За сценой

Если же Ким и Суён развлекались, то Ккот сидела в уголке клуба и тянула из трубочки приторно-сладкий коктейль, который даже нельзя было употреблять. Ее прямо коробит, но уже на половине пустого стакана — она встала с места и решила покинуть клуб. Не нравится ей это все: музыка громкая, движуха, напитки.

Девушка вышла из дверей и прошла по улице, которая должна занять минут десять до отеля. Ей на плечи ложится чужая кожаная куртка.

— Холодно гулять в таком виде, — промурлыкал Хосок прямо над ее ушком, появившись из неоткуда.

Она голову через плечо поворачивает и легонько улыбается ему, поправляя ее.

— Чего ушел? — интересуется она, виляя рюкзаком в руке. — Вы так давно не собирались.

— У нас еще будет время, провести его вместе. К тому же они мне надоели... Да и... Не могу же я отпустить тебя одну в столь поздний час разгуливать по незнакомой местности.

— У меня хорошая память. А... Хосок, ты может останешься со мной? Или так нельзя? — Ккот смотрит вбок, шмыгая носом от вечерней прохлады.

— Сам хотел предложить тебе свою компанию. Ли вряд ли так просто отпустят этой ночью... Не хотел быть слишком навязчивым.

— Я просто не хочу, чтобы потом где-нибудь написали, что ты спишь с обычной танцовщицей. Ладно, если бы менеджер. Это уже степень повыше, — смеется брюнетка. — Вообще, я спала как убитая впервые за столь долгое время рядом с тобой...

— Еще раз скажешь нечто подобное и мне придется тебя укусить... Я уже говорил. Мне плевать, кто ты и откуда. Мне приятно проводить с тобой время, к тому же... Моя человеческая жизнь подходит к концу. Весной следующего года я планировал инсценировать автомобильную катастрофу или пожар в апартаментах... Так что какая разница, случись это раньше.

— Вау... — она останавливается за углом, чтобы перейти после к тропинке, ведущей в отель. — То есть, я буду встречаться с несуществующей персоной? Круто!

— Если сама того захочешь — можешь стать одной из нас. Я уже достаточно "подрос" для того, чтобы кого—то обратить.

— Боялась это предложить, — признается ему и кусает внутреннюю сторону щеки. Если обратится, то ей придется также кинуть любимое дело, когда срок подойдет к концу. Но ведь есть уйма разных способов найти себя. И еще такой мужчина рядом, так что никакой грусти быть не должно. — Сделаешь меня вампиром?

Он усмехнулся.

— Подумала бы хоть немного. Это ведь не дар, а проклятие. Обратного пути не будет.

— Если ты будешь рядом со мной вечность, то как я могу отказаться от этого? Я не хочу стареть при таком красавчике, который вместе со мной покрываться морщинами не будет. Это несправедливо.

Хосок рассмеялся, теперь уже ему было неловко.

— Отлично, тогда... Как только вернемся в Корею, после завершения тура — я обращу тебя, а пока... радуйся человеческой жизни, ладно?

— Договорились, — она руку ему тянет, а после, когда тот ее пожимает, она по сторонам смотрит и быстро его в губы целует, резко потянув на себя.

Чон улыбается, тянет ее ближе к себе.

— Мне тебя мало... — произносит и снова припадает к губам.

Мин в поцелуй улыбается и разрывает поцелуй первой:

— Все, все... Пойдем, — пускает она смешок. — В номере всяко лучше, чем на улице.

— Ты права... Предлагаю сломать кровать и перейти спать на пол. Все равно они с подогревом, так что точно не простудимся, верно?

Ккот рот приоткрывает, глазами моргая. Такое высказывание ее поставило в ступор.

— М... Ну... Да? Наверное...

Она его за руку тащит за собой. Все равно кому-нибудь, да и сотрёт память.

Они появились в номере достаточно быстро.

— Хотела спросить... Не будет такого, что меня кто-то найдёт и убьет за то, что я знаю ваш секрет?

— Я оставил на тебе метку своей жертвы. Никто кроме совета вампиров на твою жизнь не покусится, но... раз уж ты попросила тебя обратить — это не вызовет проблем. Просто скажу, что дата уже назначена. Древних вампиров сейчас крайне мало, а тех, кто нарушает правила становится все больше. Важно чтобы те, кто обладают "особым" даром — оставались в порядке.

— Хм... Хорошо. Ты есть будешь? — снимает она с себя жилетку, оставаясь в мешковатой футболке и брюках. — Я ужасно голодная... А! Ты тоже! На! — Ккот подходит к нему и волосы убирает с плеч, оставляя шею голой.

— Сейчас я поем обычной еды с тобой. Закажем что-нибудь в номер? А потом предадимся друг другу...? — предложил Хосок.

— Кхм, — кашлянула она в кулак от неловкости, но кивнула ему. Взяла трубку телефона на столике возле входа и заказала несколько позиций меню, которые им привезли на столе—каталке через несколько минут. Девушка все расставила на столе в главной комнате и уселась на стул.

— Твои родители знают о вашем секрете?

— Нет. Потому очень важно, чтобы все происходило как можно неприметней. Вампиры сами выбирают как им "умереть". Но обязаны делать подобное раз в пять—десять лет...

— А вот после "смерти" ты куда идёшь? В поселение какое-то? — она как маленький ребенок жует мясо и ресничками хлопает. Ей же все интересно!

— Обычно выбираем тихие места. Некоторые остаются в тех же городах что и при жизни, меняя обличие, либо же просто впадают в сон до определенного времени.

— Бог ты мой, — проглатывает пищу и снова задаёт вопрос. — Как ты ощущаешь себя в таком... Теле? Я тебя пока что понять совсем не могу. Мне кажется, что у тебя постоянно одно и тоже выражение лица...

Хосок усмехнулся.

— Прости, я не хотел напрягать тебя этим. Просто вошло в привычку. Мы ведь публичные личности и за нами постоянно наблюдают и.... если бы проблема была только в людях, но это увы не так... — он развел раками и нежно улыбнулся.

— Таким мне дозволено видеть лишь тебе...

— Прямо таю! — смеётся девушка. — Ты ешь. А потом я тебе свою кровь дам. А может можно как-нибудь ее сдавать, чтобы в пакеты тебе сливать, пока я человек?

— Нет нужды... Я уже не так голоден, как был при обращении. Могу находиться без крови по несколько дней. И пары глотков вполне хватает, чтобы поддерживать в теле жизнь.

— Завалила я тебя вопросами... — сделала глоток сока из стакана. — Кстати... Можем после ужина сходить в душ. Вместе.

— Ты можешь спрашивать меня обо всем, что тебе интересно. Тэхён, помнится, нашего отца завалил ими. Оно и понятно. Ты ведь отказываешься от своей жизни. Чего вот... не скажешь о Юнги и Джине. Они единственные из нас, кто был обращен по случаю... То есть, как бы сказать... — он смаковал на губах слова, — были на грани жизни и смерти.

— Ужасно... — девушка даже есть перестала. — Ладно. Я наелась. Если что, я в душе. А ты, наверное, все—таки иди отдыхать. Завтра еще концерт. Как вы в таком ритме живете?.. — она встает со стула и идет по направлению в ванную. — Я еще попросила плед! Вдруг тебе холодно! — лежит себе тот пледик на диване и ждет, когда его заберут.

— Я не чувствую холода и... — Хосок поднялся с места, — кто сказал, что я отпускаю тебя одну? Разве не ты предлагала пойти в душ вместе?

— Ты не ответил и тебе нужно отдохнуть! В следующий раз! — кричит она ему с ванной комнаты. — Я слышу, как ты идешь сюда! Тебе нужно в кровать!

— А вот и нет!

Чон открыл дверь и оказался вплотную к девушке.

— Я намного выносливее, чем тебе могло показаться...

Ккот машинально грудь ладонями накрыла и прищурилась, немного прорычав. Позади нее вода идет из душа, встроенного в стене.

— Даже не думай заниматься сексом в душе...

— Это было не мое предложение... Но я не отказался бы... — он склоняется к ее личику и смотрит на нее, словно хитрый лис.

Этот мужчина ее скоро убьет своим взглядом. Мин руки опускает, складывая их у груди и смотрит на него также, как и он на нее.

— Ну... Тогда давай, раздевайся.

Чон снял с себя одежду, только щёлкнув пальцами. Вот уже стоит перед ней в чем мать родила, делает шаг вперед, заставляя ее ступить назад.

Она сглатывает и проходит под душ. Начала играть, так продолжай, Ккот. Чего застопорилась?

— Он у тебя всегда стоит? — в глаза ему глядит, но видно ведь все, что снизу.

— Это твое на меня влияние... Не могу удержаться от мыслей о том, какое ты доставляешь мне удовольствие... — произносит он чарующим голосочком.

Ккот снова сглатывает слюни от желания, которое не способна контролировать и опускается на колени., пока на них льется вода. Она рукой касается основания органа и ведет пальцами вверх, пока языком оставляет мокрую дорожку, проходящую к головке. Посасывает ее с несколько раз и набирает длины, толкаясь.

— До чего же ты сводишь меня с ума, заставляя мое мертвое сердце биться быстрее... — он в каждое слово вкладывает такой смысл, что чуть ли не возносит ее. Гладит по волосам, довольно улыбаясь и тихо стонет.

Сейчас она выглядит как услужливый щенок, поддавшийся его голосу. Смотрит на него так, будто ждет, когда скажет "молодец". Ей нравится быть на коленях перед ним, слушать его стоны и делать то, что она делает, хлюпая ртом, пока заглатывает член.

В движениях она ускоряется, и делает это как профессионал, но на самом деле это всего лишь первый правильный раз.

— Остановись... Хочу иметь тебя... — произносит тот и кладет руку ей на плечо, призывая прислушаться к его просьбе.

Мин отстраняется со чмоком от мужчины и встаёт на ноги. Влажная уже, так что войдёт в нее нормально.

— Как? — облизывает она губы, сглатывая. — Как тебе хочется?

Он не отвечает ей, подхватывает на руки и поднимает в воздух, прижимая к стенке душа спиной. Чон не дает ей и опомниться, как тут же входит в нее, перехватываясь руками за ее ягодицы, чтобы не упала.

Она издает писк и кладет ему ладони на плечи, чуть приподнимаясь и опускаясь.

— Так быстро... — прошептала она ему на ухо с улыбкой и коснулась его шеи губами.

— Ничего не могу поделать, когда дело касается тебя. Похоже, я даже готов проиграть в споре и сорваться... Безусловно... — он говорил, делая уверенные толчки, — я не нанесу тебе вреда... Только тем, кто посмеет обидеть тебя..

Каким она его и представляла, наблюдая за группой, таким он и оказался. Смотрит на него с помутнением в глазах и дышит чуть тяжеловато.

— А что за спор? — интересуется Ккот, вздыхая, снова уклоняясь к его шее, оставляя на ней поцелуи.

— Кто первым сорвётся.... Не бери в голову. Я намного сдержаннее Ким Тэхёна... — произносит Чон. Ну да, конечно, а кто испотрошил бедолагу и сжег его останки в печи отеля?

Она обняла его ногами и вот так сидит ждёт, пока он ее отымеет. У нее есть пара вопросов, но это не сейчас.

— Хосок... Я так долго могу висеть, но я хочу тебя...

Он перехватывает ее поудобнее и ускоряется, уже довольно грубо толкаясь в ней. Стонет куда—то за ушко, целует ее шею, плечико, снова возвращаясь к шее, пока пальцы до белых следов сжимают ее ягодицы.

Ее стоны сливаются с его, и это ещё больше ее будоражит. Эти вампиры совсем не щадят никого. Интересно же, сколько таких, как она выдерживали такую скорость?

Ккот быстро приходит к разрядке, проскулив и протяжно простонав чуть дальше его шеи. Сжала его всего и задрожала.

Он излился в нее и замер, вот так и оставаясь внутри. Губами причмокнул кожу на шее и укусил. Глоток, довольный стон, ещё один глоток и он зализывает ранку языком.

— Бесподобна...

Можно было сказать, что за два раза она привыкла к его укусам, хоть и довольно это болезненная процедура. Особенно на шее, где кожа тоньше и нежнее.

— Ты такой же... Теперь примем душ, хоть мы и под ним и... Спать.

Он даже как—то будто разочарованно вздохнул, но всё—таки вышел из нее и опустил на пол, придерживая, чтобы не упала.

— Позволишь тебя помыть?

— Только после того, как ты ответишь, почему так расстроился? Я ведь просто забочусь о твоем состоянии перед концертом.

Она пальцами его пряди волос на лбу поправляет и за щеки пальцами берет, поглаживая их большими пальцами.

— От одного глотка твоей крови я уже полностью восстановился. У нас все иначе, скоро ты поймёшь... — он погладил ее по щеке, как—то влюбленно смотря в ее глаза.

— Для меня все равно важно позаботиться о тебе по—своему.

Девушка не знает, как описать, но она чувствует, что он к ней тепло относится и смотрит так, будто влюбился или уже любит.

— Если тебя что—то расстраивает, то говори, хорошо? Я тебя совсем не знаю, и боюсь сделать то, что тебе не нравится.

— Если это не флирт с потенциальным мертвецом, то поводов меня разозлить почти нет.

Хосок достал мочалку и капнул на нее геля для душа. Размылил пену и прошёлся девушке меж грудей.

Мин наблюдает за его движениями и переводит взгляд на сосредоточенное лицо.

— Сиу ведь не собирался уезжать. Звонила его девушка и спрашивала, почему того не было на репетициях...

— Жаль... Наверное, решил поехать в другое место, да? — он растирает мыло по ее телу, смотря в одну точку.

— И не думай его жалеть. Такие как он не заслуживают права существовать...

— Почему?

Она ведь не знает. Была бы память, так могла бы понять.

— Он абсолютно себя нормально вел. Общительный, спокойный.

Хосок выдохнул, а после прикрыл глаза. Когда открыл, они снова были алыми. Он отстранился и посмотрел в ее, стирая ту грань, что сам поставил.

Удар по лицу от Сиу, встреча с Хосоком в служебном туалете, и девушка рот приоткрыла. Конечно, она не знала, что мужчина сделал с Кан, но одно было понятно:

— Так благородно... Рыцарь... Незнакомую девушку от проблем уберёг.

— Я просто почувствовал запах твоей крови... В свою защиту могу сказать, что я не люблю, когда трогают то, что принадлежит мне. На тот момент я уже тебя приметил. Так что не отвертишься...

— Ах! Так по—собственнически... — посмеялась Ккот и перехватила у него мочалку. — Если бы я не захотела быть с тобой? Ты бы заставил? — снова смеётся.

— У меня много времени... Рано или поздно добился бы своего. Даже двадцать лет спустя....

— Ну да, прямо так и взял старушку добивался бы, — улыбается она. — Я очень рада, что ты обратил на меня внимание. Даже если из—за крови. А теперь разворот и я тебя буду мыть.

— Кровь лишь одно из условий, что тому поспособствовали. Это своего рода... Катализатор, которые запустил внутри механизм. Кажется ты что—то вроде той, что предназначена судьбой. Не уверен, как у вампиров это работает.

Она хихикнула и повернула его к себе спиной. Обняла вот так за пояс и вздохнула.

— Посмотрим, как будет дальше... Может я буду ужасным партнёром для тебя.

— Готов с тобой посоревноваться! — он посмеялся, — Но все же... Постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалела..

— Не вертись, голожопый! — смеётся брюнетка и набирает на чистую мочалку мужской гель для душа.