Глава 3
— На наркоманку Вики напало дикое животное? — удивилась я, чуть не выронив ложку.
— Ага, весь Мистик Фолс только об этом и говорит. Подай соль, — спокойно ответила Елена, будто речь шла о какой-то сплетне, а не об атаке.
Я молча передала ей солонку, стараясь не выдать выражением лица то, что в голове уже начали складываться кусочки мозаики.
«Значит, вампир всё-таки не особо церемонится... Великолепно. Главное — чтобы Елена, Джереми и Дженна не узнали. Они не готовы к такому миру. Хотя кому я вру — к такому вообще невозможно подготовиться.»
— Скоро поймают это животное, не переживай, — отмахнулась я, прыгая на столешницу и болтая ногой.
— Надеюсь, — пробормотала Елена, не отрывая взгляда от кофейника, но по напряжённым плечам было видно: не верит ни на грамм.
Я же украдкой скользнула рукой к внутреннему карману куртки — просто чтобы убедиться: кол всё ещё на месте.
Если «животное» и правда рядом... оно уже перешло черту.
— Так у тебя со Стефаном что-то намечается? — прищурилась я, облокотившись на столешницу с ухмылкой, как у кошки, которая только что поймала мышь.
— Опять ты об этом, — вспыхнула Елена, старательно пряча улыбку и уткнувшись в кастрюлю.
— Ну а что? — фыркнула я. — Он симпатичный, вежливый, молчаливый — прямо парень мечты. А ты у нас... ну, тоже ничего такая. Не как я, конечно, но сойдёт.
— Мне бы твою самооценку, — усмехнулась Елена, качнув головой.
— Поверь, она у меня заслуженная, — подмигнула я. — Так, и что за сходка у нас сегодня?
— Ужин дома. Ты, я, Стефан и Бонни. Без оружия, пожалуйста.
— Ого, уже ужин при свечах? Всё серьёзно. Надо срочно заказать тебе белое платье и подушку для колец, — присвистнула я.
— С тебя ужин, — сказала она с наглой ухмылкой.
— Классика. Ты находишь парня — я страдаю у плиты. Справедливо.
Елена на секунду замерла, помешивая соус, и нахмурилась:
— У него, кстати, есть брат. Он тоже в городе.
— И как, тоже Аполлон? Или хотя бы в ту сторону? — хмыкнула я, поднимая бровь.
— Я не собираюсь это комментировать, — пробурчала она, не удержавшись от улыбки. — Его зовут Деймон. И у Стефана ещё бывшая всплыла. Кажется, Кэтрин. Типа он её не совсем забыл.
— Ну, не парься. С тех пор, как в его жизни появилась ты, эта Кэтрин — уже пыль на полке.
— Спасибо, — фыркнула она.
— Всегда пожалуйста. Развожу самооценку оптом и в розницу, — рассмеялась я и хлопнула её по плечу. — Пошли, покажу тебе, как жарят картошку те, кого реально любят.
***
— Так, малыш Джереми, целься, — приказала я, опираясь на дерево, скрестив руки на груди. — И... пли!
Он выстрелил. Стрела с шорохом пронеслась мимо и едва чиркнула по банке от колы. Та закачалась, обиженно упала на землю, но целой осталась.
— Почти, — кивнула я, подходя ближе. — В следующий раз улетит в космос. Молодец, малой. Учитывая, что ты не новичок, это было даже ничего.
— Ты всё равно стреляешь лучше, — пробурчал он, отводя взгляд.
— Ну, извини, я не вчера начала. Я всю жизнь с оружием имею дело. Для меня промазать — это трагедия, для тебя — обучение. Так что гордись: ты уже не полный лох, — усмехнулась я и шлёпнула его по плечу.
— Спасибо, — выдохнул он, на удивление искренне.
Я прищурилась, приподняв бровь.
— За что это ты такой нежный вдруг?
— За всё, — пожал он плечами. — За то, что не сдаёшься. Помогаешь Елене, Дженне... даже когда я веду себя, как придурок, ты всё равно рядом. Хоть и бесишь иногда люто.
— Ах, какое милое признание, — притворно умилилась я, сложив руки в сердечко.
Не удержалась — схватила его за шею и притянула вниз, вжала кулаком в затылок, растрепав волосы. Он начал вырываться и, разумеется, материться.
— Отвали, психопатка! — буркнул он, выпрямляясь, но уже с широкой улыбкой.
— Вот теперь ты снова в норме, — ухмыльнулась я. — Готов к следующему раунду, Робин Гуд?
***
Бонни помогала мне расставлять тарелки на стол, одновременно загружая в уши поток тревожных предчувствий.
— Я серьёзно, Крис, мне это всё не нравится. Я что-то чувствую. Всегда что-то чувствую! — уже почти визжала она, таращась на вилки, как будто те могли ожить. — Я не хочу быть ведьмой. Ты хочешь быть ведьмой?
— Успокойся, Бон-Бон, — хлопнула я её по плечу. — Быть ведьмой — это не проклятье, это апгрейд.
— Серьёзно? — она прищурилась. — А ты-то откуда знаешь, мисс «всё о магии по ТВ»?
— Эээ... да. Видела фильм. Ведьмы там такие модные, летают, волосы в огне, мужики штабелями падают. Классика, — соврала я без единого зазора в голосе.
И, слава всем тёмным богам, в этот момент раздался спасительный звонок в дверь.
— Елена! Открой! Твой суженый-ряженый пришёл! — прокричала я из столовой. — Проверь только, чтобы без колец.
Бонни только открыла рот, чтобы что-то мне парировать, как вдруг...
Трррресь! — одна из тарелок на столе треснула ровно пополам, как будто кто-то провёл по ней невидимым ножом. Мы с Бонни замерли.
— Эмм... ты это тоже видела? — медленно спросила она, глядя на осколки.
— Нет, мне показалось, — усмехнулась я, но чуть тише, чем обычно. — Наверное, посудомойка устала от твоей магической истерики.
— Это не смешно, Кристина, — шепнула она, насторожённо озираясь.
— Конечно, не смешно, это трагедия — минус тарелка. Представляешь, если он сейчас войдёт и нам не хватит одной? Придётся есть с пола, как собаке, — я ехидно приподняла бровь.
***
Запах пасты с чесноком бодро гулял по дому, как будто пытался замаскировать напряжение, витающее между винами и вилками. Мы сидели за столом, как одна большая счастливая семья — если счастливая семья это трое напряжённых подростков и я, с моим уровнем терпимости на нуле.
Елена сияла, будто только что выиграла «Стефанлотерею», Бонни ковырялась в салате, будто пыталась найти там смысл жизни, а Стефан был воплощением терпеливого загадочного героя из сопливого сериала.
— У тебя вкусно получилось, — похвалил он, кивнув на пасту.
— Спасибо, — Елена чуть не расплавилась от счастья.
«Если бы готовила она — мы бы ели уголь», — усмехнулась я про себя, крутя вилку в руке как оружие.
— Ну да, особенно если ты до этого не ел, — добавила я вслух с самой невинной улыбкой.
Елена одарила меня предупреждающим взглядом, а Стефан... просто усмехнулся. Не из тех, кто огрызается, видимо.
— Я рад, что мы все вместе, — попытался он вбросить теплоты.
— Да, прям «Семейные ценности» на ТВ-3, — хмыкнула я. — Осталось только кто-нибудь признается, что он отец чьего-то ребенка и сбежал из психушки. Или, как вариант, ведьма. Но это уже банально.
— Кристина... — простонала Бонни, потирая переносицу. Классика.
— Расслабься, я просто вношу немного огня в эту пасторальную картину. А то вы все такие добрые, что меня начинает подташнивать от сахара.
— А мне нравится её честность, — сказал Стефан, и, о ужас, посмотрел на меня с искренней улыбкой.
— Осторожнее, Стефан. Моя честность сродни кислоте. И если ты вдруг подумаешь, что я тебе нравлюсь — беги. Я разрушу твою психику быстрее, чем ты успеешь моргнуть.
— Кристина, — Елена теперь просто отчаянно смотрела в вино, как в портал в другой мир.
— Всё, всё. Я молчу. Любовь, еда, слёзы — я обожаю эти ваши подростковые драмы, — я сложила руки, словно сдаваясь. — Но если сейчас кто-то скажет «а помнишь, как мы были счастливы до этого ужина» — я швырну вилку в окно и уйду.
Стефан хохотнул, Бонни закатила глаза так сильно, что почти посмотрела в свой череп, а Елена тихо страдала, отпивая вино. Ужин удался. По-нашему.
— Почему бы тебе не рассказать про своих родителей, — перевела тему Елена, глядя на Бонни, будто брала интервью на шоу «Откровения с Еленой Гилберт».
— Эм... родители в разводе, мамы нет, живу с отцом, — ответила Бонни, явно не горя желанием углубляться.
— Нет, я о ведьмах, — конкретизировала Елена, как будто обсуждение личной жизни — это слишком банально.
— Все бабы ведьмы. Слыхали? — не удержалась я, усмехнувшись и подперев подбородок.
— У Бонни в роду были ведьмы, это очень круто, — проигнорировала меня Елена, как будто я фон.
— Это не круто, — отрезала Бонни, постукивая ногтем по краю бокала.
— Это очень интересно, — поддакнул Стефан, конечно же. Добродетель с обаянием. — Я слышал историю о друидах, которые переселились сюда в девятнадцатом веке, — добавил он, будто Википедия.
— Моя семья, кстати, родом из Салема, — сдержанно улыбнулась Бонни, выпрямляя спину.
— А моя, видать, из Кентукки, — хмыкнула я, поднимая бровь. — Уж больно у них тайн.
— Салемские ведьмы — героический пример индивидуализма и неповиновения, — продолжил Стефан, как будто читал лекцию, а не ел чесночную пасту с девочками-подростками.
— Да, это так, — подтвердила Бонни, ловя каждое слово, как будто он ей медали раздаёт.
Я только усмехнулась, допивая вино. Видно было, что Бонни расправила крылья от похвалы. Милота.
— Пойду поставлю чайник, — встала я из-за стола, потому что мне не хватало либо кофеина, либо терпения.
Но стоило сделать пару шагов, как раздался звонок. Отлично, очередное шоу. Не успела я дойти до двери, как её уже распахнула Елена, вся из себя хозяйка бала.
— Сюрприз! — весело воскликнула Кэролайн, сияя, как будто её кто-то включил на максимум. — Бонни сказала, ты устраиваешь ужин, так что мы принесли десерт!
«Бонни сказала?.. Спасибо, Бонни.» — подумала я, свернув на пятке.
А за Кэролайн стоял кто-то новенький, кого раньше в городе не видела, — высокий, брюнет, с голубыми глазами настолько яркими, что у меня на секунду случился зум. Я скрестила руки на груди и лениво подошла ближе.
— Ого, новый экспонат. Не знала, что этот город теперь в списке туристических ловушек, — прищурилась я, разглядывая парня сверху вниз.
Он усмехнулся. Парень явно не из тех, кто пугается с полоборота.
— Кристина, — протянула Кэролайн, будто предупреждала меня заранее. А я только плотнее прижала руки к груди и улыбнулась в ответ.
— Я просто приветливая. Ну, по-своему.
Парень с голубыми глазами и ухмылкой на миллион сощурился, осматривая дом, будто уже видел всё это... и оценил на троечку с минусом.
— Это Кристина, — махнула в мою сторону Кэролайн, как будто представляла меня в конкурсе «Мисс Ирония года».
Он перевёл взгляд на меня. Долго. Слишком долго.
— Очаровательное имя, — произнёс он, и голос у него был бархатный, ленивый, но с каким-то металлическим привкусом. — И, похоже, характер в комплекте. Я — Деймон.
Я подняла бровь.
— Ну, я могла бы сказать «взаимно», но, честно, не люблю делать комплименты незнакомцам с лицом подозрительного очарования. Вдруг ты маньяк.
— Тогда тебе стоит держать шокер под рукой, Кристина, — усмехнулся он.
— Спокойно, ты пока не в моём списке. Хотя... если начнёшь говорить как из дешёвого триллера, можешь туда попасть.
Он рассмеялся. Настояще, спокойно, как будто я его искренне развеселила.
— Ты мне нравишься. У тебя острый язык.
— А у тебя — подозрительно спокойная аура, — прищурилась я, в упор глядя в его глаза. — Ты, случаем, не из тех, кто появляется в городе, когда начинаются странности?
Он чуть склонил голову, глаза блеснули.
— Странности меня любят. И я их — взаимно.
Я медленно отошла назад, разворачиваясь к кухне.
— Отлично. Тогда ты определённо в правильном месте. Добро пожаловать в мистерий-хаус. У нас тут всё: ведьмы, пробитые нервы и вино из супермаркета.
— И ты. Самое загадочное из перечисленного, — бросил он мне в спину.
Я лишь фыркнула.
— Не пытайся меня очаровать. На меня не действуют голубые глаза и дешёвый шарм. Я уже взрослая девочка. Почти.
Он снова усмехнулся. Стефан лишь закатил глаза, а Бонни прошептала Елене:
— Она что, флиртует?
— Она... дразнит, — ответила Елена.
Я зашла на кухню, поставила чайник как на автопилоте — быстрым движением. Кружки расставила ровно, пакетики в чашки — никакого лоска. Чай — обычный, чёрный с капелькой вербены. Хотите мачу, латте, тыквенное вдохновение? Идите в кафе. А тут — реальность.
Чайник закипел с угрожающим свистом — как будто тоже хотел сказать: «Надоели вы мне все». Заварила, подхватила поднос и пошла в гостиную, неся его перед собой как жрица в храмах сарказма.
Все уже там — сидят, болтают, будто небо не падает на голову. Кэролайн что-то увлечённо втирала Стефану, Бонни то ли спорила, то ли пыталась кого-то убедить, а Деймон... он просто развалился на диване, как у себя дома.
— Ваш королевский чай, — провозгласила я, ставя чашки на стол. — Без молока, без сахара, без чудес. Только горячая вода и сдержанное гостеприимство.
Деймон взял чашку и усмехнулся:
— Ты даже чай подаёшь с характером. Мне это начинает нравиться.
— А мне — нет, — парировала я, бросив на него взгляд поверх чашки. — Но, как говорится, жить с этим можно. Пока ты не начнёшь пить мою кровь вместо чая.
В комнате на секунду стало слишком тихо. Даже чай показался подозрительно горячим.
— Шутка, — добавила я с невинной улыбкой. — Или нет. Кто знает?
Сделала глоток и уселась в кресло, вытянув ноги. Парни смотрели на меня с подозрением.
— Продолжайте, не обращайте на меня внимания. Я просто вечно уставшая тень этой вечеринки.
Я устроилась поудобнее, наблюдая за ними поверх края кружки, будто смотрела скучный сериал, в котором знала все повороты заранее. Но вот один момент всё же зацепил.
Стефан держал чашку аккуратно, как хрустальную, но ни разу не отпил. Просто кивал, слушая Кэролайн, словно очень занят. А вот Деймон... он принюхался. Прямо вот как собака, учуявшая незнакомый запах. Его взгляд на секунду стал колючим, почти хищным. А потом, словно вспомнив, что на него смотрят, он улыбнулся и просто поставил чашку на стол.
Ну-ну.
Я медленно отпила свой чай и громко поставила чашку обратно. Посмотрела на обоих, чуть прищурившись, и выдала:
— Странно. Я думала, имбирь имеет не такой уж резкий запах. Но, видимо, вам и намёка хватает, чтобы сразу перестать пить, да?
Стефан застыл, а Деймон... только ухмыльнулся, слегка наклонив голову.
— Имбирь? Ты беспокоишься за наше здоровье, Кристина? — произнёс он тоном, в котором скользила насмешка, но глаза были уже не такими весёлыми.
— Конечно, беспокоюсь за здоровье своих новых знакомых, — фальшиво улыбнулась я, медленно отпивая чай и глядя поверх чашки, как будто ничего не случилось.
— Но тут вроде нет имбиря? — нахмурилась Елена, принюхиваясь к своей чашке.
— Ой, да? Ну, наверное, не всем положила, — с самым невинным видом пожала я плечами. — Простите, парни, видимо, «имбирь» оказался только у вас в кружках.
Стефан на секунду напрягся, поджал губы, и взгляд его стал таким... сосредоточенным. А вот Деймон... да он чуть чашку не сжал в порошок. В глазах у него мелькнуло нечто опасное, тот самый взгляд, который обычно появляется у котов, когда мышь делает глупость.
Но я не мышь.
И пусть сердце колотилось, как барабан в марше, на лице у меня была всё та же насмешка. Притворство — моё второе имя.
— Что-то не так? — спросила я с лёгкой улыбкой, глядя прямо на Деймона. — Не привыкли к таким специям?
Он откинулся на спинку дивана, не сводя с меня глаз. Слишком внимательно. Слишком спокойно. Значит — бешен.
— Очень... ароматно, — выдал он наконец с натянутой улыбкой. — Ты всегда так тщательно выбираешь травки?
— Только когда чувствую, что в доме может завестись... скажем, что-то нечеловеческое, — ответила я медленно, смакуя каждое слово.
Стефан переглянулся с братом. Деймон усмехнулся, но глаза его оставались холодными. А я в этот момент поняла — я разбудила зверя.
Запах чая и напряжения всё ещё витал в воздухе, но теперь он смешивался с предчувствием опасности. Елена с подругами смеялись и обсуждали глупости, не подозревая, что в доме — два хищника. И я только что ткнула их в ребро палкой с надписью «я знаю, кто вы, ублюдки».
— Думаю, я пойду, — сказала я, допив чай и вставая. Слишком спокойно. Нарочито спокойно. — Проводишь потом гостей, Елена.
Не дожидаясь ответа, я направилась на кухню, оставила чашку в мойке и пошла в свою комнату. Закрыла за собой дверь... и не успела выдохнуть, как меня резко схватили. Рука на шее, холодная, с нечеловеческой силой прижала к стене. Дыхание сбилось, позвоночник встретился с гипсокартоном.
— Ты или слишком самоуверенная, или слишком глупая, — прошипел Деймон, его глаза полыхнули яростью, голос — смесь угрозы и восхищения. Он наслаждался этим.
— Возможно, и то и другое, — прошипела я в ответ, подавляя страх. Подняв ногу, с силой ударила его в живот, отталкивая от себя. Рывок — он отшатнулся и отпустил. Я рухнула на пол, захлебнувшись воздухом, хватаясь за горло.
Но не теряя ни секунды, потянулась под подол платья, туда, где вшитый карман надёжно скрывал деревянный кол. Пальцы нашли его почти инстинктивно. И как только Деймон рванулся ко мне, чтобы снова схватить — я ударила.
Кол вошёл в его живот с хрустом. Он зашипел от боли и отпустил меня.
Я вскочила и метнулась к тумбе, где лежал баллончик с вербеной. Хватанула его, развернулась — и брызнула прямо в лицо. Он зарычал, отшатнулся, корчась от боли, вытащив из себя кол. Я тут же подхватила его снова, подняла руку, нацелившись на сердце.
— А ну пошёл к чёрту, кровосос! — прошипела я, замахнувшись.
Но не успела. Передо мной внезапно оказался Стефан. Миг — и Деймон исчез в темноте, уносясь прочь с нечеловеческой скоростью. Я резко перевела взгляд на Стефана, кол в руке, сердце бешено стучит. Он поднял руки, показывая, что безоружен.
— Я не хочу тебе зла, — произнёс он спокойно, но в голосе проскальзывало напряжение.
Я хмыкнула, не опуская кол.
— Вампир не хочет мне зла? Это какая-то новая форма иронии? — усмехнулась я. — Или ты рассчитываешь, что после того, как твой брат едва не свернул мне шею, я пущу вас пить чай на кухне?
— Я пытаюсь тебя защитить, — сказал он.
— От кого? От твоей семейки? — огрызнулась я. — Поздно.
Стефан опустил глаза, будто что-то понял. А я стояла, сжимая кол, готовая вонзить его в следующего, кто подкрадётся слишком близко.
— Я просто хочу подружиться, — продолжил Стефан, голос был тихим, будто он боялся вспугнуть меня. — Я пытаюсь остаться в этом городе. Найти друзей. И... мне правда нравится твоя сестра. Я бы никогда не стал вредить ни ей, ни тебе.
— Я не верю вампирам, — прошипела я, глаза прищурены, руки сжаты в кулаки. Я метнулась вперёд — попытка атаковать, пусть и безрассудная. Но он, конечно же, перехватил. Ловко. Мгновенно. Как будто танец, в котором я была в роли куклы.
Он развернул меня и прижал спиной к себе, крепко удерживая мои запястья. Я дёргалась, вырывалась, ногами отталкивалась от пола, как зверёк в капкане.
— Отпусти меня, — прорычала я, злясь не только на него, но и на себя — за слабость, за панику, за глупую попытку.
— Хорошо, — выдохнул он мне в ухо. Тепло его дыхания по коже заставило меня вздрогнуть. Он отпустил... но, разумеется, прихватил с собой кол.
— Чёрт, — выдохнула я и, не теряя времени, тут же направила на него баллончик с вербеной.
Стефан вздохнул, как будто устал от всей этой цирковой драмы, закатил глаза и с демонстративной медлительностью положил кол на тумбу у двери.
— Я не трону тебя, — спокойно сказал он, подняв руки. — Не собираюсь с тобой играть в охотника и добычу.
— Тогда уйди, — бросила я резко.
Он не двинулся с места. Только смотрел. В его взгляде не было злобы — только... непонятное терпение. Как будто он видел не просто испуганную, колкую девчонку с баллончиком, а что-то большее. И это раздражало ещё сильнее.
— Ты не знаешь, кто я, — выдавила я, опуская вербену, но не убирая её совсем. — И уж точно не хочешь узнать.
— Взаимно, Кристина, — мягко ответил он. — Но мне бы хотелось. Хоть немного.
А я просто стояла, будто на краю пропасти. Не зная — прыгать или дать этому парню шанс... который может оказаться смертельным. Я молчала. Сердце стучало в ушах так громко, что я с трудом слышала собственные мысли.
— Ты хочешь узнать меня? — склонила я голову набок, пронзая его взглядом. — Это не вечер в кафе, Стефан. Я — не тёплый плед и уютная тайна. Я — окровавленный кол и сарказм на завтрак.
Он едва заметно усмехнулся.
— А я, видимо, мазохист.
— Это не мазохизм. Это глупость, — бросила я, подходя ближе, но сдержанно. — У тебя мягкие манеры, добрые глаза. Но ты — хищник. И я не забываю, кто передо мной.
— Я не прошу забыть, — тихо ответил он. — Просто... иногда монстры тоже устают быть монстрами.
Моя рука всё ещё сжимала баллончик с вербеной, но пальцы дрогнули. Чёрт. Не хватало ещё пожалеть вампира. Вампиры же зло!
— Что тебе нужно, Стефан? — устало выдохнула я.
— Доверие. Или хотя бы шанс его заслужить.
Я хмыкнула.
— Великолепно. Вампир-идеалист. Что дальше? Кровавые стихи на латыни? Цветы и гроб в подарок?
Он не ответил. Только подошёл к двери и, уже взявшись за ручку, сказал:
— Я оставлю тебя. Но если вдруг захочешь поговорить — без кола и без баллончика — я буду в пансионе Сальваторе.
И он ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. А я осталась стоять, чувствуя, как внутри что-то медленно и противно сдвинулось. Не доверие. Но и не ненависть. Что-то гораздо опаснее. Интерес.
Я стояла посреди комнаты, сжимая баллончик с вербеной, как спасательный круг. Сердце всё ещё колотилось, адреналин бурлил в крови, но внутри начиналась другая буря. Мелкая, липкая и раздражающая.
Я ненавижу вампиров. Всей душой. Всей своей проклятой, закалённой в страхе сущностью. Они — хищники. Лживые, хладнокровные, скрывающиеся под масками обаяния. Я видела, что они делают. Читала. Слышала. Я знала.
Я выросла с мыслью, что они враги. Что их нельзя жалеть. Нельзя слушать. Нельзя верить. Их нужно убивать. Без сожаления. Без вопросов.
Но он... не вписывался в картинку. Стефан был спокоен. Вежлив. Слишком человечный для того, чтобы быть тем, кого я привыкла считать чудовищем. В его голосе не было привычной самоуверенности, не было желания подавить меня. Он говорил о доверии. О шансе. А мне стало интересно.
Вот только интерес — это роскошь. Любопытство убивает. Особенно тех, кто забывает, с кем имеет дело.
Я не прощу себе, если ошибусь. Но я и не забуду, что почувствовала в тот момент — когда он смотрел не сквозь меня, а прямо в меня. Не с жаждой, а с... болью?
Что если он и правда... другой?
Нет. Не ведись. Это — ловушка. Всегда была. Всегда будет. И всё же — в уголке души что-то дрогнуло. Не доверие. Не надежда. Скорее — вызов. Если он не монстр — пусть докажет. И тогда я решу, что делать со Стефаном Сальваторе.
***
— Нет, пап, пока ничего, — солгала я, лениво крутя локон на пальце. — Вампиры пока как-то не выстраиваются в очередь сдаваться. Представляешь?
— Странно, — протянул он. — Обычно ты их чуешь за километр. Лучше меня, между прочим.
— Прости, что не оправдала твоих кровавых надежд, — ядовито отрезала я. — Забыла, что единственный способ заслужить твое внимание — это сдать тебе пару клыкастых.
Он помолчал. Видимо, вспоминал, как быть отцом. Спойлер: хреново у него получалось.
— Я не хотел, чтобы ты чувствовала...
— Да плевать, чего ты хотел, — перебила я. — Хотела я, чтоб у меня был нормальный отец, а не охотник, который воспитал меня как инструмент. И, спойлер, меня это немного... бесит. Тем более ты всё лето где-то пропадал.
— Крис...
— Не беспокойся. Если найдётся очередной ночной урод — я дам знать, — сказала я и тут же сбросила звонок.
С глухим стуком телефон упал на стол, а я сделала глоток кофе. Горечь идеально дополняла настроение.
— Ты не рассказала ему, — спокойно произнёс Стефан, который всё это время сидел напротив меня.
— Это не мешает мне вонзить кол, что у меня в кармане, тебе прямо в сердце, — фыркнула я, обвивая локон вокруг пальца. — А потом набрать отца и сказать, что вампир нашёлся... совершенно случайно. Хочешь втереться в доверие? Вперёд. Удиви меня. Скажи хоть что-то, из-за чего я не захочу тебя прикончить прямо сейчас.
— Я не хочу втираться. Я хочу заслужить, — спокойно возразил он.
— Одно и то же, — отмахнулась я и скрестила руки на груди. — И как ты, кровосос, собираешься заслужить моё доверие, когда по городу находят обескровленные трупы?
— Это не я, — сказал Стефан твёрдо. — Я не пью человеческую кровь.
— А чью, прости? Муравьиную? — прищурилась я. — Не ври мне. Без крови ты бы давно отправился на тот свет. И поверь, я бы с радостью подбросила билет.
— Я пью кровь животных. Этого достаточно, чтобы выживать и сохранять силы, — спокойно ответил он, словно это было чем-то вроде диеты без глютена.
— И почему я должна в это поверить? — скрестила руки на груди и вскинула бровь. — У тебя на лбу не написано «вегетарианец». Да и выглядишь ты слишком бодро для любителя белок и Бемби.
— Я могу это доказать, — развёл руками Стефан.
— Доказать? — фыркнула я. — Отлично. Тогда скажи мне, кто, по-твоему, обескровил тела, которые начали появляться в городе?
Он замолчал. Глаза метнулись в сторону, и язык нервно провёл по губе.
— Это был Деймон, — наконец выдавил он.
— Прекрасно, — холодно усмехнулась я. — Значит, если ты и правда питаешься исключительно фауной из «Короля Льва», то должен понимать: я хотя бы попробую вогнать кол в грудь твоего братца. Или ты предлагаешь мне закрыть глаза и пожелать ему «приятного аппетита»?
— Я сам с ним разберусь. Обещаю. Он больше никому не навредит, — сказал он, сложив руки на столе.
— Обещания — дешёвый товар, — прищурилась я. — А я — охотница. Мой отец — охотник. Мы не обнимаемся с вампирами под луной. Я надеюсь, ты это усвоил. И, знаешь, мне совсем не хочется ранить чувства моей сестры известием, что её бойфренда нашли с деревянной шпалой в груди где-то в сточной канаве. Так что, если ты хоть на шаг приблизишься к моей сестре, сделаешь ей больно... ты даже не успеешь пожалеть.
— Понял, — коротко кивнул Стефан, поджав губы в напряжённой улыбке. — Пойдём?
Я молча бросила пару купюр на стол, поднялась и пошла следом, не выпуская его из поля зрения. Он, возможно, и не монстр. Но я всё равно держала руку ближе к карману, где прятался кол. На всякий случай.
Он шёл впереди, слегка оборачиваясь через плечо, будто проверяя — не исчезла ли я. Какая ирония. Вампир, который боится, что его бросит охотница. Забавно.
«Стефан Сальваторе. Местный покладистый вампир с глазами щенка и моральным кодексом в кармане. А ещё брат ходячего бедствия, которое пьёт кровь, как шампанское на вечеринке. Отличная семейка. Просто мечта охотника.»
— Ты всегда так тихо ходишь? — спросил он, остановившись и глядя на меня поверх плеча.
— Привычка. Папа учил. Звук — это то, что тебя выдает перед тем, как тебя убьет вампир, — мило улыбнулась я, проходя мимо него.
Он, похоже, не знал, как на это реагировать. То ли улыбнуться в ответ, то ли проверить, не достаю ли я оружие.
«Мне надо быть с ним начеку. Он говорит красиво, держится уверенно. Но это всё — часть игры. Вампиры всегда играют. Даже те, кто клянётся, что они другие.»
— Кристина... — начал он, и я уже заранее закатила глаза. Вот сейчас будет или нытьё, или философия.
— Только не начинай с «я не такой, как остальные». Ты скажешь это — и я точно воткну тебе что-нибудь в грудь. Просто ради профилактики.
— Я хотел сказать, что понимаю твою злость. Ты охотница, и, я слышал, ты потеряла мать... Я понимаю, почему ты не доверяешь.
Я резко остановилась. Этот момент — как ледяной ветер в солнечный день.
— Не произноси это снова, — тихо, но жёстко сказала я. — Ты можешь быть хоть святым вампиром, хоть кротким зайчиком. Но ты никогда не поймёшь, что такое расти с мыслью, что чудище убило твою мать, пока ты была в колыбели. Что каждый вечер твой отец возвращался домой с запахом крови и дерева, а ты сидела в окне и мечтала, чтобы мама пришла хоть в снах.
Он молчал. Правильно делал.
— Поэтому ты можешь говорить сколько угодно. А я всё равно буду держать руку на коле, пока не решу, кто ты на самом деле. Понял?
Стефан кивнул. Неуверенно. И впервые — без улыбки.
«Может быть, он и правда другой. Может, в этом городе не всё такое чёрно-белое. Но я не могу позволить себе верить просто так. Меня не так учили.»
Прошлое. Кристине — 12 лет. Поздний вечер. Лес.
— Тише, Криси, — прошептал отец, подавая мне жестом остановиться. — Слушай.
Я затаила дыхание, сжав в руках деревянный кол, который был почти такой же большой, как моя рука. Ветер колыхал деревья, вдалеке ухнула сова. Где-то хрустнула ветка.
— Ты слышала? — Он смотрел на меня строго, но не злобно. Просто... как на солдата, не ребёнка. Так он всегда смотрел.
— Да, — кивнула я. — Слева.
— Хорошо. Теперь скажи: это животное или вампир?
Я помедлила. Если ошибусь — будет разочарован. А я не любила его разочаровывать. Даже несмотря на всё.
— Животное. Слишком шумно.
Он кивнул, и на его лице мелькнула тень одобрения. Почти улыбка. Почти.
— Запомни. Вампиры не издает громких звуков, не оставляют следов и двигаются как тени. Но они не призраки. Их можно убить. Их нужно убивать.
Я смотрела на отца и кивала, не осознавая до конца, как эти слова вонзаются в меня куда глубже, чем любой кол. Он учил меня выживать. Он учил меня ненавидеть. И я слушала. Я хотела быть хорошей охотницей. Я хотела, чтобы он гордился. И я хотела, чтобы мама вернулась. Но мама была мертва. И виноваты были они.
«С тех пор всё было просто: вампир — враг. Неважно, как он выглядит. Неважно, что он говорит. Убей или будь убита.»
Настоящее
Мы пришли в лес, и Стефан резко замер, прислушиваясь. Неосознанно я сделала то же самое — старые привычки не умирают. В тот же момент, как слева послышался лёгкий шорох, я едва успела повернуть голову, а Стефан уже исчез. Вампир, блин.
Он появился вновь с белкой в руках и, как ни странно, гордой миной на лице. Следующее, что я увидела, — его глаза налились кровью, под ними проступили венозные прожилки, а клыки медленно выдвинулись. Без лишних сантиментов он вонзил их в шею бедной белки. Всё это происходило как-то... спокойно. Он не зверел. Не рвался. Просто голодно, почти ритуально, впился в шею белки. Я поморщилась, когда услышала характерный звук, но не отвела взгляда. Слишком уж важно было это видеть.
Я поморщилась.
Спустя минуту он осторожно отстранился. Белка была ещё жива — еле-еле, но жива. Он опустил её на землю, и она, шатаясь, побрела в сторону дерева.
— Плюс два очка Гриффиндору за гуманность, — я иронично подняла палец вверх. — Я вообще-то люблю животных, так что ценю, что ты не превратил её в беличий тост.
Стефан усмехнулся, как будто забавно. Да, ну-ну.
Ещё один шорох — и вот он снова исчез. Через несколько секунд он уже пил кровь из зайца. Театральность его «доброты» начинала утомлять.
— И этого тебе, прости, хватает? — скептически изогнула я бровь. — Я имею в виду, это не шутка? Белочки, зайчики... Кто следующий? Ёжик?
— Вполне, — пожал он плечами. — Ну, если не считать, что я не такой сильный, как Деймон. Человеческая кровь даёт больше силы. Животная — просто позволяет... существовать.
— То есть, грубо говоря, ты на веганской диете в мире мясоедов, — хмыкнула я. — Ну что ж. Благородненько. А я-то думала, у вампиров самообладание не в моде. Правда, не факт, что я тебе теперь больше доверяю.
Он ничего не ответил, только посмотрел на меня. Спокойно. Почти слишком спокойно, как для существа, которое только что пило кровь. И это меня пугало больше всего.
И я опять почти поверила, что он может быть не опасен. Почти. Но «почти» — это слишком рискованно, когда ты охотница.
Я смотрела, как Стефан в который раз отпускает животное, и внутри что-то неприятно кольнуло. Нет, я всё ещё помнила, кто он. Что он. Вампир. Убийца по своей природе. Но... я не видела в нём монстра. Ни капли.
— Ты реально так живёшь? — спросила я, не скрывая удивления. — Животные, сдержанность, мораль?
Он повернулся ко мне, стряхнул каплю крови с губ и кивнул.
— Я выбрал такой путь. Потому что хочу остаться хоть немного человеком.
Его слова задели. Мой отец учил меня, что вампиры — не люди. Им чужды чувства, принципы, совесть. Но сейчас я видела всё это. Своими глазами. Видела не зверя, а того, кто борется с собой каждый день.
Я стиснула челюсть и отвернулась. Меня раздражала эта его человечность. Потому что она мешала мне ненавидеть его. Мешала верить, что я права. Что все они — зло.
«А вдруг... вдруг не все?» — шальная мысль пронеслась в голове.
Я быстро отогнала её, но послевкусие сомнения осталось. Горькое, въедливое, и почему-то тревожное.
— Не думай, что ты в безопасности, — буркнула я, пряча растерянность за привычной колкостью. — Один неверный шаг — и я перерешаюсь.
— Тогда я постараюсь не делать неверных шагов, — спокойно ответил Стефан.
Я кивнула и пошла вперёд, но внутри всё было не так спокойно. Мой мир начал трещать по швам. И Стефан Сальваторе стал первой трещиной в той стене, которую я строила с детства.
Несколько лет назад. Кухня в доме Гилбертов.
Я сидела за столом, сжимая кружку горячего какао, в то время как отец, Джон Гилберт, перекладывал из ящика на стол колы, отточенные до безупречности.
— Запомни, Кристина, — его голос звучал жёстко, почти безэмоционально. — У вампиров нет души. Они умеют подделывать эмоции, мимику, даже слёзы. Но это всего лишь маска, за которой скрывается чудовище.
— А если они... не убивают? Если стараются быть нормальными? — спросила я тогда. Мне было, наверное, лет четырнадцать. Я всё ещё верила, что даже монстры могут быть спасены.
Отец бросил на меня взгляд, полный холодного разочарования.
— Ты хочешь пожалеть зверя только потому, что он не рвёт тебе глотку прямо сейчас? Они все одинаковые, Крис. Даже если не пьют кровь людей, они всё равно могут сорваться. Это в их природе.
Он подошёл ближе, опустился на колено передо мной и взял мои руки в свои.
— Они убили твою мать, — тихо напомнил он. — Если бы не я, тебя бы не было.
Я кивнула. Боль в груди была острой, как всегда, когда речь заходила о ней. О женщине, которую я даже не помню.
— Я не прошу тебя мстить, — продолжал он. — Я прошу тебя защищать. Себя. Людей. Потому что если не ты — то кто?
Настоящее
Я стояла в лесу, наблюдая за Стефаном, который вытирал кровь с руки, и чувствовала, как что-то во мне надламывается.
«Если не ты — то кто?» — эхом отозвались слова отца.
Но сейчас я не была уверена, от кого именно мне нужно защищаться.
***
— Что это за цацка? — с усмешкой провела я пальцем по ожерелью на шее Елены.
— Стефан подарил. Красивое? — ответила она с такой приторной улыбкой, что у меня чуть не свело зубы.
— Очень, — кивнула я, отпуская украшение и ловя еле уловимый аромат... вербены?
Интересно. Вампир, дарящий девушке украшение с вербеной, чтобы не навредить ей своим внушением? Или, может, чтобы кто-то другой не навредил? Странно. Подозрительно даже.
Мои мысли прервали громкие крики. Я обернулась. Толпа подростков с криками столпилась не далеко от сцены, где говорил речь тренер. Чувствуя, как просыпается моя охотничья натура, я направилась туда, расталкивая всех на пути.
В самой гуще — Тайлер и Джереми. Дерутся. Нет, скорее Тайлер колотит моего брата, как мешок с картошкой.
— А ну отпусти моего брата, имбицил! — рявкнула я и, подойдя, со всего размаха оттолкнула Локвуда. Тот отлетел и грохнулся на землю.
Я тут же схватила Джереми за лицо, аккуратно поворачивая его к себе. Ссадины, кровь...
— Ах ты ж ублюдок, — зашипела я, развернулась и ударила Локвуда кулаком в лицо так, что он рухнул обратно на землю. — Ещё раз тронешь моего брата — убью. И это не фигура речи.
Но, похоже, у Тайлера подброшено на слух. Он схватил с земли разбитую бутылку и с безумным видом замахнулся на меня. Я уже приготовилась отразить удар — тело само пошло в защиту — но в следующую секунду между нами оказался Стефан.
Стекло полоснуло его по руке, кровь хлынула, но он даже не поморщился. Тайлер, увидев рану, почему-то резко струхнул и сбежал. К Стефану тут же подбежала Елена.
— Боже, твоя рука! — взвизгнула она, хватая его за руку, на которой уже почти затянулась рана.
— Всё в порядке, он промазал, — с натянутой улыбкой ответил Стефан, пряча руку за спину.
— Я же видела! — не унималась Елена, пытаясь снова её схватить.
— Всё хорошо, — вступилась я, мягко положив ей руки на плечи. — Просто скажи спасибо, что никто не пострадал серьёзно.
Оставив влюблённую парочку вариться в их собственном сиропе, я направилась к Джереми.
— Ты в порядке? — спросила, оценивая его побитое лицо.
— Да, — буркнул он, не глядя на меня, и ушёл, как всегда гордый в своей тени.
Я осталась стоять, глядя ему вслед. Джереми упрямо тащился прочь, но в этот момент я почти не чувствовала злости. Только глухое напряжение под грудной клеткой.
Я медленно повернулась к Стефану. Он стоял рядом с Еленой, но смотрел на меня. Тихо. Внимательно. Ни капли агрессии. Ни одной попытки оправдаться. Он просто... защитил меня. Без раздумий. Это было странно. Неправильно. Он — вампир. Он должен был быть угрозой. Хищником. А не щитом.
В голове всплыл один из моих разговоров с отцом.
Флешбек
— Никогда не верь им, Кристина, — говорил он, медленно и чётко. — У них нет души. Они манипулируют. Притворяются. А потом кусают.
— А если... — я тогда была моложе. Глупее. Надежд больше. — А если один из них правда другой? Ну... не как остальные?
Отец рассмеялся холодно.
— Тогда он просто лучше умеет притворяться.
Конец флешбека
Я снова посмотрела на Стефана. Он стоял, немного опустив голову, будто чувствовал, что даже этот поступок ничего не изменит. Но что, если всё-таки изменит? Что, если он не притворяется? Что, если всё это время я смотрела не туда?
Сомнение вцепилось в меня когтями. Я резко выдохнула и отвернулась.
Нельзя. Нельзя сомневаться. Я охотница. Это моя кровь. Моё воспитание. Моё дело. Но впервые за долгое время я не знала, что чувствовать.
Я отошла в сторону, сжимая в руке телефон. Несколько минут просто смотрела на экран, пока наконец не нажала кнопку вызова.
— Алло? — голос отца, суровый и уверенный, как всегда.
— Привет, — коротко сказала я, стараясь не выдать дрожь в голосе.
— Что-то случилось?
— Нет. Вернее... не совсем. Я просто хочу кое-что спросить.
— Спрашивай.
— А ты когда-нибудь... сомневался? — задала я, всматриваясь в темнеющее небо.
— В чём именно?
— В том, что все вампиры — зло. Что они все одинаковые. Хищники без души. — Я резко выдохнула. — Ты правда веришь, что среди них не может быть никого... другого?
На том конце повисла долгая тишина.
— Кристина, ты говоришь как человек, которого кто-то из них запудрил.
— Нет! — я вскочила. — Я сама всё вижу! Он... он спас меня. Меня. Вместо того чтобы убежать. Он принял удар. И... он пьёт кровь животных, а не людей.
— Это уловка. Они знают, как играть на жалости. Как втираться в доверие. Ты видишь то, что он хочет, чтобы ты видела.
— Может, и так, — призналась я, сжимая зубы. — Но, пап, если хотя бы один из них не такой, неужели это не меняет ничего?
Он молчал. Несколько долгих секунд. Потом глухо сказал:
— Когда-то я тоже думал, что есть исключения. Это почти стоило мне жизни. И жизни твоей матери.
— Я не она, — прошептала я. — И я не ты.
— Тогда не забывай, кто ты есть. Охотница. Мы не верим. Мы действуем.
Он сбросил. А я осталась с дрожащими пальцами, пульсирующим сердцем и глухим, нарастающим ощущением, что мир, каким я его знала, начал трескаться.
— Так, так, так... кто тут у нас? — раздался за спиной низкий, тягучий голос. Я интуитивно потянулась к карману, где лежал кол. — Неужели очаровательная охотница?
Я резко обернулась. Передо мной стоял Деймон, с привычной наглой ухмылкой на губах.
— Рад встрече, — лениво протянул он.
— А я — нет, чудовище, — процедила я сквозь зубы.
— Зачем же сразу на личности? — приподнял он бровь, притворяясь обиженным.
— Пришёл меня убить? — фыркнула я, не убирая руки с кола.
— Смешно, — усмехнулся он. — Ты на вербене. Кровь твоя мне не интересна.
Он подошёл чуть ближе, склонив голову набок:
— А вот ломать такую милую шейку... жаль. — лениво закончил Деймон, делая шаг ближе.
Я ухмыльнулась, холодно и зло:
— Ну попробуй, психопат на минималках. Только предупреждаю — если дотронешься, будешь хрипеть с колом в горле. Эстетично, но тебе не понравится.
Он рассмеялся, тихо, почти одобрительно:
— Вот за это я тебя и люблю. У тебя острый язык... почти как мой.
— А у меня ещё и руки ловкие, — дернулась я чуть вперёд, и он на долю секунды напрягся.
Но прежде чем мы успели перейти к следующему раунду перепалки, позади Деймона появился Стефан. В его глазах плескалась тревога, но голос был спокоен:
— Деймон, отойди.
— Расслабься, брат. Мы просто беседуем, — невинно отозвался Деймон, отступая на шаг, но не сводя с меня взгляда.
— Я сказал, отойди, — голос Стефана стал холоднее. — Сейчас не время.
— Как скажешь, — пожал плечами старший Сальваторе и, бросив мне последнюю ухмылку, растворился в тени деревьев.
Я медленно выдохнула, всё ещё сжимая кол в кармане.
— Ты всегда вовремя, — бросила я Стефану.
— У него... своеобразное чувство юмора, — пробормотал он, виновато.
— Если бы я в него воткнула дерево, это был бы юмор, — ответила я. — Чёрный.
Мы молчали, пока шли обратно на поле. Стефан шёл рядом, чуть опережая, но оборачивался через каждые пару шагов, как будто боялся, что я исчезну.
— Почему ты всё ещё здесь? — спросила я, не выдержав. — Зачем стараешься заслужить доверие человека, который в любой момент может вогнать тебе кол в сердце?
— Потому что я знаю, что ты не такая, — тихо ответил он.
— Ах да? А какая я по-твоему? — я остановилась, развернувшись к нему.
— Та, кто только что спасла Джереми от Тайлера. Кто не стала атаковать Деймона первой, хотя могла. Кто заботится о брате, как никто другой. У тебя есть выбор, Кристина. И ты им пользуешься каждый раз, даже если сама этого не замечаешь.
Я ничего не ответила. Просто смотрела на него. Он говорил спокойно, без нажима, без попыток манипулировать. Не как вампир. Как человек. Как тот, кто действительно видел меня.
В ушах зазвучали слова отца из прошлого, всплывшие резко и отчётливо:
«Они все — монстры. Не вздумай верить ни одному из них. У них нет души. Только жажда.»
А вот сейчас передо мной стоял он — вампир. С грустью в глазах. С заботой. Без капли жажды. Без монстра внутри.
— Ты в порядке? — спросил Стефан, заметив, как я замерла.
— Я... не знаю, — честно ответила я и отвернулась, чтобы он не видел моего замешательства.
***
Мистер Теннер мертв. Его убил Деймон. Сукин сын.
Я оставила Елену с подругами, а сама пошла домой, задумавшись. И не заметила, как пришла к дому и, что стояла на крыльце не одна. Деймон стоял, прислонившись к перилам, как будто ждал меня.
— Ты следишь за мной? — бросила я резко, доставая кол из куртки.
— Ты так мила, когда злишься, — ухмыльнулся он, даже не сдвинувшись с места. — Я бы сказал «горячая», но ты всё равно не оценишь.
— Хочешь, чтобы я тебя убила? Потому что с каждым днём это желание крепнет, — прошипела я, подходя ближе.
— Убьёшь — пожалеешь, — серьёзно сказал он, и впервые в его голосе не было иронии. — Стефан расстроится.
Я замерла.
— Не трогай его, — сказала я тихо, почти сквозь зубы.
— Я и не собираюсь. Это ты держишь в руке кол, не я, — он указал взглядом на мою руку. — Или ты уже и сама не понимаешь, кто тут настоящий монстр?
— Ты убивал людей, — напомнила я.
— Да. И? — он шагнул ближе. — А ты никогда не делала того, о чём потом жалела? Никогда не убивала по ошибке, в панике, в страхе?
— Я не... — начала я, но язык запнулся.
— Я видел, как ты смотрела на Стефана. — Деймон подался ближе, его глаза сверлили меня насквозь. — Ты больше не уверена, правда? Всё это «все вампиры — зло» начинает трещать по швам?
Я разозлилась на него. На себя. На эти чувства.
— Ты ничего не знаешь обо мне, — буркнула я и развернулась.
— Зато я вижу, как тебе трудно дышать, когда убеждения рушатся, — кинул он мне вслед. — Добро пожаловать в реальность, охотница.
Я зашла в дом, сжимая в руке кол так сильно, что ногти впились в ладонь. Но вместо ненависти чувствовала лишь... растерянность.