часть 8.
Эмма молча посмотрела на Дженну, которая уже убрала в карман электронную сигарету и спокойно сидела, глядя на огни ночного города. В голове у Эммы вдруг мелькнула мысль - если Дженна показала ей что-то своё, странное и немного забавное, то и она может.
- Смотри, - сказала Эмма негромко, и её голос зазвучал чуть игриво.
Прежде чем Дженна успела что-то ответить, тело Эммы окутал лёгкий туман. Мгновение - и на лавочке уже сидела не девушка, а изящная чёрная кошка с короткой гладкой шерстью и сияющими голубыми глазами.
Дженна застыла, немного приподняв брови.
- Серьёзно?.. - пробормотала она, но уголки её губ дрогнули.
Кошка-Эмма мягко прыгнула к ней на колени, тёплая, лёгкая, как тень. Сначала она просто устроилась поудобнее, свернувшись клубком, но уже через несколько секунд ткнулась лбом в ладонь Дженны.
Дженна медленно протянула руку и начала гладить её - по спине, между ушек. Эмма сразу же замурлыкала, громко, вибрируя всем телом от удовольствия. А потом - как будто не удержалась - начала лизать Дженне пальцы. Осторожно, по-кошачьи, тёплым языком, будто благодарила.
- Ты чего... - прошептала Дженна, смущённо, но не остановилась. Её рука мягко скользила по спине Эммы, а сама она смотрела на неё с каким-то новым выражением - почти нежностью.
Эмма не отвечала - просто мурлыкала, тёрлась мордочкой о её ладонь и вылизывала пальцы, будто всё остальное перестало существовать.
Эмма ещё немного полежала у неё на коленях, прижавшись боком к её животу, мягко урча. Дженна продолжала её гладить, почти не дыша.
Через минуту кошка-Эмма медленно поднялась, всё ещё мурлыча. Она встала прямо на коленях Дженны, вытянулась, потянулась всем телом, как будто проснулась, а потом мягко потёрлась лбом о её подбородок.
- Эмма... - тихо прошептала Дженна, но руки не убрала.
Кошка плавно, уверенно обвилась вокруг её шеи, потёрлась щекой о щёку, потом снова мурлыкнула прямо у уха. Шерсть была тёплая, мягкая, а прикосновения - почти трепетные.
Эмма несколько раз провела мордочкой по шее Дженны, будто метила, оставляла что-то своё - тепло, запах, привязанность. Она была в этом образе совершенно беззащитна, но и полностью честна. Только мягкое кошачье тело, нежность и тихое урчание.
Дженна, не удержавшись, улыбнулась - впервые по-настоящему за последние дни. В ней что-то смягчилось, как будто стены между ними начали трескаться.
Эмма замурлыкала громче, почти согревая воздух вокруг, и ещё раз потерлась лбом о её щеку, перед тем как снова свернуться клубочком у неё на коленях.
Мгновение - и мурлыканье оборвалось. Тело кошки вдруг замерло, а затем в одно касание словно растаяло в воздухе, заменяясь знакомой, человеческой формой. Эмма вновь обрела свой привычный облик - крылья плотно прижались под курткой, скрытые от глаз. Её глаза, благодаря лёгкому заклинанию, остались голубыми, спокойными, почти невинными.
Она сидела на коленях у Дженны. Просто так. Лёгкая, будто её тело почти не весило, но тепло её всё ещё ощущалось. Их взгляды встретились.
На секунду - тишина. Оба лица будто застыло в неловкости. Дженна чуть моргнула, будто не была готова к такому резкому превращению. Эмма... Эмма сама замерла, осознавая, как близко находится. Её руки опирались о плечи Дженны, дыхание чуть сбилось, а куртка слабо шелестела от движения крыльев под ней.
- Ой... - прошептала она, слегка смутившись. - Прости... вышло как-то... внезапно.
Дженна отвела взгляд в сторону, будто не знала, куда девать руки, но не оттолкнула её. Просто сидела, немного напряжённо, но не холодно.
- Ты очень лёгкая, - только и сказала она, чуть хрипло.
Эмма неуверенно улыбнулась, мягко соскользнув с её коленей, опустившись рядом на лавочку.
- Ты не против?.. - спросила она уже тише, почти неслышно.
Дженна только слегка покачала головой. Ни слова лишнего, но в её взгляде не было отторжения.
Они медленно возвращались домой по ночному городу - шаг за шагом, не торопясь. Улицы пустели, фонари мерцали мягким светом, и всё вокруг словно замирало. Дженна шла молча, иногда бросая взгляд на Эмму, которая шла рядом, держась чуть ближе, чем обычно, будто всё ещё ощущала тепло её ладоней на себе.
Когда они вошли в дом, Дженна коротко кивнула:
- Я спать.
- Спокойной ночи, - почти шёпотом ответила Эмма, задержав взгляд на ней чуть дольше, чем нужно.
Дженна скрылась в своей комнате, а Эмма пошла в свою - в ту самую тёмную, без окон. Она не любила ночь, как бы это ни было странно для вампира. Но не могла спать. Не умела. Да и зачем? Бессонные часы - её обычная реальность.
Она села на пол, как обычно, достала один из пакетов крови, вскрыла и выпила молча. На вкус - пустота. Она чувствовала, как голод стихает, но в душе не становилось легче.
Когда на горизонте показались первые лучи солнца, Эмма свернулась клубком в кресле и уснула - тяжело, почти в изнеможении. День прошёл незаметно, и никто её не видел.
И только с наступлением заката дверь её комнаты приоткрылась. Тихо. Почти неслышно. Эмма вышла - бледная, как всегда, в тени коридора. Она нашла Дженну в гостиной и остановилась, глядя на неё с каким-то новым выражением.
- Дженна, - произнесла она тихо. - Я... Я устала быть вампиром.
Эмма опустила взгляд, будто не смела смотреть в глаза.
- Я хочу стать человеком..
Дженна резко подняла голову, услышав слова Эммы. Её глаза чуть расширились - такое признание было неожиданным, слишком личным, слишком глубоким.
- Что случилось? - тихо спросила она, медленно подходя ближе. - Почему ты вдруг...
Эмма стояла, сжав пальцы в кулаки, опустив взгляд.
- Я устала, Дженна, - прошептала она, дрогнувшим голосом. - Я не хочу жить вечно. Я не хочу быть чудовищем. Я не хочу... смотреть, как ты стареешь, а я всё та же. Я не вынесу этого.
Дженна замерла, растерянная.
- Но...
- Я ведь... была человеком, - перебила её Эмма. Голос стал чуть громче, но он дрожал. - Меня не родили такой. Это было проклятие. Старая ведьма, я... тогда я просто хотела спасти сестру, а она сделала из меня... это.
Она всхлипнула, прикрывая губы рукой. Из её глаз тихо текли слёзы.
- Я могу стать человеком. Есть ритуал. Он... сложный. Но возможный. Я просто... не решалась. До тебя.
На мгновение повисла тишина. Эмма подняла на Дженну взгляд.
- Мне девятнадцать, Дженна. По-человечески. По-вампирски - я не хочу говорить. Если я вернусь... я снова стану такой, какой была. Не старой. Просто - собой. Но без крыльев, без силы, без магии. Без всего.
Дженна всё ещё молчала, переваривая услышанное. Эмма сделала шаг ближе, протянула руку и коснулась её пальцев.
- Поможешь мне? - спросила она. - Я не хочу делать это одна.
---
Ритуал провели ночью, в лесу, среди камней, обвившихся мхом. Дженна стояла рядом, держа Эмму за руку. На земле был выложен круг, старые знаки пульсировали тусклым светом. Луна медленно поднималась над верхушками деревьев.
Эмма встала в центр, дрожа. Она прошептала древние слова, язык тянулся к горлу, словно он сам помнил эти заклятия.
Магия начала откликаться. Ветер завыл, листья закружились в воздухе. Тело Эммы задрожало - сильно, неестественно, будто что-то внутри сражалось, не желая отпускать.
Из её груди вырвался хрип, ноги подкосились, но она стояла. Крылья трепетали под курткой, глаза начали мерцать то голубым, то алым, как будто две силы боролись друг с другом.
Потом - вспышка. Воздух будто вспух, раздался хруст, и Эмма рухнула на землю.
Дженна бросилась к ней.
Эмма лежала, слабая, дыхание едва слышно. Её волосы стали светлее, тонкие пряди рассыпались по земле. Глаза были голубыми, чистыми, по-человечески испуганными. Крыльев не было. Ни когтей, ни зрачков-щелей. Просто она - худенькая, бледная, с удлинённым каре, будто вырванная из сна.
- Эмма? - прошептала Дженна, опускаясь рядом.
Та едва кивнула, глядя на неё, с трудом улыбаясь.
- Я... человек... - выдохнула она. - Я... это я...
И всё, что она смогла - уткнуться в её ладони и тихо заплакать. Уже не по-вампирски. По-настоящему.
Дженна аккуратно подняла Эмму на руки - та была лёгкой, почти невесомой. Её руки обвились вокруг шеи Дженны, голова склонилась на плечо. Бледное лицо Эммы казалось уставшим, но в нём уже не было той мрачной, нечеловеческой силы. Теперь в ней было что-то живое. Настоящее.
- Ты теперь обычная, - мягко сказала Дженна, шагая по тропинке к дому. - Просто девушка.
- Хорошо ведь?.. - слабо прошептала Эмма, чуть улыбаясь, будто боялась, что это всё ещё сон.
- Очень, - тихо ответила Дженна. - Только тебе нужно поесть.
- Кровь? - спросила Эмма, будто по привычке.
- Нет, - усмехнулась Дженна. - Настоящую еду. Людскую.
---
Уже дома, Дженна усадила Эмму на кухонный стул, накинув на неё плед. Та смотрела по сторонам, будто впервые видела всё вокруг: огонь в плите, капли воды в раковине, простые вещи. Её глаза теперь были прозрачными, голубыми, как летнее небо, и волосы стали светлее, мягче. Она казалась другой - не только внешне. Её движения стали теплее, чище. Чудовище исчезло.
- Пахнет вкусно, - Эмма наклонилась к тарелке с жареными тостами и яичницей, которую поставила перед ней Дженна. - Я... давно такого не ела.
- Ешь, - просто сказала Дженна и села напротив.
Эмма взяла кусочек, осторожно откусила - и вдруг заулыбалась, по-настоящему, широко, как ребёнок, впервые попробовавший что-то невероятное.
- Боже, это так вкусно! - она едва не подавилась от торопливости, сглатывая с шумом. - Почему я забыла, как это прекрасно...
Дженна смотрела на неё, едва заметно улыбаясь. Эмма теперь не была угрозой, не была тенью или чудовищем. Она просто была собой.
Эмма с удовольствием доела всё, что лежало на тарелке. Она облизывала пальцы, смеясь — тихо, искренне, по-доброму. В её глазах больше не было следов ночного ужаса или тьмы. Только удивление и счастье, как будто она заново открывала этот мир.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Дженна, убирая со стола.
— Чудесно, — ответила Эмма, немного растерянно. — Всё такое… настоящее. Знаешь, будто я только проснулась от какого-то долгого-долгого сна. Странного. Иногда кажется, что я там… что-то делала. Но всё будто в тумане. Как в сне, который ты забываешь через минуту после пробуждения.
Дженна кивнула, но ничего не сказала. Лицо её, как всегда, оставалось спокойным, чуть отстранённым. Она никогда не показывала много эмоций — и сейчас была такой же: собранной, чуть холодной, но рядом.
---
Ночь была тёплой. Дженна легла первой, уставившись в потолок, как будто что-то прокручивала в голове. Комната была погружена в полумрак, воздух пах свежестью, постель — теплом.
Эмма зашла тихо. Она была в мягкой пижаме, волосы чуть растрёпаны, на лице — задумчивая нежность. Подойдя к кровати, она замерла, неуверенно смотря на Дженну.
— Можно?.. — спросила она почти шёпотом. — Лечь с тобой?
Дженна кивнула, откинув угол одеяла. Эмма быстро забралась под него, прижалась плечом к её боку и замерла на секунду, колеблясь.
— Обними меня?.. — вдруг попросила она, так тихо, будто боялась быть слишком навязчивой.
Молчание. Несколько секунд — долгих. Но затем Дженна медленно протянула руку и обняла Эмму за плечи. Той хватило даже этого.
Эмма устроилась поудобнее, склонив голову на её грудь. Тихо вздохнула и улыбнулась, глаза начали закрываться.
— Спасибо, — прошептала она, почти засыпая.
Утро было ясным, свет проникал в комнату, тянущимися полосками через окна. Эмма проснулась первой, ещё немного дремала под тёплым одеялом. Сон был коротким, но спокойным. Она открыла глаза, потянулась и заметила, как солнечные лучи играют на стенах. Внутри неё было какое-то приятное чувство лёгкости, которой она так долго не ощущала.
Она потянулась и встала, решив приготовить завтрак. Дженна ещё спала, и Эмма решила воспользоваться этим временем, чтобы побыть наедине с собой, чтобы попробовать понять, каково это — быть обычной девушкой. Она уже привыкала к простым вещам, которые раньше казались такими естественными: вот ты встаёшь, вот ты идёшь на кухню, вот ты режешь хлеб.
Она взяла нож и начала срезать корочку с хлеба, но вдруг, в какой-то момент, нож соскользнул. Эмма не сразу поняла, что случилось, но затем почувствовала сильную боль — нож порезал её руку вдоль, глубоко. Кровь начала медленно вытекать из раны, и она почувствовала, как она начинает серьёзно кровить.
Эмма испугалась. Это было слишком реальное, слишком болезненно. Вспомнив, как раньше раны мгновенно заживали, она на секунду растерялась, не зная, что делать. Кровь текла по руке, капая на стол, и она быстро схватила свою руку, пытаясь остановить кровотечение.
— Дженна! — крикнула она, сжимая руку, в панике.
Через мгновение Дженна вбежала в кухню. Её глаза мгновенно сосредоточились, взгляд стал холодным и спокойным, но в этом холоде было что-то заботливое, что-то, что сразу заставило Эмму почувствовать себя в безопасности.
— Что случилось? — спросила она, подойдя к Эмме и быстро осматривая её руку.
— Я порезалась, — Эмма едва сдерживала панику. — Я забыла… я забыла, что не могу просто не думать об этом, как раньше. Я… я же человек теперь.
Дженна мгновенно взяла её руку, осмотрела порез и принялась действовать. Спокойно, без суеты, но с явным знанием того, что делать.
— Ты человек, — тихо сказала Дженна. — И это нормально. Давай, я помогу.
Она аккуратно начала обрабатывать рану, осторожно промывая её и накладывая повязку. Эмма не могла не чувствовать, как её рука начинает переставать кровить, как боль уходит, но в её голове всё равно был этот страх, который она не могла избавиться. Для неё всё это было новым — кровь, боль, раны, которые не заживают мгновенно.
— Всё будет в порядке, — сказала Дженна, заканчивая обработку.
Эмма тихо вздохнула, ощущая облегчение, когда Дженна закончила. На её лице появилась слабая улыбка, но в глазах всё ещё было беспокойство.
— Спасибо, — прошептала она, глядя на Дженну, благодарно, но с некоторым стеснением. — Я… я просто не привыкла к этому.
Дженна кивнула и отстранилась, её лицо по-прежнему оставалось серьёзным и холодным, но Эмма почувствовала, что эта холодность не была какой-то отстранённой — это был её способ заботиться, способ держать себя в руках.
— Ты научишься, — сказала Дженна, не глядя на неё. — все в порядке.
После завтрака, когда рана была перевязана, а напряжение немного спало, Дженна вдруг сказала:
— Хочешь выйти? На улицу. Днём.
Эмма удивлённо подняла брови.
— Я… могу?
— Можешь. Теперь ты обычный человек, — холодно бросила Дженна, убирая со стола.
Эмма лишь кивнула, и внутри всё защекотало от волнения. Она надела светлую куртку, поправила волосы и последовала за Дженной.
На улице было ярко, солнечно и свежо. Эмма жмурилась от света — глаза всё ещё привыкали. Она медленно шагала по тротуару, озираясь на всё вокруг. Ветви деревьев раскачивались на ветру, солнце играло бликами на машинах, вдалеке лаяла собака. Всё казалось новым, почти волшебным.
— Как… всё красиво, — тихо сказала Эмма, словно боясь нарушить это ощущение.
Дженна шла рядом, руки в карманах, взгляд — вперёд.
— Так и должно быть.
Они подошли к парку, сели на лавочку. Эмма наблюдала за детьми, которые кормили голубей, за пожилой парой, держащейся за руки. Улыбнулась, впитывая каждое мгновение. Её взгляд скользнул по лицу Дженны — строгая, сдержанная, молчаливая. И всё же рядом. Это почему-то грело.
— Спасибо, — вдруг сказала Эмма, не глядя на неё. — Что ты рядом.
— Мм, — только и выдала Дженна, не комментируя.
Они пошли обратно. На перекрёстке Эмма отвлеклась на витрину с мягкими игрушками, и, забыв о светофоре, сделала шаг на дорогу.
Громкий визг тормозов. Ветер. Хлопок шин по асфальту.
Эмма обернулась — и в ту же секунду сильные руки резко дёрнули её назад. Всё слилось в одно движение — резкое, точное. Она почувствовала, как Дженна прижимает её к себе, удерживая на месте, сердце Эммы бешено стучало.
— Ты с ума сошла? — тихо и резко прошептала Дженна, держа её за плечи. — Смотри, куда идёшь.
Эмма дрожала. Она подняла взгляд, их лица были близко. Дженна смотрела на неё с тем же холодом — но в этом холоде скрывалось нечто тёплое. Не беспокойство. Не страх. Просто… она не позволила бы Эмме исчезнуть.
— Прости, — выдохнула Эмма, зарывшись лбом в её плечо.
Дженна молчала, не отталкивая, но и не прижимая в ответ. Просто стояла, позволяя Эмме отдышаться.
— Пошли, — сказала потом тихо. — Уже почти пришли.
И они пошли дальше, плечом к плечу.
---
Дверь закрылась за ними с глухим щелчком, и в прихожей повисла тишина. Дженна спокойно сняла куртку, прошла мимо Эммы, будто ничего не произошло. А Эмма так и осталась стоять у двери, опустив взгляд, сжав руки.
То, что произошло на улице, продолжало крутиться в голове. Визг тормозов, сильные руки, резкий голос Дженны. Но больше всего — её холодная отстранённость потом. Не обняла, не сказала «всё хорошо», не успокоила. Просто… пошли.
Что-то внутри Эммы будто погасло. В груди стало туго, словно кто-то сжал сердце.
Она медленно разулась, бросила взгляд на Дженну — та уже ушла в гостиную, взяла книгу, устроилась на диване. Всё так, будто ничего и не было. Эмма чуть прикусила губу, провела пальцами по лбу и медленно прошла на кухню. Не хотелось ни есть, ни пить. Просто — исчезнуть бы сейчас.
Она налила себе воды, сделала глоток, но ладони дрожали. Пережитый страх ещё держался в теле. А потом пришло ещё кое-что — тревожная мысль.
Может, я всё испортила? Может, Дженна злится? Может, я глупая, слабая, мешаюсь рядом…
В горле встал ком. Она опёрлась на стол, тяжело выдохнув. Не плакала, просто молчала — с пустым взглядом и той самой уязвимой тенью, что всегда пряталась глубоко внутри.
Такой она себя и чувствовала — не героиней, не красивым началом новой жизни. Просто потерянной, испуганной девчонкой, которая чуть не сорвалась под колёса, потому что задумалась о плюшевом медвежонке.
Смешно.
Но ей было совсем не до смеха.
Эмма поставила пустой стакан на раковину, даже не заботясь о том, чтобы он стоял ровно. Тихо, на цыпочках, она ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь, будто прячась от целого мира.
Комната была почти тёмной — только слабый свет от уличного фонаря просачивался сквозь занавески. Эмма медленно улеглась на кровать, свернулась клубочком, как маленький котёнок, и укрылась с головой одеялом. Мягкая ткань немного согревала, но внутри было всё равно пусто и холодно.
Обиду она сначала гнала прочь, говорила себе, что знает, какая Дженна. Холодная, сдержанная, всегда держит дистанцию. Так было всегда. Эмма сама выбрала быть рядом. Она знала. Знала.
Но почему тогда внутри было так больно?
Она сжалась сильнее, поджав колени к груди, и плотнее укрылась. Горло сжалось, как будто кто-то изнутри прикасался к самому хрупкому в ней. Слёзы не текли, но дыхание стало поверхностным, прерывистым.
Почему ты не можешь быть чуточку теплее... хотя бы сейчас…
Её мысли блуждали. Она вспоминала, как Дженна прижала её, когда машина чуть не сбила. Вспоминала руки на талии. И как быстро это исчезло. Будто вспышка — и всё снова стало таким же отстранённым.
Эмма закрыла глаза, медленно выдохнула, но обида продолжала расти, как снежный ком. Не яростная — тихая, тягучая, уязвимая. Такая, от которой прячешься не от других, а от самой себя.
Она притихла. Просто лежала в своей тишине, дышала в подушку и будто исчезала в этом одеяле, как в панцире.
Комната казалась ей слишком тесной. Одеяло давило, как будто с каждой секундой становилось всё тяжелее. Эмма медленно вынырнула из-под него, с трудом села на кровати. Тело ныло от усталости, а в горле стояла сухость, будто она не пила воды целую вечность.
Она встала, пошатываясь, ноги еле держали. Шаг за шагом направилась к кухне. Тихо. В доме всё спало или притворялось спящим.
Эмма нащупала выключатель, но не включила свет — глаза щипало даже от тусклого света улицы. Она подошла к раковине, держа руку на столешнице, пытаясь удержать равновесие.
Ещё чуть-чуть…
Она потянулась к стакану — и в ту же секунду всё вокруг поплыло. Резкий, предательский толчок в голове, будто отключился весь мир. Ноги подкосились, и тело Эммы повалилось вперёд.
Глухой, страшно отчётливый удар о край стола.
Маленький, едва слышный писк — последнее, что сорвалось с её губ.
И тишина.
Эмма упала на пол, не подавая признаков жизни. Свет фонаря с улицы выхватывал лишь тонкую полоску крови, что появилась на виске и стекала к щеке. Её дыхание стало почти незаметным.
Дом снова был погружён в тишину. Но теперь она казалась иной — тяжёлой, пугающей.