Воспоминания возвращаются
POV. ГАРРИ ПОТТЕР.
***
После слов Лонгботтома я побежал прочь. Голова моя шла кругом от близости, от глаз и мятно-яблочного дыхания главы факультета Слизерин, от рук, которые я все ещё чувствовал на своём горле. Оно перестало болеть, огненные обручи, сжимавшие его, спали и я смог свободно дышать. Невилл остался ещё там с Драко и Забини. Только бы они не подрались.
Я добежал до фонтана и сунул горячую, полную сомнений и вопросов, голову под холодные струи.
— Малфой не такой, как все прочие вампиры, он другой, он заботится обо мне с самого раннего детства.
Вспомнилось, что когда я только был принят в дошкольный факультет, ко мне часто приходил Малфой, принося сладости, горячие пирожки и игрушки. Все дети моего возраста жили в замке, в гриффиндорской башне и к нам были приставлены старосты: для мальчиков — парень, для девочек — девушка. Они водили нас в Большой зал на трапезы, на прогулки (на улицу добавлялись парочка авроров в мундирах), на занятия. В душевых нас мыли тоже старосты, одевали и обували. В общем, относились к детям в Хогвартсе прекрасно. Минерва частенько присылала нам сладости в нашу гостиную, голодными или обделенными вниманием и любовью мы не были никогда. Но, не смотря на все это, я ждал воскресные дни, когда ко мне приходил глава Слизерина и мы уходили гулять к Черному озеру. Там, в дали от посторонних глаз, я залезал на колени блондина и рассказывал ему все: как прошла неделя, чем я занимался, какие уроки усвоил, какие оценки получил. Особенный дух и тепло исходили от Драко, и я, словно, купался в его внимании, в его особом ко мне отношении. Он раз за разом усыплял во мне горесть сиротства, зарубцовывал открытые раны души от пережитого, и не давал унывать. Мой детский мир не был больше скован ужасом смерти родителей, и страхом перед вампирами. Я даже осмеливался трогать пальчиками шестилетнего ребёнка клыки Малфоя, он мне позволял и я совсем его не боялся, зная, что глава ночного факультета не причинит мне боль. Но теперь, вот уже почти год, как мы, вернее, как я, отдалился от Драко. Я не могу больше сидеть на его коленях, обнимать за шею или спать на его груди. Мне в июле исполнится шестнадцать лет. Во мне начали просыпаться иные чувства к Малфою. От его рук, глаз и дыхания хотелось плакать, хотелось всем своим существом впечататься в блондина, обнять, стать одним с ним целым. Я понял, что эти чувства преступные, с ними надо бороться. Да и ОН обнимал меня иногда при встрече (когда рядом не было моих друзей-стражей академии) по-особенному, шептал сладко моё имя и прижимал ближе к себе. Я снова сунул голову под струи воды. Не помогало. Водой не смоешь порочные мысли или запретные желания. Так, надо взять себя в руки, а то так и до лазарета не далеко. В руки Поппи Помфри только попади, вмиг напоит тебя горькими настойками или уложит на койку. А вид из окна не очень: февральские деревья, грязь и снег на земле, в дали Запретный лес и никакого поля для квиддича. Да, снова меня закрутило в омут воспоминаний.
Но сколько не стой под магическим фонтаном, это не освободит меня от ответственности стража порядка в академии Хогвартс. Я вынул голову из-под холодных струй воды и магией осушился. Я обернулся и увидел в паре шагов от себя блондина. Он не мешал мне, не прерывал ни моих воспоминаний, ни самобичевания по поводу чувств к нему. Он молчал и смотрел, казалось, сквозь меня, в моё нутро, в моё сердце, словно, читал мои мысли и переживания, как на ладони.
— Где Невилл? — поинтересовался я.
— Лонгботтом патрулирует, все с ним нормально, Поттер, а ты, как я вижу, снова барахтаешься в своих мыслях? — Он подошел ближе и протянул ко мне руку. — Что с тобой? Гарри, ты год избегаешь меня, мы давно не беседовали с тобой. Ты закрылся от меня и молчишь. Убегаешь и прячешься? Иди ко мне, я сниму с тебя боль и горечь мыслей.
— Я не хочу, чтобы ты прочел их, Малфой, — ответил я. — Они очень личные. Не надо. Я сам должен преодолеть их. Прости, я… мне надо идти к Невиллу.
Сказав это, я рванул от вампира прочь. Эта ночь оказалась спокойной и мы с напарником провели её нормально. Лонгботтом молчал, а я не лез лишний раз ему в душу. Не хочет рассказывать, что у него с Малфоем произошло после того, как я убежал, ладно, я подожду, когда друг сам пойдёт на контакт. Если, конечно, пойдёт и откроется мне, ведь мы дружим уже целых четыре года.
Я не спал прошлым днем, ночью мы патрулировали и вот сейчас на уроке Заклинаний я уснул под голос профессора Флитвика. На Заклинаниях я сидел за партой с Симусом Финниганом, а чуть выше нас — Невилл в гордом одиночестве. Сквозь сон я услышал, как кто-то зовёт меня.
— Сейчас, Нев, мы пойдём пить кофе, — ответил я и снова начал засыпать.
— Гарри Поттер? — снова кто-то меня позвал.
Симус склонился ко мне и проговорил на ухо:
— Гарри, на обед сегодня голубцы с мясом, куриные крылышки и сладкие пончики с джемом.
— Ура! — закричал я, вскакивая с места. Все студенты в аудитории принялись хохотать надо мной.
Профессор Флитвик стоял на моей парте весь красный от негодования.
— Идите спать немедленно, Поттер! — рявкнул он своим голоском и приподнял свои очёчки. — А вечером придете вместе с мистером Лонгботтомом на дополнительные задания.
— Гарри, хочешь я приду с тобой на доп занятия? — предложил Финниган. — Я не понимаю как вы с Невиллом ещё держитесь? Я бы давно отказался от должности стража. Пойдем на обед?
— Нет, я поем и после, а вот поспать мне и правда нужно хотя бы часов пять-шесть. Сил нет никаких и даже есть не хочется, -- возразил я.
— Да, хорошо вампирам, они могут и не спать, в пище тоже не нуждаются, питаясь кровью, — усмехнулся мой приятель.
— Вампиры — пережитки прошлого, Симус, — насторожился я. — Не думаешь же ты, что они рядом с Хогвартсом?
— Нет, конечно, чудила! — рассмеялся Финниган, а я облегченно выдохнул. — Это я так сказал, к примеру.
В комнате Невилла не было, но я уже не мог никак мыслить, ни куда-то идти, чтобы отыскать Лонгботтома и уложить спать, ведь он тоже не отдыхал почти совсем. Я упал на кровать, наколдовал Темпус на 19.45 и уснул…
… Мне снился огромный дом — небоскреб, почти достигающий облаков и я стоящий на крыше. Мои босые ноги встали на бордюр. Я знал во сне, что должен прыгнуть вниз. Не знаю почему, но я точно был в этом уверен, словно, от этого зависила моя жизнь. И не только моя. Я выкрикнул имя Малфоя и полетел вниз. Я падал и падал, а Драко не приходил. Бесконечный и длинный полет. Ветер свистит в ушах, я весь опутан будто какими-то верёвками, словно, это магические путы, как накладывают заклятье «Инкарцеро». Верёвки, не дающие мне дышать. Мои руки не свободны. Вдруг меня поймал на руки Малфой, на одном из каких-то этажей. Красивый с бриллиантовыми глазами и в темно-зелёной мантии. Он кружил меня на одном из балконов этого небоскреба, но при вращении его лицо менялось: то Драко улыбался мне, то будто хищник открывал рот, и тогда с его клыков капала кровь, глаза превращались в рубиновые камни.
— Я научу тебя летать, Поттер, — произнес блондин во сне. -- Я подарю тебе свободу.
— Я боюсь, — ответил я. — Драко, не дай мне упа-аа-сть! — закричал я и проснулся.
Как-бы крепко я не спал, но всегда просыпался за минуту до того, как срабатывал Темпус. Я оглянулся и посмотрел на соседнюю кровать, Лонгботтом спал. Это хорошо, значит, и он успел отдохнуть. Я магией убрал Темпус и поднялся с постели.
— Невилл, просыпайся, пора на ужин, — позвал я напарника.
— Я проснулся минут десять назад от твоего крика. Ты звал ЕГО. ОН даже во снах докучает тебе, да? — поинтересовался Лонгботтом.
— О чем это ты, Невилл? Не понимаю…
— Дурака не валяй, Поттер. Признайся, что ты влюблён в этого кровососа? И как ты можешь, Гарри? После того, как эти твари убили твоих родителей, ты смеешь влюбиться в одного из этих выродков? Ты противен мне, Поттер! Слабак, хлюпик гриффиндорский, нытик. Если ты…
— Замолчи, Невилл! — крикнул я. — Не все они плохие. Малфой не такой!
— Твой вампир хуже их всех! — закричал в ответ мой друг. — Кровососы — звери, твари и этого не скрывают, а Малфой постоянно корчит из себя святошу, чистоплюя и аристократа. Играет и водит за нос всех в Хогвартсе. Спроси его при встрече, скольких за свою гнилую и кровавую вечность он убил? — Я отшатнулся от Лонгботтома. — Что, Поттер, кишка тонка, испугался? Я спросил его этой ночью, но этот ублюдок ушел от ответа. Все они одним миром мазаны. Мерзкие твари, облаченные в тело. Выродки. После прошлой ночи я ненавижу Малфоя ещё больше. И ты не обольщайся насчёт него. Думаешь, он выберет тебя, когда сущность в нем возьмёт верх? Ни хрена, Поттер! Кровь, похоть и снова кровь -- вот удел вампиров.
Я оделся, взял с собой оружие: волшебную палочку, специальный шокер от вампиров, который называют «Роза крови», магический меч одного из основателей Хогвартса, Годрика Гриффиндора, и кольт с серебряными пулями-иглами. Если одной из них пронзить лоб или сердце оборотня, он умрёт через минуту.
Я почти вышел из комнаты, когда Невилл произнес следующее:
— Никогда, Поттер, вампиры и люди не будут вместе. Запомни это. Я хочу их всех уничтожить.
Я понимал своего напарника отчасти. Лишиться родителей и брата-близнеца — это не просто. Я потерял отца и мать в пять лет, а Невилл в десять, но его, в отличии от меня, ещё и укусили. Чем ты старше, тем боль сильнее. Я вырос в Хогвартсе, окруженный любовью и теплом ректора МакГонагалл, других учителей. Строгая и властная мадам Трюк только чего стоит. Она учила меня летать на метле, и свой первый снитч я поймал почти в одиннадцать лет и все последующие были тоже мои, пока меня не назначили стражем академии.
В полночь мы с Лонгботтомом сменили Грейнджер с Роном.
— Давай, Гарри, сегодня ты пройдешься по северной и западной стороне, а я по южной и восточной? — предложил напарник.
— Я так неприятен тебе, Невилл? — усмехнулся я.
— Ну ты и… Слов у меня нет. Встретимся через час здесь же, — ответил он с досадой.
Я обошёл свою территорию, а напоследок остановился у ночного факультета Слизерин. Я магией взобрался на забор, и вдруг увидел под деревьями трех девчонок.
— Эй вы! — крикнул я спрыгнул к ним. Пока спускался, умудрился задеть рукой ветку дерева, и она до крови поцарапала моё запястье. Чёрт. Кровь на территории Слизерина — очень плохо. — Назовите себя, кто вы и с каких факультетов? А, вижу! Падма и Парвати, сестры Патил? С вами Лаванда Браун? Как вы посмели пробраться на территорию ночного факультета? Кто разрешил?
— Не кричи! Это у тебя, Поттер, везде есть доступ в академии, а мы… Мы просто хотели сфотографировать на память красавчиков с ночного класса, — затрещали индианки.
— Давайте, встали живо и по своим корпусам! — возмутился я.
Лаванда поднялась, но тут же упала, её поддержали близняшки-индианки. Между деревьями промелькнула тень.
— А ну-ка, покажись, кто здесь? — крикнул я и на поляну вышли Маркус Флинт, Теодор Нотт и Дафна Гринграсс.
— Какие люди?! — расплылся в противной ухмылке Флинт. — Наш завтрак подан, господа! О, и десерт даже есть, а Поттер?
Я вынул правой рукой из ножен на спине магический меч Годрика Гриффиндора, который уничтожает врага без права выжить, кто бы он не был. В левой у меня уже была стрела, разящая вампиров, и это — «Роза крови». Сильный шокер, похлеще электрического, какой бывает у магглов.
— На территории Хогвартса пить кровь нельзя, Маркус! — крикнул я. — Забыл? Кому из вас ещё напомнить?
— Говоря о десерте, грифф, я имел ввиду твою кровь, она такая ароматная, не пойдёт ни в какое сравнение с кровью этих девиц. Мы — гурманы, Поттер!
Он обнажил клыки и девчонки воскликнули: «Вампиры? Вампиров не бывает! Клыки? А-а-а!» Внезапно появился Невилл Лонгботтом. Он живо запустил шокером в Маркуса и сразил наповал. Слизеринец упал на землю, словно его оглушили заклинанием «Петрификус Тоталус». Я и не заметил, что Дафна отлучилась. Она вернулась с главой Слизерина.
— Убери свою «Розу крови», Невилл, она слишком опасна для нас. Я напишу отчёт об инциденте, происшедшем сегодня ночью. Передайте ректору МакГонагалл, что я примерно накажу этих идиотов. Ты согласен со мной, Гарри? — спросил Малфой у меня. Он подошел ко мне и слизнул с запястья кровь. — Будь осторожен в другой раз, Поттер, — тихо, в самое моё ухо произнес вампир, — твоя кровь бесценна. — Блондин поцеловал мою ладонь и отпустил.
— Дафна сотрёт девушкам память и мы вернём их в их корпуса, — через минуту снова произнес Малфой.
Я не мог отступить назад. После того, как Драко слизнул мою кровь с запястья и его поцелуя моей ладони, я затормозил восприятием реальности. Я смотрел в глаза Малфоя и не мог оторваться. Я не могу сопротивляться ему, это выше моих сил. Я хочу, словно, обезьянка прыгнуть на него и обнять. Я люблю Малфоя. От моих порочных мыслей отвлек Лонгботтом, он взял меня за руку и повел прочь с территории ночного факультета Слизерин.
— Чего ты в осадок опять выпал, дурень! — возмутился Невилл. Я оглянулся на Малфоя, он с грустью смотрел нам вслед. — Вампиров не видел, отродясь? Идиот шрамоголовый.
***
POV. От Автора.
***
Гарри не знал того, что глава Слизерина сурово накажет Флинта за нарушение устава факультета, и лишит его крови на десять дней. Драко напишет и родителям Маркуса о поведении их сына. Занявшись делами, Малфой поднялся в библиотеку, а тем временем, в просторной гостиной болтали между собой Маркус, Теодор, Блейз и Астория с Паркинсон.
— Разве ты не знаешь, что наш глава просто помешан на крови Поттера. Тебе вообще не надо было с ним общаться. И чем мальчишка так привлёк Драко? — произнесла Пэнси.
— Кровь Гарри сладкая, — улыбнулся Забини, — это правда. Он поцарапался о ветку и мгновенно этот божественный аромат наполнил всю территорию Слизерина, а через пару минут и всю академию.
— Опоздай Малфой на пару минут и я бы прокусил запястье шрамоголового гриффиндорца, но…
— Ты рискуешь, Флинт. Глава посадил тебя на десять дней полного воздержания от крови, но в следующий раз… — возразил Тео.
— В следующий я прокушу сладкую шею гриффа! — парировал виновник нынешнего ночного происшествия.
Как и откуда появился Малфой, никому из слизеринцев не было понятно, но через секунду после заявления Флинта он от главы факультета получил смачную пощечину.
— Только приблизься к Поттеру и пинка получишь под зад, тогда тебе и всему твоему роду придётся покинуть не только Хогвартс, но и пределы Англии. Неужели ты не понял ещё, что я предельно серьёзен. Гарри получил жуткую травму в детстве от нападения на его семью Тёмного Лорда, Волдеморта. Этот злой гибрид убил его родителей, и не только. Я больше скажу вам, пострадали и дедушка с бабушкой Гарри со стороны отца. Едва прижившись здесь, он подвергся похищению и его чуть не убил вампир уровня «Е». Не много ли боли для одного ребёнка? Сегодня, Маркус, ты вскрыл душевные раны Поттера, которые я в течение десяти лет залечивал. Ты показал свою звериную сущность при смертных детях. Ректор обязательно будет в курсе твоей проделки сегодня, и напишет рапорт в Министерство Магии, и в лигу охотников — таков их закон. На допрос в Аврорат, в Визенгамот вызовут уже завтра твоих родителей, декана Слизерина, Северуса Снейпа, меня и тебя. Вот что ты натворил этой ночью. И после этого, Маркус, ты заявляешь, что снова укусишь гриффиндорца? Ты в своём уме? Хочешь, чтобы лига охотников прислала своего человека на должность декана вместо Снейпа? Желаешь, чтобы они снова начали уничтожать нас? Три долгих века мой отец, я, ваши родители налаживали мир и поддерживали его, и ты развяжешь войну, перечеркнешь забавы ради весь труд чистокровных?
— Я не прав, глава факультета! — потупив взор, ответил Флинт. — Прости меня! Накажи, как сам знаешь, Малфой, но только родителей моих не трогайте.
— Невилл Лонгботтом на пределе. Он превращается с каждым днем все больше и больше. Наша задача помочь ему не дойти до уровня «Е». Мы должны быть одной семьей, помочь друг другу устоять в это сложное для всех время, а не жить самим по себе, иначе нас всех разгонят и введут жёсткие меры. Сила в единстве и взаимопомощи. Поймите это, ребята.
Сказав это, Драко ушел в свои покои, оставив слизеринцев обдумывать все, что они сейчас услышали. Из своей спальни Малфой, через запасной выход спустился в сад, а оттуда пошёл к Минерве МакГонагалл, чтобы она простила на первый раз студента Слизерина и не писала рапорт в Министерство Магии, а только обошлась выговором и вызовом в Хогвартс родителей Маркуса Флинта. Пока дети маленькие, с ними и беды маленькие, вырастают — беды увеличиваются. Малфой помнил всех, кто сейчас был на Слизерине, ведь он сам принимал каждого в ночной факультет. Он их всех оберегал и защищал от натиска Министерства Магии, а особенно Аврората.
На рассвете Невилл и Гарри на пару часов пришли в свою комнату после патрулирования. Поттер сразу лег спать, а Лонгботтом пошёл в душ. Ему снова стало плохо: голова шла кругом, его трясло и горло огненными тисками сжало. Гарри, услышав кашель и стоны, почти вой Невилла, влетел в душевую. Парень склонился над раковиной, брызгая на лицо воду.
— Давай, я помогу, — сказал Поттер и развернул напарника к себе. Тот не выдержал и припечатал Гарри к стене из белого кафеля, уткнулся в шею и замер. — Ты… чего это, Невилл? — пересохшими губами от неожиданности, спросил гриффиндорец.
Прошла минута, а может, и две, когда Лонгботтом оттолкнул напарника и хотел было выйти, но Гарри поймал его за руку и положил в рот другу круглый шоколад.
— Я ношу его с Валентинова дня, скоро растает в моем кармане. Друг моего крёстного, Ремус Люпин, часто меня угощал шоколадом, когда мне было грустно или одиноко. Вот и ты съешь, полегчает, — улыбнулся Поттер.
Лонгботтом кивнул и вышел из ванной. Гарри выключил за парнем воду в кране и на полочке под зеркалом вдруг увидел белую таблетку. На задней части было выгравировано: «VX — 003».
— Что в нашей ванной делает кровяная таблетка для вампиров? — произнес вслух Поттер. Если она не моя, тогда, может, таблетка выпала из кармана Невилла? Он, что, нашёл её или ночной факультет посмеялся над ним, подсунув свою пилюлю Невиллу?
Когда гриффиндорец вышел из ванной комнаты, Лонгботтом спал.