Пролог. Цветы
На закате, как обычно, распустились цветы. Их голубоватые воронки облепили стену городского Собора. Красиво. Коршуну они напоминали небо – то, которое рисовали книги. Синее, яркое, светлое. Не такое, как днём, в жизни, хмурое и серое, всё равно, несмотря на плотные облака, опасное для тех, кто живёт лишь ночью. Ночью, как временно оживавшие цветы, распускавшиеся лишь в темноте, на стенах; в чью честь назвали город.
Ипомея.
Они – цветы, с обеих сторон, парой оттенков (синего и красного) и до самой крыши с двумя башнями и витражами на широких окнах – покрывали Собор, являвшийся одновременно и городским центром, и базой Миротворцев, и убежищем для всех прихожан в самые тяжёлые ночи. Например, как сейчас.
Собор вмещал много людей. Запирал в себе достаточно жителей, чтобы большинство из них дожили до утра. А не увяли как сорванные, иссушенные цветы.
Остановившись у стены, Коршун вдохнул их аромат. Не цветов. Другой запах, но не менее острый. Даже, наоборот, острее. Живее. И вкуснее. Приятнее.
Этой ночью Коршун внутрь не пошёл. По крайней мере, не сразу. Его племянник Воробей давно должен был укрыться вместе со всеми, а Коршун был Миротворцем – в его обязанности входило защищать граждан снаружи, а не спасаться от ужаса в компании таких же перепуганных жертв... Он записался в добровольцы, как только ему стукнуло 16 – минимальный призывной возраст. Служить, пополнять отряды Миротворцев, бороться со злом никого не обязывали – понимали, что и так пойдут, ведь защищаться надо всегда. И Коршуну ещё в детстве, когда его, малыша, похожего на нынешнего Воробья, оберегал снаружи папа Снег, надоело дрожать от страха в ожидании рассвета, отгонявшего воплощения кошмаров. Он решил что-то делать. Вырасти, пойти по стопам отца и стать Миротворцем, что обороняет город от них – врагов людей, зверей, по большей части вымерших и оставшихся именами, всего живого, в чьих жилах текла кровь. Именно за ней – вовсе не за вещами, цветами, чужим имуществом – охотились они.
Существа с клыками и когтями, неспособные переступить порог жилого дома без приглашения. Не переносящие чеснок и серебро. Ненавидящие огонь. Едва уживавшиеся с солнцем. Коротко – вампиры. Именно с ними боролись Миротворцы. Именно этим и занимался (клялся заниматься!) Коршун Сизый – 16-летний новобранец, искренне веривший в одну простую истину: либо люди, либо монстры. И никак иначе. Либо Пустошь, либо Город. Человек или вампир. Никакой альтернативы. Красное и синее.
Смерть или жизнь.
Коршун почесал шею. Там уже не болело. Прошло. Сердце тоже. На цветы и витражи выше падали капли. Дождь ещё сильнее ухудшал в ночи обзор. Не для него. Для других.
В последний раз посмотрев на цветочное небо, подсвеченное молнией, Коршун натянул поглубже капюшон. Со рта капало и это был вовсе не дождь. Голубое смялось и пророкотал гром, когда он полез по лианам. Раньше его бы за это – порчу городских цветов – арестовали, лишили пайка, а сейчас...
Он старался не думать, что – кто – ждал его впереди. Вместо этого Коршун вспоминал, что – кто – остался позади. В свой последний день в Ипомее Миротворец думал о жизни.