😈Глава 11😈
– Как погуляла, дорогая? – послышался умилительно– громкий голос. «Не подходи ко мне, тварь из преисподней!», – дергался его глаз. – Все ли купили для поступления нашего сына в Магическую Академию?
«Что–то не так?», – взглядом спросила я, пытаясь глазами найти зеркало и узнать ответ на насущный вопрос. – «Вы чего это на меня так смотрите?».
«Пытаюсь вспомнить заклинание, отгоняющее всякую нечисть! Но пока что кроме удара стулом по голове мне мало какие заклинания приходят на ум!», – сообщил мне пристальный взгляд
Только сейчас я услышала голоса в коридоре и сделала крайне милое лицо.
– Ну почти, дорогой!– улыбнулась я, чувствуя, как сердце все еще долбится внутри от непривычного быстрого бега.
– О, а вот любовь всей моей нежизни вернулась, – умилительным, но очень громким голосом произнес вампир, раскидывая руки в приветственном объятии. Его алый халат снова показался мне лужей натекшей крови.
– … ть! – глянули на меня комиссия, и тут же начали дружно извиняться и краснеть.
– Вот видишь, мама! Дяди из министерства тоже знают это слово! – заметил Чимин.
– Мадам, что с вами? – спросил встревоженный дядечка с крученой бородкой. Он присматривался ко мне. – У вас на лице что–то коричневое! И оно уже течет!
Ох, и правда! Я вспомнила что–то вроде: «И чтобы не испачкать ваше красивое платье мы наложим заклинаньице, чтобы масочка не стекала раньше времени!».
– Ах, это маска для лица! – ответила я, обнимая мужа с таким наслаждением, как полотенце. Я прижалась к нему щекой, потрелась об него сначала левой, а потом правой щекой, чтобы семейная идиллия казалась еще более правдоподобной.
– Из чего? – дотошный дядечка тут же достал протокол. – Маска?
– Эм… Из… Из… – начала вспоминать я. Но я ничего не знала! – Честно я не в курсе! Я была в салоне красоты. А потом мне звонит любимый муж и говорит, чтобы я срочно вернулась.
– Это, видать, та, – буркнул один из дядечек, поглядывая на соседа. – Которой твоя жена намазалась. Вытяжка из целебного драконьего помета и травок. Типа, чтобы лицо было красивым.
– А! – глубокомысленно потянул второй, что–то записывая.
Я шагнула ему в объятия мужа, поражаясь стойкости и нежеланию выучить все тюремные песни.
Меня обняли, прижав к себе, маниакально наглаживая мой попец. Я принюхалась. Он действительно пах фиалками.
– О, милый, как я люблю тебя, – с наслаждением вздохнула я, потеревшись щекой о его халат. – Если бы ты знал!
«Милая, любимая, единственная!», – шептали его глаза. – «Я за тебя готов и десять лет отсидеть! Еще раз так сделаешь, я буду согласен и на двадцать!».
Тем временем меня демонстративно поглаживали по попе, как бы показывая всему миру, как сильно меня любят.
– Пиши! Зафиксированы в момент приветственных движений, сопровождающимися нечленораздельными звуками, отдаленно похожими на ласковые слова. С новой строки! При этом мистер Чон Чонгук осуществлял растирательно… эм… согревательные движения романтического характера левой рукой в области … эм… Зачеркни «в области». Пиши… эм… на задворках копчика своей супруги. Точка.
– Фотофиксация, – предупредили нас, а я улыбнулась.
– Быстрее! – послышался голос, а перед нами возник еще один очень серьезный дядечка. Правда, спиной. – Опасения подтвердились! Помощник зельевара на самом деле оказался призванным дегустатором!
– Я же говорил, что там дело нечисто! – строго произнес дядька с бородой. – Ну что ж. На задержание! Если что, пусть вызывают боевых магов!
– До свидания, – попрощались с нами дядечки из министерства, неся кому–то огромный мешок неприятностей.
Мистер Чон сделал глубокий вздох и брезгливо, двумя пальцами отстранил меня от себя, рассматривая коричневые почеркушки на своей груди.
Его взгляд явно намекал на раздирательно– убивательные движения отнюдь не романтического характера.
– Ты же мне скажешь, что оно означает! Ты обещала! Вот и слово вспомнили! – потребовал любопытный Чимин.
– Конечно, дорогой, – ласково произнесла я. – Но только когда ты подрастешь. Однако можешь спросить у папы. Он все знает. Да, папа?
Давай, выкручивайся! А я посмотрю.
– Сын, – папа заложил руки за спину, плавно скользнув к ребенку и склонившись к нему. – То слово на букву «б», – это древнее заклинание, которое отпугивает от тебя интеллигентных людей.
Мистер Чон распрямился так же плавно, как и склонился, а потом резко повернулся ко мне.
– Одну минутку. Я переоденусь, – заметил он, проплывая мимо меня и бросая на мою персону короткий высокомерный взгляд. Через мгновенье он исчез в дверях. – Жду вас в столовой с отчетом через десять минут!
Я бросилась по коридору по направлению к той комнате, где сушились мои трусы и майка, как вдруг передо мной возникла черная мохнатая тень. Я вздрогнула, пытаясь запоздало пискнуть, как вдруг позади послышался радостный голос Чимина.
– О! Магогушка! Я тебя так давно искал! Ты где– пропадал! Иди сюда! – крикнул он, как вдруг тень испуганно заметалась и исчезла.
Так, маме нехорошо, но мама кое–что заметила.
– Что такое? – выдохнула я, как вдруг увидела в руках Чимина коробку с алым платьем и туфлями. – Ой, спасибо! Я просто забыла!
– Мама никогда ничего не должна забывать! – строго отчитали меня. – Мамы на то и существуют, чтобы знать, где что лежит и ничего не забывать!
– Я уже поняла, – вздохнула я, принимая коробку. Когда я вошла в комнату, там было тихо. На спинке кровати мирно сушилась моя одежда. Я бросилась в ванную, включила кран и стала отмывать лицо. Зеркала в комнате не водилось, так что я терла лицо так усердно, как только можно.
– Фуф! – сплюнула я воду, вытираясь полотенцем с запахом склепа.
Когда я вышла из комнаты, то увидела, как к моему платью тянется черная рука.
– Чимин! Сыночек! – позвала я, глядя на замершую руку. – Иди сюда! Смотри, кого я нашла!
В этот момент рука юркнула под кровать, а сама кровать задрожала.
– Убей меня с–с–с–сразу! – послышался плаксивый голос. Значит, то, о чем я подумала, работает! Мне это начинает нравится. Я потрогала лицо, чувствуя, что кожа стала гладкой и приятной. Ладно! Сейчас переоденусь и отправлюсь соблазнять папу сесть в тюрьму.
Я распустила волосы, чувствуя, что они стали каким–то непривычно густыми, надела платье, обула туфли и отправилась в столовую.
Стоило мне войти, как я увидела еще один алый халат, только уже с серебристой вышивкой. Пока я рассматривала вышивку, прикидывая, что примерно знаю, что дарить мужу в случае чего, на меня смотрели странным взглядом. Он даже чуть склонил голову на бок.
– Что? Не смыла? Что–то осталось? – спросила я, глядя на мистера Чона в упор.
– Нет, ничего! – ледяным тоном произнес вампир, тут же отводя глаза. Он встал и галантно усадил меня за пустой стол. На черном столе стояла ваза с кровавыми розами, в камине потрескивал огонь, а я терпеливо ждала ужин и вилку с длинной ручкой.
– Я подумал, – высокомерно заявил мистер Чон, когда ему и сыну принесли два бокала. Чимин осмотрелся и достал пеструю соломинку от моего коктейля, опустил ее в бокал и…
– Пфру! – послышался звук, а я увидела, как Чимин бурлит бокалом и смеется. Видимо, он подсмотрел это, когда рядом с нами дети пили коктейль.
– Сын! – резко повернул голову мистер Чон, сверкнув взглядом. И тут же вкрадчиво добавил. – Я тебе говорил, что с едой играть нельзя. Прекрати так делать!
– Хр–р–р–реп! – послышался звук, когда юный Чон тянул кровь через соломинку, скосив глаза на содержимое.
– А меня кормить не обязательно, да? – спросила я, видя, что взгляд вишневых уже вернулся ко мне. Что это он на меня смотрит? Что–то мне это не очень нравится, если честно!
– Или богатый вампир слишком беден, чтобы купить мне еду? – с вызовом спросила я, отвечая на его странный взгляд. «Что? Что ты там на мне такое рассмотрел?».
– Я тут изучил вопрос, – послышался голос Чонгука, а он достал стопку книг. – Про человеческое питание. Досконально изучил. И высчитал идеальный рацион. Полезный, питательный… Для резвых и энергичных мам.
Сморчок появился с тарелкой в руках. Сама тарелка была прикрыта крышкой, а я, предвкушая еду, потянула носом. Ммм! Хочу огромный гамбургер и картошку фри… Нет, нет, лучше пельмени с кетчупом! О, нет! Лучше суп с фрикадельками! Да! А можно все и сразу! Или какой–нибудь хот–дог! Ммммм!
– Вот! – послышался голос Сморчка. Он ловко открыл крышку, а я сглотнула, беря вилку.
– Шпинат?! – ужаснулась я, разрывая завал из пареных овощей. – Брокколи? К тому же вареные! Бе! Это че вообще такое? Спаржа? Фу!
Доверие внушала пареная котлета.
Я осмотрелась и наколола на вилку кусочек, чтобы на мгновенье замереть и тут же с кислой миной его прожевать. Мне показалось, что я жую потную стельку из кроссовка. Конечно, стельки я еще не ела. Бог миловал! Но что–то мне подсказывает, что по вкусу они такие же!
– А где соль? – раздраженно спросила я, понимая, что тут все несоленое.
– Соль для людей – это медленная смерть, – строго ответили мне.
– А сахар? А специи? – ужаснулась я такой диете.
– Сахар – сладкая смерть. Специи – экзотическая смерть, – произнес мистер Чон, видя, как я уныло ковыряю вилкой убийственную котлету.
– А это полезно? – спросил Чимин, глядя на меня. – Мне кажется, что маме такое не очень нравится.
Да, маме очень не нравятся пареные овощи с ужасной куриной котлетой! Давай, малыш, заступись за маму!
– Дорогой мой, – ласково произнес мистер Чон, изящно положив подбородок на руку. – Мало ли, что маме не нравится. Это корм для подвижных и энергичных мам. Я хочу, чтобы мама протянула у нас подольше!