глава 8
Маринетт вошла в тускло освещенную комнату. Она села за стол, ее взгляд блуждал туда, где недавно сидел Адриан лицом к ней, работая над проектом. Откровение, которым он поделился ранее, все еще висело в ее голове, сюрреалистическая дымка, которую она изо всех сил пыталась осмыслить.
Она вернулась мыслями к их разговору, к тяжести его признания, к серьезности тайны, которую он ей доверил.
Вампир. Он вампир.
Это было невозможно, но она знала, что это правда. Глаза Адриана, его слова, само его присутствие — все это, казалось, приобрело новый смысл после его откровения.
Она вздохнула, ее разум был вихрем эмоций и противоречивых привязанностей. Доверие к Адриану, реальность мира вампиров, в который она попала, — все это было так подавляюще. Маринетт закрыла глаза, ища ясности среди хаоса своих мыслей.
Как только мысли Маринетт начали проясняться, знакомый всплеск наполнил комнату, знаменуя возвращение Тикки. Маленький квами материализовался во вспышке сверкающего света, зависнув в воздухе перед лицом Маринетт.
— Эй, Маринетт! Готова к мозговому штурму? — прощебетала Тикки, ее веселое поведение резко контрастировало с тяжелыми эмоциями, тяготевшими над разумом девушки.
Взгляд Маринетт метнулся к квами, на ее губах заиграла кривая улыбка, несмотря на назревающее внутри смятение.
— Э-э, я думаю, нам нужно сначала обсудить более важную проблему, — ответила она тихим и размеренным голосом. — Адриан... он не тот, за кого я его принимала.
Тикки начала летать туда-обратно в замешательстве, ее взгляд стал острым, когда она почувствовала беспокойство Маринетт.
— Что ты имеешь в виду, Маринетт? Что тебе сказал Адриан? — беспокойство квамии было ощутимо, она готовилась оказать поддержку своей подруге.
Маринетт глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, прежде чем пересказать признание Адриана. Ее голос был ровным, но тяжесть откровения повисла в воздухе.
— Адриан – вампир, Тикки. Он скрывал это от меня все это время.
Глазки Тикки расширились, но она с облегчением выдохнула, ведь думала, что парень мог признаться в другом.
— Вампир? Но как... почему он не сказал тебе раньше? — вопросы квами хлынули потоком, ее любопытство взяло верх над ней перед лицом такой глубокой тайны.
— Я не знаю, Тикки, — призналась Маринетт, ее плечи поникли. — Я думаю, он боялся потерять меня, если я узнаю. Но теперь, когда я знаю... Я не знаю, что думать.
Взгляд Маринетт метнулся к двери комнаты, ее сердце сжалось при мысли об Адриане, который находится там, не подозревая о том, какое смятение он вызвал в ней.
— Что мне делать, Тикки? Могу-ли я вообще доверять ему после всего этого? — руки Маринетт двигались с новым чувством срочности, когда она потянулась за своим ноутбуком. — Мне нужно знать всё...
Экран ожил, отбрасывая мягкое свечение на ее лицо, когда она начала печатать в поисковой строке.
— Ладно, давай начнем с основ, — пробормотала она, ее пальцы летали по клавиатуре, пока она искала надежные источники по вампирским преданиям. — Говорят, что вампиры обладают сверхъестественной силой, скоростью и ловкостью. Также ходят слухи, что у них улучшенные чувства, особенно в темноте.
Глаза Маринетт просматривали информацию, ее разум кружился от последствий способностей Адриана.
— А потом есть еще вся эта история с кровью... предположительно, вампирам нужно пить человеческую кровь, чтобы поддерживать свое неестественное существование.
Дрожь пробежала по ее спине от этой мысли, ее сердце забилось в груди.
— А как насчет семьи Бэйтс? Мне нужно узнать больше конкретно о них.
Решительно кивнув, Маринетт углубилась в архивы, выискивая любое упоминание настоящей фамилии Адриана среди моря легенд и мифов о вампирах.
Происхождение: Род Бэйтс появился относительно недавно, примерно в конце восемнадцатого - начале девятнадцатого века. Основателем рода был харизматичный и амбициозный человек по имени Этьен Бэйтс, который, предположительно, заключил сделку с древним вампиром, чтобы обрести бессмертие и власть.
Глаза Маринетт расширились, когда она прочитала отрывок, слова нарисовали яркую картину в ее сознании.
— Интересно.. — пробормотала она. Пальцы Маринетт продолжали летать по клавиатуре, пока она искала больше информации, ее разум лихорадочно перебирал возможные последствия. — Итак, история семьи Адриана связана с этой сделкой... Это могло бы объяснить их... уникальность.
Множество вопросов Маринетт повисли в воздухе, свидетельствуя о ее растущем любопытстве и беспокойстве по поводу мира, в котором жил Адриан.
Статус "выскочек": Из-за своего недавнего происхождения, Бэйтсы не пользуются таким же уважением, как древние вампирские кланы. Их часто называют "выскочками", и к ним относятся с подозрением и пренебрежением.
Маринетт нахмурилась, читая новую информацию, в ее голосе слышалось беспокойство, когда она обратилась к Тикки.
— Интересно, не поэтому ли Адриан так скрытен в отношении своей настоящей семьи... потому что он стыдится их репутации?
Руки Маринетт замерли над клавиатурой, не зная, продолжать ли копаться в темных глубинах вампирского общества или напрямую столкнуться с Адрианом.
— Но почему с семьей Адриана так обращаются, Тикки? Что плохого в том, чтобы быть "новичком" в мире вампиров? — она взглянула на квами, желая узнать мнение Тикки о сложной паутине вампирской жизни.
— Ну, это не совсем редкость для новых семей, чтобы столкнуться с некоторым сопротивлением и недоверием, особенно среди более традиционных или устоявшихся кланов, — мягко объяснила она. — Старые семьи вампиров часто относятся к новичкам с подозрением, беспокоясь, что они могут принести "неочищенные" или "опасные" кровные линии в свои ряды.
Слова квами нарисовали суровую картину глубоко укоренившихся предрассудков, которые существовали в сообществе вампиров.
— Но это не обязательно означает, что семья Адриана изначально плохая или злая, Маринетт. Это просто сложная история, преданности и страха, которая может усложнить жизнь тем, кто смотрит со стороны.
Выражение Тикки смягчилось, ее взгляд стал сочувственным, когда она почувствовала растущее беспокойство Маринетт.
— Интересно, а Адриан вообще в курсе, что о его семье так пишут.. — бормочет Маринетт, листая дальше информацию.
Стремление к признанию: Род Бэйтс отчаянно стремится доказать свою ценность и заслужить признание других кланов. Они поддерживают полезные проекты, хорошо знакомы с главным кланом Рене и даже оказывают помощь другим кланам в трудные времена.
Глаза Маринетт расширились, когда она прочитала новую информацию, ее разум метался от такого количества сведений.
— Итак, несмотря на то, что их считают "выскочками", семья Бейтс на самом деле довольно активна в попытках заслужить уважение и признание других кланов, — пробормотала она. Маринетт подперла подбородок ладонью, а второй рукой листала все данные, ища больше подробностей. — Забавно, что они так заинтересованы в своей репутации и отношениях с другими кланами. Однако это имеет смысл, учитывая их относительно недавнее появление.
— Забавно, что ты говоришь «недавнее», — цитирует Тикки. — Ведь с появления прошло два века.
Союзники: У рода Бэйтс есть несколько союзников, которые помогают им в интригах и в борьбе за власть. Этими союзниками могут быть другие молодые кланы, стремящиеся к переменам, или же влиятельные вампиры, которым выгодна поддержка Бэйтсов.
Маринетт сканировала экран, впитывая новую информацию, пока она собирала воедино более полную картину положения семьи Бейтс.
— Это, должно быть, деликатный баланс для Бэйтсов, играть на обеих сторонах и пытаться создать свою репутацию, избегая при этом противодействия более могущественным, устоявшимся кланам, — она откинулась на спинку стула, устремив взгляд вдаль за окно, размышляя о сложной паутине вампирской жизни и отношений. — Семья Адриана, похоже, действительно пытается найти свое место в этом мире, несмотря на препятствия, с которыми они сталкиваются. Это нелегкий путь, но... он по-своему достоин восхищения.
Слова Маринетт затихли, ее мысли обратились к самому Адриану и грузу секретов, которые он нес.
Враги: У рода Бэйтс гораздо больше врагов, чем союзников. Древние кланы презирают их за выскочку и за их нетрадиционные методы. Некоторые кланы считают, что Бэйтсы представляют угрозу для устоявшегося порядка, и стремятся их уничтожить.
Глаза Маринетт расширились, когда она прочитала слова, холодок пробежал по ее спине, когда стала ясна вся степень опасности семьи Бэйтс.
— Враги... гораздо больше врагов, чем союзников, — повторила она, ее голос был едва громче шепота. — Древние вампирчики действительно видят в Бэйтсах угрозу, а? Для их власти, их статуса... всего, что им дорого.
Воображение Маринетт вызвало образы ожесточенного соперничества и таинственности, ставки в мире вампиров, казалось бы, столь же высоки, как и в ее собственном.
— И эти враги... они не колеблясь нанесут удар, чтобы полностью уничтожить семью Адриана, просто чтобы защитить свои собственные интересы...
Дрожь пробежала по ее спине, когда она представила, с какой опасностью ежедневно сталкивалась семья Адриана в то время.
— Неудивительно, что Адриан так скрытен в отношении своей жизни, своей семьи, — размышляла Маринетт, ее мысли вернулись к грузу ответственности, лежащему на плечах Адриана. — Он должен быть постоянно начеку, прикрывать свою спину, никогда не зная, кто может строить заговоры против него или его близких.
Ее сердце сжалось при мысли об Адриане, одиноком и обремененном хранимыми им секретами, угрозами, с которыми он столкнулся. Глаза Маринетт оставались прикованными к экрану, ее разум кружился от тяжести обнаруженной ею информации. Она наконец подняла глаза, встретившись взглядом с Тикки с мрачным выражением.
— Это как... Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, насколько опасен мир Адриана, — сказала она, ее голос был полон беспокойства.
— Эти древние кланы, они не просто сварливые старые вампиры. Они готовы пойти на войну, чтобы защитить свою власть и статус. И семья Адриана прямо на прицеле, — сказала Тикки, опустившись на край стола.
Руки Маринетт сжались в кулаки, искра негодования вспыхнула внутри нее.
— Это неправильно, Тикки. Адриан и его семья заслуживают того, чтобы их уважали, а не боялись или ненавидели только из-за их наследия. Это же бред какой-то.
— Напоминает тебя и Хлою, Маринетт, — тихо усмехнулась Тикки. — У вас тоже война, не так-ли?
Маринетт на пару секунд замолчала, нахмурив брови. Она обдумывала сейчас то, что сказал Тикки. Хлоя. Эта мерзкая девчонка из ее группы, всякий раз умудряется нагадить ей или другому человеку.
— Не начинай о ней, — раздражённо выдыхает Маринетт, не желая менять тему разговора. Она повернулась к квами, ее глаза молили о понимании и поддержке.
Нейтралитет: Некоторые кланы предпочитают сохранять нейтралитет в отношениях с Бэйтсами. Они не поддерживают их, но и не враждуют с ними. Они просто наблюдают за происходящим и ждут, чтобы увидеть, кто победит.
— Нейтральные кланы, да? Наблюдают со стороны, ждут, чем все это закончится, — размышляла Маринетт, ее взгляд был отстраненным, пока она размышляла о последствиях. — Но это имеет смысл. В мире, где власть и репутация - это все, разумно подстраховаться, оставаться в стороне от драки, пока пыль не осядет.
Она снова повернулась к экрану ноутбука, ее мысли лихорадочно перебирали различные варианты соперничества, которые она обнаружила.
— Так много фракций, у каждой из которых свои планы и мотивы. Это как пытаться решить головоломку с завязанными глазами, — Маринетт разочарованно вздохнула, ее плечи поникли в знак поражения. — Мне кажется, что у меня больше вопросов, чем ответов. — Ее голос был пронизан отчаянием. Ей уже на с этой информацией было жалко семью друга, но вдруг следующая информация шокирует ее еще больше?
Маринетт пропускает некоторую неинтересную ей информацию о том, как к Бэйтсам относится клан Рене. О них было написано почти в каждом абзаце. Да кто они такие вообще?
Маринетт берет мышку в руку и переходит к разделу о клане Рене. Экран заполнился обилием информации, рисуя яркую картину одной из самых влиятельных семей вампиров.
— Рене, — прочитала она вслух. — Считаются одним из самых престижных и могущественных кланов вампиров. Их история начинается с тринадцатого века, а корни уходят к первому вампиру, поселившемуся в Италии.
Глаза Маринетт расширились от возраста и наследия Рене.
— Рене всегда были известны своей утонченностью, элегантностью и мастерством в темных искусствах, — продолжала она, ее голос был полон смеси трепета. — Они являются олицетворением вампирской утонченности, с репутацией безжалостных, когда это необходимо, но также обладающих определенной... грацией.
Маринетт сделала паузу, обдумывая информацию. Тесные связи Рене с кланом Бэйтс, как упоминалось ранее, начали приобретать больше смысла в свете их могущественного статуса и влияния.
Секрет существования: Самый важный закон – это сохранение секретности. Вампиры должны любой ценой избегать разоблачения перед людьми. Нарушение этого закона карается смертью.
Маринетт пробежала глазами по словам, и растущее чувство беспокойства поселилось в ее животе, когда она прочитала зловещее заявление.
— Секреты, секреты повсюду, — пробормотала она, ее разум закружился под тяжестью самого священного закона вампиров. —... И нарушение его означает смерть. Никаких вторых шансов, никакой пощады. Но ведь мне Адриан уже все рассказал, и для чего? Сколько ещё людей знают о его сущности?
Она подумала об Адриане, о постоянном бдении, которое он должен был нести, о рисках, на которые он шел каждый раз, когда отправлялся в человеческий мир.
— Неудивительно, что он такой параноик и тревожник, такой скрытный в своей жизни. Один неверный шаг, и... игра окончена.
Сердце Маринетт ныло за Адриана, за бремя, которое он нес, за цену, которую он заплатил за само свое существование.
Ограничение на Обращение: Обращение людей в вампиров строго контролируется. Каждый клан имеет право обращать только определенное количество людей в год. Обращение без разрешения Совета Рене карается изгнанием или смертью.
Глаза Маринетт расширились от шока, когда она прочитала следующую часть информации, осознавая всю серьезность строгих правил вампиров.
— Обращение людей... это контролируется, строго ограничено, — прошептала она, ее голос слегка дрожал. — Как всё строго.
Мысли Маринетт неслись с последствиями, ее мысли обратились к семье Адриана и их отчаянному желанию признания.
— Так вот почему они так стараются проявить себя, обрести союзников и уважение. Потому что от этого зависит само их существование.
Она почувствовала укол сочувствия к семье Адриана, понимая, с каким огромным давлением они столкнулись в мире, где их выживание висело на волоске.
Взгляд Маринетт переместился на Тикки, на ее лице отразилась смесь беспокойства и решимости.
— Это... это слишком много для восприятия, не так ли, Тикки? — сказала она, ее голос был едва громче шепота.
— Эти вампиры, они такие... строгие. Настолько связаны правилами и законами, которые, кажется, служат только их собственным интересам, — кивает Тикки.
Она снова повернулась к экрану ноутбука, ее глаза сканировали информацию, как будто ища ответы. Маринетт нахмурилась от возмущения, ее руки сжались в кулаки.
— Это несправедливо, Тикки. Эти вампиры ведут себя так, будто они выше человеческой морали, как будто их "цивилизация" выше только из-за их возраста.
— Но в глубине души они так же жестоки и безжалостны, как любой человек. — крошечная фигурка Тикки парила рядом с Маринетт, на ее лице отражалась смесь сочувствия и понимания. — Мир вампиров — это не только гламур и романтика. Под поверхностью таится много тьмы и манипуляций.
— У тебя был владелец вампир? — поинтересовалась Маринетт, чуть вскинув брови.
— Нет, но у Плагга, квами Кота Нуара, было несколько, — призналась квами, подлетая к подоконнику.
Расправы: Расправы за непослушание могут быть жестокими и изощренными. Нарушителей могут пытать, лишать вампирской силы, изгонять из клана, или даже убивать. Совет Рене может нанять охотников на вампиров, чтобы расправиться с теми, кто нарушает законы.
Глаза Маринетт расширились от ужаса, когда она прочитала подробности репрессий, ее разум закружился от явной жестокости наказаний.
— Пытки, лишение их сил, изгнание их... или просто прямое убийство, — прошептала она, ее голос дрожал от серьезности ситуации. Она уже слишком много знает. — И если им не повезет, за ними просто пошлют охотника на вампиров. Это как... смертный приговор, неважно что.
Мысли Маринетт были беспорядочной мешаниной страха и возмущения, ее сердце было тяжелым от бремени строгих законов вампиров и суровых наказаний.
— Это все так... бессмысленно. Просто за нарушение правила, за попытку выжить в мире, который их не хочет. Как будто они попали в бесконечный цикл страха и жестокости, из которого нет выхода…
Кровные Союзы: Закон о браке между Родами. За брак тоже отвечают Рене.
Цель закона: Чтобы избежать междоусобных войн и укрепить связи между вампирскими кланами, давным-давно был принят закон о Кровных Союзах. Этот закон обязывает каждого вампира из знатного рода вступать в брак с другим вампиром из другого знатного рода.
Условия договора: Выбор партнёра часто осуществляется Советом Рене или главами родов. При этом учитываются политические интересы, экономические выгоды, и необходимость поддержания баланса сил. Любовь, чувства и личные предпочтения практически не имеют значения.
Маринетт пробежала глазами по словам, ее разум закружился от последствий закона о Кровных Союзах. Она почувствовала, как отчаяние нахлынуло на нее, реальность жесткой структуры мира вампиров и отсутствие личной свободы ударили ее, как удар под дых.
— Итак, брак среди вампиров... Это все о политике и власти, а не о любви или даже симпатии друг к другу, — пробормотала она, ее голос был полон отвращения. — Они выбирают своих партнеров, основываясь на том, что хорошо для их клана, а не на какой-либо эмоциональной связи или совместимости. Какой абсурд. Забавно, что Адриана до сих пор не убили за отношения с человеком.
— С каким человеком? — спросила Тикки, обратив внимание на Маринетт.
— С Кагами, но они расстались месяц-два назад, — спокойно сказала Мари, снова облокотившись на локоть и подперев подбородок ладонью. Её не интересовала история отношений Адриана и Кагами, да она и не спрашивала никогда о них. Знала лишь, что она ему изменяла и расстались после очередной ссоры. — Живучий падла.
Нарушение договора: Нарушение закона о Кровных Союзах считается тяжким преступлением. Нарушителя могут лишить вампирской силы, изгнать из клана, или даже убить. Клан, который нарушил договор, может быть подвергнут бойкоту или даже войне.
Глаза Маринетт расширились, когда она прочитала о суровых последствиях нарушения Кровавого Пакта. Ее разум лихорадочно проносился от ужасных последствий для любого вампира, который осмелился бросить вызов древнему закону.
— Так что, нарушение договора... по сути, смертный приговор, — выдохнула она, ее голос дрожал. — Это как билет в один конец.
Мысли Маринетт обратились к последствиям для клана, если кто-то действительно нарушит договор.
— Это как рецепт тотальной катастрофы.
Ее сердце ныло от отчаяния и страха, которые должны были охватить любого вампира, который задумал нарушить Кровавый Пакт. В мире, где за неповиновение ждали такие суровые наказания, неудивительно, что вампиры жили в постоянном страхе нарушить свои собственные строгие законы.
Исключения: Существуют редкие исключения из этого закона, но для их получения требуется разрешение Совета Рене и предоставление убедительных доказательств. Например, исключение может быть сделано в случае, если вампир является последним представителем своего рода.
Маринетт пробежала глазами текст, задержавшись на упоминании исключений из закона Кровавого Договора. В ее груди мелькнула надежда, но она быстро погасла из-за суровой реальности.
— Исключения требуют разрешения Совета Рене... и убедительных доказательств, — прочитала она вслух, ее голос затих, когда тяжесть требований опустилась на нее. Мысли Маринетт обратились к отчаянным обстоятельствам, которые могут заставить вампира искать исключение, ее сердце было тяжелым от осознания огромных препятствий, с которыми им придется столкнуться. — Это все еще смертный приговор во всем, кроме названия, — прошептала она, ее голос был пронизан глубоким чувством трагедии и утраты.
Последствия смешения крови: Закон также гласит, что связь с человеком – табу. Потомство от связи вампира и человека считается "нечистым". Такому потомству уготована сложная судьба: оно может не обладать всей силой вампира, но страдать от жажды крови, и при этом быть более уязвимым ко многим слабостям вампиров.
Сердце Маринетт забилось быстрее, когда она прочитала эти слова, ее разум закружился от ужасных последствий незаконного союза вампира с человеком. Описание "нечистого" потомка, проклятого жаждой крови, но лишенного силы своего родителя-вампира, наполнило ее чувством ужаса.
— Итак... Адриан, — прошептала она, ее голос дрожал, когда она думала о парне, ребенке вампира и человека. — Он один из тех "нечистых", ммм? Рожденный с жаждой крови, которую он не может контролировать, и всеми уязвимостями своего вампирского наследия, но без его полной силы.
Мысли Маринетт обратились к борьбе Адриана, к постоянной борьбе, которую он вел против своей собственной природы. Она почувствовала прилив сострадания и понимания к этому вампиру, его существование было живым воплощением суровых последствий, изложенных в древнем законе.
— Ясно, что Адриан такой скрытный, такой замкнутый, — пробормотала она, устремив взгляд вдаль, размышляя о тяжести его судьбы. — Он живет с осознанием того, что он... Э-э...Не такой вампир, как другие... И все из-за табуированного преступления, которое совершили его родители. Я-ясно.
Мысли Маринетт еще на мгновение задержались на Адриане, прежде чем она снова сосредоточилась на экране своего ноутбука. Ее пальцы танцевали по клавиатуре, когда она возобновила свой поиск, решив узнать больше о клане Бэйтсов.
— Ладно, следующая остановка... Ещё одна история семьи Бэйтсов, — пробормотала она себе под нос, ее глаза сканировали результаты по мере их загрузки.
По мере того, как веб-сайт выдавал больше информации, выражение лица Маринетт менялось с обеспокоенного на удивленное, ее брови нахмурились в интриге.
— Ого, это интересно... клан Бэйтсов имеет репутацию мятежников, всегда раздвигающих границы и бросающих вызов условностям. За эти годы у них было немалое количество конфликтов с Рене, — Маринетт лихорадочно обдумывала последствия этой информации, ее мысли обратились к Адриану и шаткому положению его семьи в мире вампиров. — Итак, семья Адриана — белые вороны в мире вампиров... Вечно бросающие вызов Рене, никогда не довольствующиеся игрой по правилам. Неудивительно, что у них было так много проблем с получением признания и уважения.
Пальцы Маринетт продолжали летать по клавиатуре, пока она углублялась в историю вампиров. Ее глаза сканировали текст, впитывая каждую деталь, когда она внезапно наткнулась на удивительное открытие.
— Подождите, что это? — пробормотала она, ее взгляд был прикован к экрану, когда огромный список имен материализовался перед ней. — Похоже, имена в семье... Сотни имен, вплоть до их самых ранних предков.
Сердце Маринетт забилось от волнения и любопытства, когда она осознала, какой потенциальный клад информации у нее под рукой. Это может быть ключом к пониманию трудностей Бэйтсов, их мотивов и, возможно, даже к поиску способа узнать лучше Адриана. С глубоким вздохом Маринетт начала прокручивать длинный список, в голове у нее крутились возможности и секреты, которые могли быть скрыты в именах и датах.
— Ладно, давай посмотрим... Вот Сайлас Бэйтс, первый ребёнок вампир в роду... И его жена Зои... затем их дети, внуки, правнуки... — Взгляд Маринетт продолжал метаться по длинному списку имен, ее внимание колебалось, пока она просматривала поколение за поколением клана Бэйтсов. Огромный объем информации был ошеломляющим, но она продолжала, движимая своей решимостью обнаружить любую зацепку, которая могла бы помочь Адриану. — Адриан... Адриан... Где ты? — пробормотала она себе под нос, ее пальцы летали по колесу прокрутки, пока она искала знакомое имя среди моря предков Бэйтсов. — О, да ладно... Наверняка он где-то здесь указан...
Как раз когда Маринетт собиралась потерять надежду, ее взгляд упал на имя, от которого ее сердце замерло.
— Адриан? — она прочитала вслух, ее голос был едва громче шепота. — Адриан Ренард Бэйтс? — Глаза Маринетт расширились от шока, когда она поняла, что случайно наткнулась на имя друга, его существование подтверждено в генеалогии семьи Бейтс.
— Святой дьявол... Я нашла его, — выдохнула она, ее пальцы зависли над клавиатурой, пока она размышляла о том, что это открытие может означать для будущего Адриана.
Палец Маринетт завис над ссылкой на профиль Адриана, ее сердце колотилось в предвкушении. С глубоким вздохом она нажала на имя, и сайт открылся, открывая галерею фотографий, охватывающих столетия. Ее взгляд остановился на самых ранних фотографиях Адриана, сделанных в начале двадцатого века.
—Ух ты, — прошептала она, ее глаза упивались видом молодого Адриана, его черты ни капельного не изменились в лице парня, которого она знала. — Он был... практически неизменным все эти годы.
Пролистывая старинные фотографии, Маринетт не могла не восхищаться вечной красотой Адриана. Его пронзительные зеленые глаза, острые черты лица и этот несомненный жар привлекли ее внимание, притягивая ее, как мотылька к пламени.
— Красивый... Совершенно потрясающий, — пробормотала она, в ее голосе слышался намек на благоговение. — Неудивительно, что он так популярен среди девушек.
— Маринет, ты кажется влюбилась в вампира, — пошутила Тикки, смеясь.
— Ага, как раз то, что мне было нужно, чтобы влюбиться в многовековое создание, — нервно сказала Маринет.
Девушка продолжала сканировать многочисленные фотографии Адриана, каждое изображение открывало взгляд на его жизнь на протяжении десятилетий. Она заметила постоянную тему в его выборе моды - его тяга к готическому наряду была очевидна на каждой фотографии.
— Теперь понятно, почему он так хорош в готике... Он совершенствовал образ веками, — размышляла она, и улыбка играла на ее губах, когда она представляла себе эволюцию стиля Адриана за эти годы. — Держу пари, у него много практики в отделе моды, учитывая его долгую жизнь.
Просматривая фотографии, Маринетт обнаружила, что ее привлекают те, на которых Адриан изображен в более интимной обстановке - позирующий с членами семьи, смеющийся с друзьями или принимающий драматические позы в одиночестве. Каждое изображение многое говорило о его личности и о том, как он приспосабливался к меняющимся временам.
— Как будто он прожил несколько жизней, сохраняя при этом ту же ауру, — прошептала Маринетт.
Она продолжила свое путешествие по жизни Адриана, прокручивая хронологию событий и фотографий, которые фиксировали его существование с детства до ее времени. По мере того, как она углублялась в его историю, она была очарована историями и анекдотами, которые сопровождали каждую веху.
— 1893, год рождения Адриана, — читала она вслух, ее голос был полон любопытства. — Его мать, Марта, описывала его как любопытного и предприимчивого ребенка, который всегда исследовал и попадал в неприятности.
Фотография маленького Адриана, которому было не больше пяти лет, привлекла внимание Маринетт. Он сидел на ветке дерева, его светлые волосы развевались на ветру, а в зелёных глазах плясали озорные огоньки.
— Похоже, он не сильно изменился, — усмехнулась она, переходя к следующей записи. — В начале 1897 года, когда мальчику было 4 года, родители Адриана, Марта и Эдвард Бэйтс, начали замечать необычные способности своего сына. Он мог двигаться со сверхъестественной скоростью и ловкостью, а его чувства были намного острее, чем у обычного ребенка.
Маринет тихо присвистнула, удивляясь тому, о чем она всё ещё не знала. Она пролистала немного ниже, после прочтения чего её челюсть отвисла.
— В возрасте шести лет родители Адриана узнали о его способности читать мысли?! — воскликнула Маринетт, вскочив с места от шока. — Он всё это время знал, о чём я думаю!
Маринетт через минуту успокоилась и села обратно в кресло и, откинувшись на спинку стула, повернулась к Тикки.
— Эй, Тикки, каков шанс, что он знает, что я Леди Баг? — спросила нервно она, теребя край своей футболки. Сердце начало биться быстрее, а мысли девушки стали метаться от одного вопроса к другому. Оказывается, Адриан знал о Маринетт всё, даже то, что она утаивала от всех.
— Очень велик, Маринетт, — произнесла Тикки, повернувшись к девушке лицом. — Но если он ещё не начал разговор об этом, то не думаю, что он копался в твоих мыслях об этом.. Надеюсь.
Маринетт выдыхает и возвращается с информации о его друге. Взгляд девушки задержался на групповой фотографии 1910 года, на которой Адриан был изображен подростком в окружении родителей, братьев и сестер.
Маринетт пробежалась глазами по следующим датам, ее любопытство возросло, когда она углубилась в жизнь Адриана в «ревущие двадцатые».
— 1920 год, Адриан вступает во взрослую жизнь, — прочитала она, ухмылка играла на ее губах, когда она представляла себе молодого вампира, принимающего декаданс и бунтарство той эпохи. — Он становится известен своими смелыми выходками, часто пробираясь в нелегальные бары и готик-клубы, чтобы пообщаться с людьми. Его обаяние и привлекательная внешность делают его любимцем женщин, которые ничуть не подозревают о его истинной природе.
Фотография того периода привлекла ее внимание, на ней Адриан по пояс был в чёрной рубашке, с сигаретой в губах, стоял возле нескольких готок. Видимо, фото было сделано случайно, пока он не видел. Его глаза сверкали озорством, и он излучал уверенность и обаяние.
— В 1923 году родители Адриана отправляют его изучать искусство в Париж, надеясь отвлечь его от безрассудного поведения. Но город только разжигает его страсть, как к творчеству, так и к острым ощущениям от запретного. Он быстро заводит дружбу с людьми и некоторыми вампирами, образуя тесный круг, в который входят такие люди, как Элиан Дрейк и Лукас Дюмон.
По мере того, как Маринетт продолжала изучать жизнь Адриана в 1920-х годах, она открыла для себя новую главу, наполненную романтикой и темным очарованием готического образа жизни.
— 1924 год знаменует собой поворотный момент для Адриана, — прочитала она, и ее сердце затрепетало от волнения. — Посещая бар среди готов в Лондоне, он встречает Элару, потрясающего дизайнера-вампира, которая создает изысканные, жуткие вещи для элиты нежити. Ее творения представляют собой идеальное сочетание красоты и тьмы, как и она сама.
Фотография Адриана и Элары среди других готов привлекла внимание Маринетт. Они стояли вместе, переплетя руки, их наряды идеально соответствовали жуткой, освещенной свечами атмосфере.
— Это была любовь с первого взгляда, или, скорее, с первого укуса, — Маринетт усмехнулась, продолжая читать. — Отношения Адриана и Элары быстро расцвели, и пара стала олицетворением готики. Они проводили дни и ночи, посещая эксклюзивные вампирские собрания, предаваясь темным искусствам и, конечно же, изучая последние новинки мрачной моды.
Глаза Маринетт пробежали по следующему разделу временной шкалы Адриана, выражение ее лица стало сочувственным, когда она прочитала о трагическом повороте в его отношениях с Эларой.
— Но их история любви не была обречена на долгое счастье, — пробормотала она, ее тон был окрашен сожалением. — В 1926 году Адриан узнал, что Элара тайно встречается с другим вампиром, который привлек ее внимание своими собственными темными, соблазнительными творениями. Предательство глубоко ранило, и их отношения рухнули под тяжестью неверности Элары.
Она не могла не усмехнуться иронии, ее мысли переместились к недавней девушке Адриана, Кагами.
— Почему все тебе изменяют, чувак? — прошептала она, качая головой в усмешке. — Похоже, у Адриана была череда неверных партнёров, прошлых и настоящих.
Несмотря на юмористичность ситуации, взгляд Маринетт смягчился, когда она подумала о боли и страданиях Адриана.
Глаза Маринетт расширились, когда она продолжила читать, ее сердце было тяжелым от темных откровений о прошлом Адриана.
— Предательство Элары было только началом череды трагедий, которые будут преследовать Адриана десятилетиями, — прошептала она еле слышным голосом. — В 1927 году соперничающий клан вампиров, Рене, совершил внезапное нападение на поместье Бэйтсов, желая отомстить за древнюю обиду. Эдвард, отец Адриана, был зверски убит в собственном доме, его жизнь оборвал бессмысленный акт мести.
На фотографии с той роковой ночи особняк Бэйтсов лежал в руинах, пламя охватило некогда величественное сооружение, а вампиры из клана Рене рыскали по территории, их лица были искажены злобой.
— После убийства его братья, сестры и Марта скрылись, их судьба неизвестна. Адриан был вынужден бежать и начать все заново, его клан и наследие были отняты у него в одно мгновение, — читала Маринетт, ее голос дрожал от тяжести потерь Адриана.
Глаза Маринетт расширились, когда она прочитала о бурном десятилетии, которое последовало за разбитым сердцем Адриана.
— В 1930-х годах Адриан с головой окунулся в свои темные страсти, — прошептала она, и дрожь пробежала по ее спине, когда она представила себе хаос, который он, должно быть, развязал. — Он стал известен своими безжалостными убийствами людей и стратегическими преобразованиями, расширяя влияние и власть своей семьи. Его репутация мастера темных искусств распространилась далеко и широко, вселяя страх в сердца как людей, так и вампиров.
На фотографии Адриан был возле села, где он наклонился, чтобы укусить в шею дрожащего человека возле ряда лесных домов.
— Это были годы, когда его одолела жажда? — размышляла Маринетт, изучая изображение. — Адриан казался неудержимым, силой, с которой приходилось считаться в мире вампиров.
Но выражение ее лица стало серьезным, когда она прочитала о последствиях его действий.
— Однако высокомерие и безрассудство Адриана в конце концов настигли его. В жестоком столкновении с кланом Рене он был тяжело ранен и едва не убит. Этот опыт ослабил его и заставил пересмотреть свой подход к миру вампиров. Какой кошмар...
Глаза Маринетт расширились от шока, когда она взглянула на завораживающее изображение Адриана, стоящего на коленях перед тронами клана Рене со связанными за спиной руками. На фотографии он был запечатлен в уязвимом состоянии, его гордая осанка теперь была побежденной и смиренной.
— Святой дьявол... — Маринетт выдохнула, ее пальцы слегка дрожали, когда она навела курсор на изображение. — И это то, что случилось с ним после того, как он чуть не умер? Чувак, да ты сумасшедший... С кем я вообще общаюсь...?
Вид Адриана, обычно такого уверенного и сильного, поставленного на колени, был суровым напоминанием о жестокой реальности, с которой он столкнулся.
Она покачала головой, удивляясь сложности прошлого Адриана и секретам, которые оно хранит.
— В нем гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, — прошептала Маринетт, ее любопытство возросло, пока она продолжала погружаться в тайны загадочного вампира.
Маринетт пробежала глазами по следующим годам жизни Адриана, ее любопытство возросло, когда она обнаружила, какой одинокий путь он выбрал.
— После своей мучительной встречи с Рене Адриан отступил от внимания, предпочитая одиночество теней яркому свету вампирской жизни, — читала она, отмечая отсутствие романтических связей в этот период. — Он провел начало 1940-х годов в бегах, избегая хаоса и последствий, связанных с вампирами. Вместо этого он сосредоточился на совершенствовании своих навыков, оттачивании своих способностей и расширении своих знаний в области искусств. Окей, он... — Маринетт выдыхает, пытаясь придумать, как его обозвать. — Начинает думать мозгами, а не клыками, хорошо.
Продолжая читать, Маринетт узнала, что Адриан приехал в Лондон в середине 1940-х годов, привлеченный богатой историей и культурным очарованием города.
— В Лондоне он погрузился в мир искусства, литературы и музыки, ища вдохновения и утешения в творческих поисках человечества, — подытожила Маринетт, представив Адриана, прогуливающегося по улицам города, его уши были настроены на шепот ночи, а его разум терялся в сферах искусства и воображения. — Он держался, довольствуясь обществом книг, полотен и собственных темных размышлений.
Маринетт тяжело выдыхает и бегло пробегает глазами по скучной информации одиночества Адриана начиная с пятидесятых до шестидесятых годов. В это десятилетие он работал над собой, меньше конфликтовал с Рене и пытался построить личную жизнь, но безуспешно.
Она пробежала глазами по этим десятилетиям жизни Адриана, ее сердце забилось, когда она предвкушала темный путь, который он мог бы выбрать.
— Конец 1960-х годов стали свидетелями возрождения Адриана, его жажды охоты и желания власти возродились, — прочитала она, и по ее спине пробежала дрожь. — Да ладно тебе, Адриан! Опять!?... Он снова начал преследовать и убивать, тщательно выбирая жертв по признаку их связи с вампирами или по их потенциалу для достижения его собственных амбиций. Его методы были отточены, его жестокость рассчитана, а его репутация росла по мере того.
Воображение Маринетт разыгралось, представляя ужас, который, должно быть, испытывали его жертвы, осознавая, что они находятся в лапах монстра, а их жизни ускользают в мгновение ока.
— И снова действия Адриана привлекли внимание Рене, которые увидели в нем угрозу своей власти и влиянию. Да ладно! Снова на казнь? — продолжила Маринетт, ее голос был едва громче шепота.
Сердце Маринетт колотилось в груди, когда она читала последнюю главу недавнего прошлого Адриана, ее разум кружился от последствий его почти смертельного опыта.
— Рене наконец настигли Адриана в 1973 году, их терпение истощилось из-за его постоянных провокаций, — прошептала она, представляя сцену пленения Адриана, когда его свобода ускользала из его рук. — Ну конечно, кому будет интересно наблюдать за убийствами нелюбимого клана... Они пытались обезглавить его в наказание за его неповиновение, но Адриан, как всегда выживавший, сумел вырваться на свободу и скрыться в тени.
На фотографии того времени запечатлено размытое изображение Адриана, черты его лица искажены размытым движением, словно он был мимолетным призраком, исчезающим в ночи.
— С тех пор местонахождение Адриана оставалось загадкой, само его существование было слухом, передаваемым шепотом среди кланов вампиров, — прочитала Маринетт, и ее охватило чувство благоговения и почтения при мысли о неуловимой фигуре. — Некоторые говорят, что он мертв, другие утверждают, что он скрывается, ожидая идеального момента, чтобы нанести ответный удар.
Маринетт откинулась на спинку стула, на ее лице отразилось глубокое раздумье, пока она впитывала все, что узнала об Адриане. Ее глаза сверкали любопытством, когда она повернулась к Тикки, которая примостилась на краю стола, ее лапки подергивались от интереса.
— Ух ты, Тикки, жизнь Адриана похожа на что-то из темного фэнтезийного романа, — начала Маринетт низким и задумчивым голосом. — От его детства как любопытного и предприимчивого мальчика до его трагических потерь и столкновений с позором, каждая глава его истории наполнена драмой и интригой. Я в самом деле книгу о его жизни напишу, — шутит Маринетт, смеясь. Она скрестила руки на груди и поджала губы, ее мысли все ещё метались вопросами о его прошлом.
Тикки кивнула, ее глаза светились пониманием.
— Да, Маринетт, жизнь Адриана была американскими горками триумфов и трагедий, сформированных суровой реальностью мира вампиров!
— Но на сайте ни разу не упоминалось то, что он переходил из семьи в семью, как он рассказывал, — вспоминала Маринетт, недовольно нахмурив брови. — Думаешь, он соврал мне? Потому что некоторые факты вовсе не совпадают с тем, что он говорил.
— Может это было важно для него, чтобы ты не узнала его настоящее прошлое? — предположила Тикки. — Но ты взяла и узнала!
Маринетт наклонилась вперед, уперев локти в колени.
— Возможно. И все же, несмотря на все, что он пережил, ему все еще удается очаровывать людей. В нем есть что-то несомненно притягательное, не так ли?
— Стойкость и способность Адриана адаптироваться перед лицом невзгод действительно поразительны. Он выживает, Маринетт, и эта стойкость и решимость являются частью его привлекательности.
Маринетт обеспокоенно нахмурилась, глядя на Тикки, ее разум лихорадочно перебирал в памяти последствия прошлого Адриана.
— Тикки, этот Адриан, тот, что из прошлого... он был монстром, убийцей без жалости. А что, если тот Адриан все еще где-то там, таится под поверхностью?
Выражение лица Тикки стало мрачным, ее антенны опустились в сочувствии.
— Маринетт, ты не должна позволять страху управлять тобой. Адриан, которого ты знаешь сейчас, другой. Он изменился, вырос и извлек урок из своих ошибок.
— А что, если нет? А что, если прошлое настигнет его, и он снова потеряет контроль? — Голос Маринетт дрожал, ее воображение рисовало сценарии, в которых темные импульсы Адриана всплывают на поверхность, угрожая людям, которые были ей дороже всего. Нино и Алья, невинные жертвы гнева Адриана, мелькали перед ее глазами. Сердце Маринетт сжалось при мысли о том, что им предстоит пережить тот же ужас, который он когда-то пережил не первый раз. — О, Тикки, какой кошмар! Кого он убьет следующим? Это как тикающая бомба, готовая взорваться!
Тикки тревожно трепетала, когда она подлетела выше перед лицом девушки.
— Маринетт, ты не одинока в этом, — успокаивала Тикки, ее голос был нежным и обнадеживающим. — Адриан глубоко заботится о тебе, и он никогда намеренно не причинит вреда тебе или тем, кого ты любишь. Его прошлые ошибки не определяют его; важно то, как он вырос и изменился с тех пор.
Маринетт глубоко вздохнула, пытаясь успокоить свои хаотичные мысли. Тикки была права – Адриан со временем доказал, что он лучше, более ответственный вампир. Но страх перед неизвестностью, призрак его темного прошлого все еще оставался, постоянное напоминание об опасностях, которые таились в тенях его психики.
— Я знаю, что ты права, Тикки, — наконец сказала Маринетт, ее голос был ровным, несмотря на внутреннее смятение. — Но трудно не волноваться, когда ты только что узнала Адриана в новом свете. Я просто надеюсь, что он сможет победить любых демонов, с которыми он все еще сражается. — девушка тревожно выдыхает, закрывая лицо руками от безысходности.
Тикки кивнула, ее антенны подпрыгнули в знак понимания.
— У всех нас есть свои трудности, Маринетт. С Адрианом просто нужно справляться по-своему. Но с твоей любовью и поддержкой он продолжит бороться, чтобы стать лучшей версией себя!
Глаза Маринетт расширились, когда она внезапно услышала безошибочный звук тяжелых шагов и шороха на балконе снаружи ее дома. Ее сердце пропустило удар, когда она замерла, внимательно прислушиваясь.
— Кто там? — крикнула она, ее голос слегка дрожал. Топот и шорох резко прекратились, оставив после себя жуткую тишину. Не колеблясь, Маринетт вскочила на ноги и поспешно залезла на кровать, после чего выглянула на балкон, ее пульс забился от предвкушения.
Она забралась наверх, шагнув в прохладный ночной воздух, и осмотрела темноту. Но там ничего не было. Никого. Только городские огни, мерцающие вдалеке, и далекий гул транспорта. Дрожь пробежала по ее спине, когда она поняла, что, должно быть, все это ей померещилось.
— Маринетт, что случилось? — спросила Тикки, обеспокоенно подлетая к ее плечу. Маринетт покачала головой, пытаясь прогнать из головы затянувшийся страх.
— Мне показалось, что я услышала кого-то на балконе, но это было пустяки. Просто мое воображение, я полагаю.
— Может, так оно и лучше, Маринетт. Некоторые секреты лучше оставить в тени.
Маринетт кивнула, понимая невысказанный подтекст слов Тикки. Секреты и тени действительно лучше оставить при себе, особенно когда дело касалось сложного прошлого Адриана.
— Ты, наверное, права, Тикки, — пробормотала она, чувствуя, как ее охватывает смирение. — Некоторые вещи слишком темны, чтобы выносить их на свет.
С усталым вздохом Маринетт спустилась на кровать, ее движения были медленными и размеренными. Тикки порхала рядом с ней.
— Давай немного отдохнем, — предложила Маринетт, скользя под одеяло. — Мы можем побеспокоиться о таинственном прошлом Адриана в другой день.
Тикки устроилась на подушке рядом с ней, ее крошечное тело успокаивающе присутствовало в темноте.
— Сладких снов, Маринетт!
— Спокойной ночи, Тикки.