Глава 13. Воссоединение.
Бентли Континенталь GT мягко остановился перед огромными коваными воротами, обвитыми диким плющом. За ними, утопая в клубящемся тумане, виднелся готический особняк — призрачный силуэт с острыми шпилями и башенками, величественный, словно отражающий собой многовековую историю самого Каина, его властность и силу. Несмотря на бушующую грозу, Лия различила усыпанные алыми розами кусты, гнущиеся под шквальным ветром, причудливо застывшие каменные статуи, что возвышались над заросшими садами, их формы искажал тусклый свет фонарей. От величественного таинственного вида у неё перехватило дыхание.
Каин заглушил двигатель. Лия глубоко вдохнула в предвкушении. Стоило ей выйти из машины, как ледяной ветер ударил в лицо, заставляя инстинктивно сжаться. Сырость моментально пробралась под плащ, и тонкая ткань платья не спасала от пробирающего до костей озноба. Она поёжилась, её туфли звонко стукнули по мокрому асфальту подъездной аллеи.
Каин подошёл, его тень на мгновение накрыла её. Он нежно, но властно притянул Лию к себе, одной рукой приобняв за плечи и чуть прикрыв её своим плащом, словно щитом от стихии. От его тепла по телу пробежали мурашки, и дрожь от холода стихла, уступая место совершенно иному трепету. Впервые он привёз её сюда, в свой истинный дом, а не в уютный, но временный лесной домик. Это был не просто дом — это был его мир, его крепость, и теперь она стояла на пороге, как его женщина. Острое, почти пугающее осознание этой перемены обожгло её изнутри.
Огромные, тяжёлые двери бесшумно распахнулись, открывая взору величественный холл. Лия шагнула внутрь, её туфли оставили влажные следы на мраморных плитах, но эти следы, казалось, тут же поглощались теплом, которое окутало её с головой. Запах старого камня, витавший снаружи, сменился благородным ароматом дерева и чего-то неуловимо пряного, словно воздух был пропитан вековой тайной. Украшенные замысловатой лепниной потолки терялись в мягком полумраке, и каждый их шаг отдавался гулким эхом, растворяясь в огромном пространстве. Этот дом, такой же огромный и внушительный, как сам Каин, встретил её не холодом, а неожиданным уютом, который лишь усилил контраст с его истинной, вампирской сущностью.
— Мы дома, — голос Каина звучал мягкой тяжестью, словно обволакивая Лию невидимым теплом. — Теперь это и твой дом. Проходи.
Он распахнул тяжёлую дверь, и Лия шагнула следом, вдыхая густой, пряный аромат. Гостиная обняла их обжигающим теплом камина, где языки пламени жадно лизали поленья, бросая пляшущие тени на роскошную мебель и стены, обшитые тёмным деревом. Воздух здесь был насыщен запахом лаванды и мяты, поднимающимся от низкого столика, но под ним Лия уловила лёгкий, неуловимый шлейф чего-то древнего, землистого, словно сам дом дышал историей.
У огня, укутанная в серый плед, сидела Клара. Её рыжие волосы водопадом струились по плечам, а пальцы обхватывали фарфоровую кружку. Алексис склонился над ней, наливая чай из медного чайника, его движения были мягкими, как у человека, боящегося разрушить хрупкий сон.
— Каин! — Голос Алексиса прозвучал как всплеск облегчения, смешанный с чувством вины, которое он, казалось, пытался скрыть, но оно всё равно пробивалось сквозь слова. Он поставил чайник на столик с лёгким звоном, и его глаза, обычно такие живые, сияли почти лихорадочной радостью, что он не мог подавить. — Мы в порядке, всë получились! Я нашёл травы на кухне, надеюсь ты не против, что я слегка по-хозяйски... Я так надеялся, что вы скоро будете...
Клара вздрогнула от его восклицания и подняла взгляд. Её лицо было бледным, как лунный свет, а глаза блестели мягкой дымкой. Увидев Лию, она резко вскочила, так что плед соскользнул с её плеч, а фарфоровая кружка чуть не выпала из ослабевших пальцев. Алексис подхватил её, пока Клара, шатаясь, бросилась к подруге.
— Лия! — прошептала она, и это было похоже на стон, полный боли и невероятного облегчения. Её руки крепко обняли Лию, прижимая к себе, а тело мелко дрожало. — Я... я не верю... Глазам своим не верю, что вижу тебя!
Лия обняла её в ответ, чувствуя, как сердце сжимается от сочувствия и облегчения одновременно. Она ощутила тонкие плечи Клары, её дрожь, услышала приглушённый всхлип.
— Тише, тише, — прошептала Лия, поглаживая подругу по волосам. — Ты здесь. Ты жива. Это главное. Всё главное сейчас — это ты.
Клара резко отстранилась, ладонью поспешно вытирая влагу с глаз, словно стыдясь своих слёз. Её взгляд метнулся к Каину, который стоял у входа, наблюдая за сценой. В её глазах мелькнула смесь искренней благодарности и почтительного страха, который она не пыталась скрыть. Она чуть поклонилась, коротко, почти незаметно, и снова повернулась к Лии, её губы дрогнули в слабой, но искренней улыбке.
— То место... это был кошмар, — прошептала она, пытаясь взять себя в руки.
Лия кивнула, вспоминая свой собственный ужас на сцене. Клара выглядела сломленной, но живой.
— Клара, ты отлично держишься, — сказала Лия, садясь напротив, её пальцы расстегнули плащ, и он соскользнул на спинку стула. — Я была разбита после тех событий, а ты... ты умница!
Клара слабо улыбнулась, её рука коснулась горла, где ещё алели следы ошейника.
— Я просто... стараюсь, — прошептала она, её голос был хрупким, едва слышным. — Но вот эту дрожь всё никак не получается унять. Меня трясёт, как собачонку под проливным дождëм!
Лия кивнула, её сердце сжалось от сочувствия.
Каин прошёл к камину, его пальцы коснулись резной полки, где стояла бронзовая статуэтка — волк с оскаленными клыками. Он подбросил полено в огонь, искры взлетели, осветив его лицо, его взгляд скользнул по Алексису, задержавшись там дольше, чем следовало бы, прежде чем вернуться к огню. Никто не заметил, как его большой палец медленно провёл по клыку волка, будто проверяя остроту, а глаза полузакрылись, словно он решал шахматную задачу.
Камин потрескивал, бросая отблески на стены, когда Клара поставила кружку на стол, её движение было лёгким, почти грациозным.
— Лия, — снова заговорила она, сжимая в руках край пледа, — мне так стыдно перед тобой. Я забыла сказать Алексису, что мне не нужно будет подменять тебя в магазине. Если бы я была внимательнее, ты бы не оказалась здесь. Он рассказал мне про Айленд, про вампиров... Я всегда мечтала о таком, ну, ты понимаешь, о чём-то особенном, таинственном. Я думала, что готова к этому миру, но ты... Ты не должна была это пережить. Прости, пожалуйста... Я не знаю, как мне заслужить твоё прощение, но знай — я очень сильно сожалею, что всё так вышло...
Её голос дрожал, и Лия почувствовала ком в горле. Злость на ситуацию — на Алексиса, на его ошибку — всё ещё тлела, но Клара выглядела такой уязвимой, что Лия подавила гнев.
— Клара, — сказала она, вставая и шагая к подруге, её каблуки скрипнули на полу, — я не виню тебя. Клуб, торги… я знаю, как они ломают. Я просто рада, что ты с нами.
Она наклонилась, обнимая Клару. Запах её духов — горьковатый, знакомый — вернул воспоминания о прошлом, и Лия сжала её сильнее. Клара обняла в ответ, её руки были тёплыми, но лёгкими, как пёрышко. Лия отстранилась, её улыбка была искрящейся.
— Я хочу остаться с вами, — тихо сказала Клара, её пальцы поправили прядь волос, упавшую на лоб. — Я люблю Алексиса, но после всего пережитого… мне страшно. Ты моя подруга, Лия, мне нужна ты, чтобы понять Айленд. Каин выкупил меня, просто уехать к Алексису сразу... опасно.
Её голос был мягким, почти умоляющим, и Лия кивнула, её сердце согрелось радостью от присутствия подруги.
— Конечно, оставайся, — сказала она, садясь обратно. — Мы справимся.
Клара улыбнулась, её рука накрыла ладонь Алексиса, и Лия почувствовала тепло, видя их счастье.
Каин, наконец, заговорил, его голос был спокойным, но твёрдым:
— Вы с Алексисом можете занять гостевую спальню в южном крыле. Он повернулся, его глаза встретились с глазами Лии, и уголок его губ дрогнул в едва заметной улыбке. — Я думаю, Лия не будет против разделить со мной мою.
Лия почувствовала, как щёки вспыхнули, и она опустила взгляд, её пальцы стиснули подлокотник. Алексис рассмеялся, его смех был чуть более резким и нервным, чем ожидала Лия, и он быстро хлопнул рукой по спинке стула, избегая взгляда Каина.
— Ну, это было ожидаемо! — сказал он, подмигнув Кларе. — Спасибо, Каин.
Клара кивнула, её улыбка была тёплой, и она прижалась к Алексису, сжимая в руке его пальцы.
***
Смех Клары, непривычно звонкий после пережитого, эхом разносился по коридору, смешиваясь с более сдержанным, но всё же весёлым голосом Алексиса. Лия прошла с ними до двери гостевой спальни, но прежде чем они вошли в комнату, произнесла:
— Алексис, — её голос был полон решимости, но в нём слышалась и мольба о помощи, — Ты обещал помочь мне. Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Алексис понимающе кивнул.
— Тогда нам нужна комната, где нас точно не побеспокоят, — прошептал он, и в его голосе прозвучало почти незаметное напряжение. — Следуй за мной.
Он повернулся и повёл её по широкому коридору, его шаги были почти бесшумными. Особняк поражал своими размерами и каждый поворот, каждая массивная дверь казались Лие частью лабиринта. Наконец, Алексис остановился у одной из них, украшенной искусной резьбой по тёмному дереву.
— Библиотека, — коротко пояснил он, открывая дверь. — Каин редко сюда заходит, предпочитает проводить время в другом крыле. Здесь мы можем обсудить всё, что нужно.
Библиотека Каина встретила Лию густым ароматом старой кожи книг и свечного воска. Лунный свет лился через огромное арочное окно, рисуя серебряные полосы на полированном дубовом столе, поблёскивая на рядах томов, уходящих в высокий потолок. Лия закрыла за собой тяжёлую дверь, чувствуя, как пальцы сводит от злости — уже не на Алексиса, а на Айленд, на его когти, что впились в её жизнь, и на бессилие, которое её охватывало. Алексис уже стоял у одной из полок, листая потрёпанный фолиант, словно пытался найти в нём ответы.
— Я устала быть бездейственной жертвой, — сказала Лия, скрестив руки на груди, её голос был твёрдым и полным отчаяния. — Ариман на торгах смотрел на нас, как на шахматные фигуры. Что он задумал? Как помочь Каину вернуть Айленд? Чёрт возьми... Если бы ты проверил, кто идёт из магазина, я была бы дома, так что ты — мой должник, Алексис. Помогай!
Алексис опустил книгу, его пальцы сжали корешок так, что побелели костяшки.
— Я знаю, Лия, я всё испортил, — выдохнул он, его глаза потемнели от боли и вины. Он сложил руки в молящем знаке и прижал их к губам, его обычная легкость исчезла, уступив место мрачной серьёзности. — Тысячу раз прости! И конечно, я помогу, ради тебя и Клары. Она со мной, и я не подведу.
Лия сжала губы, её сердце смягчилось. Она понимала его любовь к Кларе — тот же вихрь, что терзал её из-за Каина.
— Расскажи, что знаешь, — сказала она, распахивая окно. Холодный воздух ворвался в комнату, принося запах мокрого камня и ночной свежести.
Алексис отложил книгу, его пальцы пробежали по волосам.
— Ариман давит на Дома, изолирует Каина. Убеждает в его некомпетентности, мол, Каин много лет здесь не жил, с людьми якшался, растерял свою ярость и силу, всячески его компрометирует. Он боится, что Каин выразит намерения снова занять трон. Ходят слухи про некий свиток — для ритуала нужна кровь, но я не знаю чья. Я выясню это.
Лия повернулась, её взгляд поймал его лицо — открытое, но полное размышлений.
— Мы должны действовать, — сказала она, обхватывая себя руками, словно пытаясь скрыться от своих же слов. — Но Каин не должен знать, он слишком меня бережёт.
Алексис кивнул, его плечи расслабились, но глаза оставались настороженными.
— Каин читает мысли, Лия. От него не получится долго скрывать что-то важное. Он обычно не копаться в чужих головах без нужды, но, поверь, он почувствует. Он знает, когда поток мыслей становится странным.
Лия нахмурилась, вспомнив внезапные взгляды Каина, которые она иногда ловила на себе.
— Он обещал мне не читать моих без разрешения, — тихо повторила она, вспоминая его слова.
Алексис сделал шаг к ней, его голос понизился до едва слышного шёпота.
— В любом случае, ты, должно быть, уже знаешь, как это чувствуется, когда он в твоей голове. Будь внимательна. Старайся контролировать поток мыслей хотя бы в эти моменты, когда мы говорим о чём-то, что ему знать пока не нужно. И в те моменты, когда будешь чувствовать его присутствие.
Лия медленно кивнула, понимая всю серьёзность ситуации. Этот мир оказался гораздо сложнее, чем она могла представить.
— Хорошо. Я постараюсь.
***
Спальня Каина была убежищем после всего пережитого сегодня, для Лии она казалась незнакомым, но пугающе притягательным местом, словно сама комната дышала его силой. Она медленно огляделась, впитывая каждую деталь. Высокие арочные окна были скрыты за тяжёлыми бархатными шторами, сквозь которые не проникал завывающий, как раненый зверь, ветер. На огромной, словно трон, кровати лежали простыни из тёмного шёлка, приглашая к забытью. Повсюду витал упоительный, обволакивающий запах Каина — запах дикой мяты, старого дерева и чего-то неуловимо древнего, что теперь окружало Лию со всех сторон.
«Теперь я буду жить здесь,» — пронеслось в её голове, — «спать здесь, делить с ним постель каждую ночь.»
Каин, как всегда, бесшумно закрыл за собой тяжёлую дверь, и в комнате стало так тихо, что слышался лишь лёгкий треск свечей на резном столике, их свет дрожал в зеркале. Он не шёл, он скользнул к ней, и Лия не заметила движения — он в миг оказался вплотную к ней, его присутствие обволакивало, как вторая кожа. Воздух вокруг него искрил незримой энергией, и Лия почувствовала, как её собственное тело отвечает на это притяжение. Его пальцы коснулись её щеки, обжигающие, как раскалённый металл, но прикосновение было невесомым, осторожным.
— Этот мир... твой мир, — прошептала Лия, её голос дрожал от смеси страха и восторга. — Он давит, он пугает, но... ты делаешь его моим домом. Рядом с тобой этот ад обретает черты рая...
Каин медленно наклонился, его дыхание, прохладное и острое, как лезвие, коснулось её губ.
— Ты не должна была быть здесь, я сразу тебе об этом сказал, — его голос был низким, почти мурлыкающим, но в нём звучала непоколебимая, каменная уверенность. Его алые глаза пылали, словно два уголька в полумраке спальни. — Но ты моя, Лия. И я не дам этому месту причинить тебе боль.
Для Лии это прозвучало как вызов самой судьбе, как властная клятва, ощущение которой пробрало её до костей, заставляя сердце биться в сумасшедшем ритме. Она не знала, стоит ли держаться за это, но понимала, что уже не может сопротивляться.
Она невольно сделала глубокий вдох, втягивая его запах. Её руки дрожащим, но решительным движением легли на его грудь, чувствуя твёрдость мышц под рубашкой. Она потянулась к нему, не сдерживая больше ни одного желания, и их губы столкнулись в водовороте чувств.
Его поцелуй был глубоким, требовательным, исследующим, словно он пытался прочесть в ней каждую мысль, каждый страх, каждое желание. Его пальцы нежно, но властно обхватили её талию, прижимая так близко, что Лия ощутила каждый изгиб его тела, его тепло, его мощь. Она ахнула, когда его губы оторвались, чтобы прошептать прямо в её рот:
— Ты доверяешь мне, Лия?
Её ногти легко впились в его шею, и она прикусила его губу, чувствуя солоноватый вкус крови на языке.
— Больше, чем себе, — выдохнула она, и этот ответ был её полной капитуляцией, её признанием.
Каин издал низкий рык, не рык хищника, а звук глубокого удовлетворения. Его глаза полыхнули ярче, и он резко оторвался от её губ, подхватывая её на руки. Её ноги инстинктивно обвили его талию, когда он прижал её к холодной стене, чувствуя, как ткань платья задирается, а его руки скользят под неё, обхватывая её бёдра с такой силой, что она задрожала. Лия застонала, её тело уже горело, готовое раствориться в этом жаре, а пальцы жадно рвали пуговицы на его рубашке, стремясь сорвать последние барьеры. Их страсть была пульсирующим огнём, нарастающим штормом, который грозил поглотить всё. Его губы обжигали её шею, клыки скользнули по коже, едва касаясь и Лия выгнулась в предвкушении, её сердце бешено колотилось в груди.
Сту-ук! Сту-ук! — резкий, настойчивый стук в дверь разорвал тишину, словно выстрел в упор, возвращая их в жестокую реальность. Лия ахнула, её ноги неуклюже соскользнули на пол, а Каин глубоко, сдавленно выругался, его пальцы всё ещё сжимали её талию, не желая отпускать. На его лице застыло выражение неприкрытой ярости, но он мгновенно взял себя в руки.
— Каин! — голос Алексиса был резким, пробиваясь сквозь дверь, и в нём слышалась неотложность, не терпящая отлагательств. — Это срочно.
Каин медленно, с явным усилием отстранился, его глаза всё ещё горели, но он уже недовольно натягивал рубашку, его движения были резкими и полными досады. Он взглянул на Лию, её щёки пылали жаром, а тело всё ещё дрожало от нерастраченной страсти, как раскалённые пески под закатом на этом острове.
— Скоро, — прошептал он, и Лия, едва кивнув, чувствовала, как весь мир вокруг неё дрожит от прерванного желания.