III
Лиззи сидела неподалёку от трупа и размышляла о жизни. Она чувствовала, что одним маленьким обманом свернула не туда. Неизвестные перспективы не только пугали, но и авантюрно волновали. Внутри танатолога подспудно подрагивала едва уловимая сила. Привыкшая молчать и исчезать, как только на горизонте начинали мелькать проблемы, Лиза впервые за долгое время решилась взглянуть опасности в лицо. И прилив собственной храбрости поистине впечатлял её.
Ещё вчера на месте преступления в Уайтчепеле к двум служивым присоединился и третий кавалер, более преклонного возраста, нежели сэр Галахад и Пьер де Бразза. Сэр Гавейн — а именно так его окликали товарищи, — был поджарым офицером, которому наверняка перевалило за шестой десяток. Он, как и другие агенты, носил богато вышитый кафтан, доходящий до колен. Гавейн имел особо характерные усы с подвёрнутыми вверх концами и пышную бороду, доходящую до основания шеи. По сухим манерам и сдержанной речи Лиззи смогла рассудить, что сэр являлся человеком дела. Казалось, в отличие от остальных, он был единственным, кто действительно слушал прозектора. Гавейн внимательно слушал итоги предварительного осмотра, ознакомился с протоколом, проявлял учтивость и понимающе поддерживал судмедэксперта, когда та сбивалась с мысли от волнения. Рыцарь интересовался с особой тщательностью всеми деталями, задавал вопросы и то и дело выжидающе косился на сэра Галахада. А потому у Лиззи непременно возникли подозрения, что она встряла. Однако при всём этом её никак не оставлял в покое один вопрос: откуда вдруг такая заинтересованность к двум убитым проституткам из Уайтчепела? Мартен — как ей казалось, — ненавязчиво задавала вопросы, пытаясь выяснить, что за служба так заинтересовалась убийствами в округе. Получая уклончивые ответы, пусть и весьма уверенно сказанные, танатолог поняла, что большего не добьётся. В том, что дело взяла какая-нибудь тайная служба короны — в этом у Лиззи сомнений не осталось. В значит, за правдой следовало идти только к заведующему бюро. Ведь даже её руководство весьма учтиво согласилось сотрудничать с агентами, повесив при этом всю работу на неё. И если кавалеры с Уайтчепела могли разобраться с убийцей, то Мартен с радостью готова была им помочь.
В тот же день блюстители закона сопроводили врача до бюро медицинской экспертизы и организовали скорейшую доставку тела, намереваясь вернуться за результатами проделанной работы.
Лизавета устало взглянула на заключение. Она аккуратно расписала всё на бумаге и даже сделала схематичные рисунки. Все отчёты тщательно завернула в упаковочную бумагу и перевязала бечёвкой. Оставалось только дождаться сэра Галахада и отдать заключение ему. И никому больше.
Лиза привыкла работать с мёртвыми. С ними она справлялась даже лучше, чем с живыми. Мертвецы молчали, не задавали лишних вопросов. Просто ждали, пока Мартен сама разгадает их тайны. Гитл Ормонд — именно так звали жертву, — подрабатывала куртизанкой в одном из борделей. Документов, точно идентифицирующих жертву, не нашлось. Её опознали коллеги-эскортницы после обращения о пропаже. Предположительно ей было около двадцати трёх – двадцати пяти лет. Крепкого телосложения. Имелись рваные раны на шее. Ниже челюстей расположились объёмные гематомы. Они же были на лице, руках, ключицах и плечах жертвы.
Долгое нахождение под дождём усложнило работу, но Лиза предположила, что убийца задушил жертву. Затем, думая, что Гитл скончалась, тот начал вскрывать её брюшную полость. Однако пострадавшая оказалась живой, потеряв сознание от удушения и очнувшись вновь от болевого шока. Началась борьба, в результате которой ей перерезали горло. А после всё-таки вскрыли брюхо и вырезали матку с влагалищем. Органы на месте преступления не нашли.
Танатолог читала в газете, что у прошлой жертвы вырезали сердце. Неужели убийца вознамерился собрать нового человека? Экспертиза показала, что Ормонд не насиловали. Насколько вероятно это удалось установить без части влагалища. На внутренних сторонах бёдер и в паху не оказалось никаких следов проникновения. Но вот, что не давало покоя Лиззи: обе жертвы потеряли кровь в больших количествах. В бóльших, чем могло показаться поначалу. Несмотря на раны, одежда убитых, помимо области вокруг живота, оказалась несильно запачканной. Кто-то будто бы очень умело забирал у них кровь.
— Псих, — сплюнула Лиззи.
— Леди Мартен?
Танатолог вскочила с места и обернулась, чуть не выронив бумаги. В дверях кабинета стоял не кто иной, как сам сэр Лукан. Лиза не слышала его шагов. Она даже не слышала, как отворялись двери корпуса, а потому бросила взгляд через плечо гостя: у входа дежурили санитары, которые не должны были пропускать рыцаря в бюро экспертизы. Почему они хотя бы не предупредили её? Лизавета озадаченно покачала головой.
— Боже, — на выдохе пролепетала Мартен и уложила руку себе на грудь. — Нельзя же так подкрадываться!
— Прошу прощения, не хотел вас пугать.
— И всё же вы напугали.
Лиззи сощурилась, пристально оглядев гостя. Сэр Лукан определённо не вписывался в окружающую обстановку. Серые стены, тусклый свет от газовых ламп. Старые полки прогнулись под многочисленными учебниками, ненужными записями, выстроенными ровно в ряд склянками и ретортами. Тёмный сырой потолок тяжело нависал над головами. Напротив камер на койках лежали тела, накрытые простынями. А слева от них расположился небольшой сосновый стол с маленьким стулом в придачу. На фоне столь увядающего и тоскливого помещения Лукан, особенно со всей присущей ему сановитостью, казался чем-то более ярким. По крайней мере, он был живым! Низкий потолок и холодные стены оказались слишком тесными для него. Захирелая обстановка выглядела просто убогой на фоне богато вышитого мундира. А неподвижные тела неожиданно пропали из поля зрения эксперта, стоило ей заглянуть в большие светлые глаза офицера. Он казался просто рыжим и живым пятном. В рабочем графике у Мартен такой не знавался.
— Я думала, сэр Галахад придёт за бумагами.
Настороженность лишь на мгновение мелькнула на рыцарском лице, но это не ускользнуло от внимания Лизы. Ей следовало тщательнее следить за своими словами.
Взгляд сэра Лукана упал на рабочий стол. В ворохе беспорядочно сложенных бумаг он одним лишь взглядом попытался отыскать нужный ему отчёт.
— Да, я знаю. Но он, к сожалению, не смог прийти. Поэтому послал меня, — заявил наконец служивый.
— Я думала, что вы старше его по положению, — выдала Лиза и натянуто осклабилась. — Имею в виду ваши отличительные знаки.
Рыцарь не ответил, и лишь брови его вопросительно всколыхнулись над носом. Мартен начинала нервничать. А всегда, когда она нервничала, то принималась нести разного рода глупости.
— Ну, усы и прочая лицевая растительность. Среди вас четверых, вы — единственный, кто не носит таковую, — ответила Лиззи, неловко усмехнувшись.
— Четверых, — повторил Лукан и немного погодя кивнул.
Мартен на это лишь прикусила язык
Она не собиралась играть в шпионов. Стало очевидно — происходило что-то неладное. Знали ли другие рыцари о визите своего командира?
— Сэр...
— Вы можете звать меня Дюгреем, — бросил офицер и неспешно шагнул в комнату. — Дюгрей Бледрик.
Лукан медленно обошёл койки с телами, обводя взглядом всё помещение. Приняв хозяйскую позу и сцепив руки за спиной, он внимательно цеплялся за каждый угол, тень, пробегался по пальцам ног убитых и лишь изредка бросал заинтересованные взгляды на самого эксперта.
— Мы, как Совет констеблей при короне, очень благодарны вам за ваши услуги.
Лиззи не сразу нашлась с ответом. Она и подумать не могла, что у констеблей есть какой-то Совет. Должно быть, тайный Совет. Вполне очевидно, что заявление Лукана могло оказаться ложью.
Мартен отступила к стене, чувствуя, сколь настойчиво Бледрик нарушал её личное пространство. Не то чтобы она была сильно против, но всё же.
— Да мне несложно было, — заверила Лиза, прочистив горло. — То есть я бы очень хотела помочь следствию.
— Вы помогаете. И я лично вам за это очень признателен.
Последние слова сэр Лукан произнёс излишне вкрадчиво, даже слишком мягко, чем сразу же выдал свою льстивость. Впрочем, она не шла ему, выглядела несвойственной и чуждой, оттого казалась даже вымученной. Однако взгляд его сделался таким же податливым и даже истомным. Мартен засмеялась, затем села. Задетые лёгкой дрожью руки нервно блуждали по столу в поисках какого-нибудь предмета. Лиза взяла карандаш и начала нервно крутить его меж пальцев, пока тот не упал под стол.
— Лиззи Мартен, — представившись, эксперт прочистила горло, напрочь позабыв, что делала это раньше. — К сожалению, я ещё не до конца осмотрела тело. Не могу вам сказать что-то конкретное.
Взгляд Дюгрея тотчас сделался холодным и отстранённым. Лиззи сразу поняла — он ей не поверил. Предательский карандаш глумливо катался под ногами.
— Понимаю, леди Мартен. Когда я смогу прийти за результатами? — спросил Лукан. Взгляд его снова принялся блуждать по рабочему столу.
— Я не уверена точно, когда закончу.
— Слышал, вы были знакомы лично с погибшей.
— Да, но не очень хорошо.
Дюгрей медленно подошёл к Лизе и слегка нагнулся, упёршись руками о стол. Опустив взгляд, офицер поправил неровно лежащие бумаги, выровнив их в стопку. Он явно давил на танатолога.
— Расскажите, что вы знали о ней.
— Ну, не так много, — пробормотала Лизавета.
— Леди Мартен. — Бледрик, выпрямившись, двинулся в другую часть комнаты. — В этом деле любые сведения могут очень помочь расследованию.
— Понимаю.
— Вы ведь должны знать хоть что-то? Возможно, вы знали её раньше?
— Нет.
— Тогда, как вы были знакомы с погибшей?
Сэр Лукан всё не унимался. Он сразу почувствовал ложь и продолжал напирать на эксперта, бросая колкие взгляды и периодически озираясь на камеры, будто надеясь, что из-под одной простыни сама Гитл вскочит с койки и поклянется, что никогда не знала танатолога. Но Ормонд продолжала лежать под покрывалом — может, из женской солидарности или хотя бы ввиду смерти.
Лиза же побледнела и сжалась на стуле. Она была крайне напугана. Чтобы спрятаться от напирающего взора, Мартен нагнулась и принялась искать упавший карандаш под столом.
— Должно быть, произошла ошибка, и кто-то неверно истолковал мои слова, — пролепетала Лиза, выпрямившись наконец на стуле.
— Вы ведь не лгали, да? — спросил Дюгрей и скрестил на груди руки, нахмурившись.
— Вероятно, меня не так поняли. Я не знала её лично.
— Значит, всё-таки это была ложь, — заявил Лукан, ощетинившись. — Вы осознаёте, какие последствия мог иметь ваш обман? Какая вообще возникла необходимость во вранье? Если она всё-таки имелась.
— Я просто не то имела в виду, — бросила Лиза и уставилась на карандаш.
— Вы могли вести нас по ложному следу. Я не могу найти другую причину, по которой вы решили солгать.
— Какой след? Убийство только вчера произошло!
Ну, нет — к такому резкому повороту Мартен вовсе была не готова. Из неё пытались сделать виновную? Блюстителю порядка проделывать подобное наверняка не в новинку. Будучи неумолимым, он даже не удосужился выслушать ответные доводы. На все слова Дюгрей лишь фыркал и отмахивался рукой, очевидно, играясь с экспертом, как кот с мышонком. В панике Лиза вскочила со стула. Сэр Лукан коротко кивнул и направился к двери, даже не взглянув на эксперта.
— О вашем столь безрассудном поступке непременно будет извещён ответственный комиссар Скотленд-Ярда, можете быть уверены.
— Просто дайте мне всё объяснить!
— И слышать ничего не желаю. Вы только потратили впустую моё время, — запальчиво бросил через плечо Лукан, открывая дверь. — Всего вам доброго...
— Я просто боюсь! — крикнула вслед рыцарю Мартен.
Бледрик поначалу помедлил, а затем и вовсе остановился в проёме. Лиззи вышла из-за стола и направилась к нему. Её хрупкое тело трясло, глаза подозрительно заблестели. Она немигающим взором потупилась в пол. Ещё мгновение, и голова тяжело опустилась на грудь. Дюгрей оставался отстранённым, пока Лиза, тяжело вздохнув, наконец не начала говорить. Её голос сделался сдавленным и осипшим.
— Долгое время я жила в Уайтчепеле. Многих там знаю, — устало опустила Лиза и сжала кулаки, чтобы унять дрожь, — а потому боюсь за дорогих мне людей. Им ведь тоже угрожает опасность! Кто знает, до кого следующего доберётся этот псих.
— Мисс Мартен...
— И я сделаю всё, чтобы поймать этого ублюдка, — с желчью отчеканила танатолог.
Сэр Лукан подошёл к судмедэксперту. Некоторое время он был в замешательстве, будто обдумывал её слова. Нахмурившись, пристально смотрел на Мартен. Возможно, размышлял, стоило ли верить. Но взгляд его наконец смягчился.
— Я очень сожалею, что вашим близким угрожает опасность.
— Спасибо, — ответила Лиза и обняла себя на плечи.
Дюгрей задумался.
— Мы действительно можем помочь друг другу в поисках правды.
— Я слышала, что была свидетельница, — ответив, Лиззи нервно перевела взгляд на тело под простыней, — когда это произошло.
Взгляд командора вновь зажёгся. Стоило ли доверять ему? В этом Мартен не была уверена. Возможно, перед ней стоял настоящий лис: хищный, лживый, что мастерски манипулировал ею, чтобы выудить интересные сведения.
— Вы знаете личность свидетельницы?
— Нет, — Лиза солгала. — Но я беседовала со знакомыми. Такие там ходят слухи.
В кабинете повисла гробовая тишина. Дюгрей вновь принялся обдумывать услышанные слова, но неуверенная Лиззи терялась в сомнениях по поводу того, поверил ли он ей. Даже смягчившееся выражение офицерского лица по-прежнему веяло холодом и потому заставляло насторожиться.
— Уже поздно. Так много работы? — неожиданно спросил Лукан.
— Я немного засиделась — дела. Уже стемнело. Может, переночую здесь.
— Могу проводить вас до дома, если пожелаете.
Лиза искосо взглянула на Дюгрея.
— Я даже не знаю...
У неё была привычка лежать перед сном и корить себя за все совершённые когда-то ошибки. Где-то она сглупила, где-то поддалась соблазну (вот как сейчас), а где-то просто перестала думать (вот как сейчас тоже). Однако что-то в тёплом взгляде и едва заметной улыбке Дюгрея заставило эксперта почувствовать себя — иначе. Мартен хотелось верить в искренность его намерений. В конечном счёте ничего не мешало Бледрику узнать адрес её дома и иным путём.
— Если вас не затруднит. Я не отрываю вас от других дел, надеюсь?
— Вовсе нет.
Сэр Лукан направился к выходу и учтиво подождал снаружи, пока Лиза сменила форму. На улице настойчиво стлалась прохлада. Порывистые ветра неслись по улицам, пробирали сквозь одежду и кружили в ворохе опавшие листья. Вязко поглотили магистрали сумерки, отчего тени фонарей недвижно замерли в желтизне. Шли теперь уже знакомые молча, а сама Мартен размышляла, правильно ли поступала, что показывала незнакомцу дом. В конечном итоге она пообещала поругать себя и за это перед сном.
Рыцарь-командор неспешно шагал рядом с Лиззи, расправив плечи и снова сцепив руки за спиной. Глядя на его уверенный профиль и ясные глаза, эксперта начинала мучить совесть за собственный обман. Бледрик не выглядел так, будто желал причинить ей вред. Он ведь работал с сэром Галахадом и нёс службу. Наверняка Лиза снова встревожила себя на пустом месте. Все хотят побыстрее разгадать личность убийцы и привлечь его к ответственности, так ведь? Следовательно, им всем стоит работать сообща.
— У вас, должно быть, интересная работа, — заметила Мартен, и кавалер вновь едва заметно улыбнулся.
— Не такая, как у вас. Ваша профессия требует особой отваги, я считаю.
— Ну, мертвецы ещё никому не причиняли вред, — заявила Лиззи. -— Во всяком случае, прямо.
— Тем не менее.
— Вы никогда не задумывались, почему стали тем, кем являетесь сейчас? Какой путь прошли? — Мартен попыталась узнать, где в действительности служил сэр Лукан. — С какой работой вам приходится сталкиваться и кому после отчитываться?
— Не находил времени. Что насчёт вас? Что подтолкнуло к тому, чтобы выбрать именно эту профессию?
Лизавета не ответила, потому что ответ оказался уж слишком неэстетичным. Весь смысл и все причины во всей своей вульгарной тривиальности заключались в насилии. Притеснение сопровождало танатолога с самого детства. Сперва её ненавидели дома, потому что она была другой. Потом стали ненавидеть уже здесь — оказалась чужой. Семья Мартен всегда оказывалась чуждой везде. Маленькая Лиза всегда ощущала: здесь ей не было места — где бы она не находилась. А потом родители погибли, и ранимой девочке со старшей сестрой пришлось просто с этим смириться.
Мартен не то чтобы воспылала с детства страстью к трупам или убийствам, да и не тяготела вовсе философией справедливости. Она только хотела выбраться из Уайтчепела, из ненавистной лачуги, которую они называли домом, из маленькой и беззащитной Лизки. Однако, чтобы это сделать, ей пришлось замарать руки. И эксперт к этому была готова.
— Мертвецы могут рассказать много интересных тайн, — наконец ответила Лиззи. — Смерть — больше не является чем-то мистическим и зловещим. Не для меня. Это обычный факт.
Сэр Лукан утвердительно кивнул, явно удовлетворённый ответом. А Мартен поняла, что пыталась впечатлить спутника, пусть и не захотела мириться с этой мыслью.
Она оглядела Дюгрея. Волосы офицера были аккуратно причёсаны. Ни одна прядка не топорщилась, даже несмотря на влажную погоду. На командоре был всё тот же, что и в первую их встречу, доходивший до колен мундир тёмно-зелёного цвета с высоким воротником. Под ним виднелась стойка металлической брони и белоснежной оборки с такими же белоснежными манжетами. Доломан украшали замысловатые узоры из золочёных нитей сзади у борта шеи и на рукавах. Такое же подобие лигатуры прямыми линиями образовывало кайму у подола мундира. Всю грудь сюртука покрывали декоративные пуговицы, соединённые бархатными заплатками. Золотистый аксельбант гармонично смотрелся с бранденбурами такого же цвета. Этот и без того триумфальный образ дополняли высокие кожаные сапоги и кожаные перчатки. Сказать по правде, спутник Лизы выглядел бесподобно. Очевидно, сэр Лукан тщательно следил за собой. И речь шла не только о безупречном внешнем виде. Каждое движение, каждое слово, каждый мускул — какими бы естественными на первый взгляд они не казались, на деле выглядели неестественно выразительными. Лизавете даже казалось, что за этими стеклянными глазами слышалось шуршание вертящихся шестерёнок.
Однако её не покидали сомнения. Все приметы указывали на высокое положение кавалера. В таком случае, что он здесь забыл? Что он забыл в убогом Уайтчепеле? Что он забыл в обществе обычного судмедэксперта и с какой стати согласился проводить её? Лиза не верила в сказки: доблестных рыцарей и благородство. Что если перед ней стоял волк в овечьей шкуре?
Путники неспешно пересекли улицы, пока сутолока больших дорог не осталась позади. Лиза жила неподалёку от Уайтчепела, не в самом безопасном и видном устье района Майл-Энд. А потому, чем ближе они подходили к её дому, тем сильнее танатолог чувствовала неловкость. Ведь родное обиталище становилось очевидным напоминаем о том, насколько огромной была социальная пропасть между Лизой и Дюгреем. Однако сэра Лукана, казалось, это нисколько не смущало.
— Может, я мог бы как-то иначе посодействовать вам, чтобы обезопасить ваших близких?
— Чем быстрее вы поймаете убийцу, тем лучше будет. Это всё, что вы можете сделать.
— Я хотел бы сделать большее, — ответил офицер, отчего лицо эксперта озарилось улыбкой.
Неожиданно сэр Лукан улыбнулся в ответ, пусть слабо и даже напряжённо. Мартен стеснительно отвела взгляд.
— В скором времени я отдам отчёт Сэру Галахаду.
— Как вам будет угодно, — заверил Дюгрей.
Он отступил достаточно легко. Должно быть, чтобы подозрения танатолога исчезли. На этот раз Лукан предпочёл не давить на неё.
— Надеюсь, вас не задело, что я не отдала их вам, — Лиззи запнулась, — то есть не подготовила заключение к вашему приходу?
— Нисколько. Вы ведь не знали о моем визите. Мы получим его позже.
Впереди Мартен заметила свой подъезд. Квартира эксперта расположилась в старом доме с небольшим пролётом у дороги. Здание находилось в плачевном состоянии. Городская администрация признавала его даже аварийным. Но на этом дело всё закончилось. Лиззи развернулась и медленно стала подниматься.
— Спасибо, что проводили меня.
— Леди Мартен...
— Да?
— Возможно, вы будете не против встретиться ещё? — выдал Лукан. — Вы сами понимаете, у нас ещё есть общие дела.
— Да, я понимаю.
— В таком случае, что если завтра я встречу вас к часам семи после работы?
— Я буду ждать вас.
На этом Дюгрей Бледрик снова одарил эксперта едва заметной улыбкой. Пожелав спокойной ночи, он удалился, а Лиза поднялась в свою квартиру. И пусть сама Мартен не должна была работать завтра, но она была полна решимости присутствовать на рабочем месте.