глава 14
Т/И проснулась от ощущения тошноты.
Не обычной.
Не утренней.
Глубокой.
Пронзающей.
Словно внутри кто-то рвался наружу.
Она лежала на кровати.
Руки дрожали.
Лоб был холодным.
Пальцы — бледными.
Она не понимала, что происходит.
Но знала — это не просто беременность.
Это было больше.
Лекс заметил сразу.
Как только вошёл в комнату.
Её лицо стало серым.
Глаза — мутными.
Дыхание — неровным.
Он подошёл ближе.
Прикоснулся к щеке.
Она была холодной.
Он не спрашивал, что с ней.
Он знал.
Он знал это по тому, как она держала живот.
По тому, как её пальцы судорожно сжимались.
По тому, как её ноги подкашивались при каждом шаге.
Она встала.
Медленно.
Шатаясь.
Подошла к окну.
Посмотрела наружу.
На свет, который теперь казался слишком ярким.
На воздух, который стал горячим и тяжёлым.
Она закрыла глаза.
Закружилось.
Всё поплыло.
Стены качнулись.
Пол ушёл из-под ног.
Она упала.
Без крика.
Без шума.
Просто рухнула.
Он подхватил её раньше, чем она коснулась пола.
Держал осторожно.
Сильно.
Не отпускал.
Она открыла глаза.
Смотрела на него долго.
Без слов.
Без слёз.
Просто смотрела.
Он не сказал ничего.
Просто прижал её к себе.
Придерживал голову.
Слушал её дыхание.
Ждал, пока сердце замедлится.
Она знала, что это повторится.
Что каждый день станет таким.
Что если он не сделает этого сейчас —
Она не доживёт до родов.
Не доживёт до того, чтобы увидеть их.
Своих детей.
Она закрыла глаза.
Глотнула воздух.
Попыталась заговорить.
Голос был хриплым.
Слова — почти невнятными.
— Сделай это…
— Преврати меня.
— Я не могу так больше.
Он замер.
Его руки сжались вокруг неё.
Не сильно.
Но достаточно, чтобы она почувствовала его страх.
Он не ждал этих слов.
Не думал, что услышит их.
Не хотел верить, что она сама скажет ему это.
Но она сказала.
И он не мог отказать.
Он положил её на кровать.
Сел рядом.
Посмотрел в глаза.
Долго.
Много секунд.
Много дыханий.
Она не отводила взгляда.
Не просила повторить.
Просто ждала.
Она знала, что он поймёт.
Что он сделает это.
Потому что он не потеряет её.
Он встал.
Подошёл к окну.
Посмотрел наружу.
На деревья.
На тень.
На мир, который она скоро перестанет видеть так, как прежде.
Он вернулся.
Сел рядом.
Положил руку на её живот.
Пальцы были холодными.
Но прикосновение — трепетным.
Она не двигалась.
Не говорила.
Просто ждала.
Знала, что это начнётся.
Знала, что боль придёт.
Но знала — это нужно.
Он опустился перед ней на колени.
Посмотрел в глаза.
Один раз.
Последний раз.
Человеческий взгляд.
Человеческая жизнь.
Человеческая любовь.
Он наклонился.
Клыки коснулись её шеи.
Не сразу.
Не грубо.
Осторожно.
Как будто боялся причинить боль.
Первый укус.
Острая боль.
Резкая, как удар.
Она не закричала.
Только вдохнула глубже.
Выгнула спину.
Зажмурилась.
Он не пил.
Он вводил свою кровь.
Медленно.
Капля за каплей.
Чтобы изменить её.
Чтобы сделать своей.
Навсегда.
Боль усилилась.
Она почувствовала, как внутри всё переворачивается.
Как будто каждая клеточка восставала.
Как будто тело разрывалось на части.
И собиралось заново.
Она стонала.
Иногда громко.
Иногда почти неслышно.
Иногда закусывала губы.
Иногда цеплялась за простыню.
Иногда теряла сознание.
Иногда просыпалась в поту.
Он не отходил.
Не останавливался.
Не давал ей уйти.
Он держал её руку.
Прижимал ко лбу.
Проверял пульс.
Слушал дыхание.
Смотрел, как она меняется.
Прошло несколько часов.
Может, ночь.
Может, целый день.
Она не знала времени.
Знала только боль.
И конец чего-то.
И начало чего-то другого.
Когда она открыла глаза в следующий раз —
Она чувствовала себя иначе.
Холоднее.
Сильнее.
Тише.
Она не плакала.
Не дышала часто.
Не чувствовала сердца так, как раньше.
Он сидел рядом.
Смотрел на неё.
Не улыбался.
Но в глазах было облегчение.
Она попробовала встать.
Медленно.
Он помог.
Поддержал.
Она не упала.
Она держалась.
Она стала другой.
Он знал это.
Она тоже.
Она не чувствовала солнца.
Не чувствовала голода.
Не чувствовала страха так, как раньше.
Она стала вампиром.
Его вампиром.
Он не сказал «прости».
Он не сказал «рад, что ты жива».
Он просто смотрел.
Слушал.
Ждал.
Она начала приспосабливаться.
К запахам.
К силе.
К скорости.
К темноте, которая больше не пугала.
К свету, который теперь резал глаза.
К крови, которую она чувствовала.
Каждую каплю.
Каждое сердце.
Каждую жертву.
Он учил её медленно.
Не торопил.
Не требовал.
Просто показывал.
Давал чашу.
Указывал на источник.
Позволял ей учиться.
Она не плакала.
Не просила обратно.
Не жалела.
Она приняла.
Она выбрала.
Она выжила.
Он не скрывал своего удовлетворения.
Не говорил много.
Но делал больше.
Приносил еду.
Книги.
Цветы.
Платье.
Кольцо.
Он начал делать больше.
Однажды ночью он сказал:
— Я люблю тебя.
Не для всех.
Не для мира.
Только для неё.
Тихо.
Словно боялся произнести это вслух.
Она не ответила сразу.
Просто посмотрела на него.
Провела пальцами по его лицу.
Прикоснулась к губам.
Показала, что тоже чувствует.
Он продолжил:
— Их тоже.
— Мальчика.
— Девочку.
— Я люблю вас всех.
Она не плакала.
Но внутри что-то смягчилось.
Что-то, что раньше было невозможно представить.
Он достал кольцо.
Не обычное.
Не человеческое.
Серебряное.
С камнями, которые светились в темноте.
Он надел его на её палец.
Не спрашивая.
Не прося.
Просто сделал.
— Ты моя.
— Навсегда.
— Пока они живы.
— Пока мы дышим.
— Ты моя.
Она не ответила.
Но не сняла кольцо.
Она оставила его на пальце.
И это было ответом.
Они провели церемонию.
Не официальную.
Не пышную.
Просто вместе.
Перед алтарём в особняке.
С книгой в руках.
С двумя свечами.
С двумя сердцами.
С двумя жизнями внутри неё.
Он взял её за руку.
Она не дрожала.
Он сказал:
— Ты моя.
— В этой жизни.
— В следующей.
— В вечности.
Она ответила:
— Я твоя.
— Навсегда.
Он поцеловал её.
Не грубо.
Не жестко.
Медленно.
Глубоко.
С чувством, которого раньше не показывал.
Она осталась с ним.
Она стала его.
Официально.
По-настоящему.
Не только телом.
Не только кровью.
А выбором.
Она больше не боялась.
Не боялась темноты.
Не боялась его.
Не боялась быть частью его мира.
Он был рад.
Не потому что она стала одной из них.
А потому что она осталась с ним.
Потому что она не исчезла.
Потому что она не умерла.
Он не отпускал её руку.
Не позволял ей уйти далеко.
Сопровождал повсюду.
Следил за каждым шагом.
За каждым движением.
За каждым ударом двух сердец внутри неё.
Она чувствовала их чаще.
Сильнее.
Они стали биться быстрее.
Как будто уже знали, что мир готов принять их.
Что мама больше не человек.
Что теперь она одна из тех, кем они были.
Он проводил время с ней.
Сидел рядом.
Прижимал руку к животу.
Слушал.
Смотрел.
Улыбался уголком губ.
Он не стал мягким.
Но стал другим.
Ближе.
Открытее.
Чувствительнее.
Она не забыла, кем была.
Но не жалела, кем стала.
Она чувствовала силу.
Скорость.
Холод.
Она чувствовала его.
Его взгляд.
Его дыхание.
Его любовь.
Она не просила его говорить снова.
Не хотела повторений.
Она знала, что он сказал правду.
Она чувствовала это.
По тому, как он смотрел.
Как держал.
Как защищал.
Они жили дальше.
Она становилась сильнее.
Он — мягче.
Их дети росли.
Мальчик.
Девочка.
Оба — вампиры.
Оба — их.
Он больше не отходил от неё ни на шаг.
Не позволял другим вампирам подходить близко.
Не позволял никому смотреть на неё.
Он знал, что она его.
И не собирался делиться.
Она начала учиться.
Узнавать свои новые возможности.
Скорость.
Силу.
Чувства.
Он был рядом.
Учил.
Проверял.
Помогал.
Он не говорил о любви часто.
Но делал больше.
Приносил цветы.
Прикасался.
Целовал.
Обнимал.
Делал ей дом.
Делал ей мир.
Делал ей себя.
Она не просила.
Но принимала.
Она знала, что он старается.
Что он хочет, чтобы она чувствовала себя иначе.
Что он хочет, чтобы она не жалела.
Она не жалела.
Она знала, что выбрала правильно.
Она знала, что он не дал ей уйти.
Что он не позволил ей умереть.
Что он не отпустил её.
Он знал, что она теперь его.
Навсегда.
Настоящая.
Его невеста.
Его жена.
Его матерь его детей.
Они не нуждались в людях.
Не нуждались в свидетелях.
Их связь была крепче.
Созданная болью.
Смертью.
И возрождением.
Он не отпускал её руку.
Не выпускал.
Не позволял ей быть одной.
Он держал её.
С собой.
Навсегда.
Она не знала, каково будет родить.
Не знала, каково будет быть вампиром.
Не знала, каково будет быть матерью.
Но она знала одно.
Он рядом.
Он не уйдёт.
Он не отпустит.
Он защитит.
Он сохранит.
Он сделает так, чтобы они все выжили.
Она смотрела на него.
На его лицо.
На его глаза.
На его руки.
На его душу, которую он скрывал под маской.
Она знала, что он любит её.
Не так, как люди.
Не так, как романы.
Но по-настоящему.
По-настоящему.
По-вампирски.
По-настоящему.
Она положила руку на его.
Посмотрела в глаза.
Не сказала ничего.
Но он понял.
Он всегда понимал.
Он прикоснулся к её щеке.
Провёл большим пальцем по коже.
Осторожно.
Медленно.
Словно боялся спугнуть.
Она не отстранилась.
Не убрала взгляд.
Просто смотрела.
И принимала.
Он не отпустил её.
Он не отступил.
Он остался.
Как муж.
Как защитник.
Как любовь.
Она не знала, каково быть вампиром.
Но знала, каково быть его.
И этого было достаточно.
Он не говорил много.
Но делал больше.
Он знал, что она не сможет быть прежней.
Но он не просил.
Он принимал.
Он знал, что она его.
И этого было достаточно.
Их дети росли.
Она становилась сильнее.
Он — ближе.
Их семья начиналась.
И пусть она родилась в боли.
Пусть она началась в темноте.
Пусть они встретились как враги.
Пусть он взял её силой.
Пусть она не выбирала его сначала.
Теперь она выбрала.
Она осталась.
Она стала одной из них.
Она стала его.
И он стал её.
Она — Т/И.
Теперь — вампир.
Он — Лекс.
Главный.
Мужчина.
Отец.
Любовь.
Они — вместе.
Навсегда.
С детьми, которых ждали.
С семьёй, которую создали.
С любовью, которую нашли.
И пусть весь мир считал его монстром.
Пусть все знали его как главного.
Пусть все боялись его имени.
Но для неё он был просто Лексом.
Её мужчиной.
Её вампиром.
Её мужем.
Её выбором.
И пусть она родилась человеком.
Пусть она не знала, каково это — быть вампиром.
Пусть она не знала, каково это — быть любимой.
Теперь она знала.
Теперь она была его.
Теперь она была им.
Теперь она была частью его мира.
И он был частью её.
Навсегда.
До конца.
Сквозь всё.
Даже через смерть.
Он не отпустил её.
Он не потерял её.
Он сохранил.
Он изменил.
Он сделал её своей.
И она приняла это.
Она стала его.
Она стала вампиром.
Она стала женой.
Она стала матерью.
Она стала частью его.
И пусть этот путь был странным.
Пусть он начался с боли.
Пусть он начался со страха.
Пусть он начался с похищения.
Но теперь он закончился.
Он закончился там, где должен был начаться.
С любовью.
С семьёй.
С ними.
Она — его.
Он — её.
Они — вместе.
Навсегда.
Даже после смерти.
Даже в вечности.
И пусть мир не примет их.
Пусть никто не поймёт.
Пусть никто не одобрит.
Но они не просили одобрения.
Они не искали понимания.
Они просто были.
Вместе.
Счастливыми.
Единственными.
И этого было достаточно.