Прародительница

Спустя четыре года…

Девочка смотрела на отца, который жадно глотал кровь убитого им же человека. Попытавшись убить седьмого прародителя, сержант Цукати сам навлек на себя смерть, поэтому в его гибели можно винить только его самого. Это была самая ужасная смерть. «Это он — твой знакомый, умерший, скажем, пару недель назад. Разум отказывается верить в этот факт, но он реален. Ты протягиваешь руку и касаешься пальцами лица, которое совсем недавно было неподвижным и мертвым. Но вместо теплой кожи кончики пальцев чувствуешь могильный холод. Глаза знакомого не выражают ничего, а лицо представляет собой застывшую маску. Сознание пронзает страшная догадка, но уже слишком поздно. Сильные руки сжимают твои плечи, а жуткие пустые глазницы приближаются вплотную к твоим зрачкам. Умерший открывает рот. Не говорит ни слова. Он еще шире распахивает свою пасть, и в свете фонарей явственно различаются не зубы, а огромные острые клыки. Они приближаются к твоей шее и жадно впиваются в нее. Тело пронзает острая боль. Но она быстро проходит и сменяется приятной слабостью, которая постепенно переходит в блаженное наслаждение.» — Так рассказывали сержанту люди, повидавшие вампиров. Но это был его первый и, как оказалось, последний бой.

Оторвавшись от человека, Ферид посмотрел на маленькую копию себя, которая сдерживалась, лишь бы не перегрызть глотку сержанту.

— Иди сюда.

На ватных ногах она подошла к отцу. Положив ей руку на плечо, Батори повернул шею мужчины, чтобы девочка смогла рассмотреть рану во всей красе. Кровь показалась маленькой вампирше поистине живой и горячей. Рот непроизвольно наполнился слюной, глаза запылали красным, а зрачки уменьшились в размерах. Взгляд становился сумасшедшим, одержимым. Не понимая, почему она сдерживает себя, Ферид поднес свою руку, на которой остались следы крови, к губам девочки.

— Ну давай же, дорогая моя, пей.

— Я… не могу… — Сглотнув, юная Батори провела указательным пальцем по руке, где оставалась кровь.

— Можешь, дорогая, можешь. — Томным голосом заверял ее Седьмой прародитель.

Девочка медленно преподнесла руку к носу, вздыхая аромат живой крови. Без раздумий, она дотронулась языком до пальца, проведя им по всей его длине. А дальше случилось то, на что мужчина и рассчитывал: девочка налетела на сержанта, вгрызаясь клыками ему в шею.

— Умница, моя девочка. — Погладил ее по голове.

Слезы оставляли дорожки на щеках маленького ребенка, но Батори была рада, что смогла порадовать отца. Ведь он никогда не называл ее «его девочкой».

Совет Прародителей состоялся вечером, поэтому девочка, оценив ситуацию, могла проинформировать Крул Цепеш об совершенных убийствах. Крул считала дочь Ферида своей единственной подружкой. Ведь она, хоть и довольно маленькая, могла рассказать ей обо всех планах, мечтах и тайнах, за что потом Батори получала от отца, ведь он хотел знать все. За четыре года проведения в школе девочка научилась читать, писать, разговаривать на иностранных языках, говорить о культуре вампиров и о политике в целом. Школа, считала девочка, самое лучшее, что случилось в ее жизни. Ведь там не было отца, который за каждый промах наказывал ее ударами по лицу, не было Крул, которая доверяла Батори, не было, в конце концов, людей, к которым она относилась нормально, по словам вампиров — неадекватно. Девочка была аристократкой, поэтому и отношение к ней было более, чем уважительное. Подружки тихо завидовали, мальчики брали на слабо, чтобы проверить уровень силы, а также, втайне от учителей, приносили кровь в школу и всячески дразнили ее.

— И что на этот раз? Неужто все убиты? — изогнув бровь, покачала головой Крул.

— Сержант Цукати и подполковник Аичиро убиты более пяти часов назад, — звонкий голос девочки раздался по всему залу эхом.

Прекрасно!   удовлетворенно улыбнулась Цепеш. — Что насчет остальных, Ферид?

Рассказывая о армии людей, мужчина частенько жестикулировал, чем раздражал Третью прародительницу. Она посмотрела на Батори, которая стояла рядом с отцом, склонив голову набок. Как же Крул хотела забрать ее к себе, чтобы девочка перестала унижаться перед Феридом. У Седьмого прародителя были на то причины отыгрываться на дочери. Отец Ферида считает его слишком эксцентричным и утверждает, что отказался от него, так как он не оправдал его надежд. «Удивительно, почему же девочка живет до сих пор с ним?» — подумала Цепеш. «Ферид и души не чает в дочери». Мужчина, кажется, раздражает Кая, провоцируя его до такой степени, что Пятый основатель заявляет, что он лично закопает его оторванную голову, как только он вернется к основным силам. Но это лишь пустые слова.

— Ну что же, — начала Крул, прикрыв глаза. — Армия людишек будет бороться и бороться с нами. Осталось подождать, пока вырастет Сара.