Младший друг.

Вон Дэён совсем не выглядел настороженным. Его расслабленная улыбка подтверждала это. Значит, в коридоре действительно был просто случайный прохожий. Сомнения тут же рассеялись. Мысль о том, что скоро они с Вон Дэёном отправятся домой, наполняла Соль У радостью.

Дома он сможет сделать для Вон Дэёна так много. Если тот будет чувствовать вину за избитого мужчину — Соль У убедит его, что он не виноват. Если жильцы двухэтажки станут за глаза оскорблять Дэёна — он вступится за него. Соль У мечтал, как они будут жить вместе, как он пойдет в ту же школу, где учится Дэён. В этом будущем не было никаких проблем.

Но вскоре Вон Дэён перестал появляться в их тихом переулке. После нескольких визитов незнакомцев — и мужчин, и женщин — он вернулся с синяками на лице и рваными ранами.

— Старшие братья немного разозлились. Так что... в ближайшее время я буду занят.

— О чем ты? Какие еще братья?

— Просто знай — это не они мной командуют, а я с ними играю.

Соль У не до конца понимал, какие перемены бушевали вокруг Вон Дэёна. Тот лишь говорил, что готовится вернуться в школу и «убеждает» недовольных этим решением старших.

Вон Дэён собирался восстановиться в третьем классе средней школы Хёниль. Хотя он мог сдать экзамены экстерном, он решил, что раз уж ежедневно тренируется с легкоатлетической командой, то заодно будет посещать и занятия.

После этого решения он появился с бритой головой. Короткие, почти под ноль, волосы делали его похожим на якудзу из японских драм или хулигана из старшей школы. Хотя учебный год еще не начался, он уже надел форму школы Хёниль. Обтягивающая рубашка подчеркивала его мощные мышцы, а белки глаз все еще были красными от лопнувших капилляров.

— Давно не носил, а сидит как влитая.

Соль У разглядывал его, широко раскрыв глаза и хмуря брови. Вон Дэён усмехнулся.

— Что, не нравится моя стрижка?

Только Вон Дэён мог так носить этот «под ноль» — на другом это выглядело бы так, будто родители наказали непослушного ребенка.

— Ты... неподражаем. Серьезно.

— Значит, сексуально?

— Нет, как якудза.

— Но тебе же нравятся якудза.

— Ты совсем сбрендил? Хоть каплю логики в свои слова вкладывай.

— А мне кажется, тебе очень нравятся якудза. Не пытайся меня обмануть.

Соль У сел на ступеньки и начал массировать веки Вон Дэёна. Устроившись между его ног, Дэён положил голову на живот Соль У, и закрыл глаза.

— Соль У-я. Ты все еще хочешь убить меня, если я уйду?

Соль У не ответил. Вон Дэён потерся щекой о его живот, требуя ответа.

Его губы выглядели такими... шершавыми. Интересно, каково это — прикоснуться к ним? Когда Соль У в одиночку складывал губы, имитируя поцелуй, они казались просто влажными. Пока Дэён лежал с закрытыми глазами, Соль У украдкой разглядывал его рот.

— Если подумаю, что ты уходишь... становится пусто. И злость накатывает, как тогда.

Вон Дэён тихо крякнул, уголки его губ дрогнули.

— Вкусно. Твои слова.

Казалось, он наслаждался ими, как редким лакомством. Как будто испытывал смутное удовольствие, похожее на то, когда напряжение внизу живота наконец отпускает.

Соль У молча поднял руку и коснулся век Вон Дэёна.

— Выздоравливай... быстрее...

Когда он прошептал это заклинание, Вон Дэён приоткрыл глаза. Ресницы скользнули по пальцам. Его воспаленные глаза с лопнувшими сосудами смотрели на Соль У. Казалось, он видел каждое его дыхание. Грудь Дэёна, лежавшая между его ног, поднималась и опускалась в ровном ритме.

— А если я подую на них? — тихо спросил Вон Дэён.

— Что?

— Вот так.

Он приподнялся и обхватил голову Соль У. Теплое дыхание коснулось его бровей. Соль У вздрогнул.

Затем губы Вон Дэёна мягко прижались к его веку. Тепло, исходящее от них, было нежным и сильным одновременно. Незнакомое сладкое ощущение пробежало по ресницам, заставив их дрожать. Глубокое, животное желание поднялось от ног к животу.

В этот момент окно на втором этаже дрогнуло. Соль У замер, уставившись туда. Та же странная неприязнь, что и тогда, когда он заметил того прохожего в больнице.

К счастью, ни у окна, ни у дверей никого не было. Соль У отстранился, тяжело дыша.

Вон Дэён несколько раз хлопнул себя по голове. Его идеально сидящая школьная форма все еще выглядела нелепо.

После этого случая он перестал обнимать Соль У или прижиматься к нему. Вместо этого он начал настаивать на чем-то совершенно нереальном.

— Давай переведем тебя в Хёниль.

— Нет же! Прием документов уже закрыт, сколько раз повторять, блин!

— Ты же андроид. Если указать «особые обстоятельства», что тебе нужен человек, знающий твою тайну, даже управление образования пойдет навстречу.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Соль У сдал экзамены за начальную школу и подал документы в местную государственную среднюю школу.

— Соль У-я. Мне страшно одному возвращаться в школу. Все мои друзья уже в старших классах... М-м? Мне страшно.

— Готов поспорить, твоя внешность будет самой пугающей в той школе.

— Ты же знаешь, какими безумными бывают подростки без тормозов? Как я могу позволить, чтобы другие школьники тебя доставали?

В конце концов, Соль У поддался на уговоры и спросил у госпожи Чхве:

— А можно сейчас изменить заявление о зачислении в школу?

— О чем это ты? — удивилась она.

Госпожа Чхве отговаривала его переходить в школу Хёниль. Перебрав несколько формулировок, она высказала свою главную мысль:

— Малыш... он... он просто другого поля ягода.

В этих словах было много смысла. Соль У вспомнил, как друзья Вон Дэёна били и толкали других учеников, будто те были вещами. Госпожа Чхве была права. Даже если бы они учились в одной школе, разница в возрасте — третий класс и первый — сделала бы их общение странным. Да и к чему бы это привело?

— К тому же, если вы живете вместе и учитесь в одной школе, как думаешь, слухи не поползут?

Но Соль У верил, что их школьная жизнь вместе будет прекрасной. «Просто походим немного, а потом можно перевестись», — думал он, готовясь к поступлению.

Вон Дэён действительно стал очень занят. Часто он не отвечал, погруженный в мысли. Порой подолгу говорил по телефону.

Переживая за него, Соль У забыл.

Он забыл, что он андроид, за которым охотятся. И что самые важные вещи в жизни редко подчиняются его желаниям.

Он должен был понять — даже их время вместе, время, проведенное с сыном хозяйки, не могло длиться вечно.

Однажды днем, когда Вон Дэёна не было дома, зазвонил стационарный телефон. Это случалось редко. Зимнее небо было ясным, воздух — мягким. Соль У поднял трубку.

— Малыш. Выходи через черный ход на кухне. Я за забором. Быстро, прямо сейчас, тихо и без звука. Понял?

Леденящий страх, первый за полтора года, снова сковал его.

Пальцы рук и ног онемели, во рту пересохло. Соль У схватил рюкзак. Хорошо, что у него не было дорогих вещей — только лекарства. Он сунул пакет с таблетками в сумку и крадучись направился к кухне.

Топот шагов в переулке гулко отдавался в ушах. Соль У осторожно открыл дверь, стараясь не скрипеть петлями. Браслет госпожи Чхве покачивался над забором.

Он потянулся к нему — теперь он мог дотянуться легче, чем раньше. Одним прыжком он зацепился за забор.

Калитка во дворе грохнула. Ветра не было — значит, ее трясли. Мужские голоса раздавались у входа.

Госпожа Чхве прижала палец к губам. Соль У оперся на ее плечо и спрыгнул вниз. Они схватились за руки и спрятались за припаркованными в переулке машинами.

Бам! — удар по металлическим воротам заставил сердце бешено колотиться.

Госпожа Чхве держала зимние тапки в руке, ступая по земле в носках. Соль У был босым с самого побега. Они мчались по переулку, не произнося ни слова, пока не выбежали на освещенную солнцем большую улицу. Только сбитое дыхание нарушало тишину.

В такси Соль У сжал колени. Госпожа Чхве пыталась обнять сына, который теперь был выше ее. Он прижался к ней, опустив голову.

Он не успел попрощаться с Вон Дэёном. Не сказал последнего «до свидания» двухэтажному дому.

Странно. За все свои побеги он впервые чувствовал тоску по дому.

Если подумать, он терял не так уж много. Всего лишь возможность украдкой наблюдать, как Вон Дэён курит под магнолией. Или валяться на веранде, командуя им. Или играть, подбрасывая и ловя игрушку. Или ссориться на кухне, пока варится лапша. Или видеть, как ленивый школьник спускается по лестнице, шаркая тапками.

Всего лишь это. Соль У потер босые ноги, испачканные землей, размышляя, откуда эта пустота.

Он думал, что не привязался ни к чему. Но оказалось, он дорожил всем в этом доме.

Когда слова госпожи Чхве вернули его в реальность, он понял, что разгрыз палец до крови.

–––––––––––

Другие переводы Jimin на тг-канале

Корейский дворик новелл