Человек, который не отличал сон от смерти
Каждый вечер Бьорн взбивал подушку, нырял под одеяло и умирал.
Застывали стрелки часов, металлическая кукушка выпархивала в окно, тень от деревьев превращалась в дорогу. Мрачный жнец вздыхал устало, прислонял к стене узорную косу и садился на табурет у кровати. Он совсем уже почернел от частой близости гостя, но ножки уверенно опирались на дощатый пол. Просьба о кресле-качалке упорно игнорировалась.
Из-под полы длинного, местами изъеденного молью балахона жнец вынимал новенькую, пахнущую типографией книжицу и открывал её в том месте, где лежала смешная закладка с нарисованным псом. Пёс гонял по закладке красный мячик и наверняка радостно гавкал. Если бы ему перепала мозговая косточка на обед, жнец бы тоже мог загавкать. Хотя бы ради интереса.
Под капюшоном исчезали потрескавшиеся очки без одной дужки, и ватную тишину замершей комнаты нарушали слова.
В последний путь обычно провожали с тяжёлой пафосной речью о судьбе и Вратах, и, казалось, иначе у мрачного жнеца уже не должно получаться. Однако слова из книги лились подобно приключенческому водопаду. В них не звучал колокол набата и плач родственников, не слышались удары о гвозди и копошение белых червей. В них свистел ветер, ржали кони, потрескивало пламя костра и даже шуршало королевское платье. Голос принцессы получался особенно живо – словно она и в самом деле стояла за углом, прямо напротив часов с кукушкой.
Бьорн слушал внимательно.
Он сидел, обхватив колени руками, прямо на подушке и собственном лице.
Преимуществ у бесплотного духа было немало — и хорошо, что сквозь кровать он уже научился не проваливаться.
Если закрыть глаза, разливающийся по тишине голос уводил туда, где и в самом деле принц спешил к драконьей башне, а принцесса нетерпеливо мерила шагами комнату. Где же лучше подождать спасения: на кровати или в кухне? Или стоит ещё разок сыграть с драконом в преферанс?
Когда тени у кровати начинали испаряться, высокая фигура в балахоне закрывала книгу, предварительно проверив яркую закладку, вставала с табурета и перекидывала косу через плечо. Древко ударялось о кости, и от этого звука застывшая кукушка вдруг начинала куковать шесть часов.
Бьорн благодарил, кивал полупрозрачной головой и возвращался домой.
На тумбочке у лампы оставалась лежать книжка с закладкой, на которой довольный пёс наконец-то поймал мячик.
Завтра очередь Бьорна читать вслух.