Глава 14
Илья сладко посапывал на диване в квартире Мусоргского и Машки. Его сюда положили по доброте душевной. Почему-то главарю было жалко этого недалёкого человечка. Да и всем этот валенок почему-то нравился. Какой-то Капитошка был особенным. Что-то в нём было, что привлекало других людей. Но, тем не менее, его каждый раз журили за то, что он опять что-то натворил. Как, например, это делала Машка, когда перевязывала ему руку. Мальчику было двадцать два, пора бы и обзавестись головой. Как его только из ПТУ не отчислили с такими навыками – загадка, но свой разряд слесаря он получил.
Уже был день, около часа дня, если быть точным. Даня с Кариной решили вылезти из комнаты и посмотреть, что творится вокруг. Тем более, что скоро будет время обедать.
Машка стояла у плиты и что-то варила. Кажется, это был суп. У неё не было сегодня смены в больнице, поэтому она могла спокойно приготовить трём голодным ртам и себе поесть. Карина с Даней кивнули ей головой в знак приветствия, Машка же прислонила указательный палец к губам, показывая им быть потише, и указала на диван, где спал Илья.
Карина подошла к Машке и шёпотом спросила:
– Не нужна ли вам помощь?
– Нет, – точно так же шёпотом ответила Машка, – всё хорошо, я только что заканчиваю. Минут через десять можно будет отобедать моим фирменным борщом. Он такой вкусный и полезный, что вмиг кого угодно на ноги поставит! А то вы все у меня тут побитые.
Машка взглянула на фингал Карины, который только-только начал исчезать с её миленького личика. Мария осторожно положила ладонь на щеку девушки и, погладив фингал большим пальцем, слегка надавила на него.
– Болит? – спросила Машка.
– Немного, но уже лучше, – бодро ответила Карина, улыбнувшись.
Машка вздохнула. Натерпелась Кариночка. Мария по себе знала, что такое насилие в семье. К большому сожалению, врачом она стала не по своей воле. Но благо, из-за доброго и мягкого характера (который скрывался за её твёрдой оболочкой, которую она получила тоже не по своей воле), она спокойно справлялась со своей ношей. Но всё же она язвила очень часто и была крайне грубой, иногда, особенно с новенькими в банде. По этой причине её немного побаивались и нехотя шли со всякими боевыми ранениями к ней. Было проще оставить так, авось заживёт, но, к счастью, находились более опытные товарищи, которые брали за шкирку и тащили к Машке больного. Она отчитывала пострадавшего, пока обрабатывала его раны, перевязывала или зашивала их. Все инструменты у неё всегда были с собой, да и дезинфекцией инструментов она не брезговала. Мусоргский с уважением, а, возможно, и со страхом относился к взгляду жены на расходы дезинфицирующих средств, хоть Машка и брала всё с работы – всё равно она была чуть ли не начальницей. Да и сама больница была новой и довольно приличной из-за вклада Мусоргского в это дело.
В это время Даня подкрался к спящему двоюродному брату и прыгнул на него с криками: «Банзай!» Илья тотчас открыл глаза и вскрикнул. Машка быстро бросила суп и подбежала к мальчикам. Те уже затеяли драку, пытаясь выяснить, кто круче. Обычные мальчишеские разборки, которые обычно заканчиваются травмами. Но не в Машкину смену!
– Дерёшься как девчонка! – сказал Данька, которого схватил за волосы Илья.
– Да? – удивился Илья, – видимо Карина на тебя плохо влияет, раз ты стал такой размазнёй и не можешь дать отпор!
– Прекратить! – воскликнула Машка. Она схватила обоих мальчиков за уши и крепко-крепко сжала. Оба закричали, но позже, успокоившись, отцепились друг от друга. Мария спокойно разняла их и принялась отчитывать:
– Это ещё что такое?! Как вам не стыдно! У тебя, Даня, между прочим, только-только температура спала, ты два дня в горячке лежал, твой организм ещё не восстановился. Тебе отдыхать нужно, а то температура снова поднимется. И какого чёрта ты на двоюродного брата накинулся? А ты, Илья, зачем решил ему ответить? Рука прошла? Больше не болит? Вчера всего морозило и трясло от жара, а сейчас внезапно силы прибавились?
– Мария! – позвала Карина.
– Да и как вы вообще можете-
– Ма-ри-я!
– Ну, что такое? – огрызнулась Машка.
– Там суп сбежал!
–Ах! Чёрт, только от плиты отошла, – ругнулась Машка, убегая на кухню спасать убегающий от неё суп.
Кариночка тем временем зашла в гостиную, где на диване сидели два горе-брата. Илюша расположился на одном краю дивана, где лежала его подушка, которую он обнимал. Здоровой рукой Капитошка облокотился о спинку дивана. Даня сидел на другом конце и потирал своё ухо. Карина подсела к нему и поцеловала в ушко. Данечка немного покраснел, но поцеловал её в ответ. Илья усмехнулся:
– А братик-то вырос!
Даня косо поглядел на него и прижал к себе Карину. Та тоже обратила внимание на Илью. Он выглядел израненным и слабым, хоть вчера днём он таким не казался, пока сидел рядом с болеющим Даней.
– Что с тобой случилось? – спросила Карина, – плечо вчера не было забинтовано.
– Вчера в ресторане была перестрелка, – начал объяснять Илья.
– С кем?
– С «Южанами», с кем ещё? Никакая другая бандитская группировка такой наглостью не обладает.
– А чего им нужно было здесь?
– Южанам? Видимо, за тобой приходили. Потому что больше не за кем. Дану они фиг выкурят. Она, кстати, сюда приходила.
– Моя старшая сестрёнка? Сюда?! Где она?
– Ушла к ним. Ваш папаша её парня, Ваньку-Встаньку, в авто запихнул и увёз к себе. Мы его пытались вызволить, но без результатов. Все дипломатические переговоры заканчиваются перестрелками! Бдыщ! И всё. Но, видимо, Дана хочет, чтобы Ваню папаша твой выпустил, а тебя не трогал. Вот.
Карина вскочила с места.
– Нам нужно её спасти! – воскликнула она, – это ужасно! Он же с ней такое сделает! А с её парнем... С Ваней... Я даже представить боюсь! В общем, нам нужно её спасти.
– И что ты предлагаешь делать? – спросил Даня.
– Да, у тебя есть план? – поинтересовался Илья.
***
В это время Тимур Денисович Хайбулин сидел в зале переговоров. Это был специальный ВИП-зал для особых посетителей и потенциальных партнёров. Он выглядел намного лучше других залов заседания, где собирались члены юридической компании «Южная». На стенах висели копии картины Рембрандта, создавая впечатление, что у их владельца есть вкус в искусстве. Однако у этих самых стен стояло два кресла, обитые, судя по всему, какими-то персидскими коврами, потому что на них были изображены различные витиеватые узоры, характерные им. А ножки тёмно-коричневого кофейного столика, который стоял рядом с креслами, заканчивались львиными лапами. Этот стол, по словам самого Хайбулина, был привезён им из-за границы. Видимо, предназначения у этого столика было два: быть предметом хвастовства перед партнёрами и запугивать врага своими ножками. На полу под мебелью растянулся дорогой персидский ковёр, который обычно вешают на стены, чтобы счастливый владелец мог любоваться им перед сном. Помимо этого в комнате стоял письменный стол рядом с ещё одним креслом, которое не вписывалось даже к другим двум креслам, создавая неприятный контраст. Да и сам стол был ярко рыжего цвета, характерного для мебели девяностых. Возможно, таким образом Хайбулин добивался некоего давления на человека. Возможно, такой интерьер способствовал быстрым закрытием сделки. Дополнял сей гениальный интерьер шкафы вдоль стены, такого же рыжего цвета, как и стол и ярко-синий телефон, по словам Тимура, американского. Одним словом, Рембрандт наверняка сильно страдал, видя, в каком интерьере висят его картины.
Тимур открыл отделение шкафа, в котором находился мини-холодильник Siegas, немецкой компанией. Он вытащил из холодильника португальский портвейн и, откупорив крышку, разлил по бокалам. Майор Добронравов с радостью взял бокал и, чокнувшись с Хайбулиным, выпил до дна портвейн. Тимур Денисович в это время снова налил бокал и начал свою речь:
– Тут такое дело, товарищ майор, у меня снова дочь сбежала.
– Неужели вы нашли Дану? – удивился майор Добронравов.
– Нет, в этот раз младшая, Карина. Я даже знаю, где она прячется. Мне бы её выкурить оттуда – и всё! Все проблемы решены. Только вот... Как?
– А где она находится?
– В ресторане «Весенний Ландыш». Тот, что крышует «Могучая кучка». Их главарь помешан на классической музыки. Как такой чудик вообще стал бандитом. Да и не просто бандитом, главарём! Ума не приложу. Видимо, чему-то в той консерватории и учат. Хоть и бесполезное это занятие. Денег на музыке не заработаешь. Особенно в наше время. Кому нужны эти горе-музыканты? Вот вы, когда были последний раз на концерте Чуйковского?
– Я не помню, чтобы я когда-либо был на концерте Чайковского, но я помню, что в детстве по телевизору смотрел балет «Щелкунчик» на Новый Год.
– Ну, вот. Тогда ещё к музыке пытались приучить! Мол, классическая музыка облагораживает, способствует духовному росту – чепуха! Музыкой себя не прокормишь! Мелодия не принесёт на стол хлеб, а ритм не оплатит ЖКХ. И сейчас зачем-то идут психи какие-то в консерватории. Денег там им не сыскать! Дуралеи и идиоты! Вот, были бы умнее, могли для звёзд эстрады писать. Там столько денег! Но и конкуренция большая, однако. Но, смысла туда идти больше, чем в консерватории для дохлых старушек играть, которые на последние свои деньги покупают билеты на этого... Десерт такой есть.
– Безе? Вы имели в виду оперу Кармен?
– Да-да. Опер и у вас полно, зачем они ещё и в консерватории?
– Действительно, нечего им там делать. Так, о чём вы хотели поговорить?
– А как же... Моя младшая, видимо, взяла пример со старшей дурой! Связалась с этим уголовником, Даней. Ваш сын, между прочим. И сбежала туда.
– Даня? А вы откуда знаете, что они туда сбежали?
– Так его видели на перестрелке мой Николя. Он, представьте себе, мою Карину защищал! Тьфу ты! Подлец!
– Да, согласен. Прошу прощения, но воспитать хорошего человека у меня не получилось. Он очень нежный и мягкий. Его так трясёт даже при упоминании жертвы... Я боюсь, что мой единственный сын потерян. Не быть ему таким же великим, как его отец!
– Это точно. Так вот, хотелось бы спросить. А можно ли натравить какую-то проверку на этот ресторан?
– Какую же?
– А я не знаю. Вчера вечером на него было нападение, так они от него отбились! Явно не кухонными ножами и скалками.
– А откуда вы знаете о вчерашнем нападении на ресторан? И кто нападал на ресторан «Весенний Ландыш»?
– Кто-то! Мы, конечно! Бандитская группировка «Южане»! Смотрите, от нападения они отбились, пистолеты у них были, значит, нужно произвести обыск! А во время обыска и найдётся моя Кариночка, которая в розыске! Ловко я придумал, однако?
– Вы, как истинный юрист, мудры и чтите закон!
В этот момент разговор прервал телефонный звонок. Это звонил тот самый ярко-синий рабочий телефон на столе Тимура Денисовичка. Он осторожно встал с кресла и подошёл к столу. Взяв трубку, он сказал:
– Тимур Денисович у аппарата. Что такое? Я занят!
– Тимур Денисович, вам следует спуститься к стойке регистрации, это очень важно.
– Ну что там может быть такого важного?
– Там ваша дочь, Дана.
Услышав это имя, Тимур Денисович положил трубку рядом с телефоном и уставился в стол. Он стоял так, безмолвно открыв рот, пока на другом конце провода его секретарша не спросила:
– У вас всё хорошо? Тимур Денисович?
– Д... Да... – ответил, немного запинаясь, Хайбулин, – приведите её сюда. Спасибо.
Повесив трубку, Тимур сел в кресло, налил себе бокал портвейна и осушил его одним разом. Затем поставил бокал с такой силой, что он разбился на несколько осколков, которые разлетелись по комнате, словно искры от огня. Но Тимур Денисович, стряхнув с кресла осколки бокала, сел в кресло и закурил сигарету. Он не мог поверить своим ушам. Он даже не думал, что Дана спустя столько лет просто придёт к нему. Видимо, пришла за своим парнем-недоумком. Тут Тимур Денисович и покажет ей!
Дверь открыла секретарь, за ней в комнату неуверенно зашла Дана. На работе в библиотеке ей приходилось наносить тонну макияжа, надевать парик и линзы, чтобы её никто не нашёл: ни отец с матерью, ни полиция, ни даже её любимая сестра. Все эти годы она скрывалась под именем «Мария Владимировна», но именно сейчас она решила сдаться отцу. Ради Ваньки, ради Карины.
Дана молча посмотрела на отца и сказала:
– Здравствуй, папа.
Пощёчина прилетела тотчас. Секретарь отошла подальше от Даны и Тимура Денисовича, который замахнулся и решил дать вторую пощёчину. Затем третью, четвёртую. Дана стояла с каменным лицом, принимая на себя все удары отца.
– Дура! – кричал отец, – ты у меня ещё получишь! Пожалеешь, что вообще затеяла такой балаган! Дура! Мерзавка! Сука! Дряная девчонка!
Дана терпела всё. Она не рыдала, не просила отца прощения, не просила пощады, она гордо терпела все его насмешки и издёвки. Спустя минут десять Тимур Денисович устал колотить свою дочь и запыхался. Щёки Даны были красными после его пощёчин, но реветь она и не думала. Она смотрела на него с неким презрением, будто искренне жалела, что горе-мать родила её от него, Хайбулина. Ну, если честно, понять её можно было.
– Отпусти Ваню, – заявила Дана, – я выйду за Ярыгина, хоть старшего, хоть младшего. Я сделаю всё, что ты захочешь. Только отпусти моего Ваню.
В ответ прилетела ещё одна оплеуха от отца. Он бранил её нецензурными словами, каких знать юристу, тем более директору компании, знать было не положено. Но Дану это никак не смутило. Он был главарём банды, поэтому такая брань, да и поведение, в целом, были ему к лицу.
Тимур Денисович остановился и, схватив Дану за волосы, притянул её к своему лицу.
– Слышь ты, – проревел он ей в лицо, – здесь я решаю, что и как делать. Захочу – отпущу твоего Ваню, не захочу – не отпущу. Захочу, вообще урою, этого гада! Вы мне всю сделку сорвали. Ты! Предательница! Ещё и смеешь что-то требовать от меня?!! Сука!
Он со всей силой кинул Дану в шкаф. Стекло разбилось, порезав Дане плечо и верхнюю часть спины. Благо, шарф, который она отказалась снимать (в отличии от своего пальто), спас ей жизнь. Однако, от удара и внезапной боли, Дана, стиснув зубы, присела вниз. Она не издала и писка, просто оскалилась. Сколько она так сидела и глазела на своего отца – бог знает. Однако ни секретарь, ни майор Добронравов не кинулись ей помогать, либо остановить её отца от избиения своей старшей дочери. Видимо, они привыкли к виду насилия. Видимо, в их глазах, это была нормой.
Тимур Денисович снова схватил Дану за волосы и уже хотел швырнуть куда-нибудь, но в этот момент в здании включился громкоговоритель.
– Внимание! – начал громкоговоритель, – внимание! Здание захвачено бандитской группировкой. Просьба всем работникам покинуть помещение. Внимание! Здание захвачено! Просьба покинуть помещение.
Тимур Денисович лишь цокнул и отпустил волосы Даны. Он взял бутылку портвейна и выпил остатки. Осушив бутылку до дна, он разбил её об стену и выкинул разбитое горло бутылки, за которое он держал её, в окно.
– Анжела, – начал он, – или как там тебя. Проводи эту даму к её возлюбленному. Пусть эти двое, как последние собаки, посидят на цепи. Им это будет очень полезно.
В этот момент дверь в кабинет открылась. На пороге стояла Карина. На её лице всё ещё красовался фингал. Она стояла в своей школьной форме, в которой и сбежала вчера из школы. Рядом с ней в балахоне стоял Даня. На его лице была злость и ненависть.По другую сторону, немного раненый и помятый Илья. Вчерашняя перестрелка его немного покосила, но он твёрдо держался на ногах. Карина зашла в комнату и за долю секунду направила пистолет на отца.
– Что это значит? – спросил он.
– Отпусти Дану, – скомандовала она.
Тимур Денисович засмеялся.
– Ты хоть пользоваться этой штукой умеешь? Зарядить не забыла? – поинтересовался Хайбулин.
– Заткнись! Я тебя ненавижу! – зарычала Карина, – тебя и маму. И этого проклятого Николая со Светой. Ты хотел отнял у меня всё. Сначала ты отнял у меня сестру. Ты хотел по-быстрому сосватать её за Константина, чтобы закрыть свою сделку, хотя знал, что Дана любит другого, знал, что Константину с Даной будет трудно ужиться вместе, что ты обрекаешь свою старшую дочь на несчастье. Но тебе было на это плевать. И она сбежала. Сбежала из родительского дома, где её принижали. Я видела, как ты избивал её в тот вечер... когда узнал, что она любит другого... Затем, лишив меня старшей сестры... Единственного любящего меня человека, ты лишил меня времени... Вы с мамой заставляли меня быть идеальной во всём. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Я не могла спокойно жить. Мне было тесно, не хватало воздуха. У меня не было времени на друзей, не было времени на себя саму. Я лишь гналась за чем-то далёким, тем, что вы называли светлым будущем. Но только потом вы и этого меня лишили. Вы захотели, чтобы я вышла замуж за этого мерзавца, Колю. Он не испытывал ко мне даже долю симпатии. Для него я была лишь вещью. Лишь трофеем, для гордости и хвастовства. Он никогда меня не любил и не полюбит! В любой ситуации он был готов меня бросить в эпицентре трагедии, но как только узнал, что я нашла другого, он не сдержался. Его эго пошатнулось. ОН не мог сдержать свою злость. Вы с матерью лишь наблюдали за тем, как он избивает меня. Как избивает вашу родную дочь. Да любые нормальные родители в этот момент бы остановили его и выгнали вон, но не вы. Вы лишь продолжали смотреть и усмехались. А ты потом решил и добавить. Моё тело до сих пор болит от побоев. И наконец, ты лишил меня свободы. Как птица в клетке, я не могла ничего сделать. Поэтому, я решила сбежать. И я пришла, думая, что я просто так сдамся, но нет. Взгляни на мою сестру, на мою Дану. Как ты смел с ней так обращаться, тварь! Она пряталась от тебя восемь лет и не могла покинуть город из-за тебя! Она знала, что, если уедет, то ты её достанешь.
– Я могла спокойно уехать с Ваней, – прошептала Дана, – я бы уехала из города туда, где нас никто не нашёл. Мы бы жили спокойно и припеваючи... Но я не хотела прощаться с тобой, Карина. Я хотела быть рядом... Я люблю тебя, моя сестричка. Я хотела, пускай издалека, смотреть на то, как ты растёшь, как ты становишься умней и красивее. И наконец, как ты влюбляешься в того самого человека, который будет готов ради тебя свернуть горы, который готов тебя защищать во что бы то ни стало. Поэтому я и осталась. И я не о чём не жалею. Ты выросла, и стала такой прекрасной и сильной, Кариночка. Прости, что все эти годы, я врала тебе. Я не могла сказать...
– Дана...
По щекам Карины потекли слёзы, но она не опустила пистолет. Она продолжила держать пушку на прицеле своего отца. Тот лишь усмехнулся и заявил:
– Ну и дура ты, Дана.
Карина уже собиралась спустить курок, но тут вмешалась Дана:
– Кариночка, не делай этого... Послушай! Это того не стоит. Да, он подонок, да, он подлец, но ты... Ты будешь жалеть об этом. Прошу... Ты не такая.
– Он подлец! – закричала Карина, – я не стану жалеть человека, который разрушал мою жизнь годами. Он никогда не любил меня, он никогда не любил Дану. Он издевался над нами и позволял издеваться другим. Он заслуживает смерти. Я... Я убью его!
В этот момент послышался выстрел. Тимур Денисович присел на своё кресло, его лицо побледнело. Карина промахнулась, пуля попала в письменный стол. Сразу после этого прогремели другие выстрелы. Во всём здании началась перестрелка между двумя бандитскими бандами.
Дана, которая всё это время сидела у шкафа, опёрлась об него и попыталась встать. К ней подоспел Илья и помог опереться, чтобы она встала, но как только увидел, что она еле стоит, взял её на руки.
Карина в это время перезарядила пистолет. Она подошла вплотную к бледному отцу, который ещё не успел прийти в себя от того шока, что он ощутил. Она поднесла курок к его лбу и сквозь зубы скомандовала:
– Отпусти Ваню.