Сейчас он не был один, но и даже его гостья, легендарная охотница в ближайших городах - Энтерна, рассказывала ему о своих необычайных вылазках на вампиров, о кровопролитых битв, но ничего из этого парень не запоминался он всегда считал это за дурной вымысел, на котором был помешан народ.

Наконец это безбашенная, по мнению художника, встала из-за стола и оповестила о том, что ей пора. Инкре обнял её на последок и проводил до двери, а после закрыл, возвращаясь к окну, продолжил смотреть, будто не отлипал.

В голове все остались пару её рассказов, что никак не могли никак дать покоя парню и тот красивый вид из окна превращаться в невероятный несуществующие мир.

За столетними могущественными дубами зачарованного леса возникали сначала малые башни, а после и большой дворец с тысяч ю окнами из которых вижнелся тёплый огонёк. Непреступная крепость была обнесена здоровыми крепка и стенами, а под светом луны кружилась летуции мыши, придавая загадочность.

Не желая оставить свою идею Инкре взялся за холст и краски. Масляные краски приятно пахли и будоражили сознание удожника, будто заставляя мазок ха мазком создавать, творить чудеса на полотне.

Наконец контрольные штрихи были закончечены, но не рисунок, Инкре глянул со стороны и огорченно вздохнул. Его работы всегда ценились, но сам художник их недооценивал и в очередной раз онусть и был доволен, но осталась какая-то деталь, которой не хватало в картине.

Всё ещё такой же воздужденгый своими мыслями о том чего не хватает, тот, вопреки всем наказаниям, берётся идти в бепосоветную тьму, в, полный тайн, лес, искать свое вдохновение.

Собрать кисточки и взять холст не составило труда, потеплее одеться и все, он был готов отважно ринуться туда, где многие пропадали, а вампиры были под каждым деревом.

За окном наконец-то скрылось солнышко, а небо было завоевано силами тьмы, прекрасными и завораживающими, от чего становилось так приятно на душе.

Стражники меняют посты, значит у Икнре появился шанс не нарваться на плохих парней, так что тот с ускоренной мило направился к лесу.

Минув мостик он отправился по тропинке протоптаной охотниками. Лунный свет падал на лицо Творца, через шаловливые листья деревьев, которые играли ь с тенями по лицу художника.

Прислушиваясь к каждому стрекоту кузнечика, к шелест росистой травы Инкре вышел на небольшо бережоу возле голубого озерца с кристально водой.

Мягкое отражение луны еле заметно отдавалось завихрениями в темноте деревьев, а не подобрав слов к тако красоте Творец разложил свои вещи.

Тёплый ветер приласкал оголенные места на теле художника, вызывая лёгкую дрожь с табуном мурашек. Тот вздрогнул и глянул на небо, которое оьвалакивало с каждой минут все больше и больше под звездый лоскут. Ночь чародейка оватывала мысли Инкре и тот принялся дописывать свою картину, укрывая небо в яркие звезды над поместьем.

Время будто замолчал, открывая занавес тайн для творения Инкре, пока, внезапно совсем близко что-то не пискнуло и не защебуршало. Это было в опасной близости, от неожиданности Инкре сильнее схватился в кисть, так и не доделав очередной мазок, осторожно оглядываясь.

На его вещах умострился маленький мышонок, весь пушистый и чёрный как чертик. Инкре охнул от удивления и отложив кисть с красками уселся на колени и медленно потянул руку, нежным французским шёпотом уговаривал малыша.

-Ну же, не бойся меня, малыш, я тебя не обижу, - сладким голосом завлекал к себе животного, на что тот зашипел и отпрянул, с интересом разглядывая обладателя такого голоса, всматривачсь глазками в лицо Творца.

Художник отдернул руку, боясь что тот его укусит и стал рассматривать мордашка животного. Странные узоры вокруг глаз заинтересовали Инкре и тот стал их разглядывать, продолжая свой шёпот.

Мышонок не увидев опасности в молодом пареньке уже более уверенно пошёл на встречу и на его руку взгромоздил свои летучие лапки, обнюхивая и смазывая подушечки Творца холодным крошечный носиком.

Вызывая умиление у Инкре, крохотное существо радовало и разнообразия его уже поднадоевшую атмосферу. Творец, слегка посмеиваясь, наблюдал как тот своими лапками вскорабкался на плечо и уселся там.

Художник вновь взялся за краски, только вот шикнул, зацепившись рукой за гвоздик. Из маленькой ранки начала течь яркая алая кровь, а мышоном в прыжке оказался возле и стал зализывать.

Маленький шерховатой язычок не оставил от неприятно покалывающей боли и следа, так же как и от крови. Инкре утер собравшиеся злезинки в уголках глаз и улыбнулся, сажая своего нового друга обратно на плечо и теперь действовал более аккуратно.

Теперь Мышонок облизался и с интересом стал разглядывать несуществующие замок на картине художника. Инкре не понимал что это стала его первая встреча с вампиром. Этому кровососущему и мило у демону слишком понравилась кровь, так что теперь он не намерен оставлять того в покое.

Теперь каждую ночь Инкре встречался со своим новым другом, принося ему вишенки и продолжая рисовать.

Маленький негодник тоже время не терял и последующие бессонные ночи художника за холстами проводил с ним вместе.

Так они бы и проводили вместе время, пока Инкре не рассказал своему уже почти питомцу как ему не хватает денег и что все же придётся продать тот замок.

Поменять своего решения Инкре не решался и на следующий день пошёл на рынок, где разные люди в, егда встречали тебя своим завлекающим взглядом к товарам, но не за этим Инкре пришёл.

Разложившись возле одного из прилавка стал ожидать когда его работу купят, все остерегались её, обходиьи, ведь она не была похожа на другие, будта она проклятая, пока...

К уже полностью отчаявшемосю художнику не подошёл его покупатель, но не это заинтересовала Инкре. Гордая походка, властный и холодный взгляд, боевой вид, все было укрыто под длинный плащом, так же и его взгляд прятался в тени капюшона.

Тот указал на работу рукой и достал деньги.
-Я готов у Вас купить картину.
Коротко и ясно тот дал понять свои намерения, чаруя голосом.

Инкре растерянно всматривался в глаза неизвестного, глядя на причедливые узоры возле глаз. Ему почему-то вспомнился Мышонок, но выйдя из своих размышлений кивнул и отдал картину и получив целый мешочек золотых, хотел возразить, ведь это были нереальные для него деньги, но след незнакомца растворился в голдящей толпе.

Без возможности возразить, слушая частое биение своего сердца, быстрым шагом добрался до дома и радостно, с облегчённо вздохом упал на кровать, размышляя о своём.

За окнами очередной вечер, но на этот раз Мышонок не встретил своего ночного гостя на берегу, а потому отправился к нему домой то и дело озираясь.

Инкре уже не ждал гостей, недавно выпроводив Энтерну, которая галдела об Лорде вампиров. Тот нашёл бутылочку вина и слегка уже выпив с бокалом вновь сидел за новой картиной.

На этот раз это и был тот самый Лорд вампиров, вернее как его представлял Инкре.

На самой картине сидел чёрный скелет в ажурном кресле, властно призывая опуститься на колени и склонить голову своим лишь видом, подчиниться беспрекословно. Лишь лёгкая алая ткань прикрывала бедра Лорда, а в руке он держал слегка отпитый бокал дорогого вина. Только лишь с лицом не мог определиться Художник, подбирая всех, но выбирая ничего, пока в голову не врезался тот хищный взгляд покупателя и Инкре, отпив ещё вина, стал дорисовывать до самой глубокой ночи, до редкого воя волков в мрачно лесу. Вокруг глаз были невнятные узоры, а на колове такими же загадочным завихрениями кончался череп.

Достаточно пьяный Инкре отложил все и залюьовался творением, не понимая как его возбуждал вид нарисованного, но тот щавесил его полотно, боясь своей фантазии. Ему было отвратительно от своего желания.

Пусть его грёзы будут скрыты за полотно, иметь дело со стражей по садомит ему не хотелось, так что тот устало лёг и быстро заснул, проваливаясь в приятную негу, что окутывало все тело и кружило вокруг мечт. Его забытье превратилось в рощу снов и тот в нем утопал не слыша гула за окном.

Привычное потрескивание полен и запах гари, но нет, это не камин, это ад снизошел на его деревню, пока он не мог и проснуться. На улице жалобно кричали, выли, плакали, сгорая до тла в огне существа, но Творец не знал и не слышал.

В его комнату обеспоено залетел его ночной друг, но обратился он уже не обычным питомцем, а тем самым, на картине. Тот обеспокоен забега, ища полюбившегося художника в только-только придавшемосю огню дому.

Он нашёл холст и не раскрывая его схватил, а следом за ним и спящего парня и рывком выскочил из окна, расправил свои великолепные, поращительные большие крылья, столь же тёмной, как сама ночная тьма и паря над дымом, отправился в тот самый сказочный дворец, что некогда причудился спящему ангелу.

С того момента и началось необычайно сказка Инкре в удивительном, но реальном мире