3. Up on the Housetop
(Поцелуй тьмы)
— Кхм, — пробормотал Дмитрий, сжимая пальцы на моих запястьях, предотвращая мою атаку в плечо, — Вам не дозволено касаться меня, новичок Хезевей. Я недоступен.
Прежде, чем я поняла, что происходит, он поднял мои запястья над головой и прижал их к двери раздевалки за мной, затем внезапно его губы обрушились на мои.
— Мой психотерапевт считает, что... я увлекаюсь недоступными мужчинами, — выдохнула я, все мое тело горело от поцелуя, которому не было конца.
Губы Дмитрия были центром моей вселенной — требующими и практически безжалостными. Я была уверена, что невозможность касаться его снизит мое удовольствие, но будто что-то могло повлиять на него. Мои губы жадно отвечали на каждое движение его языка, и каждый сантиметр моей кожи жаждал его касаний. Из всех поцелуев, произошедших после заклятия, этот был самым жарким.
— Не разговаривай, Роза, — грубо прошептал он, делая шаг ко мне так, что наши тела находились на волосок друг от друга, но все еще не касались. — Кто-то может услышать нас.
Внезапно он отстранился — прекращая такой желанный контакт — но прежде чем я начала жаловаться, его руки скользнули по моей груди к талии, а затем к бедрам, подняли меня и прижали еще ближе к его телу. Внезапное прикосновение вынудило меня вздохнуть и застонать. К счастью, губы Дмитрия были готовы заглушить мой стон.
— Дмитрий, — простонала я, мое дыхание прерывалось, я чувствовала нарастающее давление между ног. — Ты нужен мне.
— Ты тоже мне нужна, маленькая дампирка.
Что?
Я открыла глаза, и Дмитрий исчез. Я стояла в отгороженном, вычурно украшенном внутреннем дворе, моя грудь быстро вздымалась, щеки краснели, а я смотрела в проникающие зеленые глаза Адриана Ивашкова.
***
— Моя маленькая дампирка. Видела бы ты сейчас свою ауру. Такой красивый красный цвет! Могу только представлять, какой процесс тебе сейчас снился, что заставило твою ауру так блистать.
— Сколько повторять, Адриан? — зло произнесла я, мой разум и тела реально страдали, лишенный внимания Дмитрия. — Держись подальше от моих снов!
Он выглядел заинтересованным.
— Знаешь, если тебе снился я, Роуз, тебе не надо стесняться. Я с радостью воплощу любое твое желание. Ты сделаешь первый шаг или я? — он придвинулся ближе, раскрывая объятия, будто ожидая, что я кинусь ему на шею.
— Нет, мне снился не ты! — мой взгляд остановил его, и он действительно выглядел разочарованным.
— Значит, растлитель малолетних, — он сморщил нос в отвращении.
Я не подтвердила и не опровергла это.
— Может ты просто скажешь, зачем ты здесь, либо просто свалишь отсюда? — спросила я, раздражаясь все сильнее с каждой секундой. — Мне нужно хорошо выспаться перед завтрашними полевыми испытаниями.
— Ты имеешь в виду, что просто хочешь вернуться обратно, чтобы засосать лицо своего учителя, — пробормотал Адриан, достаточно громко, чтобы я услышала.
Я сжала кулаки, задаваясь вопросом, можно ли кого-нибудь убить в таком сне.
— Я не хочу разбираться с твоим дерьмом, Адриан. Это мой сон. Пожалуйста, скажи, зачем ты здесь либо уйди из моей головы.
— Не надо так злиться! — он поднял руки, принимая поражение, — Если честно, я хотел поговорить о том, что вчера произошло... Ну ты знаешь, та часть, где ты попросила принудить тебя к поцелую? — он поднял бровь, как бы спрашивая, помню ли я.
Я помнила.
— Я подумал, может попробуем еще раз... но после того, что я прервал, не уверен, что...
— Спасибо, Адриан, но нет.
— Уверена? — произнес он неуверенно.
— Абсолютно, — уверенно ответила я, но затем увидела его разочарование на лице. — Слушай, мне жаль, если я подала тебе какую-то надежду. Там не было никакой романтики. Больше как... эксперимент... Тем не менее, я уверена, что ты потрясающе целуешься, — добавила я, не желая причинить ему еще большую боль.
Но я не должна давать ему надежду.
— Потрясающе целуешься ни разу не описывает мои навыки, — его взгляд опустился на мои губы и задержался там. — Если тебе интересно, мы всегда можем...
— Спокойной ночи, Адриан, — я скрестила руки на груди.
— Тогда в другой раз, маленькая дампирка, — закончил он, приподнимая воображаемую шляпу и низко кланяясь, прежде чем он и внутренний дворик исчезли.
***
Внезапно я снова оказалась в своей комнате. Бодрствующая, одинокая и очень разочарованная.
Я стукнула подушку, пытаясь таким образом избавиться от давления во всем теле. Ну почему Адриан появился именно в тот момент? Я знала, что не могу быть с Дмитрием в реальной жизни, но почему я не могу хотя бы в снах побыть с ним? Это было так несправедливо.
Злость поднялась во мне — покалывая на моей коже будто иголки — и я знала, что должна каким-то образом избавиться от нее. Я села в кровати и кинула подушку со всей силой через всю комнату, затем беззвучно закричала в собственные ладони.
Я больше не могла справиться. С каждым днем становилось все сложнее справляться с темнотой, вызванной отказом Лиссы от таблеток. Призрак Мейсона преследовал меня. Стен Альто искал любой повод, чтобы завалить мои полевые испытания (что конечно означало, что я могу тут же попрощаться с идеей стать стражем Лиссы). Даже во сне я не могла побыть наедине с собой, спасибо сексуальной жизни Лиссы и Кристиана, а теперь еще и визитам Адриана. Если в ближайшее время все не устаканится, то велика вероятность моего превращения в сумасшедшего стража Святого Владимира, Анну.
Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь отогнать темноту, поднимающуюся во мне. Мне нужно выбраться из этой комнаты до того, как я задохнулась.
Пытаясь перебороть тремор рук, я накинула парку поверх пижамы и сунула ноги в кеды, затем взглянула на дверь. Если я попытаюсь выйти через нее, мне придется иметь дело с комендантом и всеми дежурившими стражами. Мне действительно нельзя попадаться после комендантского часа, особенно после последнего предупреждения. Повернувшись вместо двери к окну, я открыла его и выскользнула из комнаты.
***
Крыша была скользкой. Всю ночь шел дождь, и даже несмотря на солнечную погоду сейчас, было туманно, а шиферное покрытие высохло не до конца. Хотя это меня не сильно заботило. Я с четвертого класса использовала крышу Академии в качестве средства побега из комнаты.
Прокладывая себе дорогу по крыше общежития новичков, будто пьяный Санта Клаус, я не представляла, куда направляюсь — знала только, что мне нужно продолжить двигаться.
Когда я дошла до конца крыши, я спрыгнула на козырек, соединяющий общежитие с главным учебным корпусом, вдыхая свежий воздух и пытаясь впитать столько солнца, сколько могла. Я все еще не ощущала себя собой и какая-то часть меня понимала, что необходимо взять над собой контроль — чего бы мне это не стоило.
Движение под козырьком заставило меня пригнуться как можно ниже, и я просто ждала, когда дежурный страж пройдет мимо. Даже издалека я могла понять, что это не Дмитрий, и мой желудок сделал сальто только при мысли о нем. Во всем безумии, происходящем вокруг, Дмитрий оставался единственной константой в моей жизни. Он был тем единственным, к кому я могла всегда прийти, когда меня никто не понимал. Даже когда я сама не понимала, через что прохожу.
Не задумываясь, мои глаза нашли этаж стражей, и внезапно я поняла, куда мне нужно пойти. Пока горизонт был чист, я подтянулась, и забралась на крышу, и прошла до апартаментов Дмитрия. Однако, мое желание увидеть его было настолько сильным, что я поспешила, и моя нога соскользнула с водосточной трубы над окном Дмитрия. Раздался тяжелый удар, когда я приземлилась на карниз снаружи его комнаты. Я крепко вцепилась в раму окна, пытаясь выровнять дыхание и стараясь не смотреть вниз. Несмотря на всю схожесть с Анной, я не планировала кончать с жизнью сегодня.
Секунду спустя раздался мягкий шум из комнаты Дмитрия. Штора поднялась, и окно открылось.
— Роза? — Дмитрий выглядел удивленным. Возможно, даже чуточку раздраженным. — Что ты делаешь? Студентам запрещено посещать комнаты стражей, не говоря уже о том, что настал комендантский час. Я не могу тебя впустить...
Еще одна порция тьмы поднялась из глубины моей души, угрожая задушить меня. На мгновение я задалась вопросом, что произошло бы отпусти я раму, и в следующую секунду я крепче вцепилась в нее.
— Мне нужно поговорить с тобой, Дмитрий. Если я не могу войти, можешь подняться на крышу? Пожалуйста?
Должно быть, он услышал отчаяние в моем голосе, потому что даже не захватил куртку, прежде чем выбраться за мной на крышу.
***
— Что случилось, Роза? — рука Дмитрия легла на мое плечо, когда он встал передо мной. Высокий дымоход закрывал нас от дежуривших стражей. — Снова Мейсон?
Я посмотрела мимо него и покачала головой, пытаясь совладать со всем дерьмом.
— Лисса? — продолжил он, его глаза наполнились тревогой, — Нам нужно найти Лиссу?
Я еще раз покачала головой.
— Поговори со мной, Роза, — умоляюще произнес он, и я наконец посмотрела на него, не имея ни малейшей возможности прятать глубину всей боли.
— Моя жизнь всегда будет такой, Дмитрий? — я почувствовала, как мой живот напрягся, но я знала, что слезы не улучшат ситуацию. Темнота в моей душе была слишком огромной.
Он знал, что я имею в виду.
— Нет. Все станет лучше. Обещаю, — он горячо ответил мне, протягивая руку ко мне и зарываясь пальцами в мои волосы.
— Но откуда ты знаешь? — мне нужно было услышать больше аргументов.
Его рука теперь сместилась на мое лицо, его большой палец гладил мою щеку настолько нежно, что я почти начала плакать.
— Потому что я знаю тебя, Роза Хезевей. Ты достаточно сильна, чтобы столкнуться с любой проблемой, посылаемой тебе жизнью, и даже если ты думаешь, что слаба, вокруг тебя столько людей, заботящихся о тебе, людей, которые поддержат тебя всегда. У тебя есть Лисса и твои друзья из Академии. Доктор Олендзки и твой психотерапевт, Дейдра. Учителя и стражи. Возможно, тебе кажется, что Альберта и Стен настроены против тебя, но они лишь подталкивают тебя, зная, что ты можешь стать лучшей... И не забывай, у тебя есть я, — добавил он.
— Уверен, что у меня есть ты? — вздохнула я, пытаясь не провалиться в эти потрясающие карие глаза и не потерять суть разговора. — Знаю, мы обсуждали наши отношения... И знаю, ты отказался от жизни с Ташей ради того, чтобы, возможно, когда-нибудь стать парой со мной... Но иногда я думаю о нас, и мне кажется, что все нереально, будто я сама это придумала, а ты просто однажды уйдешь, и я останусь одна наедине с этими воспоминаниями того, что никогда не было на первом месте.
К концу своего монолога я была практически в панике. Мое дыхание было прерывистым, а взгляд бегал. Он наверняка думал, что я уже сошла с ума.
— Это реально, Роза, — прошептал он, наклоняясь ко мне и опираясь рукой на дымоход позади меня. — Поверь мне, это реально.
Прежде чем я успела подумать, что это очередной сон, вторая рука Дмитрия погладила мою щеку и притянула мое лицо ближе к его губам, и без сомнений, я знала, что он прав.
Это было реально.
Я понимала это по теплу его губ, уверенности его пальцев на моей шее и голодному стону, раздавшемуся из его горла, когда я закинула руки на его плечи, притянула еще ближе и, наконец, ответила на поцелуй.
Это было реально.
Это действительно происходило. Дмитрий целовал меня при свете дня. Конечно, мы не могли позволить себе что-либо больше, чем поцелуй, балансируя на крыше, но сейчас это не имело значения...
Пока у нас есть этот момент, а мы есть друг у друга, все будет хорошо.