Твоя душа. | TOM 3

Школа и детство. Наверное, это одно из моих самых неприятных моментов, одно из них разрушило нашу семью. А если конкретнее, моих родителей.

*8 марта, 2018 год.*

Уроки закончились, заставляя меня быстро выбегать из школы с друзьями, не зная, что может случиться через некоторое время.

— Пока, Каролина! — крикнула я на прощание своей подруге. Мои ноги направились по дороге домой.

— Пока, Дженнифер!

Заходя по пути в овощной магазин, я подошла к своему отцу, который работал здесь.

— Привет, папа!

Мой отец, Ричард, обратил внимание на меня, укладывая помидоры на один из прилавков.

— Привет, доченька. Ты уже идёшь домой?

— Да, ты снова на подработке? — мои руки крепко держали ручки рюкзака.

— Конечно. Деньги нужны. Ты иди домой и скажи маме, что я скоро буду, а то она не берёт трубку.

Я кивнула головой, прощаясь с отцом, и вышла из маленького магазинчика, направляясь домой. Оказавшись через 15 минут на пороге и потрясённо взяв ключи от двери, я дернула за ручку и вошла внутрь.

— Мам! Я дома! — произнесла я, но ответила мне тишина, что сразу меня напрягло. Я зашла на кухню, но никого не было. Мое тело инстинктивно направилось в спальню, откуда доносились странные звуки. Испугавшись за маму, я открыла дверь. И в тот момент мои глаза расширились от шока, жалея, что открыла её.

Моя родная мать сейчас занималась взрослыми делами с другим мужчиной в постели. Когда она заметила меня и закричала моё имя, я быстро выбегала из этой комнаты, спешно выходя на улицу, чтобы позвонить папе. Но внезапно женская фигура сзади отобрала мой телефон, разворачивая меня к себе лицом. Она стояла в шелковом халате, смотря на меня злым взглядом.

— Только не звони отцу, — сказала женщина, крепко держа мой телефон в руках.

— Иначе что?! Ты изменяешь нашему папе!

Моя мама наклонилась ближе ко мне.

— Если ты не хочешь, чтобы я сделала самоубийство и чтобы твой отец оставил тебя, ты будешь молчать. — Женщина выпрямилась и развернулась, уходя с моим телефоном в дом.

Мои глаза расширились от шока и страха. Я не знала, что делать, как действовать. Нельзя было держать такое в тайне, но я и не хотела смерти своей матери, Кассандры.

Я ощущала себя в замкнутом кругу, наполненном страхами и отчаянием. Каждая секунда приносила лишь тревогу и беспокойство о том, что будет дальше. Моя мать, которую я люблю, оказалась в сложной ситуации, и теперь я между двух огней.

С одной стороны, желание защитить её от самоповреждений, с другой — необходимость рассказать правду отцу. Я чувствовала себя пленницей своих эмоций. Этот шантаж душил меня. Ревность и боль переполняли меня, когда я думала о том, что могу потерять обоих родителей.

Я знала, что должна действовать, но понимала, что любые действия могут привести к непредсказуемым последствиям. Я была в ловушке... В ловушке своих страховых мыслей, и не знала, как вырваться.

Решив вернуться обратно внутрь, мои мысли были лишь заняты тем, чтобы поспешно запереться у себя в комнате. Так я и поступила...

Следующее время, проведённое лёжа на кровати, было длинным и скучным. В конце концов, тот мужчина ушёл, и я заставила себя рискнуть открыть дверь и подойти к Кассандре.

— Мам... Папа час назад просил меня передать, что будет скоро дома, потому что не мог тебе дозвониться.

Глаза моей матери были наполнены холодом, пока она смотрела вниз на меня, будто на какой-то хлам или мусор.

— Хорошо.

И всё. Серьезно! Она сказала лишь это, развернулась ко мне спиной и ушла на кухню, чтобы хоть что-то приготовить поесть.

Вечер... все сидят за столом на кухне, желание есть еду от мамы пропало. Мои родители спокойно разговаривали, и я решила слегка послушать.

— Что делала сегодня? — спросил Ричард у своей «верной жены».

— Готовила, сериалы смотрела.

Готовила. Противно это слышать, когда знаешь правду. Мои глаза устремились на уже остывающее пюре, и отец заметил мое настроение и поведение.

— Доченька, всё хорошо? — у папы был встревоженный голос, из-за чего мой взгляд инстинктивно поднялся на него.

— Да... я не голодна, спасибо. Ещё раз приятного аппетита, я пойду лучше посплю...

Кассандра на мгновение посмотрела на меня остерегающим взглядом, но моё тело молча встало и направилось в комнату, где я вновь закрыла дверь, слушая разговоры на кухне.

— Что-то случилось? — спросил Ричард, но уже у своей жены.

— Сама не знаю, что с ней, — отвечала она.

Эти слова заставили меня заплющить глаза, надеясь, что это всё сон и что моя мама не такая...

Я хотела лишь уснуть, забыть о том, что моя мама изменяет моему отцу, как о страшном сне. Каждый раз, когда я закрывала глаза, в голове проносились образы, которые не давали покоя. Я пыталась убедить себя, что всё это — лишь вымысел, что мои подозрения — просто игра воображения.

Я направилась к своей кровати, ложась под одеяло, чтобы не уснуть прямо возле двери. Уютное тепло одеяла обхватило меня, но в голове все равно витали тревожные мысли. Я пыталась найти успокоение в мягких складках ткани, надеясь, что сон унесет меня подальше от этой реальности.

Душа гудела от боли, которую трудно было выразить словами. Я ощущала, как гнетущая тяжесть накрывает меня, и вся комната становилась холодной и чужой. Сладкий покой сна казался недостижимым, как свет в конце тоннеля, но я упорно цеплялась за надежду, что, возможно, это все лишь временное затмение в нашем мире.

Словно вместо родного дома, я оказалась в темном лабиринте, где все пути завели к одной единственной мысли — как же это возможно? Я просто хотела укрыться от реальности, но она вновь и вновь возвращалась, как назойливый кошмар.

Стараясь сосредоточиться на чем-то другом, я боролась с желанием уснуть — словно это могло изменить происходящее. Но одна мысль не оставляла меня: как это все разрешится?

Мне оставалось лишь наблюдать за будущим и предугадывать события. Каждый миг, словно кадры фильма, пролетал перед глазами, и я пыталась смоделировать, как все будет развиваться. Страх неопределенности накатывал волнами... Что мне делать? Как поступить? Эти вопросы кружились в голове, давя на меня, как тяжелый камень. Я понимала, что всего лишь 11-летняя девочка, и многое из того, что происходит, вне моего контроля. Ощущение беспомощности вызывало тревогу...

Прости, папа... Я плохая дочь.

*ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ*