Глава 15. Осколки времени.
Шторм бил в окна, царапая стёкла когтями ветра. Лия сидела в старом автомобиле, то и дело кусая губы, даже не замечая, как на языке проступил солоноватый привкус крови. Она украдкой посмотрела на Алексиса — его руки сжимали руль, губы были плотно сжаты, а глаза избегали её. Что он передал тому вампиру за углом таверны? Лия прогнала мысль, но семя сомнения уже давало горькие всходы в её душе. Чтобы прервать свой поток мыслей и повисшее молчание Лия спросила:
— Почему тот вампир выглядел так болезненно? Разве вообще у вампиров могут быть шрамы? И его клык... Я заметила, что он был надломлен.
— Шрам он скорее всего заработал ещё во время человеческой жизни, — слегка задумчиво ответил Алексис. — А вот клык — это последствия голода. Чем меньше крови пьёт вампир, тем более слабым становится. Мало того, нужна не просто кровь, а хорошая, чистая кровь. Девушка в таверне, например, не годиться. Если выпить её можно почувствовать облегчение в плане жажды, но она не даст ни молодости ни сил, так как кровь её не успевает настояться. Слишком часто её пьют.
— Как же всё сложно... — тихо произнесла Лия. — А что значит «чистая» ?
— Это значит, что человек не употребляет запрещённые вещества, не злоупотребляет алкоголем и в принципе питается здорово.
— Мм.. Понятно, спасибо за разъяснения. — Лия чувствовала напряжение в голосе Алексиса и ей было не комфортно, поэтому дальше она всю дорогу молчала.
Машина остановилась у особняка Каина, чьи шпили терялись в низких тучах. Едва они успели войти в гостиную, как дверь распахнулась, и Клара бросилась к ним навстречу. Её волосы блестели в свете ламп, а лицо, хоть и бледное, было озарено нервной, почти лихорадочной улыбкой. На её плечи была накинута тонкая шёлковая шаль, которую она непроизвольно теребила пальцами.
— Вы вернулись! — воскликнула она, обнимая Алексиса. Её руки обвились вокруг его шеи. — Я так переживала! Что-то действительно важное узнали? Были ли какие-то неожиданные моменты?
Лия шагнула в тепло гостиной и сразу направилась к камину, чтобы согреть замёрзшие руки. Вся её одежда была влажной, сырость Айленда, казалось, пробралась даже в её душу, и она отчаянно хотела прогнать её огнём. Клара повернулась к ней, её глаза блестели заботой, но Лия уловила в них нетерпеливое ожидание.
— Лия, ты цела? Расскажи, что там было!
Алексис откашлялся, его рука легла на плечо Клары, мягко, но с лёгким напряжением.
— Ничего особенного, — сказал он, его голос был ровным, почти скучающим. — Слухи, болтовня. Никакой новой информации.
Он наклонился, коснувшись губами её щеки. Клара прижалась к нему, шепча:
— Я просто боялась за вас. После всего, что было...
Лия кивнула, её губы тронула улыбка, но внутри нарастающая тревога сжимала ей грудь. Она не могла забыть отражение в стекле фургона — Алексис, передающий что-то вампиру. Что он скрывает? Лия почувствовала тонкую фальшь в словах Алексиса и в том, как легко Клара приняла его ответ. Она пробормотала что-то об усталости и ушла наверх, чувствуя на себе взгляд Клары — тёплый, но почему-то тяжёлый, словно она хотела ещё о чём-то спросить, но не решилась.
Лия поднялась по широкой лестнице, невольно задерживая дыхание, когда проходила мимо закрытой двери теперь уже их совместной с Каином спальни. Его не было дома до сих пор, и это терзало её, хотя интуиция подсказывала — с ним всё в порядке. Ей тревожно было по другим причинам.
Она направилась к застеклённому балкону, выходившему на океан. Холодный ветер завывал за толстыми стёклами, бросая струи ливня на тёмные окна. Несмотря на преграду, Лия чувствовала мощь бушующей стихии, что яростно билась о скалы внизу. Она прижалась ладонями к холодному стеклу, вглядываясь в чернильную тьму, где лишь изредка мелькали вспышки молний, освещая дикий, неукротимый пейзаж Айленда. Здесь, наедине с бурей, она чувствовала себя одновременно уязвимой и странно сильной. Её мысли возвращались к Алексису, к его лжи и скрытности, к смутному предчувствию, что она упускает что-то важное.
Ответы должны быть. Просто нужно знать, где их искать.
Она резко развернулась и решительно направилась к библиотеке. Если тайны этого мира где-то и хранятся, то именно там.
Библиотека Каина была святилищем мрака. Свечи чадили, их свет дрожал на дубовых полках, пропитанных запахом воска и пыли. Лия закрыла дверь, её шаги гулко отдавались в мрачной пустоте. Не теряя ни секунды, она опустилась на колени у одного из древних сундуков и решительно открыла его. Среди вороха старых вещей её пальцы наткнулись на холодный металл — серебряный медальон с выгравированной розой, тёплый, как будто живой. Рядом лежала книга, её страницы были испещрены кровавыми пятнами, а текст говорил о ритуалах, требующих «крови знающего тайны». Лия нахмурилась, но отложила её, не понимая зловещего смысла.
Она перешла к полкам, где в ящике нашла фотографии. Цветные, чёрно-белые, потемневшие от времени. Каин в Лондоне 1800-х, в длинном пальто, с мрачной компанией. Каин в Нью-Йорке 1920-х, рядом с женщиной, чьё лицо будто кто-то намеренно выцарапал. Лия судорожно перебирала фотографии, он был везде — неизменный, вечный, с цепкими, глубокими глазами, которые смотрели сквозь века.
В углу, под покрывалом, она нашла картины. Барокко, ренессанс, Каин в бархате и кружевах, его взгляд хищный, но часто грустный. Последняя картина была самой старой, холст потрескался, но краски сохранили жизнь. Каин и женщина. Не было никаких сомнений, что рядом с ним была изображена та, кто была ему невероятно близка. Их лица были почти одинаковыми: те же скулы, те же глаза, но её взгляд был мягче, полон света. Их руки переплетены, но в её улыбке была грусть. Лия коснулась картины рукой.
«Кто же ты? И как ты похожа на него... Неужели... его сестра? Близнец? Вы, наверное, были так близки... Я это чувствую кожей и сердцем. Говорят, близнецы обладают очень прочной связью. Если один поранится, второй почувствует боль в том же месте. Но где же ты сейчас? Почему ты не рядом?»
Лия не заметила, как тьма за её спиной сгустилась, а затем шевельнулась.
— Любопытство тебя погубит, Лия, — голос Каина был низким, с лёгкой иронией.
Она вздрогнула, резко обернувшись и неловко отстранившись от картины. Каин стоял у полки, скрестив руки, его губы изогнулись в улыбке. Его глаза, алые, как тлеющие угли, смотрели с необычным теплом, без злости.
— Ты... давно здесь? — выдохнула Лия, её щёки вспыхнули.
— Достаточно, чтобы увидеть, как ты роешься в моём прошлом, — он шагнул ближе, его пальцы коснулись медальона на столе. — Некрасиво, знаешь ли, рыскать тайком. Но я не злюсь.
Лия сглотнула, её сердце колотилось как сумасшедшее.
Каин взял одну из фотографий в руки.
— Лондон, 1801 год... Это был тяжёлый век. Люди умирали от чумы, а я искал смысл. — Он взял другую, — Нью-Йорк. Здесь я пытался забыть. Но не смог.
Он подошёл к картине и его пальцы замерли касаясь изображения лица женщины, его взгляд омрачился, лицо исказилось выражая скорбь.
— Мы должны были поговорить, Лия. О нас. О том, кто я. Пора.
Каин сел на край стола, его голос стал тише, но тяжелее, в нём слышалась горечь, эхом отзывающаяся в сердце Лии.
— Её звали Мария, — начал он, глядя на картину. — Моя сестра-близнец. Мы были неразлучны, наша связь была сильнее времени, крепче самой жизни.
Лия кивнула, её глаза были прикованы к изображению.
— Вы так похожи… — прошептала она. — Я сразу догадалась...
Каин дёрнул уголком губ.
— Когда меня обратили, я умолял её принять вампиризм, чтобы быть вместе вечно. Но Мария отказалась, её слова до сих пор жгут мою память: «Я хочу детей, хочу, чтобы седина коснулась моих волос, хочу увидеть внуков, хочу умереть с мужем, которого полюблю». Я воспринял это как предательство. Но в итоге, предал сам.
Лия нахмурилась.
— Но это же… её выбор. Почему это было предательством?
Каин резко выдохнул, его пальцы скользнули по картине и он отвернулся от неё, словно дальше смотреть на неё было невыносимо.
— Для меня тогда это было так. Я не мог вынести мысль, что она выберет смерть, а не меня. Я был молод, глуп. Я возненавидел людей за их хрупкость. Их выбор умирать. Я ушёл, не попрощавшись, и больше не видел её живой. Именно тогда я встретил Аримана. А после, вместе с ним я создал Айленд.
Лия ахнула, чувствуя, как воздух вышибло из лёгких. Её взгляд заметался между Каином и картиной.
— Вы… вы с ним… создали Айленд? — голос её был едва слышен.
Каин кивнул, его взгляд стал жёстким.
— Да. И это место, где люди были нашими съедобными игрушками. Торги, рабство… это были мои идеи.
Лия почувствовала, как мир дрогнул под ногами, но она знала, что Каин не может изменить этого, а она не в праве осуждать его за прошлое. Каин отвёл взгляд, его голос был сдержанно прерывистым.
— А потом пришла чума, слухи о ней разносились по всему миру, как и она сама. И я вдруг осознал, как быстротечно время. Мария была давно мертва, и это разбило меня. Я нашёл её потомков и поклялся их защищать. Столетиями я жил среди людей, лечил их своей кровью, охранял. Я научился любить их слабости. Их надежду.
Он посмотрел на Лию, его глаза пылали.
— Когда я вернулся, Айленд стал адом. Ариман превратил нашу мечту в тиранию. Я хочу вернуть его — сделать убежищем для вампиров, а не тюрьмой для людей. Лия… ты — мой свет во тьме…
Лия пыталась переварить всё то, что услышала, но вдруг почувствовала порыв поделиться своим прошлым в ответ, так же как Каин это сделал сейчас.
— Ты рассказал о себе. Теперь моя очередь, — почти прошептала она и села рядом, её пальцы нервно теребили локон её волос. Она говорила о матери, винившей её за смерть отца, умершего, когда Лия была совсем ребёнком. О Дэне, её первом парне, который изменял ей, смеясь над её доверием.
— Я боялась любить, Каин. Все предавали. Пусть моё прошлое не такое, как твоё… у меня за спиной гораздо меньше событий, меньше времени, но оно уже успело разломить мою душу, разбить мне сердце. Но ты... ты собираешь меня по кусочкам...
Она не успела договорить, Каин прервал её.
— Если ты хочешь домой, и если ты хочешь видеть меня рядом с собой там, я оставлю всё. Прямо сейчас. Айленд, власть, Аримана. Я уйду с тобой, — вдруг решительно произнёс он.
Лия замерла, к горлу подступил ком. Она представила Каина, бросающего свой мир, его алые глаза, теряющие огонь. Её голос сорвался:
— Нет, Каин! Ты нужен здесь! Ты должен вернуть себе Айленд, ты нужен ему, им... Я видела вампиров в таверне, они в отчаянии! Ариман хочет оставить кровь только для элиты, уничтожить остальных!
Каин выпрямился, его глаза сузились.
— Таверна? — его голос стал резким. — Ты была в «Чёрном зеркале»?
Лия побледнела, её язык предал её. Она попыталась отступить, но Каин шагнул ближе, его пальцы стиснули её запястья.
— Лия, — прорычал он, — дай мне посмотреть!
Его глаза вспыхнули, и она почувствовала тепло в голове, как будто его голос шептал внутри. Он вошёл в её разум, видя таверну — багровый неон, хриплый смех, вампира со шрамом, говорящего об Аримане. Так же он увидел, как Лия встречалась с Алексисом в городе, как сбежала из дома, ища себя. Его лицо исказилось, он закричал:
— Ты покидала дом?! Одна?! Лия, ты хоть понимаешь, как это опасно?! Я бы сломал Алексису череп, если бы с твоей головы упал хотя бы один волос!
Лия задрожала, её глаза наполнились слезами.
— Я хотела помочь! Я сама настояла! — попыталась она оправдаться, но Каин оборвал её:
— Я не переживу, если тебя заберут у меня, Лия. Обещай, что больше так не сделаешь, — его голос стал ледяным, как айсберг — И не смей скрывать от меня ничего! Ты слышишь? Просто скажи, что ты меня поняла.
— Обещаю, — прошептала она, глотая слёзы.
Между ними возникла тишина, в которой словно всё вокруг исчезло, словно сейчас есть только он и она, их взгляды, переплетённые, обнимающие друг друга. Лия глубоко выдохнула, всё ещё чувствуя вину, но помимо вины она уловила, как настроение Каина меняется. Между ними внезапно заискрили вспышки желания, ведущие их за собой.
Пальцы Каина сжимали её щёки, удерживая взгляд. Его глаза, алые, как вино, были пропастью, манящей и опасной. Его близость была пламенем, пожирающим её волю. Его голос, только что резкий, как удар, теперь стал тягучим, как мёд, но обладал острым послевкусием.
— Раз ты не хочешь, чтобы я покидал Айленд, — шепнул он, его большой палец провёл по её губе, — значит, ты принимаешь меня? Мои тёмные стороны?
Лия замерла, её сердце пропустило удар, но его взгляд словно гипнотизировал. Она хотела закрыть глаза, отдаться его теплу, но он сжал её подбородок, заставляя смотреть.
— Отвечай, Лия, — его голос был приказом, мягким, но неумолимым. — Принимаешь?
— Да… — выдохнула она, её голос рвался, как натянутая струна. — Я… принимаю.
Каин улыбнулся, его клыки сверкнули, улыбка была хищной, обещающей игру. Его рука рванула платье Лии, ткань треснула, шёлк скользил по её коже, обнажая грудь. Лия застонала, она пылала, когда он сжал её бёдра, прижимая к шкафу. Они врезались в полки, книги посыпались, страницы разлетались, оседая на мраморный пол.
— Тогда покажи, — шепнул он, его губы задели её ухо, слова прожигали кожу. — Готова быть моей по-настоящему?
Её дыхание сорвалось, его слова били по нервам — он сдерживал свою тьму ради неё, но теперь хотел её всю. Каин навалился, его поцелуй был грубым, беспощадным, выбивающим воздух. Лия вцепилась в его плечи, её тело жаждало его необузданной страстью и всепоглощающим желанием. Шкаф рухнул под их напором, и Каин, с присущей ему немыслимой скоростью, подхватил её, не позволяя упасть, и уложил на пол, мягкий от обрывков страниц.
Лия задыхалась, её стоны становились всё более дикими, хриплыми, истомными.
— Каин, — прошептала она, её взгляд был умоляющим. — Укуси меня. Я хочу чувствовать тебя. Я хочу быть твоей.
Каин тут же остановился и громко расхохотался, его смех эхом отскочил от стен, наполняя библиотеку.
— Повторить самое заезженное клише всех бульварных романов о вампирах? Ну уж нет, Лия. — Его тон стал серьёзнее, он наклонился, его дыхание опалило её шею. — В укусе нет ничего сексуального. Это просто… больно. Ты не еда для меня, Лия. Я никогда не причиню тебе такую боль. Но… — он провёл кончиком клыка по её шее, дразня, вызывая мурашки, но не проникая в кожу. — Подразнить я могу, если тебя это возбуждает. Возбуждает?
Вместо стонов с её губ срывался хрип, её тело выгнулось, умоляя. Он вошёл в неё медленно, плавно, каждый толчок был мучительно глубоким, растягивая её чувства.
— Я могу так, — шепнул он, продолжая двигаться в медленном ритме, тягучем, как смола. — Или так. — Его рывок был жёстким, почти жестоким, и она закричала, её ногти впились в его спину ещё сильнее, оставляя кровавые следы, которые тут же исчезали.
— Чего хочешь ты? Как в сказке о принцессах или как в их тайных желаниях? Скажи, Лия, как тебе нравится?
— Тайных... да, можно как в них… — выдохнула она, её голос был тихим, слова давались ей тяжело.
— Я не спросил можно ли, я спросил хочешь ли. Как ты сейчас хочешь? — Его голос был хриплым, дразнящим.
— Я хочу тебя всего. — Её глаза сверкнули, показывая силу, которую она обрела.
Она задыхалась, её стоны становились всё более дикими, хриплыми, истомными. Его рывки захлёстывали её, как буря, каждый толчок срывал её в пропасть. Их страсть была словно взрыв, разрывающий тьму. Лия содрогнулась, её крик слился с его, её тело сжалось, и она погрузилась в водоворот его власти, в его бездну. Ещё несколько движений, и Лия улетела, волна жара затопила её, оставив дрожащей в его руках...
Когда всё закончилось, они так и остались лежать, сплетённые на полу, среди обрывков шёлка и страниц. Лия лежала, её грудь вздымалась, тело всё ещё пробивала мелкая дрожь, силы словно покинули её, но она чувствовала себя наполненной, живой, настоящей, и окончательно и бесповоротно — его. Каин смотрел на неё, его глаза горели одержимостью, но он улыбался. Он подхватил её, его кожа обжигала.
— В спальню, — шепнул он у её виска. — Я только начал.
Её тело пело от его слов, каждый нерв жаждал его тьмы, смывшей её старые раны. Она была его, и это была её победа — выбрать его, его бурю, его мир. Лия прижалась к нему, её пальцы слабо сжали его шею, готовая тонуть в нём снова.
Он понёс её через коридоры, их темнота пылала этим обещанием.