Айленд: Спасённая чудовищем.

Тишина этого дома была постоянством, но сегодня она звучала как затишье перед бурей. Лия стояла у окна, прижав ладони к холодному стеклу, и смотрела, как густой лес скрывал собой весь мир. За окном не было солнца — только вечный туман, который, казалось, обволакивал каждый ствол.

Дни тянулись бесконечной вереницей. Каждый рассвет был похож на предыдущий. Ночи, напротив, стали хуже. Ей снились обрывки: голоса Кэсси и Алии, искажённые крики с аукциона, лицо Аримана, застывшее в отвратительной ухмылке. Она просыпалась в холодном поту, сердце колотилось как сумасшедшее, и лишь привычная прохлада комнаты и шум ветра в верхушках деревьев возвращали её в реальность. Чтобы заглушить навязчивые образы, Лия начала уходить в образы литературные и кинематографические. Каин привёз ей множество книг — от древних фолиантов до современных романов, и ноутбук, без доступа к интернету, но с огромной видеотекой фильмов всех жанров. Она уходила в чужие фантазии запоем, пытаясь заполнить пустоту, отвлечься от внутреннего хаоса. Но это никак не помогало полностью унять нарастающее ощущение одиночества.

Она уже достаточно долго здесь, и она больше не могла мириться с тем, насколько каждый день был одинаковым: пустым, холодным, безжизненным. Её пальцы сжали край кардигана, который она накинула поверх тонкой футболки. Этот домик, этот остров, этот… Каин — всё здесь было чужим. И всё же она чувствовала себя странно привязанной к этому месту. К нему. Она сглотнула, отгоняя эту мысль, но её сердце предательски сжалось.

"Я не должна быть просто тенью в его мире, — подумала она, отходя от окна. — Я не могу просто существовать здесь, как призрак. Я должна… что-то сделать. Хоть что-то."

Её взгляд упал на дверь, ведущую в коридор. Она знала, что Каин приезжает сюда раз в день, обычно ближе к вечеру. Но сегодня его не было уже слишком долго. Часы показывали 21:30. Лия чувствовала, как нарастает тоска. Тоска по человеческому присутствию, по обычному, живому общению. Может, он не приедет сегодня? Лия почувствовала тяжесть где-то в районе солнечного сплетения от этой мысли.

Она вышла из комнаты, её босые ноги коснулись ледяного пола, и она снова вздрогнула, натягивая рукава кардигана.

Нужно сказать Каину, что необходимо купить ковёр или домашнюю обувь, а лучше и то и другое, — мелькнула раздражённая мысль, но она отложила эти размышления на потом и двинулась дальше.

На кухне царил безупречный порядок — как и во всём доме. Тёмный мрамор столешниц, старинные шкафы из чёрного дерева, тусклый свет, лившийся из узкого окна, — всё здесь было холодным, идеальным, почти неживым. Лия осознала, что за всё это время она практически не выходила из комнаты, питаясь фаст-фудом, привезённым Каином по заказу. Да, как оказалась, на острове было множество разных ресторанов всевозможных кухонь, так как вампиры хоть и получают всё необходимое из крови, но в вкусной еде себе тоже не отказывают. Вот и Лия не отказывала себе в крылышках и чизбургерах. Она даже ни разу не заглянула в другие комнаты, не вышла во двор подышать свежим воздухом. Лия до сих пор чувствовала себя лишней здесь, как будто вторглась в чьё-то святилище.

«Я не хочу продолжать быть амёбой, — подумала она, открывая шкаф в поисках еды. — Он приносит мне еду, одежду, книги… терпит меня. А я? Просто сижу, смотрю фильмы, сплю. Как будто это отпуск, а не… новая жизнь. Пусть и временная.»

Она нашла яйца, хлеб, несколько яблок и кофе. Её движения были неловкими, но аккуратными — она не хотела ничего испортить. Простые тосты с яйцом, нарезанные яблоки, запах свежесваренного кофе — это было не вампирским пиром, но чем-то человеческим, тёплым, настоящим. Пока еда готовилась, Лия взяла мягкую тряпку и начала осторожно вытирать поверхности. Не залезая глубоко, просто чтобы оставить след своего присутствия. Ей почему-то очень захотелось сделать что-то для него. Угостить его самостоятельно приготовленным блюдом. Показать, что ей и вправду лучше. Что его забота не зря.

«Если я здесь, пусть это будет не просто "тут", — думала она, проводя тряпкой по столешнице. — Хочу, чтобы он видел во мне человека. Живого. Настоящего. Не пленницу. Не обузу.»

И как раз в этот момент раздались шаги. Тихие, но уверенные, как поступь хищника. Лия замерла, её сердце подпрыгнуло. Каин появился в дверях кухни — неожиданно, как всегда. Он остановился, оперевшись плечом о косяк, и какое-то время просто смотрел на неё. В его глазах — тёмных, как ночное море, — мелькнуло что-то сложное: удивление, тень улыбки и… тёплая искра, от которой у Лии перехватило дыхание.

— Ты… готовишь? — его голос был тихим, почти удивлённым, но с ноткой тепла. — И убираешься?

Лия обернулась, чувствуя, как щёки заливает жар. Но в её взгляде было упрямство, смешанное с мягкостью.

— Ага, кажется, пора хоть немного сбалансировать своё… всё, — сказала она, махнув рукой, как будто пытаясь охватить все свои дни бездействия. — Я не хочу просто сидеть в твоём домике, Каин. А то складывается впечатление, что скоро ты меня и в душ за ручку водить будешь. Я внезапно осознала как много... требую.

Он подошёл ближе, его движения были плавными, но точными, как у зверя, который знает, что добыча никуда не денется. Лия невольно отступила на шаг, но наткнулась на столешницу. Каин остановился в шаге от неё, его взгляд скользнул по её лицу, по её рукам, всё ещё сжимающим тряпку.

— Ты не должна, — сказал он мягким тоном, но с твёрдостью, которая не терпела возражений. — Ты можешь здесь всё хоть фантиками забросать, сесть сверху и захрюкать. Сейчас это твой дом, живи так, как тебе комфортно и как позволяют силы. Ты многое пережила, не стоит требовать от себя всё и сразу.

Лия опустила глаза, чувствуя, как внутри всё стягивается в тугой комок.

— А я делаю это не потому, что должна, — её голос стал тише, но в нём появилась решимость. — А потому что хочу. Иначе… я начну забывать, кто я.

Каин замолчал, его взгляд стал глубже, как будто он пытался заглянуть ей в душу. Потом он медленно кивнул, словно что-то понял, и взял у неё тряпку, положив её на стол.

— Тогда может поужинаем вместе? — сказал он, и в его голосе мелькнула тень улыбки. — А с остальным закончишь завтра, уговор?

Лия почувствовала, как её сердце сжалось от неожиданной теплоты в его словах. Она кивнула, и впервые за долгое время на её губах появилась робкая улыбка.

— Вообще-то, я так и планировала, это так-то благодарственный ужин... Правда он больше похож на завтрак... — в еë голосе, неожиданно для неё самой, прозвучали лёгкие кокетливые нотки.

— О, тогда может нам стоит ещё и бутылку вина открыть? — улыбка Каина светилась искренностью и это согрело Лию изнутри.

***
Прошло несколько недель. Ранее Каин приезжал раз в день просто проверить, как Лия справляется с одиночеством, убедиться, что ей всего хватает, и, возможно, просто из любопытства к этой "ошибке системы", которая так неожиданно ворвалась в его размеренную и веками устоявшуюся жизнь. Однако теперь всё изменилось - первый ужин стал отправной точкой.
Лия, поначалу скованная и подозрительная, постепенно расслаблялась. Она увидела в нём не только вампира и своего "надсмотрщика", но и… собеседника. А Каин… он обнаружил, что ему интересно слушать её, наблюдать за её живыми эмоциями, видеть, как её глаза загораются, когда она говорит о книгах, о своём прошлом, о мечтах. В её человечности, в её уязвимости, в её способности удивляться и радоваться была какая-то непривычная для него свежесть, не похожая на ту, что он привык черпать в крови. Возможно, он чувствовал ответственность за неё, но в глубине его древней души просыпалось и нечто другое — нечто, похожее на любопытство, а может, и влечение к этой хрупкой, но удивительно стойкой девушке.

Их утренние и даже вечерние встречи стали почти ритуалом. Завтраки с запахом кофе, лёгкие беседы обо всём и ни о чëм, иногда — молчаливые, но наполненные странной, тёплой тишиной, которая казалась живой. Ужины — ближе к ночи, в мягком свете свечей, с бокалом вина, которое Каин приносил откуда-то из своих запасов.

Они говорили о прошлом, о мечтах, о мирах, которые Лия знала только из книг, а Каин — из своей долгой жизни. Однажды, во время одного из таких вечеров, Лия задала вопрос, который давно висел в воздухе.

— Каин… ты ведь прожил так много, — начала она, глядя на танцующее пламя свечи. — Видел столько всего. А есть что-то… о чём ты жалеешь? Или о чём-то, что ты потерял и хотел бы вернуть?

Каин замер, его взгляд ушёл в тень. Он редко говорил о себе так открыто.

— Жалею ли я? — его голос был тихим, почти неуловимым. — Я потерял очень многое, Лия. Целые эпохи, сотни лиц. Но самая большая потеря — это возможность смотреть на мир живыми глазами. Не просто жить, а меняться. Нет, вампиры тоже проходят свои личностные трансформации.. Но, это не одно и то же. Люди меняются в том числе и от осознания приближающегося конца. Мы же этого не чувствуем. И испытываем сложности... в подведении итогов. И с одиночеством, иногда всепоглощающим.

Лия внимательно слушала. В его словах была такая глубокая, почти осязаемая печаль, что ей стало не по себе. Она протянула руку и осторожно коснулась его предплечья.

— Но ты не один, Каин, — прошептала она, накрывая его ладонь своей. — Ты не один.

Её прикосновение было лёгким, но оно, казалось, пронзило его насквозь. Каин посмотрел на неё, и в его тёмных глазах мелькнула благодарность, а затем… что-то ещё, что-то более глубокое и тревожное. Он сжал её руку крепко, словно запечатав этот момент во времени и своей памяти.

***
Лия постепенно отпускало. Она всё ещё часто оставалась одна днём, но уже не чувствовала себя потерянной. Она начала замечать мелочи: как меняется голос Каина, когда он говорит о чём-то важном, как его глаза темнеют, когда он задумывается, как он улыбается уголками губ — едва заметно, но так, что её сердце замирает.

И это пугало. Она ловила себя на том, что ждёт этих встреч. Что наблюдает за ним — за его движениями, за тем, как он откидывает тёмные волосы с лица, за тем, как его пальцы сжимают бокал. Ей… нравилось смотреть на него. И, может быть, слишком сильно.

Это опасно, — думала она, сидя в одиночестве в своей комнате. — Он вампир. Он… не человек. А я… что я делаю?

Но мысль о том, чтобы прекратить эти встречи, казалась невыносимой.