Элис

Кожаный руль трещит под моими пальцами, будто живое существо, пытающееся вырваться из мертвой хватки. Каждый сустав ноет от напряжения, но боль — ничто по сравнению с огнём, пожирающим меня изнутри.

Слишком медленно. Даже когда спидометр уже зашкаливает, мне кажется, что мир вокруг замедляется, будто насмехаясь над моей беспомощностью.

Они должны были ждать. 

Телефон лежит на пассажирском сиденье, и я снова бросаю на него взгляд. Ее сообщение: 

«Мы взяли машину. Доедем сами. Не переживай.»

Коротко. Сухо. Будто она пишет не мне, а какому-то случайному знакомому. 

Я перечитываю снова и снова, впиваясь взглядом в пиксели, словно между строк спрятана хоть капля тепла, намёк на ту Элис, что ещё вчера смеялась, запрокинув голову, когда ветер трепал её волосы.

Но экран холоден и безжизнен, как её тон сейчас. 

Я позвонил ей сразу, как только прочитал сообщение. 

Один гудок. Два. Три. 

Во второй раз звонок оборвался на середине. 

В третий — телефон уже не отвечал вовсе. 

Разрядился?

Но она не могла быть настолько безрассудной. Она знала, что я буду волноваться. 

Или... 

Нет. 

Я не хочу думать о других вариантах. 

Я свернул на ту самую трассу, по которой они должны были ехать. В голове — десятки объяснений: авария, поломка, просто задержка.

Но в груди — ледяной ком. 

Что-то не так. 

Запах крови. Я почувствовал его раньше, чем увидел машину. 

Горящий бензин. Разбитое стекло. 

И кровь. Слишком много крови.

Её аромат бьёт в ноздри, как нож, и мир вокруг сужается до одной точки. 

Я выхожу из машины, и земля под ногами кажется ненастоящей. Шаги глухие, будто я иду по вате. 

Машина лежит в кювете, перевернутая, с вырванной дверью. Салон пуст. На руле — алые пятна. 

И два посторонних запаха, один из которых не оставляет ни малейших сомнений по поводу того, из-за чего произошла авария.

Вампир. 

Незнакомый. Чужой. 

Мои пальцы впиваются в металл, оставляя вмятины. Грудь вздымается, хотя дышать мне не нужно. 

В ушах — гул. В горле — ком. В голове — только один вопрос: КТО?

Кто посмел? Кто тронул ее? 

Я закрываю глаза, и перед ними всплывает ее лицо — бледное, с тенью улыбки, когда она смотрела на меня в машине. Ее пальцы, сжимавшие мою руку, когда я вел ее по больнице. 

А теперь ничего.

Я достаю телефон и набираю номер дрожащими пальцами. 

— Карлайл... — мой голос хриплый, чуждый мне самому. — Мне нужна помощь. 

— Где ты? 

— На трассе в Сиэтл. Элис... — я сжимаю зубы так, что челюсть сводит. — Ее нет. 

— Мы уже в пути. 

Я опускаю телефон и впервые за десятилетия чувствую, как по моей щеке катится слеза. 

Ветер разносит запах горящего металла. Он въедается в кожу, в волосы, в легкие — будто сама земля пытается выжечь из меня последние остатки человечности. 

Из-за поворота вылетает «Вольво» Карлайла. Машина еще не остановилась, а дверь уже распахивается — Эммет выскакивает первым, его мощная фигура напряжена, будто он уже готов атаковать врагов. 

— Джаспер! 

Его голос — как удар грома. Но я не могу ответить. Горло сжато так, что даже воздух не проходит. 

Розали выходит следом. Ее золотые волосы развеваются на ветру, а глаза — холодные, как лезвия — уже сканируют место аварии. 

— Боже правый... — шепчет она, и в ее голосе впервые за сто лет слышится нечто, похожее на ужас. 

Карлайл выходит последним. Его движения все так же плавны, но я вижу — он уже все понял. 

— Сколько времени прошло? — спрашивает он, подходя ко мне. 

Я открываю рот, но вместо слов вырывается хрип. 

Я не знаю. Я опоздал. Это моя вина.

Эдвард появляется словно из ниоткуда. Его лицо искажено — пытается услышать незнакомого вампира. 

— Они далеко, — говорит он тихо. — Ближе всего только люди. 

Мир вокруг меня сужается до одной точки. 

Эммет внезапно бьет кулаком по капоту перевернутой машины. Металл сминается, как бумага. 

— Кто посмел?! 

Розали кладет руку ему на плечо, но не успокаивает — ее пальцы сжимаются так же яростно. 

Карлайл медленно обходит место аварии. Его пальцы скользят по разбитому стеклу, по пятнам крови. 

— Она жива, — говорит он наконец. 

Мое сердце (если его еще можно так назвать) замирает. 

— Ты уверен? 

— Он не стал бы забирать мертвую, — отвечает Эдвард за него, но замолкает, когда в моих мыслях мелькают новые вопросы.

Где её подруга? Они обе живы? Или...

Не хотелось думать об этом. Даже в самом страшном кошмаре я не могу представить, что потерял девушку, которая только-только начала открываться мне. Воображение рисовало варианты произошедшего, и одна картина была хуже другой.

А я не знал, что делать.

Роуз внезапно вздрагивает. 

— Пропажи. 

— Что? — Эммет нахмурился. 

— Мы же только сегодня говорили о участившихся случаях пропажи людей.

— Ты думаешь... их обращают? 

— Возможно. 

В воздухе повисает тяжелая пауза. 

Она могла стать вампиром.

Мысль ударяет, как молот. 

Я не знаю, как к этому относиться. 

С одной стороны – она будет жива. Сильна. Бессмертна. 

С другой... 

Я вспоминаю ее смех. Тепло ее кожи. Дрожь в голосе, когда она волновалась. 

Все это исчезнет. 

Она исчезнет. 

Останется только тень – холодная, быстрая, ненасытная. 

Как я. 

— Джаспер. 

Карлайл кладет руку мне на плечо. 

— Мы найдем ее. В любом состоянии. 

Я закрываю глаза. 

И впервые за всю свою бесконечную жизнь не знаю, чего боюсь больше – найти ее мертвой или найти ее такой, как я.

***

Телефон дрожит в моей руке. Я не помню, когда последний раз звонил им. Десять лет назад? Двадцать? Время для нас всегда было пустым понятием — пока она не вошла в мою жизнь и не сделала каждую секунду ощутимой. 

— Ну надо же, — голос Шарлотты, знакомый, родной, на миг заставил подумать о том, что всё ещё будет хорошо. — Сам Джаспер Хейл почтил нас звонком. 

Я сжимаю аппарат так, что стекло трещит. 

— Мне нужна помощь. 

Тишина повисает на том конце. Потом шорох — телефон перехватывает Питер. 

— Говори. 

— Вампир взял девушку. Человека. — Мои слова звучат хрипло, будто я снова тот юнец, которого он когда-то спас. — Я... не могу ее найти. 

Еще тише. 

— Ты серьезно. 

Это не вопрос. 

Шарлотта перехватывает инициативу: 

— Опиши все. 

— Машина перевернута. Дверь вырвана. Крови мало... но достаточно, чтобы предположить. — Голос ломается. 

Гул на том конце. Они перешептываются. Потом Питер хрипит: 

— Война? 

— Не знаю. 

— Мы в пути. 

Звонок обрывается. 

Я опускаю руку с телефоном. Карлайл смотрит на меня, один вопросительный поднятый бровь. 

— Они едут? 

Я киваю. 

Эммет хлопает меня по плечу с такой силой, что бетон под нами трескается: 

— Ну вот! Теперь будет весело! 

Но я не чувствую облегчения. 

Только ледяную пустоту в груди, где должно биться сердце. 

Потому что знаю — Питер и Шарлотта не станут церемониться. 

Они придут не спасать. Они придут уничтожать. И если Элис окажется среди... 

Я резко обрываю мысль. 

Не сейчас. 

***

Телефон жужжит в кармане, как оса, застрявшая в стекле. Я не хочу отвечать. Не хочу слышать их голоса — тревожные, человеческие, смертные. Но игнорировать — значит подставить её под ещё больший удар. Они начнут искать. Звонить в полицию. И тогда... 

Я поднимаю трубку. 

— Алло? 

— Джаспер? 

Голос женщины. Низкий, напряженный. Ее мать. 

— Да. 

Она не знает, как продолжать. Я слышу, как она переводит дыхание, как пальцы сжимают трубку на том конце. 

— Элис... она с тобой? 

Вопрос, который я боялся услышать. Закрываю глаза. 

— Нет. 

Тишина становится гуще. 

— Она... не отвечает на звонки. 

— Она сказала, что поедет с подругой. 

— Да. 

— Но... ты не знаешь, где она? 

Ее голос дрожит. Она уже догадывается. 

Я смотрю в темное стекло машины, где отражается мое лицо — бледное, искаженное, нечеловеческое. 

— Я ищу ее. 

На несколько секунд повисла тишина.

Потом слабый звук — она прикрыла трубку рукой, но я все равно слышу, как ее муж что-то спрашивает, как она отвечает: 

— Он не знает. 

Ее голос снова в трубке: 

— Джаспер. 

Она никогда не называла меня по имени. 

— Если что-то случилось... если она... 

Она не может договорить. 

— Всё будет хорошо. — слова застревают в горле, как осколки стекла. 

Я лгу. 

Я лгу её матери, лгу себе, лгу этому проклятому ночному ветру, что воет в разбитых окнах перевернутой машины.