Глава 5: Пыль и следы
POV JUNGKOOK
Я не привык к пробелам.
В клане за ошибки расплачивались кровью. За недосказанность — исчезновением.
А сейчас я держал перед собой страницу, где вместо объяснений было лишь имя и пустота.
> "Мин Джон.
Взаимодействие: подтверждено.
Статус: —"
Статус. Без отметки. Без даты. Без подписи.
Черт.
Словно кто-то начал работу — и внезапно исчез. Или… стёр сам себя.
Я пролистывал страницы архива, сканировал строки быстрее, чем человеческий глаз мог бы успеть следить. Даты, метки, инициалы. Все досье с района, где она живёт. Все чистки, все наблюдения. И снова — пусто.
Имя её семьи промелькнуло в старом, пожелтевшем отчёте почти десятилетней давности. Без деталей. Только одно слово:
> Источник нестабильности.
Что это должно было значить?
Архив пах пылью, старой кожей и холодом — настоящим, вечным. Я был здесь бесчисленное количество раз, но впервые — внутренне раздражён.
Системность — моё оружие. Я действовал по алгоритму. А теперь этот алгоритм рвался на швах.
> "Чистка не проведена".
"Источника не выявлено".
Почему?
Почему кто-то оставил это незавершённым?
Я вернулся к спискам кураторов за последние почти двадцать лет. Никто из тех, кто работал в этом районе, не числился мёртвым. Но двое… исчезли. Без отметки о завершении миссии.
И это — редкость.
Одного из них звали Хан Ынхо. Второй — имя вычеркнуто. Физически. Чернила были соскоблены, а под ними — выжженное пятно. Такое не делали просто так.
Я прищурился.
Возможно, они имели дело с ней.
Возможно, один из них что-то сделал — или не сделал.
Я откинулся на спинку кожаного кресла.
Что-то в этой девушке не так.
И если бы я просто ошибся — это была бы одна история. Но систематическое исчезновение информации — совсем другая.
Я не вернулся к ней.
Смысла не было — пока. Она ничего не знает, не помнит, не понимает.
И её взгляд…
Чистый. Настороженный. Но не искажённый правдой.
Она не лжёт. И это даже хуже.
Если кто-то когда-то начал этот процесс — он должен был закончить.
Или… не смог.
---
К полуночи я вернулся в свою резиденцию.
Огни Сеула мерцали за стеклом, как призрачные сигналы забвения.
На письменном столе лежали копии архивных листов, фото со спутника, снимок с камеры видеонаблюдения у её дома.
На нём — она, в обычной майке и с рюкзаком, на пару часов до встречи.
Обычная. Ничем не примечательная.
Но я знал: эта обычность — маска.
Не её вина. Но чья-то игра.
Я чувствовал это всем телом.
Что, если она — не просто исключение?
А последствие.
Ошибка. Или… звено.
Стук.
Глухой. Едва различимый.
Я замер.
Где-то внизу, в здании.
Ночью сюда никто не приходит.
Открылось окно уведомления.
> Доступ к архиву уровня С был активирован посторонним.
Источник: неизвестен.
Я резко встал.
Кто-то тоже ищет.
Кто-то тоже знает.
Или…
Боится, что я узнаю.
Ночь была тихой.
Та тишина, которая не несёт покоя — только застывшее напряжение в воздухе, словно город ждёт выстрела, что не прозвучал.
Я не покидал резиденции.
Не потому, что не хотел — потому, что знал: если сейчас сделать резкий шаг, можно попасть в чужую ловушку.
Кто-то активировал доступ к архиву уровня С.
Это значит, кто-то ищет ту же правду, что и я.
Или... хочет стереть следы, пока я не успел добраться до сути.
Я стоял у окна, вглядываясь в чёрный экран неба. Ночь была липкой, как сырой воск, и в её слепых переулках могли прятаться те, кто давно должен быть мёртв.
И всё же — мысли возвращались к ней.
Не по наитию, не по слабости.
По логике.
Она — единственная переменная в уравнении, которую никто не может объяснить. По крайней мере я впервые сталкиваюсь с этим.
А значит, она — центр.
---
Пульс в висках отозвался резким скачком, как будто чья-то кровь — не моя — прокатилась вспышкой под кожей.
Я напрягся.
В груди — щелчок, знакомый.
Как зов, но не голосом. Энергия. Смещение. Страх.
Я не слышал её, но чувствовал. Как волна на грани восприятия.
Не раздумывая, я переместился.
Темнота сжалась, и в следующее мгновение — хриплый выдох, резко холодный воздух, ночь, сжатая в одну точку.
Я оказался в узком переулке. За железным забором — старая лестница.
На асфальте — тень, сжимающаяся над телом.
Минджон.
Она лежала, будто упав, ладонью сдерживая грудь. Дышала прерывисто.
Над ней склонилась фигура — тёмная, нереальная, будто сотканная из дыма и рвущегося воздуха.
Чужой. Вампир — но не из наших.
Из старого клана.
— Отойди, — сказал я тихо.
И тень рванулась на меня, как волк — без предупреждения. Он знал, что я буду здесь.
Секунда. Полторы.
Время свернулось, как лист бумаги.
Я вонзился в него мгновением раньше, чем он коснулся её кожи.
Мы ударились об стену — он зашипел, кровь смешалась с пеплом.
— Это было предупреждение, — прошипел он. — Её не должно быть. Ни в этом мире. Ни в следующем. Это может сделать только один человек. Ты.
Он исчез в облаке пепла прежде, чем я успел схватить его и понять смысл его слов.
Какое отношение я имею к ней?
Я обернулся.
Минджон прижалась к стене, в глазах — страх, но не паника. Она всё ещё держалась. Хотела понять.
Губы дрожали, но она не закричала.
Я смотрел на неё долго.
Я должен был стереть её память. Тогда.
Но сейчас она смотрела прямо в меня — и я знал:
если сделаю это сейчас, она всё равно вспомнит. Она ничего не забудет, и это будет моей второй ошибкой.
Я исчез, не сказав ни слова.