Милый ненавидит умирать

Без зрения мир казался совершенно иным и очень странным. Звуки доносились отовсюду, хищно окружая со всех сторон подобно беспощадным животным, нападая, набрасываясь на беззащитную жертву, забавляясь с ней. Линчу ужасно резало уши, всё вокруг казалось неправдоподобно громким, из-за чего он беспомощно вжимал голову в плечи, пытаясь хоть как-то заглушить нескончаемый гам. Джон, идущий впереди и аккуратно тянущий беззащитного Егора за собой, переодически останавливался и спрашивал, всё ли хорошо, на что Линч бессовестно лгал, отвечая «да», и они вновь продолжили мучительную дорогу. Вскоре среди одинакового шума Егор научился различать разные источники и сами звуки. Балаган разделился на людские голоса, топот, музыку, цоканье лошадиных копыт, скрип редких повозок и на посторонние звуки, такие как шелест бумаги на ветру, грохот упавшей балки на стройке, звон разбитого стекла. Город был полон жизнью, куда живее прежней деревни Линча, и всё это его движение банально не укладывалось в голове, появлялись глупые вопросы, за ними новые, и так до бесконечности, пока не появилась бы возможность вновь видеть своими глазами. Откуда звон стекла? Кто-то уронил бутылку? Разбил окно? Этого стоит опасаться? А грохот балки? Это было так громко или на самом деле совсем близко? Стоит ли ожидать подобную прямо у себя на голове и готовиться умирать, будучи раздавленным? А что насчёт шелеста бумаги? Кто-то читает газету или книгу? Или какой-то непутёвый зевака выронил свою бумажку, и та отправилась путешествовать по ветру? Нужно ожидать, что прилетит прямо в лицо? Беспокойные мысли съедали, как черви-паразиты, а удивительно частые запинки о неровно выложенную каменную плитку только добавляли брёвен в печь, вынуждая нервничать ещё сильнее обычного. От волнения жутко потели ладони, из-за чего те постоянно выскальзывали из рук вампира, что привадило к ещё большей панике, ведь беспомощный Линч на какое-то время оставался один-одинёшенек в этом жестоком мире. После, когда Джон вновь хватал его за руку, Егора накрывала неуправляемая волна стыда, ведь вампир касался его потной ладони. Ну что за глупость? И тем не менее это тоже было проблемой.

Наконец, спустя, как показалось, вечность, они добрались до, судя по всему, какого-то заведения. Предварительный скрип двери, заглушившиеся громким хохотом, болтовнёй и звоном стукающихся о стол и друг о друга кружек уличные звуки, и ровный громко скрипящий пол под ногами, определённо дощатый, указывали на то, что Джон завёл Линча в таверну. Убедившись, что Егор стоит ровно и надёжно, не пошатываясь, вампир тихо бросил ему краткое «я сейчас», и привычная холодная рука отпрянула, исчезнув. Остался только шум неугомонных посетителей и дезориентированность, вызывающие лёгких ужас, к счастью быстро отступивший, стоило чуть поодаль впереди послышаться знакомому голову, обращающемуся к какому-то другому человеку:

— Здрасьте!

— Здравствуйте, — спокойно ответил ему мужчина, судя по нечёткой речи удерживая что-то в зубах. Попытавшись принюхаться, Линч едва не потерял сознание от обилия запаха перегара, поэтому мог лишь предположить, что в зубах тот удерживал сигару.

— У вас есть комнатка на двоих? — Джон, кажется, облокотился на что-то вроде стола или присел на стул, если судить по характерному скрипу хлипких деревянных ножек, слышному даже сквозь весь этот нескончаемый шум.

— Да, разумеется. Вам на одну ночь? — всё так же спокойно, даже безразлично спрашивал мужчина, кажется уже очень уставший от своей работы.

— Будьте добры, — вампир мастерски выдерживал тон, умело имитируя подростковую беззаботность.

— Два дуката, — непоколебимо выдал мужчина. Егор от удивления невольно раскрыл рот. У них в деревне таких денег даже не водилось, а в городе это всего лишь стоимость номера за сутки.

— Ну и цены... — еле слышно процедил Джон, роясь в мешочке, украденном у тех охотников в лесу. Несмотря на возмущения он, как и положено, вручил нужную сумму мужчине и убрал деньги обратно в сумку, вновь вызвав характерный скрип ножек то ли стола, то ли стула.

— Вам на второй этаж, последняя комната справа. На первом также имеется ванна, можете приобрести услугу за дополнительные двадцать грошей, — по-прежнему без интереса и эмоций обьявил мужчина. Наконец узнаваемые валюты, и всё же: целых двадцать грошей за возможность помыться? Бессовестное обирательство! Джон, кажется, тоже подметил это, не сдержав громкого цоканья языком, но тактично не подал виду, проигнорировав собственный жест и понадеявшись, что собеседник тоже его проигнорирует, и вернулся к основной теме:

— Так, последняя комната справа на втором этаже. Хорошо. Спасибо большое!

Вновь скрип ножек, после чего пустота, пара секунд одиночества в непрекращающемся балагане из различных звуков, и раздавшиеся словно из ниоткуда громкие шаги в направлении Линча. Знакомая рука небрежно подхватила его под локоть, вероятно желая как можно быстрее скрыться с глаз чрезмерно спокойного мужчины, и несильно потянула за собой. Пройдя всего пару шагов и развернувшись, Джон внезапно остановился, остановив вслед за собой и Егора. Прямо над ухом, опаляя его горячим дыханием, раздался знакомый голос:

— Тут лестница. Аккуратно. Прямо перед тобой, ты в неё почти мысками упираешься.

Линч взволнованно рвано выдохнул. Чёртова лестница. Без зрения ему тяжело давалась даже обычная ходьба по прямой, что уж говорить о подъёме по лестнице! Но выбирать не приходилось, и он, робко оперевшись на руку Джона, неуверенно занёс одну ногу вверх, скользя мыском по ступеньке, пока тот внезапно не сдвинулся чуть вперёд. Вот тут конец, можно наступать. Егор плавно опустил ногу, пока под той не появилась твёрдая поверхность, вновь провёл её дальше, пока не упёрся мыском в следующую ступеньку, и только тогда нерешительно перенёс вес на эту ногу, поднимаясь и приставляя к ней вторую. Осталось сделать так ещё неизвестное количество раз, не так уж и страшно, верно? Решив не тешить любопытство неведением, Линч робко спросил:

— Сколько здесь ступеней?

— Э... Не знаю. Двадцать где-то? Могу точно посчитать, если надо... — изумлённо, судя по тону, ответил вампир.

— Нет! Нет... Просто... скажи, когда я буду близок к концу...

Подъём занял по ощущениям вечность. С закрытыми глазами время в целом текло как-то особенно медленно, звуки слышались особенно громко, а ощущения вовсе казались какими-то совершенно иными, будто чужими. Привыкнуть к такому кошмару никак не получалось, поэтому Егору оставалось только надеяться, что всё в скором времени закончится, однако Джон, словно издеваясь, невзирая на то, что лестница уже была позади, вместе с наконец чуть затихшим шумом, ранее невыносимо давящем на мозг, и оставалось лишь пройти до нужной двери, почему-то не спешил двигаться дальше. Прошло где-то полминуты, прежде чем со стороны вампира послышались какие-то объяснения, судя по чуть заглушённому звуку сказанные куда-то в другую сторону от Линча:

— Никого. Можешь... Можешь снять повязку.

Ни секунды не промедлив, Егор схватился за дурацкую тряпку и поскорее стянул её со своей головы, в то же мгновение сильно пожалев о решении резко открыть глаза. Свет ламп ослепил, как если бы Линч вздумал широко открытыми глазами посмотреть прямо на солнце, из-за чего он сгорбился, спрятав лицо в ладонях, и нетерпеливо зашипел от боли. Потребовалось несколько секунд, прежде чем жжение прошло, и Егор смог, пусть боязно и нерешительно, но всё-таки открыть глаза. Перед ним развернулся неуютно узкий, довольно длинный коридор, стены которого были утыканы кучей дверей, расположенных друг напротив друга. Вероятно комнаты за ними были не особо большие, если судить по близости расположения дверей. Продрогнув всем телом от какого-то странного гнетущего чувства, нашедшего на него от одного только вида помещения, Линч несмело двинулся по пустому проходу без какого-либо декора, без паласа, украшений на стенах вроде картин, с одной только маленькой люстрой по центру, своим светом не достающей до крайних частей коридора. Егор шёл в безмолвной тишине, из раза в раз повторяя мысленно слова мужчины: «Последняя комната справа», чтобы ненароком не забыть от волнения, пока необходимая дверь наконец не появилась перед носом. Линч с придельной осторожностью нажал на ручку, выкрашенную в золотистый цвет, будто от небрежного прикосновения она могла запросто сломаться, и прошёл в комнату. Сразу за ним последовал Джон, мягко закрыв дверь за своей спиной. Теперь они точно одни. Теперь можно не беспокоиться, что кто-то заметит Егорины зелёные глаза и сдаст его вместе с вампиром Страже. Расслабленно выдохнув, Линч принялся осматривать комнату, и взгляд тут же зацепился за одну деталь: двуспальная кровать, совместная. Разнервничавшись, он с запинками принялся выяснять:

— Это... Это, наверное, ошибка? Можешь сходить обратно и попросить у того...

— Это не ошибка, — внезапно выдал Джон, смотря как-то необычно, несвойственно, с ледяным спокойствием, охлаждающим помещение до пара изо рта и мурашек по телу.

— Что значит?.. — Егор запнулся на полуслове. Такое поведение вампира по-настоящему пугало. Неужели всё произошедшее всё-таки было ложью? Всё, начиная от мольбы не убивать себя до бесконечных извинений за тот ужасный поступок, всё это было лишь обманом и притворством, чтобы усыпить бдительность наивного человека и совершить страшный грех вновь? Неужели тот кошмар случиться повторно, только теперь ещё и без возможности убежать? Линч боязливо поплёлся назад, пока острые лопатки не упёрлись в холодную стену. Джон подошёл чуть ближе, отстранившись от единственного входа и выхода из комнаты, но приближаться не стал, лишь вздохнул, тяжело уперев руки в бока, и произнёс:

— Я устал, Линч, — от того холода и спокойствия не осталось ни следа. Голос вампира чуть надломился, демонстрируя искренность и правдивость слов, в тоне без всякой подготовки слышалась печаль и бессилие. Джон был честен. Не услышав никакого ответа, он продолжил:

— Я... Я больше не могу терпеть этот цирк. У нас только вроде наладились отношения, вроде стали почти нормально общаться, как тут я со своим дебильным признанием! И теперь мы боимся слово друг другу сказать, вдруг будем неправильно поняты... Это... Это просто... — вампир запнулся, пытаясь подобрать верные слова. Егор не совсем понимал, к чему клонил собеседник, поэтому не стал дожидаться, пока тот сообразит, и немного помог ему, направил:

— И что ты предлагаешь? — неуверенно спросил он, скрестив руки на груди.

— Понимаю, что, наверное, не совсем имею право... В общем, можешь посчитать это наглостью, но я прошу тебя, дай мне ответ прямо сейчас. Мои чувства взаимны или нет? Просто скажи, как бы там ни было, и закончим этот фарс, — на одном дыхании выпалил Джон, взглянув на Линча исподлобья так жалостно и измученно, будто несчастный зверёк в лапах хищника, что сердце невольно кровью обливалось. Егор тяжело вздохнул, с трудом сглотнув вязкую горячую слюну, и отвёл взгляд, пытаясь скрыться от всего происходящего. Он просто не мог дать однозначный ответ, потому что сам не знал, чего хотел. Две противоположности сражались в голове насмерть, устроив настоящую войну, и Линчу оставалось лишь наблюдать, как его мир рушится до основания из-за одного неприятного решения. Почему из всего в этом грёбанном огромном мире Лили посчитала ненужным обучать Егора чувствам? Это же практически самое важное, от них всецело зависело состояние собственной души и тела, а также отношения с людьми и в целом всеми живыми существами вокруг! Неужели нечто подобное настолько сложно и необъяснимо, что даже великий мудрец Лили не знала истинного ответа?

— Пожалуйста, Линч... — внезапно раздался голос Джона совсем близко. За то время, сколько Егор провозился в раздумьях, вампир уже успел приблизиться, чтобы получше разглядеть эмоции на чужом лице и хоть что-то понять.

— Я... Я не знаю... — Линч стал в надежде оглядывать комнату, словно в ней могли быть какие-то подсказки, способные помочь с принятием решения. А в голове всё воевали эмоции и чувства, друг за другом проносились воспоминания о жизни с Джоном, все ужасные и прекрасные моменты.

— Так если не знаешь, значит это не однозначное «нет»? — в вампире поселилась надежда, бездонные синие океаны загорелись верой в счастливый исход.

— Но это и не однозначное «да»... — всё сомневался Егор. С одной стороны, Джон совершил настолько ужасные поступки, что их никак не исправить, столь жуткие грехи никак не замолить. Но с другой — он искренне раскаялся, и готов был даже без лишних раздумий отдать за прощение хоть всю свою бесконечную жизнь, готов был продать бессмертие ради какого-то человека, которого до этого считал лишь пищей. Но ведь настолько кардинальное изменение произошло так быстро, что поверить в него было почти что невозможно. Никто так быстро не меняется! Тогда что же это всё такое? Чересчур искусная ложь или безумная правда? Ради чего Линч последовал за вампиром, оставив несчастного ребёнка, собственного родного племянника когтистым лапам свирепого одиночества? Разве только ради мечты увидеть город? Да что за бред?! Ни поступки Джона, ни свои собственные никак не поддавались объяснению, всё было слишком странно и абсурдно. Проживший в узком кругу своей деревни всю осознанную жизнь, Егор был слишком неготов к необъятному миру, полному чудес даже для опытных путешественников, не то что для запертого в одном поселении изгоя.

— Слушай... — знакомый голос повторно выдернул из мыслей. — У меня есть предложение. Как насчёт... попробовать? Просто попробовать. И тогда ты уже точно всё поймёшь и дашь мне ответ.

Линч замялся. Этот вариант звучал куда лучше предыдущих двух, по сути он являлся чем-то между, неким средним, но даже он не мог до конца устраивать Егора. Ведь, если поразмыслить, это будет согласием? Временным, но согласием. А что делать, если всё-таки утвердится ответ «нет»? Бросать только обретшего надежду Джона и сваливать куда подальше? Но куда в таком случае идти и как справляться с чувством вины, которое наверняка будет рвать душу на куски? Выходит, что этот вариант «между» всё равно являлся вариантом «да»?

— Если ты правда так сомневаешься, то ты точно не уверен? — поторопил Линча вампир, нетерпеливо топчась на месте. Он сгорал от стыда и волнения, а Егор ещё и заставлял его ждать. Совесть вгрызлась в горло, как дикая стайная псина, защищающая свою территорию, и вынудила сказать:

— Ладно! Ладно... Давай. Давай попробуем.

Унылость и бессилие как рукой сняло, Джон загорелся подобно яркой звёздочке, освещающей ночь, на его лице расползлась искренне счастливая улыбка, а сам он стал подпрыгивать не месте, не зная куда себя деть. От такого зрелища и Линч невольно улыбнулся, хотя его радость выглядела весьма подавленно. Видимо не сумев выпустить энергию простыми прыжками, Джон потянулся к Егора за объятиями, тоненько пропищав от восторга:

— Позволь!

Непривычно тёплые руки плотно обвили талию и сомкнулись на острых лопатках, заросший подбородок трепетно опустился на плечо, щека потёрлась о худую шею, отчего по телу пробежались мурашки. Пол внезапно отдалился, Линч стал касаться его лишь мысками, а руки сжали тело ещё чуть крепче, запросто поднимая человека над землёй. Висеть так было довольно неудобно, поэтому Егор всё же решился, тяжело сглотнул и робко положил подрагивающие руки на сильные плечи, немного помогая удерживать себя навесу, а ещё через пару секунд наконец проникся моментом и без стеснения прильнул всем телом, ощутив такое несвойственное вампиру тепло.

Цепкие объятия продлились целых несколько минут, после чего Джон всё-таки опустил Линча на пол и отстранился, предварительно убедившись, что второй надёжно стоит на ногах.

— Спасибо, — ласково поблагодарил вампир, смотря полными любви глазами, и аккуратно заправил чужую прядь чёрных как ночь волос за ухо. От каждого касания кожу опаляло жаром, поэтому Егор неуверенно отшатнулся и поспешил спустить собеседника с небес на землю:

— Ещё не за что благодарить. Я всё ещё могу ответить «нет».

Радость сменилась растерянностью, Джон неуклюже поджал губы, вытянув их в тонкую ровную линию, и сделал пару шагов назад, лихорадочно закивав:

— Да, да... Конечно...

Он отвернулся, пытаясь скрыть вернувшуюся печаль во взгляде, и без особого интереса начал осматривать комнату.

— Я уже, кажется, где-то век не бывал в тавернах. Признаться, не многое с тех пор изменилось, — прокомментировал он, пытаясь заполнить пространство. Любопытство мгновенно овладело сознанием, и Линч искренне заинтересовался случайно заданной темой, без особых проблем поддержав разговор:

— А как всё раньше было? — зелёные глаза заблестели как в детстве, когда Лили впервые рассказала Егору о книгах. Об этих бесконечных листочках в кожаной обложке, исписанных тайнами всего необъятного мира и бескорыстно делящихся своими знаниями. Книги подарили Линчу много сведений, благодаря им он мог изучать вселенную не выходя за пределы собственной деревни, но всё же ни одна книга не сравниться с рассказами очевидца, своими глазами заставшего целые века. Джон ненадолго призадумался, по-видимому вспоминая то прошлое, которое сам упомянул, и наконец ответил:

— Ну... Раньше не было каменных домов, только деревянные, а зимами и ночами холодно было также. Из-за этого, когда топили камины, довольно часто случались пожары. Жить было куда опаснее. Но со временем люди догадались, что камень, как ни странно, не горит, и стали использовать его в строительстве. Правда это оказалось довольно дорого, всё-таки лес рубить куда проще, чем копаться в шахте, поэтому все дома сделать такими не вышло. В целом, больше особых изменений и нет.

— То есть, стало только жить безопасней и всё? — Егор слегка расстроился. Он ожидал какой-то захватывающей истории наподобие той, что вампир рассказал про его, как оказалось, довольно редкие зелёные глаза, а тут такая скука. Люди просто открыли для себя камень. Не особо интересно. Тогда, пытаясь придумать ещё какой-нибудь вопрос, ответ на который не покажется ему смертельно скучным, Линч уселся на кровать, чтобы не отвлекаться на затёкшие от долгого времени в стоячем положении ноги. Если так подумать, он ни разу не садился с самого утра, и всё это время только и делал, что шёл сначала по лесу, затем по городу. Как вдруг, внезапно охнув, Джон воскликнул:

— Точно! Кровати тоже раньше были другие, знал?

— Другие? Это как понять? — Егор вновь заинтересовался.

— Их делали без помощи гвоздей! Сейчас в это трудно поверить, но так было на самом деле. Кровати, да и в целом вся мебель, которой на тот момент было гораздо меньше, держались за счёт палок, опирающихся друг на друга. В наше время так разве что дети сооружают себе шалашики, но тогда по этой схеме строилось всё, только представь! — Джон присел рядом на кровати, с улыбкой рассказывая о былых временах. Линч с упоением смотрел на профиль красивого лица, на подёргивающиеся ресницы, на без конца шевелящиеся губы, и слушал, с огромным интересом слушал всё, что эти губы говорили.

Так проболтали они до самого вечера, от увлечённости не заметив хода времени. Егор даже умудрился позабыть о давней мечте увидеть город, пришедшей к нему вместе со знаниями из книг, и с головой погрузился в истории, которых ни в одной книжонке не прочтёшь. И только полумрак, заполонивший комнату, вынудил вернуться в реальный мир из чудесных рассказов вампира, а вместе с тем и вернул позабытую мечту.

— Ночной город! — воскликнул Линч сразу после окончания очередной истории, резво подорвался с кровати и подлетел к окну. За стеклом, над крышами высоких по сравнению с деревенскими домов, полыхал красный закат и уходящее за горизонт солнце, а город, вопреки всему, и не думал погружаться в ночную темноту. Улица, видная из окна таверны, светилась разными огнями, доносящимися как из окон других зданий, так и от фонарных столбов, расставленных повсюду. Город явно не планировал засыпать, как это делала деревня вместе со своими жителями, но невозможно было не подметить, что людей стало в разы меньше. Насколько же мир большого богатого поселения отличался от мирка какой-то обыкновенной деревеньки. И это при том, что Родина Егора считается достаточно великой по сравнению с большинством деревень.

— Красота... — восторженно протянул Егор, открыв окно. С наслаждением втянув уникальный уличный воздух города, он чуть вытянулся в попытке увидеть хоть немного больше, оперевшись об оконную раму.

— Смотри не вывались, — на поясницу опустилась знакомая длиннопалая рука, легонько надавив, чтобы не позволить Линчу на самом деле выпасть из окна. Егор вздрогнул и резко обернулся на подошедшего сзади Джона, будто маленький оленёнок, услышавший в кустах какой-то подозрительный шорох. Но стоило ему наткнуться на спокойное, расслабленное и умиротворённое лицо с искренней доброжелательной улыбкой, как всякое волнение и жуткие воспоминания отошли на второй план. Сомнений не было: вампир на самом деле изменился, и он больше никогда не повторит ошибок прошлого. Линч счастливо улыбнулся ему в ответ и отвернулся, вновь приковав полный щенячьего восторга взгляд в уже изученной до мельчайших деталей улице.

— Всё такое яркое... — прокомментировал он, внимательно осматривая каждый фонарик, каждую лампочку, каждый источник света.

— Ага. Темнее в этой комнате уже не будет.

Рука чуть заскользила по туловищу, поглаживая Егора по спине. Линч оглянулся, любопытно осматривая комнату, застывшую в полумраке, чёткие очертания мебели и стен, даже ковра, вырисовывающиеся сквозь плёнку неясной темноты. Да, город кардинально отличался от деревни. В своём родном доме без свечи под рукой ночью что-либо разглядеть было просто невозможно, повсюду шастала тьма, и лишь слабое свечение звёзд и Луны позволяло хоть немного ориентироваться в пространстве. Город же, несмотря на окутавший его полумрак, был достаточно светлым, чтобы гуляющие ночью горожане могли быть уверены в том, что не врежутся ненароком в стену, слившуюся цветом с темнотой. Егор ещё раз внимательно осмотрел всю улицу, восхищаясь слаженной работе города, и вдруг выдал по-детски наивную просьбу:

— А зажги свечи, пожалуйста. Хочу, чтобы свет из нашего окна тоже немного осветил улицу.

— Ну... Хорошо, как скажешь, — слегка удивлённо пожал плечами Джон и всё же принялся выполнять просьбу. Пригревшаяся рука исчезла с поясницы, создав ощущение какой-то пустоты. Линч отстранился от окна и наконец полноценно повернулся лицом к комнате, мягко потирая то самое место, которого касался вампир, пытаясь вернуть это необычное ощущение чужого тепла. Но, как ни крути, своим собственным чьего-то другого не заменить. Егор оставил эту идею, смерившись с лёгким чувством пустоты.

— А прогуляться не хочешь? — вдруг поинтересовался Джон, зажигая свечу на комоде.

— А смысл? Всё равно же глаза придётся завязывать... — печально вздохнул Линч, вновь усаживаясь на кровать.

— Вообще-то не придётся, — улыбнулся Джон. Егор одарил его непонимающим взглядом. — На улице ночь. Человеку в полумраке будет трудно разглядеть цвет глаз. Ты главное только под фонарными столбами не стой, и всё будет замечательно. Ну так что?

— Конечно да! — Линч вскочил с кровати и одним широким прыжком оказался прямо возле входной двери, но стоило ему только коснуться ручки, как за локоть легонько потянули, вынудив сделать шаг назад.

— Погоди, не рвись ты так. Для начала нужно пройти мимо портье, а для него ты слепой, если помнишь.

Джон высунул из кармана тряпку, которой ранее завязывал Егору глаза.

Как и в прошлый раз, с закрытыми глазами по ощущениям прошла целая вечность, а по словам вампира около получаса, прежде чем они дошли от самого номера до какого-то переулка, где без лишних любопытных свидетелях Линч наконец смог снять повязку.

— Ну что, готов лицезреть ночной город? — раззадоренный, спросил Джон, убирая тряпку обратно в свой карман.

— Конечно! — заулыбался Егор и стрелой вылетел из переулка, с восхищением уставившись на изученную из окна улицу с нового ракурса. Здания будто стали больше, чем когда на них смотрели с высоты второго этажа, а за счёт утопающих в ночной тьме крыш некоторые вовсе казались бесконечно высокими, уходящими далеко-далеко в небо, до самого полумесяца, красующегося в окружении маленьких точек-звёзд. Сама по себе улица стала словно ещё светлее, хотя полумрак по-прежнему был достаточно сильным, чтобы разглядеть мелкие детали вроде цвета глаз было невозможно или во всяком случае крайне нелегко. Редкие прохожие и просто встречающиеся по пути люди перестали казаться безликими пустыми болванчиками, выглядящими такими маленькими с высоты, а приобрели некую значимость, расположившись на одном уровне с Линчем. Вот какой-то пьяница слабо проковылял вдоль стены, безумно пошатываясь на непослушных ногах и постоянно теряя опору, падая, устало разваливаясь на холодной каменной плитке, но после всё же собираясь с силами и поднимаясь обратно. А вот мимо рысью проскакал какой-то наездник, придерживая шляпу и зажимая в зубах сигару, явно нервничающий и куда-то торопящийся. Вдалеке виднелся Страж, бездвижно стоящий на своём посту и пристально следящий за порядком в ночном городе. Чуть ближе оказался второй, взявшийся будто из ниоткуда, и за шиворот потащил того самого пьяницу у стены, судя по разговору, в ближайшую пустую клетку, где бедолага переночует, отрезвеет и уже после отправится домой. Вот из какого-то заведения с криками выбежал мужичок в фартуке и, лихорадочно размахивая руками, на всю улицу завопил о ужасных огромных крысах, заполонивших весь его бар. А по другую сторону улицы вдруг показалась милая парочка молодожёнов, романтично прогуливающаяся по ночному полутёмному городу, завидев сопротивляющегося Стражу пьяницу и орущего во всё горло бармена поспешившая уйти подальше от этого безумного местечка. Линч, наконец вернувшийся в реальность от восхищения красотой ночного города, тоже поспешил убраться куда-нибудь подальше от образовавшегося шума:

— А знаешь, я солидарен вон с той парочкой. — Он указал пальцем на отдаляющиеся спины молодожёнов. — Надо бы уходить отсюда. А то как-то шумно.

— Да, пожалуй, — согласился Джон и двинулся вперёд. — Куда пой...

Вампира перебило внезапное урчание живота. Егориного живота. Кажется кто-то вновь проголодался, оно и не удивительно, последний раз Линч ел ещё утром, когда они только шли в город.

— Вот блин! Ну почему ты опять промолчал? Почему не сказал, что голоден? — строго спросил Джон, заглядывая прямо в виноватые зелёные глаза.

— А я... Я, наверное, так обрадовался, что как-то и не заметил... — оправдался Линч, беспомощно оглядываясь в попытке избежать зрительного контакта. Вампир, в целом, не был настойчив. Он лишь тяжело вздохнул, уперев руки в бока, подумал немного, а потом вдруг загорелся, заулыбался и предложил:

— А не хочешь отведать сладостей? Десертов? М?

— А можно? Я о них только в книгах читал! Они есть в городе?! — изумился Егор, почти подпрыгнув от неимоверной радости. Попробовать сладости и десерты — вторая его мечта после «побывать в городе», упускать подобную возможность было бы, мягко говоря, глупо.

— Конечно есть! В городе есть почти всё, идём. Это наверняка продаётся на рынке. Мы там были сегодня утром, если помнишь, — Джон поманил рукой, двинувшись чуть вперёд.

— Да, помню! — Линч восторженно пошёл за ним, от переполняющего счастья не удерживаясь и слегка подпрыгивая на каждом шагу. Вампир этому только умилённо улыбался. Вдруг Егор остановился, будто в земли вкопанный, всякая радость пропала с его лица, сменившись лёгким разочарованием.

— Погоди... — тяжело выдохнул он. — А разве ночью рынок работает?

— Ты чего расстроился? Конечно! Это же город, он никогда не спит, — мгновенно успокоил его Джон.

— Ты не врёшь? — засомневался Линч, в мыслях искренне надеясь, что ответом будет «нет».

— Не вру, — вампир оправдал ожидания, мягко улыбнувшись. — Идём же! Сам во всём убедишься.

— Ага! — К Егору вернулась жизнерадостность и счастье, переполненный которыми, он, улыбаясь, весело направился вслед за Джоном.

Линч с интересом рассматривал ночной город, неподдельно восхищаясь его необычностью и красотой. Он старался в деталях запомнить каждую его детальку, каждый кусочек, чтобы однажды днём, хоть из какого-нибудь окошка, хоть откуда-нибудь взглянуть на эти же места при свете солнца и сравнить их. Но всякое подобие концентрации мгновенно улетучилось, стоило пред глазами предстать ночному рынку. Вся улица горела яркими огнями, почти не оставляя шансов тьме, продавцы, как и днём, активно зазывали покупателей к своим лавкам, а те в свою очередь, коих было немало, сосредоточенно выбирали и рассматривали товары, предоставленные на полках. Единственное, чем отличался ночной рынок от дневного, это тёмное небо, усеянное звёздами и украшенное полумесяцем. А во всём остальном почти не отличить, разве что в свете, исходящем от свечей и фонарей, который был чуть менее ярким и чуть более тёплым, нежели солнечный. Егор с восторженными охами оглядывал яркую торговую улицу, собираясь уже ступить в этот чудный мир света во тьме, как вдруг опомнился.

— Свет... — не веря прошептал он, с тягостью осознавая, что всё далеко не так радужно, как хотелось бы. — Мои глаза! Они же...

— Не бойся, — мигом успокоил его Джон, любяще заглядывая в глаза собеседника. — Тут по-прежнему недостаточно светло. Вдобавок, сейчас твои глаза более тёмные, поэтому разглядеть их истинный цвет будет непросто. Не переживай. Просто лишний раз не заглядывай никому в глаза, на всякий случай.

Он кивнул, как бы спрашивая готовность Линча, и только после ответного кивка двинулся вперёд. Нужная лавка с десертами нашлась довольно быстро, она находилась в конце ближайшего дома, отделённая от следующей небольшим переулком. Продавец за ней заметно отличался от конкурентов, он не пытался зазывать покупателей лживыми обещаниями о качестве продукта, просто сидел со скучающим видом, уткнувшись в одну точку, пока люди, не оглядываясь, проходили мимо и велись на выкрики других ремесленников. Походу никто не горел желанием отведать вкусно пахнущей выпечки на ночь глядя.

— Здрасьте, — поздоровался Джон, вальяжно облокотившись о прилавок. Егор старался держаться чуть поодаль. Продавец заметно удивился, заметив, судя по всему, первых покупателей за эту ночь, и мигом оживился:

— Да, здравствуйте! Чем могу помочь?

— А что у вас тут самое вкусное? — вампир обворожительно улыбнулся, оценивающе рассматривая выложенные на полках пироги и прочие вкусности, о которых Линчу доводилось лишь читать в книгах и издалека наблюдать на таких же прилавках на рыночной площади родной деревни.

— Всё вкусное! Но мне, например, больше всего нравится яблочный пирог. Он у моей жёнушки получается просто изумительно! — хвастался продавец, с любовью оглядывая приготовленные женой пироги. Джон обернулся на Егора, одарив выжидающим взглядом. Тот, никогда ранее не пробующий никаких десертов, сладостей и вкусностей, легко согласился. Вампир вернул взор к продавцу и вежливо попросил:

— Тогда будьте добры один кусочек яблочного пирога.

— Хорошо. Что-то ещё?

Не дав Джону и слова вставить, продавец вдруг вспомнил о чём-то и сразу же продолжил:

— О! О! Чуть не забыл! Вы наслышаны о шоколаде*?

— Нет, не наслышаны, — изумился вампир, вопросительно переглянувшись с Линчем. Тот только плечами пожал, он тоже не был в курсе об этом «шоколаде». Продавец в ответ на растерянную реакцию парней самодовольно заулыбался, зачесал подбородок и быстро скрылся за дверью позади, уже через минуту вернувшись с чашкой, полной какой-то коричневой жидкости.

— Вот, отведайте, — предложил мужчина, выставив напиток на прилавок. Джон только потянулся к чашке рукой, как продавец одёрнул её, словно родного ребёнка. Столкнувшись с ничего непонимающими взглядами, он поспешил объясниться:

— Деньги вперёд, приятель. Я очень дорожу этой вещицей.

— И сколько с меня? — вампир постепенно начинал раздражаться. Больно странным был этот продавец.

— Три дуката и пятнадцать грошей.

— Сколько?! — Джон почти подпрыгнул от возмущения. — Я за таверну вместе с ванной меньше заплатил!

— Извиняй, приятель, меньше не дам! — пожал плечами продавец, по-прежнему не возвращая шоколад на прилавок. — Нам его испанцы только пару дней назад завезли. Новейшая штуковина! Пока поставки не уладятся, цены так и будут скакать и, отнюдь, не маленькие. У меня вообще дёшево, так-то.

— Это обирательство! Какое «дёшево»? — всё возмущался Джон.

— Приятель, я не вру. Вот тот, видишь? — Продавец указал пальцем на лавку напротив, где продавались различные овощи. — Тот за него вообще пять дукатов ломит, клянусь! Хочешь, сам убедись!

— Нет, не хочу... — предела шоку и возмущению не было, вампир едва сдерживался, чтобы не разбить нос несчастному мужику.

— Ну так берёшь или нет? — поторопил его продавец, всё же соизволив поставить чашку на прилавок, позволяя поближе рассмотреть чудаковатый напиток.

— Блин... Дорого, но попробовать-то хочется... — засомневался Джон. В поисках правильного ответа он вновь обернулся на Егора:

— Ты будешь?

— Ну... Я не против. Смотря сколько у нас денег, — Линч, к великому сожалению вампира, тоже не мог определиться, всё происходящее было для него слишком в новинку.

— Да хватает. Даже ещё останется. — Джон заглянул в мешочек. — Ай, ладно! Берём! Этот... шоколад и кусочек яблочного пирога.

— Хорошо, тогда с вас четыре дуката. — Продавец выложил на прилавок и обещанный кусочек пирога.

— Ты серьёзно? — Вампир сжал ни в чём неповинный мешочек с такой силой, что ткань беспомощно заскрипела, готовая в любой момент порваться.

— Ну... Э... Эм... Т-три... Три дуката и двадцать пять грошей... — запинаясь, кое-как выговорил перепуганный продавец, всей шкурой прочувствовавший на себе этот устрашающий взгляд Нечисти, вампира. Джона по-прежнему не устраивало, он наклонился сильнее, приблизившись к лицу продавца почти вплотную, и низко прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Повторюсь. Ты, твою мать, серьёзно?

— П-приятель, ну... Ну ниже никак...

Вампир приблизился ещё сильнее, опаляя красные щёки продавца горячим дыханием.

— Ладно... Ладно... Три дуката и двадцать. Ниже не могу...

— Идёт, — мило улыбнулся вампир, словно мгновение назад ничего и не происходило, выложил нужную сумму на прилавок, забрал товар и двинулся дальше, предварительно кивнув Линчу, тем самым зазывая его идти следом. Тот так и поступил, стараясь не поглядывать в сторону переруганного продавца.