Майор Игорь

Служебная запись. Уровень 4 (гриф: Внутреннее)

Майор С.Ю. Л., 2-й дивизион, пусковая группа.

Начало цикла.

Запись 1.

Получил задачу на утро. Объект — электрораспределительный узел. Цель подтверждена. Координаты отработаны. Боевая часть стандартная.

Отдал команду чётко. Рука не дрогнула. И не должна. Это не про эмоции. Это про расчёт. Про дисциплину. Про выполнение.

Мы здесь не для того, чтобы думать, кто там за стеной. Мы за пультом, а не в поле. Мы — порядок.

Запись 3.

Молодой лейтенант спросил после смены:

«А если там... дети?»

Я посмотрел на него. Долго. Потом сказал:

«Мы не стреляем по детям. Мы стреляем по инфраструктуре. По узлам принятия решений. По целям, утверждённым наверху. Если ты не понимаешь, где заканчиваются твои полномочия — ты опасен для себя и подразделения».

Он отстал.

Запись 7.

Сегодня ракета не долетела. Система перехвата сработала. В эфире — молчание. Потом аналитик шепнул:

«Это был жилой район. Там — больница».

Я кивнул. Не выразил. Не показал. В протоколе этого не будет. В системе — ошибка координат.

Мы не принимаем решения. Мы исполняем. Это главное. Это щит. Это броня.

Запись 10.

Жена спросила, почему я не смотрю новости. Сказал — работа. На самом деле — не могу. Там иногда мелькают кадры. Пыль, кирпичи, голос за кадром. Я узнаю очертания. Секунда — и всё снова в голове. Координаты. Угол. Расстояние. Удар.

Потом тишина. Потом — ужин.

Запись 15.

Мне снится карта. Она живая. На ней пульсируют города. Я выбираю точку, нажимаю, и она становится тёмной. Без света. Без людей. Просто пятно. Потом следующая. И следующая.

Я просыпаюсь — иду умываться. Долго смотрю в зеркало. Лицо на месте. Звание на месте. Голос — тоже. А внутри — как будто пусто. Или просто тишина.

Запись 19.

У нас приказ: удар по транспортной артерии. Там эвакуация. Но цель «оправдана» — двигается техника. Я дал команду. Ракета ушла.

Через полчаса — сводка: десятки убитых. В том числе — гражданские. Но приказ выполнен. Подписи есть. Система одобрила.

Иногда я думаю: если подписи есть, значит ли это, что вина — там, наверху? Или по цепочке она капает вниз, как масло по бумаге? Пока не дойдёт до пальца, который нажал?

Запись 24.

Я нашёл старую фотографию — где я в училище. Улыбаюсь. Смотрю вперёд. Чистый взгляд. Без следов. Без тени.

Я не думаю, что стал злым. Я — исполнитель. Холодный, точный. Просто... теперь я умею выключать внутренний свет. На время запуска. И чуть дольше.

Запись 29.

Я больше не спрашиваю, кто там. Потому что если начать — не остановишься. А мне нужно работать.

Совесть — это как внешнее вторжение. Мы её блокируем. Мы ей не подчиняемся. Это вирус. А я — система.

Запись 31.

Иногда думаю: когда всё это закончится — смогу ли я снова пить чай и смотреть в окно, не просчитывая баллистические углы?

А потом — снова смена. Снова расчёт. Снова команда. Ракета уходит. И в небе ничего не видно. Только экран — гаснет.