6 глава. Око за око.(тхам-сатору)
Вечер опустился на город, окрасив небо медной дымкой. В квартире было почти тихо — только слабое гудение холодильника и шелест страниц в руках Кимико. Она сидела на полу в гостиной, обложенная записями, с книгой по биофаку на коленях. Свет настольной лампы отбрасывал мягкие тени на её лицо, придавая выражению сосредоточенность. Она слегка прикусила губу, перечитывая абзац про пренатальное развитие — настолько увлечённо, что не сразу заметила, как время пролетело.
Мысль о медицине уже давно поселилась в её голове. Хирург? Слишком хладнокровно. Акушер? Это — жизнь. Новый мир. Стоматология тоже манила — точность, ювелирность. Она закрыла глаза, представляя себя в белом халате. Там, где её руки важны. Где она нужна.
Голова от книг гудела, и она поднялась — идти за кофе. На кухне было полутемно. Она зевнула, потянулась и открыла шкафчик. Кофейная банка выскользнула из пальцев, и, взмахнув рукой, она случайно задела магнит на холодильнике. Тот — стеклянный, с хоккеистом в форме Саппоро Брейвс — упал на плитку и разлетелся на мелкие осколки. Характерный звон — острый, неприятный. Она помедлила, уставившись на блестящие кусочки.
— Прости
тихо выдохнула она, без особого чувства
— но это давно уже не важно...
Сгребла осколки в совок и выбросила в мусорное ведро. Вернулась с чашкой дымящегося кофе обратно в комнату. Вернулась к своему будущему. К страницам. К настоящему, где она была одна — даже если в квартире всё ещё жил Сатору.
Спустя несколько минут с кухни раздался яростный крик:
— ЧТО ЭТО?!
Пауза.
— Кимико?! Ты это сделала?!
Она не ответила. Не сдвинулась.
Через пару секунд Сатору влетел в комнату. Лицо было перекошено.
— Какого черта ты выбросила мой магнит?! Это был ПОДАРОК от отца, ублюдки! Это было ЕДИНСТВЕННОЕ, что мне напоминало...
— Я не специально..
ровно сказала она, не отрывая взгляда от книги.
— Он упал, когда я доставала кофе.
— Конечно. ВСЁ у тебя «не специально», да? Как и то, что ты ушла от меня? Как и то, что ты с каждым чертовым днем становишься холоднее? Думаешь, ты теперь выше меня, да? Нашла кого-то лучше?!
Он подошёл ближе, нависая над ней.
— Ты жалкая, самовлюблённая, бесчувственная сука! Ты думаешь, что, читая свои книжонки, ты станешь кем-то? Да ты никто! Без меня — ничто!
— Заткнись.
впервые в голосе Кимико появилось напряжение.
— Что?
— Ты больше не имеешь права говорить так со мной. Ты живешь здесь только потому, что у тебя нет яиц поговорить с отцом. Ты трус, Сатору. Ты...
Он ударил её. Сухая пощёчина. Громкая, как выстрел. От неё отлетела голова, щека обожгла.
Кимико остолбенела. Несколько секунд — только тишина. Она медленно подняла руку, коснулась кожи, чувствуя тепло от удара. Глаза затуманились, в них застыла боль, унижение, но и... злость.
Сатору снова замахнулся.
В этот момент дверь в квартиру резко распахнулась.
— КИМИКО?!
раздался голос Тхама. Он стоял в коридоре, глядя на сцену, будто попал в кошмар. Тхам приехал за павербанком ибо Юри забрал его пару дней назад,и забыл принести. А тхам должен был ехать в киото на матч на следующий день. Юри сам остался у Рена,он помогал Юри закончить проект по истории.
Тхам бросился в комнату и в одно мгновение оказался между ними.
— Ты что, охренел?!
его голос стал жёстким, грудным, как будто рычание.
— Ты ударил её?!
— Это не твоё дело, Тхам. Не лезь, ясно?!
— Ты тронул её пальцем, ублюдок. Моё дело — это она. И если ты поднимешь на неё руку ещё раз — я вырву тебе кости из плеча.
— Ты чё, герой, да?! С дружками пришёл? Ушёл бы отсюда, пока...
Тхам не дал договорить. Его кулак врезался в челюсть Сатору так, что тот рухнул на пол с глухим стоном. Удар был чистый, быстрый — вылепленный злостью и отчаянием.
Сатору, держась за лицо, с трудом поднялся на ноги.
— Убирайся.
голос Тхама был леденящим.
— Сейчас же. Пока я не сделал что-то, о чём пожалею.
Сатору посмотрел на Кимико. Она не смотрела на него. Только на руки — в крови от стеклянных осколков, дрожащие. Он молча вышел, хлопнув дверью так, что стекло в окне задребезжало.
Квартира снова погрузилась в тишину.
Тхам обернулся. Кимико сидела на полу, свернувшись, будто пыталась спрятаться в самой себе. Ладони прижаты к лицу, плечи подрагивали. Она тихо всхлипывала — не громко, почти беззвучно, но от этого её боль была ещё громче.
Он опустился рядом, не говоря ни слова. Несколько секунд — тишина.
Потом:
— Эй...
прошептал он.
— Ты цела?..
Она не ответила. Он осторожно обнял её за плечи. Она не отстранилась. Осталась так — тихо всхлипывая, уткнувшись в его грудь. Он чувствовал, как она дрожит.
— Я с тобой, слышишь? Всё, он ушёл. Ты не одна. Никогда не будешь одна.
— Он... он ударил меня...
её голос дрожал.
— Я знаю. Но я рядом. Он больше не посмеет.
он прижал её крепче.
— Ты молодец, что не сломалась, Мико.
Она всхлипнула ещё раз и прошептала, срываясь:
— Спасибо, Тхам...
И он лишь кивнул, сжав её в объятиях. В этот вечер они сидели на полу долго. Без слов. Только тишина. И её раненое дыхание. И его спокойствие, как якорь — чтобы она не утонула.