По ту сторону

Теплый, почти удушливый морской бриз постепенно сменился сначала на плотный городской смог, и наконец принял очертания прохладного горного воздуха штата Айдахо. Чем ближе мы находились к Порт-Фолсу, тем отчетливо сильнее билось моё сердце. Я не видела брата слишком долго, и в какой-то момент мне уже начало казаться, что мы становимся совсем чужими людьми. В это совсем не хотелось верить, но когда отец позвонил Майклу с новостями о том, что уже сегодня вечером мы будем дома - какое же это сладкое слово, будто леденец во рту перекатываешь! - голос его прозвучал гораздо холоднее, чем обычно. Будто бы он был не рад, что мы наконец возвращаемся. Будто бы нас совсем не ждал.

Машинально отмахнувшись рукой от мыслей, как от назойливых мух, я с удовольствием открыла побольше окно нашего джипа, и почувствовала себя лабрадором, высунувшим язык навстречу ветру. Мне хотелось дрожать от предвкушения того, каким мы увидим наш дом, как изменился он за то время, что нас не было рядом, но я пообещала себе взять себя в руки, чтобы лишний раз не подпитывать волнением отца - ему сейчас было еще сложнее, чем мне, хотя я тоже оставила позади кого-то очень важного.

"Не только маму" - прошелестело в моей голове прежде, чем я смогла ухватиться за эту мысль.

Гравий успокаивающе захрустел под колесами, и только отец припарковался у гаража, как я пулей вылетела из машины, и только занесла руку над звонком, как дверь открылась, и я оказалась в необычайно крепких, почти что медвежьих объятиях.

- Лайза, чёрт возьми, да ты выросла еще больше! - Пробасил мне в ухо Майкл, ероша мою макушку. Я фыркнула и попыталась высвободиться из его железной хватки, но потерпела поражение всухую.

- Я не расту с четырнадцати, Майк, хватит придуриваться! - я не смогла не захохотать, когда он начал делать вид, будто сравнивает меня с отметками на дверном проеме.

Что ж, как был метр с хвостом, так и остался - все исполинские гены забрал на себя мой брат.

Папа оказался в дверях, одним движением скинул наш багаж на пол и яростно сжал сына - я почти физически ощущала, как сильно ему его не хватало.

- А где Кассандра? - спросила я про наличие жены Майкла в нашем доме, но ответ мне поступил более чем устраивающий, несмотря на все существующие до этого сомнения.

- У нас дома, мы теперь переехали и находимся буквально в квартале от вас с отцом. Я решил, что сегодня нам нужно побыть только нашей семьей, - мягко улыбнулся брат и принялся помогать в разборе дорожных сумок.

Что ж, хорошо, что всё складывалось именно так - потому что всё мы были в курсе, что в нашу чету Кассандра-Войш-а-теперь-Даркер не вписывалась абсолютно никак.

Мы разобрались с вещами и принялись расспрашивать Майка о новостях в городе, попутно решая, что бы хотели приготовить на ужин, или всё же лучше будет остановиться на пицце или китайской еде. За этим делом у нас прошло пару часов, и все мои опасения по поводу того, что брат не был рад или готов принять нас с отцом обратно, постепенно высыпались как песок из часов - достаточно мне было увидеть задорный теплый огонек в глазах, по которому я так отчаянно скучала.

Вечер медленно и лениво тёк - так обыкновенно, как если бы никогда не было смерти мамы, отцовской и моей депрессии, замкнутости брата - будто всё это осталось позади, будучи плодом чьего-то воспаленного горем воображения. И только нечто совсем маленькое и неуловимое, с невыразимой скоростью перемещающее и прячущееся за другими мыслями в моей голове, настаивало на том, что уже ничего не будет, как прежде.

Я это знала, но категорически отказывалась принимать.

Мы начали расползаться по спальням почти в полночь, когда Майкл вошел в гостиную, где несколько минут назад мы сидели втроем на уютном диване, и натянул искусственно состаренную, очень стильную кожаную куртку. Я подумала, что она ему она очень идет и неплохо бы приобрести себе такую же, как брат обратился ко мне, когда отец попрощался с ним теплым рукопожатием руки и ушел на кухню.

- Я должен кое о чем тебя предупредить, сестренка, - тихо произнес он, снова излюбленно погладив меня по макушке.

- Например? - подняла бровь я в вопроситальном жесте, совершенно не представляя, о чем дальше Майк хотел завести разговор.

- Будь осторожна, Лайза. Этот город очень сильно изменился с того момента, как вы уехали.

- Мы тоже уже не те, что раньше, Майкл. Но спасибо за заботу. Я скучала.

Еще раз обняв брата, я закрыла за ним дверь и поднялась вверх по лестнице, вкушая перспективу горячего пенного душа.

Теплые, почти обжигающие струи воды, пена и запах лавандового геля для душа окончательно снял напряжение с моих окаменевших за поездку мышц, и я с огромным усилием заставила себя вылезти из своей старенькой ванной, завернувшись в уютное банное полотенце, все еще хранившее аромат кондиционера для стирки и... мамы.

Почувствовав острый укол боли, тяжестью осевшей мне на сердце, я сглотнула подкативший к горлу комок из рыданий и сморгнула с глаз прозрачные бусины слез. Слишком много их было пролито за прошедший год, так что настала пара еще крепче взять себя в руки и не давать вытекать за рамки самообладания.

Стараясь отвлечься на какие-либо незначительные мысли, вроде покупки новой одежды (всё-таки Майкл был прав, я, видимо, немного выросла или набрала, хоть мне уже почти двадцать и рост уж точно должен был остановиться) или смены стрижки, как услышала скрип давным-давно не смазанных оконных ставень, а затем голой спиной почувствовала ночной холод горного воздуха и густой запах реки, ворвавшиеся в мою комнату вместе со звуком открывшегося окна.

- А я сначала и не поверил Майку, что ты действительно вернулась.

Я подпрыгнула на месте и в ужасе обернулась, пытаясь откашлять из легких весь спершийся в один момент воздух. По коже побежали мурашки, волосы почти встали дыбом, а тело прошибла трясущаяся искра - не только потому, что я стояла в одном полотенце посередине комнаты, а в конце августа в Пост-Фолсе уже холодные ночи.

В моё окно бесцеремонно забрался Картер Грейвс - мой бывший парень и по совместительству - кусок сердца, оставленного мной здесь и до сих пор болезненно кровоточащего.

- Ты собиралась мне позвонить?