Истоки крови

Насколько ценна жизнь? Зависит ли ее значимость от количества прожитых лет? Или может от поступков, которые за это время успели совершить? Северус много думал об этом, лежа в своей кровати и глядя на потолок. Он медленно перекатывал между пальцами волшебную палочку, даже не замечая этого движения. Все его мысли поглощены сегодняшним днем, таким долгим и невыносимо тяжелым.

•°• ✾ •°•

Утром, за завтраком, Итан ворвался в столовую, обрушиваясь как гром среди ясного неба. Он напугал не только остальных жителей гнезда, но и Северуса. В тот последний момент, когда в голове невероятным образом прозвучал голос Гермионы, он сделал выбор — довериться. Было ли это глупым решением? Возможно! Ведь никто не гарантировал, что ему не послышалось, будто голос действительно звучал в сознании. Ему могло просто показаться, и тогда сейчас его бездыханное тело покоилось бы где-то за пределами гнезда, там, где его никто и никогда бы не нашел.

Но Северус поверил, доверился и рискнул. Ему никогда не забыть тот взгляд Итана, изменившийся лишь на миг раньше, чем Гермиона свернула ему шею. Вампир испытывал облегчение и от этого Снейпу было физически больно. Больно понимать, что тот почувствовал, нападая и пытаясь убить его. Будто Итан не желал этого, но и противиться не мог. Смиренно принял собственную смерть, осознавая, что так никому не навредит. По крайней мере это увидел в его взгляде Северус и искренне надеялся, что не ошибся.

Когда тело Итана рухнуло на пол, в столовой сразу закипела жизнь. Кайл тут же оказался поблизости, подхватил его и потащил на несколько этажей вниз, Гермиона, Северус и Мэдисон двинулись следом, в то время как остальные принялись наводить порядок в помещении, поднимать упавшие стулья, собирать осколки разбившейся посуды. Подвальные, если так можно сказать об убежище, и без того полностью погруженном под землю, комнаты отличались от других незначительно, лишь потолки были ниже и стены обработаны более грубо. Спускались они быстро, ведь уже на половине пути Итан резко и хрипло вдохнул, возвращаясь к жизни. Это казалось чем-то невероятным и Снейп заметил, что Медисон тоже напряглась, хоть и выглядела более спокойной, чем Северус себя ощущал.

Оказавшись в небольшой коморке, Кайл аккуратно положил Итана на не заправленную постельным бельем кровать и оглянулся на присутствующих. По нему было видно, что он отлично знал, что будет дальше, и совершенно не желал оставаться поблизости.

— Гермиона...

— Иди. Спасибо тебе.

Кайл вышел, и Северус лишь заметил, как тот на мгновение слился с тенью и исчез. Гермиона в это время раскинула руки в стороны и начала зачитывать неизвестные ему заклинания, тихо и мелодично взывая к Магии. Воздух словно накалился и затрещал, а по коже побежали мурашки. Мэдисон взволнованно шагнула назад, и Северус, отлично ее понимая, вывел девушку в коридор, аккуратно закрывая за собой дверь. Оставшись наедине, Снейп впервые внимательно ее рассмотрел, замечая все признаки плохого самочувствия, усталости и общей изможденности. Ссадина на скуле слегка кровоточила, но ее это, казалось, совершенно не волновало.

— Тебя наказали?

Мэдисон удивленно посмотрела на него, а после, замерев ненадолго, неуверенно кивнула. Ему лишь оставалось гадать, что именно включало в себя наказание за столь серьезную провинность, но спрашивать он бы не решился. Северус мог понять обе стороны и искренне жалел, что ситуация привела к этому. Чувство вины перед Мэдисон затапливало, ведь его самого наказанию не подвергли:

— Мне жаль...

— А мне — нет. — Голос ее прозвучал уверенно и сильно, а взгляд стал тверже. — Даже имея возможность отмотать время назад, я поступила бы так же. Не смогла бы сидеть сложа руки и просто ждать, что Итан вернется. Он слишком важен для меня, чтобы я смогла остаться в стороне и надеяться на лучшее.

Северус кивнул, но на душе от этого легче не стало. Тем более, что их попытка спасти вампира в итоге так ни к чему и не привела. Итан изменился до неузнаваемости и сейчас приходил в себя после того, как Гермионе пришлось безжалостно свернуть ему шею.

Чтобы спасти жизнь Северуса.

Эта мысль не давала покоя тоже. С чего бы Гермионе так поступать? Еще недавно она сама желала его смерти и пусть за последнее время они научились хоть немного доверять друг другу, он все равно не понимал, почему она предпочла его старому другу. Итан был ей дорог. Возможно, дороже всех, кто жил в гнезде. Впрочем, она так же понимала, что своими действиями не смогла бы навредить ему по-настоящему, но...

Время тянулось медленно, Северус и Мэдисон больше не разговаривали, прислушиваясь к тихому звучанию заклинаний за дверью. Магия, творимая в комнате, ощущалась и здесь, но намного сдержаннее и спокойнее. Чего Гермиона пыталась добиться, все еще оставалось загадкой, но мощь проводимого ритуала была бесспорной. С таким Снейп ранее не сталкивался.

Когда дверь открылась и на пороге показалась Гермиона, Северус напряженно посмотрел на нее. Впервые за все время его пребывания в гнезде она выглядела настолько уставшей. Без сомнений, призыв к Магии истратил слишком много ее волшебных сил, но как помочь ей он не знал. Точнее, знал конечно, и уже помог, передавая запас готовых зелий собственной разработки, но сейчас этого будто казалось недостаточно.

— Что с ним?

Взволнованная Мэдисон шагнула ближе, но остановилась, боясь того, что услышит от Истока. А Гермиона лишь покачала головой и оперлась на стену — стоять ей было тяжело.

— Спит. И будет спать еще примерно сутки. Если хочешь, можешь побыть с ним. И надеюсь, мне не нужно объяснять, почему он не должен покидать эту комнату.

— Конечно! — Мэдисон кивнула и бросилась внутрь, закрывая за собой дверь. Ее больше ничего не волновало, только Итан. Живой и почти невредимый.

Когда она скрылась, Северус медленно подошел к Гермионе, давая той время решить, готова ли она принять его помощь. Не заметив отторжения во взгляде, он поддержал ее под локоть одной рукой, другой обнимая за талию и принимая на себя большую часть веса. То, насколько слабой сейчас выглядела Гермиона, пугало его. И с каждой минутой она становилась все слабее.

Что это, магия Истока, или просто везение, но на всем пути до кабинета, им не встретился никто. Он вел ее в объятиях, прижимая к собственному боку и ощущал тепло тела. Насыщался им, несмотря на ситуацию и волнение о ее состоянии. А волнение было и усиливалось с каждой минутой все сильнее. Помогая ей сесть на кресло, Северус оглянулся, надеясь увидеть склянки с зельем где-то на полках, но все свободное место занимали лишь книги. А Гермиона в это время ослабла окончательно, будто даже приоткрыть веки стало для нее непосильной задачей.

— Где зелье?

Подойдя к Гермионе, Северус наклонился к ее лицу, в ожидании ответа, но она только слегка поморщилась. Глаза ее были приоткрыты, но она не видела ничего перед собой. Отчаявшись получить ответ, Снейп тихонько встряхнул ее за плечи, привлекая внимание.

— Где зелье, Гермиона? Оно в кабинете?

— Да, в верхнем ящике стола.

Северус стремительно шагнул в нужном направлении, бесцеремонно залезая в стол и доставая флакон. На всякий случай он заглянул и в другие ящики, не особо рассчитывая, но все же надеясь найти в них пакет с кровью. Безуспешно. Тогда, не раздумывая над тем, что делает, он взмахнул палочкой, рассекая кожу на ладони и добавляя несколько капель собственное крови в бутылек.

Гермиона уже снова, кажется, чувствовала себя лучше. По крайней мере ее взгляд стал осознаннее, но двигаться ей все еще было тяжело. Пристально следя за действиями Северуса, она покачала головой, будто засомневалась, стоит ли принимать зелье, но когда прохладный флакон прижался к губам, сделала жадный глоток.

Ее внешний вид менялся буквально на глазах. Снейп отчетливо видел, как налились румянцем щеки, а то, с какой силой она вцепилась в его руку своей, отодвигая от лица склянку, поражало. Тяжело дыша, она нахмурилась и отвернулась, а после встала с кресла и отошла в сторону, и в ее походке больше не было и намека на слабость. Зелье действовало безотказно. Но как только ей стало лучше, Северус вдруг осознал, что только что сделал.

На протяжении всего нахождения в гнезде, с того самого момента, как только он узнал о существовании вампиров, ему казалась чем-то отвратительным даже одна мысль о том, что они питаются кровью. А сейчас он с удивлением взглянул на порезанную ладонь, сжал ее со всей силы, будто желая скрыть следы необдуманных действий.

Но ведь он помог ей, не так ли? Стоило оно того, чтобы немного изменить свои взгляды на этот нюанс жизни вампиров? К тому же, он ведь не позволил ей выпить собственную кровь напрямую, а значит ни о каких нежелательных привязанностях, о которых она говорила раньше, и речи быть не могло.

Гермиона же, кажется, окончательно пришла в себя. Она обернулась на Снейпа и прошла за свой стол, жестом предлагая ему сесть напротив.

— Спасибо, Северус.

— Не за что. — Он сел в кресло, старательно делая вид, что не произошло ничего необычного. — Как Итан? И что делать дальше? Он не успокоится, пока не убьет меня.

Было сложно сохранять спокойствие и сосредоточиться на беседе, тем более, что Северус видел неловкость и в действиях Гермионы. Она осознанно не смотрела ему в глаза.

— С ним все будет хорошо, по крайней мере физически. Исцеление уже завершилось, когда я начала проводить ритуал, но теперь он лишен всех вампирских сил.

— Из-за твоей магии?

Гермиона лишь кивнула. Было видно, что ей неприятно не только говорить об этом, но и вообще осознавать, что поступила так с одним из самых близких существ. Зато, отвлекаясь на столь серьезную тему, она явно смогла успокоиться.

— Когда я создавала эти убежища, то ввела и свод правил, позволивший нам до сих пор существовать в мире и безопасности. Но не всегда жители следовали этим правилам и виновных приходилось наказывать, чтобы это стало уроком для остальных. Удивительно, что смертные всегда намного ответственнее относились к условиям проживания в гнезде, но вампиры... они иногда переходили границы.

Действительно, она писала об этом в книге, но после информации о победе над Первым Северус так сильно не углублялся в описания. Среди вампиров, ушедших с Гермионой, не все желали мира и покоя, они были вынуждены присоединиться к ней, чтобы выжить, но всецело были преданы идеям Первого, а значит с ними нужно было бороться и дальше. К счастью, на сегодняшний день эта борьба была окончена.

— Как работает ритуал?

— Элементарно. В стенах на нижних этажах установлены подобия труб, под которыми залежи гематитовой пыли. Благодаря моей магии эта пыль поднялась наверх и словно окутала комнату со всех сторон. В таких количествах гематиту даже не нужно касаться вампира, чтобы оказывать на него свое влияние.

Северус хмыкнул, впервые осознавая, что на самом деле произошло. Почему она остановила его, не позволила пустить в ход те гематитовые пули. Используя их, Северус мог убить Итана, но даже если бы просто ранил, свернутая шея довела бы все до печального, но логичного конца. Доставить его раненого в эту темницу тоже было бы слишком жестоко, ведь травмы под действием гематита не заживали бы вовсе. Теперь же, когда раны на теле вампира восстановились, лишение сил не грозило ему окончательной смертью. Но и не давало возможности завершить начатое.

— Почему он так хочет меня убить?

Этот вопрос не давал Северусу покоя уже некоторое время и он опасался, что за желанием вампира скрывалось что-то личное.

— На нем внушение. Сильное.

— Но, — Снейп нахмурился. Это казалось совершенно невозможным. — Разве вампиры подвластны внушению? Мне казалось, что, имея доступ только к ментальной магии, они овладели ей в совершенстве.

Гермиона кивнула, облокачиваясь на спинку своего кресла и отводя взгляд в сторону стеллажей с книгами. Выражение ее лица было задумчивым и серьезным и ей явно не нравились мысли, к которым она пришла.

— Ты прав. Но есть те, в ком ментальной магии больше.

Она снова посмотрела Снейпу в глаза, ожидая, когда он поймет все сам. Много времени не прошло, осознание отразилось неверием.

— Исток. — Он дождался утвердительного кивка, прежде чем продолжил: — Ты не внушала ему желание убить меня, а других Истоков нет.

— Или это мы думаем, что их нет. За пять столетий многое могло измениться.

Северус задумался. Действительно, когда-то очень давно Первый сам придумал ритуал, давший ему силу. И хоть Гермиона постаралась подчистить все возможные источники информации, и не позволить этому повториться, не было гарантии, что она уничтожила все записи о том времени и ритуале. Возможно, кто-то их нашел, а дальше дело оставалось за малым, довести ритуал до конца и пробудить еще одного Истока. А может даже и не одного.

— Ты считаешь, что Волдеморт стал Истоком?

— Почти уверена в этом.

— Но... — Северус напрягся от озвученного. — Если ты окажешься права, то у нас большие проблемы.

Взгляд, который на него бросила Гермиона, говорил лишь о том, что она не считает эту проблему их общей. Несмотря ни на что, она до сих пор не желала участвовать в войне, не планировала выходить из тени. И Северусу все еще приходилось с этим мириться. Требовать он точно права не имел.

— То, что над сознанием Итана хорошо поработали, уже не вызывает сомнений, его память подчищена так, что я не нашла вложенных в его голову установок, а потому и снять их становится не так уж просто.

Гермиона вернулась к теме Итана и Северус, кивнув, задумался. Ментальной магией он владел в совершенстве, знал все тонкости этого искусства, а потому, отлично понимал, о чем она говорит. Не имея точного представления о внесенных в сознание изменениях, снять их без ущерба ментальному здоровью пациента невозможно. Это грозило Итану сумасшествием. А свихнувшийся вампир — явление крайне опасное.

— Пусть Мэдисон постоянно находится рядом с ним. Только на нее он реагирует как прежде. Это было очень заметно в столовой. Несмотря ни на что, ее он видел и не хотел причинить боль. Она поможет ему не концентрироваться на новых установках и, следовательно, со временем ты сможешь распутать этот клубок не рискуя целостностью его сознания.

Гермиона покачала головой, будто не была уверена в собственных силах.

— Я никогда не изучала ментальную магию, знаю лишь ее основы.

— Почему? Ведь это то, чем обладают все вампиры. Сила, которую необходимо развивать.

— Ты прав. Но вмешательство в чужое сознание всегда казалось мне чем-то низким, неправильным, недопустимым. Естественно, мне приходилось пользоваться своими силами, но я никогда не получала от этого удовольствие и не стремилась к усовершенствованию своих навыков.

Снейп неверяще покачал головой. Свои способности он развивал долго и упорно, зарываясь в десятки толстенных фолиантов, практикуясь с Геллертом до тех пор, пока кровь не шла носом, а сознание не уплывало от усталости. Он видел в ментальной магии возможности и не раз помогал людям вернуть потерянные воспоминания или наоборот, забыть то, что приносит муки. Естественно, его способности этим не ограничивались, но пока необходимости применять все свои умения в реальной жизни, а не во время тренировок, не было.

Впрочем, он так же и хорошо понимал Гермиону. Имея подобную власть, она оставалась верной себе и не стремилась к большему. Несла груз ответственности на хрупких плечах и не пыталась идти по головам, чтобы облегчить себе жизнь.

Одно огорчало в этой ситуации. Взять дело в собственные руки он не мог. Если над сознанием Итана действительно поработал Исток, Северусу просто не хватит силы это исправить. И что-то ему подсказывало, что этот новый Исток свои силы изучал и развивал, в отличие от Гермионы.

— Нам нужны книги. Все, какие только можно достать. Тебе придется изучить их, и в максимально короткие сроки. Я тоже научу всему, что знаю сам. Моих сил не хватит, чтобы снять установки наложенные Истоком, но я передам тебе все свои знания. Итану необходимо помочь и как можно скорее.

Гермиона посмотрела на него с теплотой, от которой его сердце сбилось с ритма, ускоряясь. Она готова была принять его помощь и была благодарна за нее. Возможно, это была реакция на теплое отношение к члену ее семьи, а может за ее отношением скрывалось что-то другое, но чувствовать на себе такой ее взгляд Северусу было слишком приятно.

— И мне все же необходимо пообщаться с Дамблдором.

От этих слов она напряглась, но недовольства не выказала, но Северус почувствовал, что этой фразой развеял образовавшуюся между ними удивительно теплую и доверительную атмосферу. Он видел, как менялось выражение лица Гермионы, как в нем появлялось осознание — без этого волшебника в ситуации им не разобраться. Он откуда-то знал о вампирах и Истоке, мог пролить свет и на то, кем в действительности являлся Волдеморт. Не то, чтобы ее это так уж сильно интересовало. Но Снейп был уверен, пока кто-то влиял на членов ее семьи, она должна была подготовиться к любому исходу. К тому же, она прекрасно должна была понимать и то, что Северус все это так не оставит.

— Хорошо. Мне нужно некоторое время, чтобы посетить другие гнезда. Трех дней тебе хватит?

Северус кивнул. Больше они эту тему не обсуждали. Он ушел в лабораторию, чтобы подготовить для Гермионы фиалы с новым зельем. Джессика еще вечером принесла недостающие ингредиенты, оставалось только следовать составленному ими рецепту. Благодаря зелью, если все получится, Гермиона действительно сможет вернуться через три дня и остаться здесь на более долгое время, не переживая о здоровье других вампиров.

В лаборатории он провел весь остаток дня, подготавливая и восстанавливающее зелье для Гермионы в том числе. А еще он думал. Много думал о том, как построить диалог с Дамблдором, как выяснить, откуда тот знал о вампирах и почему так хотел найти Исток. К тому же, он наверняка знал подробности и о Волдеморте, но как выудить эту информацию, не делясь при этом своей — оставалось загадкой.

Уже ночью, перед тем как отправиться спать, Северус решил заглянуть к Итану. Его волновало состояние вампира, к тому же, после заверений Гермионы, о своей жизни он переживать перестал. Спускаясь к месту заточения, он только надеялся, что там будет кто-то еще, кто даст возможность зайти в комнату.

Удача явно сегодня была на стороне Снейпа, ведь постучав в дверь, он услышал за ней тихие шаги, а после щелчок открываемого замка. Мэдисон, бледная и осунувшаяся, впустила его внутрь, в то время как сама отлучилась, обещая вернуться через полчаса. Она явно очень устала за этот длинный день.

В комнате было темно. На кровати, свернувшись в позу эмбриона, лежал Итан. Возможно, раньше он спал, но когда Северус зашел, вампир посмотрел на него немного растерянным взглядом. Несмотря на то, что он не шевелился, подходить близко Снейп не стал.

— Как ты себя чувствуешь?

Итан молчал долго и было отчетливо видно, как проступают на его лице вложенные против воли установки. Взгляд становился более злым и жестоким, но он все еще не пытался встать с кровати и убить.

— Смертным.

Несмотря на его отношение к вошедшему, ответ прозвучал как откровение и в этот момент Итан был больше всего похож на себя прежнего. Открытого, честного. Только широкой улыбки не хватало, чтобы картина сложилась.

— Ты не пробудешь здесь долго.

— Да. Сделаю то, что должен и больше никто не будет пытаться сохранить мою жизнь.

Эти слова заставили Северуса напрячься. Да, они подходили к ситуации, ведь все сделанное Гермионой было нужно для того, чтобы не убить Итана по-настоящему, но в озвученном слышался другой контекст. Не раздумывая, Снейп вытащил полочку, сделал сложный пас рукой и произнес заклинание, без предупреждения проникая в сознание вампира. Сейчас, будучи неготовым к вторжению и лишенный своих сил, Итан не сопротивлялся. А может просто не хотел ничего скрывать.

Перед глазами Северуса замелькали образы, подчищенные, не несущие информации об оказанном воздействии, но скрытые не идеально, будто творящий ментальную магию не считал эти тусклые пятна воспоминаний опасными для себя. Северус видел старый особняк, видел жуткого, уродливого мужчину, которым, видимо, и был Волдеморт. Видел мрачную, пугающую пещеру и запрятанного в плотные одежды старца, творящего темный, забытый всеми ритуал.

— Не может быть...

Северус отшатнулся, резко покидая сознание Итана, отчего тот дернулся и болезненно застонал. Сил сопротивляться в нем не было. Он даже скорее всего не заметил, что Снейп резко вышел, захлопнув за собой дверь. Северус прижался к ней спиной, не имея возможности уйти сейчас, не дождавшись Мэдисон. И в этом ожидает он получил возможность обдумать то, что

только что увидел.

•°• ✾ •°•

День выдался тяжелым, но, несмотря на планы на утро, Северус не мог уснуть. В воспоминании Итана он видел волшебника, чья личность должна была оставаться для него загадкой. Вот только магия, которую он творил, была характерна только для одного его знакомого.

Мог ли в Великобритании появиться еще один столь сильный темный маг, знающий древнейшие запрещенные обществом ритуалы? Наверняка. Но что-то в его движениях было слишком узнаваемым. Тряхнув головой, Снейп постарался отбросить эти мысли. Сейчас было важнее настроиться на встречу с Дамблдором. Уже утром, выйдя из гнезда, он отправит ему патронус, дождется ответа и аппарирует на встречу. А дальше придется отыграть свою роль, всеми силами скрывая факт знакомства с вампирами и Истоком, но при этом выяснить, что он сам знает о них и Волдеморте.

Раздумывая и строя планы, Северус сам не заметил, как уснул. Утро же наступило слишком быстро, вырывая его из странного сновидения. Он не помнил, что ему снилось, но четко ощущал настроение от этого сна. В нем ему было спокойно, он чувствовал себя в безопасности. Наверное, так ощущается нахождение дома и присутствие рядом семьи.

Собравшись, он не пошел в столовую, решив, что позавтракает позже. Видеть никого не хотелось, кроме, разве что, Гермионы, но с ней они договорились встретиться чуть позже. Она обещала проводить его к выходу.

Выводя его из гнезда, Мэдисон в свое время воспользовалась более удобным и быстрым способом. Дойдя с ним до мастерской, в которой волшебники изготавливали разного рода артефакты, она вручила ему порт-ключ. Но Гермиона собиралась поступить иначе. Она хотела вывести его давно заброшенными и скрытыми от чужих глаз коридорами, чтобы он мог с точностью определить местоположение гнезда. Чтобы смог сам вернуться. Это было проявлением высшей степени доверия к нему. Она не сомневалась, что он не приведет в гнездо угрозу, не выдаст его местонахождение никому.

Идя к ней на встречу, Северус вдруг почувствовал волнение. Давно забытое, светлое, но такое неловкое. Будто собирался не выйти из гнезда, погружаясь снова с головой в пучину все продолжающейся войны, а шел на свидание. Это даже смешно.

Гермиона ждала его в одном из коридоров и приветливо улыбнулась, когда он подошел ближе. Кивнув головой в нужном направлении, она пошла к выходу, а Северус последовал за ней, стараясь запоминать повороты. Шли они молча и достаточно долго. Кто бы мог подумать, что эти подземные катакомбы растянулись так широко. А еще им постоянно приходилось подниматься по лестницам, что лишь подтверждало, как глубоко под землей на самом деле находилось гнездо.

Когда впереди замаячила тяжелая металлическая дверь, больше подходящая для бункера или супер защищенного сейфа, Гермиона остановилась. Казалось, она тоже испытывала смущение и неловкость, находясь рядом с ним, что, даже в качестве теории казалось дикостью.

— Дальше я не пойду. Там прямой тоннель, он выглядит заброшенным и опасным, но я регулярно проверяю его состояние. Можешь не волноваться, стены не обвалятся и потолок не рухнет тебе на голову.

Северус кивнул и с усилием открыл дверь, осматривая проход. Не удивительно, что сюда никто не добирался, он действительно выглядел опасным: трещины покрывали все вокруг, на полу виднелись редкие скелеты крыс или других подземных животных. Никакого освещения предусмотрено, конечно, не было. Снейп замер, вглядываясь в темноту тоннеля и вдруг предельно ясно осознал, что свободен. По-настоящему. Безоговорочно.

Эта мысль оказалась настолько ошеломляющей, что он несколько минут стоял неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Кроме бесспорной радости, он вдруг почувствовал неоправданную тоску. Оглянулся, замечая, что Гермиона все еще не ушла. Она ждала, когда он уйдет, чтобы закрыть за ним дверь? Или тоже была шокирована мыслью, что с этой минуты все не будет так, как прежде.

Северус ведь может и не возвращаться. Может уйти навсегда, продолжая свою войну и не вовлекая в нее Гермиону, как она сама и хотела. В конце концов, он всего лишь смертный и может просто погибнуть. Но если вернется, что это будет значить для них обоих? Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами. В полумраке помещения ее взгляд казался темным, насыщенным, притягательным. На щеках разлился едва различимый приятный румянец, губы были слегка приоткрыты. Такая красивая, беззащитная, хрупкая. Осознание пришло быстро — Северус не хотел уходить. Не из гнезда, нет... он не хотел уходить от нее.

В одно мгновение, ослепленный осознанием текущего момента, шокированный нахлынувшими эмоциями, Северус сделал шаг вперед, одной рукой притягивая Гермиону к себе за талию, другой — мягко касаясь лица. Он замер на секунду, будто решаясь, или, быть может, спрашивая разрешения, но дожидаться ответной реакции не стал. Его губы решительно накрыли ее, чувствуя шевеление воздуха от удивленного его неожиданным действием вздоха. А после все растворилось в чувственности момента.

Он целовал отчаянно, жадно, а Гермиона отвечала с той же страстью. Зарывшись руками в его волосы, она прижималась сильнее к крепкому телу. Это было похоже на помутнение. Ослепленные страстью, они не могли оторваться друг от друга до тех пор, пока в легких не запекло от нехватки кислорода.

Чуть отстранившись, Северус посмотрел ей в глаза, подмечая и то, как припухли от поцелуя ее губы. Алые, влажные, такие чувственные. И не было ничего в этом мире важнее этих самых губ в данную минуту. Их хотелось целовать снова и снова, но все вокруг было словно против них.

Нежно погладив мягкую кожу на щеке Гермионы, он старался запомнить каждую черточку ее лица, каждую едва заметную веснушку, каждую крапинку золота в глубине ее глаз. Он смотрел и смотрел, отпечатывая образ глубоко в сознании и впервые почувствовал укол страха о том, что больше никогда ее не увидит.

— Я скоро вернусь.

Северус заметил, как от его шепота по шее Гермионы пробежали мурашки. Он дождался ее кивка, а после отступил на несколько шагов назад, разрывая близость. Последний раз взглянул ей в глаза и ушел, так и не разобрав эмоции, отразившиеся на ее лице. Скрежет тяжелой двери отрезал его от гнезда, от Гермионы, но открыл новый путь.