Каникулы
Мегги Праудморт была примерной ученицей: ещё никогда она не произнесла ни одного грубого слова в присутствии магистров, никогда не уклонялась от выполнения тяжёлых заданий, никогда не оспаривала мнение преподавателей, даже если на самом деле думала совершенно по-другому. Появившись в Колдостане всего несколько месяцев назад, ранней зимой, когда ещё не успели как следует ударить обычные для этих мест морозы, маленькая девчушка с тёмными волосами и пронзительными синими глазами мгновенно завоевала доверие почти всего штата учителей-волшебников. Основные заклинания практически всех магических дисциплин давались ей с лёгкостью и вся школа с замиранием сердца следила, как Мегги достигает того уровня волшебства, который обяжет её выбрать между Восемью Курсами Колдостана.
С каждой алхимической удачей мисс Праудморт ликовали травники, с каждым успешным вызовом элементаля её спешили поздравить стихийники — и все попутно
расписывали свой Курс, как единственно важный и занимающийся действительно нужными вещами.
Однако когда пришло время, выяснилось, что сама Мегги не искала лёгких путей. Она подала запрос Главе Колдостанского Совета, Морингеру Ик'тавлину (которого за добродушный нрав частенько сокращали до «Мо», а опомнившись, употребляли нейтральное «сэр») о том, чтобы организовать свой собственный Курс — Девятый — и набрать учеников из недавно прибывших первоуровневых. Даже несмотря на всю свою доброту, Морингер, да и весь Совет, были прежде всего гордыми престарелыми магами и не могли позволить какой-то малолетке учредить целый курс. Одной из причин было и элементарное нетерпение к столь внезапно проснувшейся в молодой ученице наглости.
Посоветовавшись между собой, члены Совета решили, что Морингер обязан поговорить с Мегги наедине и на собственное усмотрение решить, что делать дальше. Не то чтобы все волшебники Колдостана полагались на Ик'тавлина – просто они были уверены, что не было такой причины, по которой Мегги могла бы добиться разрешения на свою авантюру.
Праудморт пришла почти сразу же после обеда: она направилась в кабинет Морингера прямо из трапезной, провожаемая сотнями любопытных глаз. Ученики умудрились разделиться на два лагеря: на тех, кто всячески поддерживал Мегги и желал ей удачи, и тех, кто стоял на стороне закона ( последними были в основном волшебники, которые лет по двадцать истратили на изучение основ и только подходили к рубежу выбора Курса). В левом крыле Стихийного корпуса даже принимались ставки на успешный или не очень исход истории с Девятым Курсом.
Морингер Ик'тавлин когда давным-давно избрал для себя Курс Алхимии — но, в отличии от остальных, старался никак не выделять его из остальных Курсов, ведь Глава Совета обязан был поддерживать нейтралитет. Признаться честно, ему было крайне любопытно, что Мегги Праудморт может привести в качестве доказательства необходимости Девятой дисциплины магии — ведь всё уже было давно открыто, не было ни одного заклинания или превращения, которое бы не классифицировалось.
И вот теперь, когда одетая в чёрное платье (а лучшая ученица питала к этому цвету необъяснимую любовь) Мегги стояла в полукруглом кабинете Главы Совета и терпеливо ждала начала разговора, Морингер никак не мог понять, почему его вдруг охватил какой-то почти суеверный ужас, похожий на то чувство из детства, возникавшее при появлении монстра из-под кровати. Ик'тавлин поглубже вздохнул, поправил шляпу, кашлянул, поднял взгляд на Мегги — а девчонка улыбалась, но от это улыбки хотелось спрятаться куда-нибудь подальше – и начал:
— Мегги, знаете, это было весьма неожиданно – получить от ученика подобный запрос. Я надеюсь, что Вы хорошо понимаете правила Колдостана и наверняка неплохо изучили наши законы...
— Я прочла все книги на эту тему, которые только смогла найти, сэр. – вставила Мегги, улыбнувшись ещё шире.
— О да...д-д-да... Мы все на это надеялись, — волшебника отчего-то взволновало выражение лица Праудморт. Уже очень... нездешним оно было. – Тогда Вам должно быть известно, что на свете не существует ни одного волшебства, не относящегося к какому-либо из существующих Курсов, а потому непонятны Ваши...
—А если я покажу такое колдовство, которое никак не относится к Курсам Колдостана? — слегка наклонив голову, проговорила девчушка.
Ик'тавлин почти потерял дар речи. На секунду. Но быстро взял себя в руки.
—- Милейшая, да это попросту невозможно... Всё, что нельзя сделать с помощью
магии – оно в принципе невозможно. Был, конечно, прецедент, когда лет сорок назад ученик попытался сотворить золото из железа, но его пришлось впоследствии отскре...
— Я сделаю мёртвое живым.
—...бать, — на этот раз волшебник действительно потерял способность говорить. Он минуту закрывал и открывал рот, при этом выглядел до ужаса смешно.
— Это... Это же... Никто не может воскресить мертвых, Мегги, — продолжил Мо, справившись наконец с удивлением.
— Но если я смогу — вы разрешите мне открыть Курс? — мисс Праудморт почти вплотную приблизилась к Главе Совета, и её глаза сверкнули синим.
— Вы не сможете, — выдохнул Морингер.
— Сегодня в трапезном зале. А потом выделите мне крыло в Старой башне.
Мегги, мило улыбнувшись, развернулась и покинула кабинет магистра.
Дойдя, наконец, до своей комнаты, девушка подошла к зеркалу и стёрла черты Мегги Праудморт со своего лица.
Смерти никогда особо не везло: работа становилась скучной, даже несмотря на новые знакомства, серые покои надоели, а все остальные духи и Божки вели себя очень уж царственно. А всё потому, что даже захудалый домовой имел отношение к какой-нибудь дисциплине магии, и только Смерть – такая могущественная, такая неизбежная – не имела права выбираться в мир людей по призыву заклинания или на праздники, которые частенько устраивали магистры Курсов.
Всё изменится сегодня, когда на глазах у всех Мегги Праудморт – нет, на самом деле с трудом выбравшаяся на каникулы Смерть – заставит пролететь пару кругов по залу птицу, которой перед этим свернут голову. Если и этого будет недостаточно, у Смерти есть ещё и хомяк.
И уже через несколько дней откроется Девятый Курс Колдостана – Курс Некромантии – и Смерть получит причитающиеся ей по праву лавры.