Тень моей души

994 год

С того момента, как Майклсоны приняли в свою семью Мэриан, прошло около двух недель. По деревне стали ходить слухи, что это именно Мэриан убила своих родных родителей. Вся деревня гудела о том, что эта девочка «злая ведьма», что она погубит всех.

В этот день Эстер отправила Никлауса вместе с Мэриан за молоком к соседям. Сидеть ей дома взаперти тоже был не выход, и ей всё таки нужно было выходить на улицу, несмотря на слухи. Но кто же знал, что этот день станет - первым днём к сломлению маленькой девчушки.

Клаус держал сестрёнку за руку и рассказывал ей разные истории, а рыжеволосая внимательно его слушала и улыбалась. Прохожие сторонились их, а некоторые даже что-то выкрикивали. Но это было ещё сказкой, по сравнению с тем, что случилось дальше.

Пьяный мужчина шёл навстречу Майклсонам. Увидев рыжеволосую «ведьму», он остановился прямо перед ними и пьяным взглядом смотрел на Мэриан.

- Ники, я боюсь, - сжала руку брата Мэриан.

- Эй, ты ведь со мной, ничего не бойся, - сказал ей Клаус, но сам начал побаиваться. Он не знал, что может сделать тот мужчина.

Протянув руку вперёд, он указал пальцем на девочку и проорал:

- Ведьма!

Мэриан всё также молчала, сжимая руку брата, а Никлаус решил дать отпор. Ему не нравилось, что люди так относятся к его сестре и в открытую унижают её, а ведь она всего лишь ребёнок.

- Прошу прощения, мистер, но не пугайте мою сестру, - сказал он слегка грубо. - Вы не имеете права так себя вести с ней.

- Ещё как имею! - злобно ответил тот. - Она убила свою семью! И вас убьёт! Помяните моё слово!

Мэриан сжалась, стараясь спрятаться за спину Клауса.

- Я не убивала, - прошептала девочка.

- Что вы такое говорите? - разозлился Ник. - Она никого не убивала, не смейте говорить такое!

- Ещё как убила, все это знают!

- Мэри, идём, - Клаус покрепче взял за руку сестру и увёл её дальше.

Мужчина внимательно следил за тем, как уходят дети, явно что-то придумывая в своей голове. Взяв молоко, они пошли домой, но больше на пути никого не встретили. Только детишек, которые как обычно кидались чем-то в Кроссман. Мэриан уже привыкала к этому. К той ненависти, что сочилась со всех уголков деревни. Привыкла, но никак не могла понять причину всего этого.

Оставшийся день прошёл хорошо: Мэриан с Колом играли на поляне весь день, а к вечеру пришли домой с собранными травами для Эстер. Мать немного позанималась с детьми магией, а после уложила их спать и сама пошла.

Глубокая ночь. Все спят. Мэриан резко просыпается от нарастающего страха. Она вдруг ощутила все те же эмоции, что ощущала две недели назад, когда подошла к родному дому.

Страх сковывает тело девочки. В груди сдавливает. Тяжело дышать. Собрав всю волю в кулак, она встаёт и отправляется на кухню. Именно туда ведут её ноги. На улице приглушëнно горит какой-то свет. Это свечка. Неожиданно, свечка двинулась за дом. Не понимая, почему она это делает, Мэриан тихо открывает дверь и выходит на улицу. Никого нет. Вокруг тишина. Резко сердце пронзает жгучая боль. Но в груди ничего нет. Широко распахнув глаза, Мэриан собирается забежать внутрь дома, как её обхватывают чужие крепкие руки.

- Вот ты и попалась, - омерзительно прошептал чей-то голос.

- Мама, папа! - закричала девочка, но тут же почувствовала что-то во рту. Это тряпка. Руки скованы за спиной.

Мэриан старается вырваться, но ничего не получается. Дверь дома медленно и тихо закрывается. А девочку куда-то уносят. Слезы ручьëм полились из глаз, страх сковывает всё сильнее и сильнее, с каждым шагом дальше. Дорога выглядит максимально знакомой. Девочка вдруг понимает, куда её несут: домой.

Подойдя к пустому дому, мужчина сбрасывает с рук девчонку, тут же отряхиваясь, словно от какой-то грязи. Из-за дома выходит всё больше людей. Больше огня. Дверь родного дома открывается, но внутри только тьма.

- Иди, - проговорила женщина.

Мэриан узнала эту женщину. Это она, мать девчонки и мальчишки, которые пару дней назад закидали её тухлыми куриными яйцами. А эта женщина смотрела и смеялась тогда. Мэриан злобно на неё взглянула, подумав, что не заслужила от неё такого отношения к себе.

- Иди! - грубо крикнула молодая девушка, стоящая по левую сторону от той женщины.

Её Мэриан тоже узнала. Она вчера отрезала клочок волос с девчонки и сожгла его в огне. Кроссман подумала, что у неё ужасные волосы, и та ей просто позавидовала.

- Неужели, ты такая тупая, - прорычал мужчина средних лет, что быстрым шагом подошёл к ней, схватив за руку, и запихнул внутрь дома.

О, а это тот самый мужчина, который спустил на неё собаку три недели назад, из-за чего пришлось звать Аяну, чтобы та залечила укусы. Тогда она ещё жила в этом доме... Размышлять дальше о нём не было времени, потому что Мэриан увидела свой дом изнутри.

Всё было раскидано. Деревянная посуда валялась на полу. Лопата воткнута в стену, как и три ножа. Стол перевëрнут. Стулья сломаны. Скатерть порезана чем-то острым на кусочки. И кровавая полоса тянется ко второй комнате. Крики снаружи заставляли девочку пройти дальше. Медленно обернувшись назад, она увидела лица их всех. Все эти люди когда-то сделали что-то плохое ей. И все они сейчас твердили о том, чтобы Мэриан прошла дальше.

Сощурив глаза, она отвернулась и оглядела косяк. Кровавое пятно в изображении мужской руки. Да, это рука её отца, она узнала след от самодельного кольца. Ноги словно слушались чужие гулы, стали передвигаться. Как только Мэриан зашла в комнату, её взгляд привлекло к себе безжизненное тело матери, лежащее прямо у окна. Перед смертью она точно кричала. Глаза широко раскрыты, как и рот, голова запрокинута назад, на шее, прямо по середине, рисовался глубокий порез, откуда в полумраке виднелась засохшая кровь. Мэриан, которой было всего одиннадцать, смотрела на эту картину с ужасом, охватывающим грудь, но выглядела она совершенно спокойной. Хотелось кричать. Но голоса словно никогда и не было. Безумно хотелось плакать. Но все слезы будто высохли. Повернувшись в другую сторону, она увидела и своего отца. Он был прикован к стене деревянной палкой. Тело насквозь проткнули, судя по всему, простыми вилами. Вся рукоять была в его крови. Он висел над полом, руки спускались вниз, как и голова.

Неожиданно кто-то хватает Мэриан за локоть и тащит к телу матери. Толкнув девочку на мёртвое тело женщины, кто-то жестоко прошёлся по её спине какой-то палкой. На крик не было сил, но было очень больно. Душа Мэриан словно находилась в заточении собственного тела. Она кричала, рыдала, звала маму и папу, но снаружи была лишь хладнокровно спокойна.

Мэриан не знает, как пережила ту ночь. Её били, обвиняли в смерти родителей, жгли волосы, топтались по ней. Но Кроссман лишь смотрела вперёд. К утру люди подумали, что она умерла и покинули дом, но Мэриан была жива. Она всё это помнила, и прокручивала в голове всю ночь раз за разом, стараясь не забыть ни единого момента, слова, сказанного в её адрес, и действия по отношению к ней.

Проснувшись, Майклсоны потеряли дочь. Эстер сильно начала переживать и плакать. Майкл разослал сыновей на её поиски, куда отправился и сам, а жену оставил дома вместе со второй дочерью и маленьким сыном Хенриком. Кол знал куда идти, но не понимал откуда. Он сразу же направился именно к прошлому дому сестры, где и нашёл её - безжизненно лежащей на теле мёртвой женщины. Ему сейчас было совсем не до того, чтобы пугаться представшей перед ним картины, ведь его Энни не двигалась.

- Энни! - крикнул Кол, подбежав к сестре, но она не откликалась.

Наклонившись над ней, он прислушался к сердцебиению - она жива. Глаза раскрыты, тело не двигается, не издаёт ни звука, но она жива. И это было для него самым главным.

- Энни, прошу, очнись, - проговорил Кол, переложив тяжёлое от напряжения тело девочки к себе на колени. Она была словно камень, а не человек. Слезы не заставили себя долго ждать и начали скатываться по щекам мальчика. Он гладил сестру по лицу, но не знал, как привести её в чувства. - Энни, не оставляй меня...

Мэриан всё также не отвечала. Она даже не знала о присутствии брата. В её голове всё также крутилась прошедшая ночь. Но где-то на заднем фоне, совсем отдалëнно, она слышала его голос, и очень хотела ответить. Но тело не слушалось.

Кол проглотил ком, стоящий в горле. Он медленно наклонился и прижался своими губами к губам девочки, неумело сминая их. Мама всегда всё лечила искренне любящим поцелуем, вдруг это и сейчас сработает, подумал он. И это действительно сработало. Мэриан наконец заморгала, также неумело отвечая на поцелуй. Она увидела его. Своего любимого "брата", который склонялся над ней и плакал.

- Энни, ты очнулась! - воскликнул он, заметив движение Мэриан.

- Кол, - прошептала девочка, неосознанно схватившись за его руку.

- Я думал, ты умерла, - смахивая длинными ресничками слезы, заулыбался он. - Никогда не бросай меня, слышишь? Не умирай раньше меня.

- Я тоже так думала, - неожиданно сказала Мэриан, пытаясь встать на ноги. Обернувшись, она снова увидела всю эту картину. Это был не сон.

Кол обхватил лицо девочки и отвернул его, прижимая её к себе.

- Не смотри, - сказал он.

Кол крепко прижимал к себе приёмную сестру, с ужасом осматривая помещение. Он даже представить не мог, что пережила Мэриан этой ночью, но знал, что здесь происходило что-то ужасное. Вонь от дыма всё ещё стояла здесь, и была явно свежей. Погладив девочку по голове, он вдруг почувствовал, что её волосы сожжены.

Быстро взяв Мэриан за руку, Кол повёл её домой. Всю дорогу Кроссман молчала, а Кол не горел желанием расспрашивать её о пережитой ночи. Придя домой, он успокоил всех тем, что нашёл пропажу. Эстер и Майкл тут же подошли и обняли дочь.

- Боже мой, дорогая, зачем ты убежала? - плакала Эстер.

- Я не убегала, мамочка, - ответила ей Мэриан.

Эстер словно перестала дышать. Мэриан впервые её так назвала.

- Доченька моя, - улыбнулась женщина.

- Тогда что случилось, Мэри? - спросил её Майкл. - Кол, где ты нашёл её?

- В старом доме... - начал мальчик, и тише договорил: - Кроссманов.

Эстер и Майкл переглянулись.

- Мамочка, папочка, - позвала их Мэриан. - Меня украли ночью, я не хотела уходить от вас. Простите меня...

- Тебе не за что просить прощения, дочка, всё в порядке, - сказал Майкл.

- Что с твоими волосами? - нахмурилась Эстер.

Мэриан потянулась и коснулась рукой опалëнных прядей.

- А, это, - сказала девочка, не желая вспоминать ту ночь. - Мне просто сожгли их.

Майкл и Эстер не могли поверить в это. Неужели кто-то так жестоко издевался над их дочерью? Эстер принялась осматривать её и заметила синяки.

- Мэри, ты нашлась, - обрадовался Элайджа, зайдя в дом. - Как ты?

Но девочка не успела ответить, как Эстер быстро подлетела к старшему сыну.

- Сходи за Аяной, - попросила женщина. - Срочно, сынок.

- Хорошо, мама, - насторожился Элайджа, но всё же пошёл за ведьмой.

Далее в дом зашли и Ребекка с Хенриком, которые тоже подбежали к сестрёнке, ведь волновались за неё. Но Майкл отправил Кола, Ребекку и Хенрика на улицу, а затем, как только пришёл домой Клаус, он отправил их играть на поляну.

Когда Аяна зашла в дом, Эстер тут же попросила её осмотреть девочку. Ведьма была в шоке от увиденного: по всему телу располагались ссадины, ушибы и синяки, волосы были сожжены огнём, а в глазах девочки сплошная пустота.

Аяна начала колдовать. Боль от гематом немного ушла, а психическое состояние стало постепенно приходить в норму. Когда Мэриан уснула, Аяна решила поговорить с подругой.

- Эстер, над ней издевались этой ночью, и это были уж точно не дети, - с сожалением сказала женщина. - Такие ушибы могут оставить только взрослые. А, и ещё... Её способности по-немногу выходят наружу. Но я уверена, что магия, точнее то, что есть от магии, у неё не появится, пока моё заклинание не будет снято. Кажется, эти способности у неё и не уходили никуда, не могу сказать точно.

- Спасибо тебе, - обняла её Эстер.

- Ты же понимаешь, что это не прекратится? Над ней будут продолжать издеваться.

- Мы справимся, - грустно улыбнулась Майклсон. - Больше я ни на шаг не отпущу её от себя. Всё будет хорошо.

И правда, Эстер больше не оставляла Мэриан одну. Либо девочка была вместе с Ребеккой, Колом и Хенриком рядом с Эстер, либо с Элайджей или Никлаусом. Но одна не была больше никогда. Однако та ночь всё равно оставила сильный след в душе Мэриан. Девочке каждую ночь стали сниться кошмары, и Аяне снова пришлось ей помочь с этим. Но чем старше становилась Кроссман, тем больше её ненавидели.